Високосный ноябрь

[Дмитрий Крамер]

Автор: Дмитрий Крамер
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слеш, Ангст, Драма, Повседневность, Ангст
Предупреждения: Нецензурная лексика, Упоминания самоубийства, Шантаж
Другие метки: Групповой секс, Конюшни, Лошади, Неравные отношения, Офисы, Сложные отношения, Служебные отношения
Размер: Макси, 242 страницы, 40 частей
Статус: закончен

Описание:
Оглянувшись по сторонам, Артур решительно перекинул ногу через перила, радуясь, что прохожих на мосту нет, не обращая внимания на то, как сзади засигналили автомобили. Боковым зрением он видел уже, как остановилась какая-то машина. Думать было некогда. Он перебрался по другую сторону ограждения. Сердце сжалось в могильном ужасе. Кто-то бежал к нему. Пара секунд — и будет поздно.
— Господи! Прости! — зажмурившись, он прошептал побелевшими губами и, разжав замерзшие пальцы, сделал шаг вперед.

Примечания автора:
Многие мои читатели очень хотели историю о Сереже из "Капкана". Вы прочтете ее в этой работе, во второй части.

Предисловие

Вернулся с неба, принес гостинцы.
Вот это людям, а это детям.
А это птицам. А это, видишь,
Себе обновку на небе справил.
Плету корзинки, конверты клею.
И умираю, и не умею…

(Веня Д`ркин)

Артур шел вдоль трассы, сжимая задубевшие пальцы в кулак, кутаясь в тонкое черное пальто. Оно не защищало от пронизывающего ноябрьского ветра. Парень был одет совсем не по погоде. Не к месту были холодные осенние ботинки, тонкие брюки и светло-коричневый шарф. Было адски холодно, но этот факт только радовал: можно было забыться, сосредоточиться на кусающем щеки морозе.

Артур будто пробирался через черный деготь густого вымерзшего воздуха к кругам света от фонарей и, добравшись до них, снова тонул в чернильной темноте. Она обволакивала старые здания без окон, разрисованные заборы, висла на бесчисленных руках скелетов — голых мокрых ветвях. Деревья трещали от ветра, чуть более жуткие, чем всегда.

Знакомая улица выглядела чужой, давила и оттесняла от окружающего мира, делая все вокруг гуттаперчевым, картонным. Будто через овраги, Артур широко перешагивал через трещины асфальта, облизывая потрескавшиеся дрожащие губы.
Идти было тяжело. Около подошв белой змеей плясала поземка — предвестница скорого снега. Дыхание сбивалось от холода.

Мимо проносились автомобили, разрывая темноту светом фар. Боже, как же зябко и темно, как криво закручены дороги и ветки, как громко гудят машины и все-таки остаются где-то там, за пределами его тропы в пропасть.
Страх окрасил мир в черно-белый. Ненависть влила в горло свинец. Ненависть пополам с трусостью.

Дорога поднималась вверх. Артур сжал зубы, безумно глядя перед собой, стараясь очистить голову от мыслей, приобрести запоздалое достоинство перед самим собой и всем этим невзрачным пейзажем промзоны.

Он домой не вернется, хотя и планировал. Сначала фантазия подсказывала сделать все в истеричной манере спятившей жертвы, отчаявшейся в своем капкане, подарив себе последнюю радость потерявшего гордость человека: насладиться предвкушением мести, плоды которой не суждено увидеть.

Он хотел запереться в ванной и там затянуть петлю на шее.

Чтобы Влад потом час выносил дверь, вызывал спасателей, полицию, грыз ногти, бесился. Чтобы краснел перед следователями, своим царьком-папашей и, заикаясь, пытался объяснить мотивы суицида коллеги, а также причину его присутствия в собственной ванной. Чтобы врал. Злился и путался.

Артур вытащил из карманов руки без перчаток и подышал на задубевшие пальцы, но от горячего дыхания стало только больнее. Он всегда одевался легко, даже не носил головные уборы. А зачем? Дом — машина — работа. Иногда спортзал, но бросил в последние месяцы. Не до него стало.

Куда идти дальше? Надо было либо забежать погреться, либо кончать все это.

Воротник из щипаной норки не спасал от холода, а подкладка из тонкой шерсти не предназначалась для подобных прогулок. Айфон давно замерз и выключился, да и не нужен он больше. Все материалы отправлены на личную почту Дениса Сергеевича. Гадкий сюрприз, который заслужили все: и генеральный директор, и Влад. Да и он сам. Что за этим последует? Артур уже не узнает, да и неинтересно.

Он шел минут двадцать. Справа тянулся серый бетонный забор, слева — трасса. Вокруг ни магазина, ни заправки. Он снова мыслями возвращался к Владу.

В последний момент Артур понял, что не хочет это делать в ванной. От мысли, что именно предатель найдет труп, стало мерзко. Надо сделать так, чтобы нашел кто-то другой. А лучше — чтобы не нашел никто. И никогда.

В голове возникла противная мысль, что его даже похоронить будет некому. Жил-жил… И что нажил? Любовника-шантажиста, которого ненавидит? Дорогое пальто с ботинками? Еще тачку. Ну и квартиру на восьмом этаже, целых сорок квадратов.

Ах да, еще его считают хорошим специалистом. Невелика честь для мужика тридцати пяти лет, если ты всю жизнь на это вкалывал.

Только завтра все сразу поймут, насколько он жалок, насколько сильно он врал, как маска, которую он носил, отличалась от его настоящего лица.

Конечно, если бы не Влад, он бы так и думал, что соответствует должности и способен решать проблемы фирмы. Фирмы, но не свои. Тут-то он и обосрался.

Зато Влад хитрая мразь. А Артур дурак, поверил в «безумную любовь», которой цена… Хотя да. Цена велика, несколько десятков миллионов. За такие деньги много кто согласится спать хоть с чертом и потом его же шантажировать.

Развратный мелкий человечишко, интриган и мразь. И ведь с самого начала чувствовал, что это за фрукт. Зачем повелся? Ошибся. А за ошибки надо платить.

Наконец-то все закончится. Артур освободится из этих тисков. Не будет тюрьмы, позора и непомерных долгов. Не будет любовника, которого он возненавидел в одну секунду. Все будет позади. Пускай сквозь боль и смерть, но что делать, если нет другого выхода? Влад точно не ждет такого поворота. Никто не ждет.

Артур дошел до моста, откуда днем открывался шикарный вид на реку. Сейчас было совсем темно, и горизонт давно потух, даже стали появляться первые снежинки. Ветер разыгрался сильнее, он трепал полы пальто, пронизывал насквозь, сбивал дыхание.

А ведь Владу хотелось поверить. Вроде и взрослый человек, но почему же от мысли, что его трахали только ради доступа к документам и манипуляций со счетами, становится так больно? Чай не кисейная барышня, чтобы плакать о потерянной чести. Неужели он такой идиот, что все-таки влюбился? Нет, Влад ему не понравился сразу. Тогда что? Желание быть нужным просто так. Хоть кому-то. Но если ты не нужен себе, то кто ж тебе спасатель? От досады и отвращения Артур с болью сжал зубы, повернулся к перилам и посмотрел вниз. Под мостом, метрах в семи, текла широкая река, берега которой обрастали первым льдом. Они были белые и выделялись в темноте.

Надо прыгать. На долю секунды Артур замер в нерешительности, представив как он падает в эту ледяную воду. Горло сдавил ужас, но ненадолго. Он в одежде, поэтому сразу уйдет ко дну. Это будет милосердная смерть. Без боли. На дне вязкой темноты.

Оглянувшись по сторонам, он решительно перекинул ногу через перила, радуясь, что прохожих на мосту нет, не обращая внимания на то, как сзади засигналили автомобили. У него было несколько секунд до того момента, как его кто-то схватит за пояс и вытянет обратно. Боковым зрением он видел уже, как остановилась какая-то машина. Думать было некогда. Он перебрался по другую сторону ограждения. Сердце сжалось в могильном ужасе. Кто-то бежал к нему. Пара секунд — и будет поздно.

— Господи! Прости! — зажмурившись, он прошептал побелевшими губами и, разжав замерзшие пальцы, сделал шаг вперед.

@темы: ориджиналы

Comments

[Дмитрий Крамер]

Глава 16

Следующие пару недель Артур чувствовал эмоциональный подъем. Он много успевал на работе, с удовольствием общался со сникшим отчего-то Владом, а по вечерам сидел с отцом. Тот в основном молчал. Не лез в дела, ничего не спрашивал, не учил. Артур понимал, что отец, конечно, им недоволен, но в сложившихся обстоятельствах все равно уже ничего не может сделать.

Побегав как следует, Левин умудрился за пару дней взять кредит и нанять строительную бригаду, которая ему расчистила квартиру и начала ремонт. Пусть самый простой и плохенький, но это было куда лучше, чем топтаться на одном месте. По его расчетом выходило, что к середине ноября можно будет попытаться квартиру сдать, хотя бы по самой минимальной цене.

Влад относился к инициативам любовника сдержанно, он почему-то совершенно не радовался за Левина, что обижало. Мажор был слишком эгоистичен, и хотел, чтобы все радостные события были завязаны на нем. А Артур радовался сам, без чьей-либо помощи.

Почти каждый вечер Левин заезжал в квартиру отца, чтобы проверить как идут работы, заказывал материалы, потом спешил домой, совершенно забывая про все остальное. С Владом они больше не уединялись. Тот в первую неделю предлагал это регулярно, а потом перестал. Артур подозревал, что мажор в конце концов психанет и разорвет отношения, а еще это могло отразиться на работе. Но пока не отражалось.

Был конец октября, когда, вечером в пятницу, сидя за ужином, отец вдруг сообщил Артуру:

— С мамкой меня похоронишь. И Гришкой.

Левин опустил глаза и, сдавленно вздохнув, кивнул:

— Конечно.

Видя, что Артур сник, отец добавил:

— Сопли не распускай.

Парень хотел промолчать, но не выдержал и вдруг выпалил:

— Я всю жизнь, всю жизнь хотел, чтобы мы с тобой нормально общались. И вот! Только стало лучше, как ты помирать собрался! — в голосе Артура читалась неприкрытая обида. Однако монологом отец не проникся. Спокойно ковыряя вилкой котлету, он произнес:

— У тебя всегда стакан наполовину пустой.

— А у тебя вся жизнь в стаканах, — мрачно заметил Артур, — плевал ты на всех. Всю жизнь плевал!

— Что тебя сейчас не устраивает?

— Все устраивает. Оклемался, и даже меня не проклял, — парень покачал головой, помолчал несколько секунд, после чего выпалил: — Ты умрешь, а я один останусь!

— И кто тебе виноват в этом? — усмехнулся отец. — Заводи семью.

— Ты прекрасно знаешь, как в моем случае это непросто… — Артур уже не ел, он сидел, скрипя зубами.

— Да не пизди, не просто ему! — махнул рукой старик и хлебнул чая. Левин, видя, как сильно отец недооценивает ситуацию, возмущенно продолжил:

— Конечно, тебе-то что, пил всю жизнь. А я…

— А я, а я — передразнил его отец, — я получал удовольствие от своей слабости. Удовольствие! А ты своей слабостью упиваешься. Вот и вся наша разница.

Артур с психом поднялся и пошел в комнату. От обиды хотелось крушить стены. Сколько лет прошло, а отец не меняется. Чертов эгоист! Даже свою пьянку возводит в ранг добродетели. И ни сколько не задумывается, каково сыну. В памяти возникло как папаша ему еще со школы твердил: «Слюнтяй». Брату он этого не говорил. Потому что брат в него пошел. Наркоманил, пока не грохнули. И мать по сути в могилу за собой забрал. Она все убивалась по своему Гришеньке. И всегда недооценивала Артура.

Левин считал, что вся его жизнь, с самого рождения, была сломана из-за родственников. Бедность, алкоголизм отца, гибель брата. Да, он принял все, что происходило как должное, он не жаловался. Но у отца был выбор, пить или нет, у брата был выбор, наркоманить или остановиться. Даже мать могла уйти от мужа! Только у него выбора не было. Он родился в этой ебанутой семейке, в дикой, нездоровой обстановке! Да еще и с нестандартной ориентацией. И никто, ни разу в жизни ему не посочувствовал.

А ведь у других людей иначе. Взять того же Влада. Богатенький Буратино. Папа — генеральный директор строительной компании, мама — в Канаде. Родился с золотой ложкой во рту и на норковой пеленке! А Артуру пахать и пахать до этой ложки.

[Дмитрий Крамер]

Левин ходил по комнате, поглядывая в окно, затем взял телефон и набрал Влада. Тот ответил быстро:

— Привет, что-то случилось? — любовник был явно удивлен звонку.

— Обязательно нужно чему-то случиться, чтобы я позвонил? — раздраженно ответил Артур.

— Да нет, просто ты мне уже недели три не звонишь, не пишешь. В любом случае я рад что ты обо мне вспомнил, — Влад говорил без осуждения, ровно, и Левину стало стыдно.

— Мы можем провести время вместе?

— Конечно, — Артур почувствовал по голосу Влада, что тот улыбается, — когда?

— Сейчас.

— Приезжай.

И Левин засобирался к любовнику. Он был зол и обижен на отца. За его равнодушие, за непонимание, за испорченное детство и юность. Артур выскочил из квартиры, не прощаясь.

Обида не проходила все то время, пока он ехал к Владу. Он тысячу раз прокручивал в голове разговор с отцом, добавляя все большие и большие аргументы в свою пользу. И даже когда переступил порог квартиры Влада, все еще был взвинчен.

Однако, когда любовник нежно и ласково его обнял, стало легче. Хоть кто-то понимает его и сочувствует.

— Что-то произошло? На тебе лица нет. — Влад направился на кухню, где уже стояло блюдо с роллами, сухарики, суп и несколько бутылок пива. Такая внимательность приятно удивила.

— Поругались, — махнул рукой Артур и сел за стол.

— Почему? — Влад устроился напротив и разлил пиво по бокалам. Левин тут же сделал большой глоток и, закинув в рот сухарик, продолжил:

— Потому что он эгоист. И ничего, понимаешь, ничего не поменялось!

— Ты тему семьи старался всегда обходить, — заметил Влад, — лучше будет, если ты все расскажешь как есть. Если хочешь, конечно.

— Хочу, — кивнул парень. — Надеюсь, я не сильно тебя загружу.

— Не загрузишь! — замотал головой мажор. Было видно, что ему действительно интересно. Он даже замер.

— Я не знаю, говорил или нет, но… Я всегда отца даже ненавидел, что ли, — Артур задумался на мгновение, — он всегда пил, понимаешь? Плевать хотел на мать, на брата…

— У тебя брат есть? — Влад вскинул брови и поспешно добавил: — Родной?

— Брат… — парень вздохнул, затем усмехнулся и покачал головой, — был брат, старший. Он умер, давно.

— Сочувствую, — пробормотал, — а что случилось?

— Наркоманил, выносил из дома все, что было, продавал… Потом куда-то влез, по голове дали. Вот и вся история. Я еще в школе учился.

— Жесть, — только и смог прокомментировать историю Влад, — и отец пил при этом?

— Пил. Ему было плевать на наши проблемы. Мама на себе все тащила.

— А дальше?

— Что дальше? — Артур сделал несколько глотков пива. Оно приятно расслабляло, да и хорошо развязывало язык. Обычно все скандальные подробности жизни своей семьи Левин держал в строжайшем секрете. А тут… Наверно так сложились обстоятельства, что захотелось выговориться.

— Как вы жили после смерти твоего брата?

— Так же. Только теперь деньги не брат тратил на свои «слабости», а отец. Ты даже не представляешь, что такое пьющий человек в доме, — Левин горько рассмеялся, — он рыгал прямо в постели, ползал на четвереньках… Маме постоянно соседка какая-нибудь обязательно скажет: «А твой Саша лежит пьяный возле подъезда». Знал бы ты, как было стыдно…

— Он пил беспробудно?

— Ну, иногда трезвел. Правда, когда он трезвый, лучше не становилось. Он придирался ко мне, постоянно был чем-то недоволен. Ну и спалил мою ориентацию, — Артур усмехнулся, — умный, хоть и алкаш.

— Не одобрил?

— Мягко говоря нет, — Артур смотрел в одну точку, и перед глазами проносились картины, о которых он давно забыл, — знаешь, домой идти совсем не хотелось. Я заставлял себя. А как только закончил школу, съехал от родителей. Просто потому, что больше не мог там находиться.

Левин налил себе еще пиво и, подумав, добавил:

— Мать жалко было конечно. Но она не хотела его бросать. А я что сделаю? Вот он ее и угробил.

Влад, который в целом знал, что отношения с отцом у Левина были непростые, сидел в шоке, не зная, как реагировать на подобные признания. О таких ужасах ему приходилось читать максимум — в криминальных хрониках. Запихнув за щеку ролл, он произнес:

— Прости за личный вопрос, но… Зачем ты с ним нянчишься? После всего, что он устраивал?

— А у меня кто-то кроме него есть? Вот у тебя мама, папа, куча родни. А у меня только он.

— У тебя есть еще я, — возразил Влад, на что Артур покачал головой:

— Все это покажет время…

Они еще посидели за столом, но уже разговаривали о посторонних вещах. Левин был рад, что у него есть такой понимающий любовник. Влад не осуждал, не лез с советами. После ужина они переместились в душ, потом — в постель. Артур был слишком уставшим, чтобы заниматься сексом, а парень и не лез. Еще поболтав о ерунде и поцеловавшись, они легли спать.

Утро выдалось хмурым и тревожным. Левин проснулся до будильника и сам не понимал, что его беспокоит. Времени было полшестого утра. Влад еще спал, а Артур, быстро одевшись, решил, что перед работой на всякий случай заедет проведать отца. Как бы он на него не злился, как бы не жаловался на него, все-таки не заботиться о нем он не мог.

Город был еще пустой. Левин приехал, поднялся в квартиру и, не разуваясь зашел внутрь. На кухне стояли полупустые тарелки и чашки, после вчерашнего ужина. Он прошел в комнату. Отец лежал в постели. Терзаясь дурным предчувствием, Артур подошел ближе. Самые худшие опасения оправдались: старик был мертв.

[Дмитрий Крамер]

Глава 17

Артур какое-то время стоял над телом отца в растерянности. Он ожидал, что такое произойдет, но все-таки надеялся, что дурные предчувствия его обманут. Наконец, взяв себя в руки, он вышел на кухню и, не глядя на стоящие со вчерашнего вечера тарелки и чашки, вызвал скорую. Что еще делать, он не знал.

Часы показывали только полседьмого утра, звонить на работу было рано. Левин смотрел в окно, не зная о чем думать и что делать. Отца надо было хоронить, но у Артура не было подобного опыта. Он никогда сам этого не делал. Из опыта знакомых Левин знал, что есть ритуальные службы, которые за определенную плату помогают сориентироваться абсолютно по всем вопросам.

Он начал листать поисковик, когда телефон в руке завибрировал. Это был Влад.

— Привет, ты куда подевался? — голос любовника звучал встревоженно.

— Я поехал домой… — пробормотал Левин и вдруг осознал, что даже не знает как сообщить Владу о случившемся. Однако тот и сам догадался.

— Что-то с отцом?

— Да, он…

— Умер?

— Да, — произнес Артур, чувствуя, как свинец разливается в сердце. Признание этого простого факта удивило внезапной и сильной болью. Он не думал о деталях, не думал о том, что было накануне. Вспышкой возникло осознание полнейшей пустоты. То, к чему казалось бы Артур был готов, стало ударом.

— Я сейчас приеду, — крикнул Влад и бросил трубку.

От мысли, что он будет не один, стало немного легче. Будет проще разбираться с делами и неприятными хлопотами. Как хоронить? Сколько это стоит? Левин вспомнил, что листал сайты ритуальных услуг. А может, дождаться Влада? Вдвоем разобраться будет куда легче.

Артур включил чайник. За окном было еще темно, сумерки окутывали улицы и деревья. Рядом, в соседней комнате, лежало тело отца. И в это раннее утро в квартире было так тихо, что, казалось, умер сам Левин.

Присутствие покойника глушило цвета и звуки, наполняло мир немыми тенями.

И в этой тишине было слышно как из чайника валит пар. Выключив плиту, Артур переложил грязную посуду в раковину, взял чистую кружку и снова замер. Есть и пить не хотелось. Но надо было себя как-то занять до приезда скорой помощи и Влада.

Левин малодушно поймал себя на мысли, что хотелось думать, что это все ошибка, что сейчас заскрипит кровать, раздадутся шаги, и на пороге появится старик. Ненавистный и родной.

Артур даже прислушался, будто ждал этого. Но в квартире стояла абсолютная тишина.

Звонок в дверь прервал размышления, Левину даже показалось, что это был луч реальности, разрезающий туман небытия. На пороге стоял Влад. Переступив порог, он тут же обнял Артура. Тот принял это, плохо понимая причину нетипичного поведения. Только через несколько секунд до него дошло, что это была попытка поддержать.

[Дмитрий Крамер]

— Где он?

— В постели, — произнес Левин.

Влад разулся, скинул куртку и буквально на цыпочках зашел в комнату. Остановившись метрах в двух от кровати, он уточнил:

— Сообщил куда-нибудь?

— Скорую вызвал, — пожал плечами Артур.

— Правильно, — кивнул, — а документы нашел?

— Какие?

— Паспорт его нужен. И твой, думаю. Ну и полисы всякие, медицинские, — Влад вернулся в коридор и растерянно посмотрел на Артура, как будто что-то ожидая. Тот молчал несколько секунд, затем, наконец, догадался в чем дело:

— Чувствуй себя как дома. Не обращай на меня внимания.

— Ага, — кивнул парень и направился на кухню. Там он заварил кофе и, полазив по шкафчикам и холодильнику, приготовил завтрак, пока Артур искал документы. Чувствовал он себя достаточно уверенно, что Левина вполне себе устраивало, приготовив все необходимое к приезду врачей, он сел за стол и, не мигая, смотрел на светлеющий квадрат окна.

— Похоронные бюро еще не являлись? — поинтересовался Влад, подавая завтрак на стол.

— Кто? — растерянно уточнил, и тут же, поправившись, добавил: — Нет-нет, никого не было.

— Придут еще. После того, как заберут тело, переселишься ко мне. Поживешь пару недель, а то и подольше.

Артур пожал плечами. Завтрак был безвкусный, хотя кофе бодрил. Ели молча. За окном светлело, даже вышло солнце. Левин ни о чем не думал, перед глазами проносились образы из детства, не самые приятные, но выбирать не приходилось. Он не смотрел на часы, не думал о работе, ему стало плевать, окончательно. По крайней мере в этот момент. И лишь нет-нет, да проскальзывала мысль: «С кем же я теперь буду? Я ведь совсем один теперь». Иногда он поглядывал на ковыряющегося в яичнице Влада и снова переводил взгляд в окно. За несколько недель Левин так и не понял, что же между ними происходит. Действительно серьезные чувства или это увлечение?

От резкого звонка в дверь вздрогнули оба. Артур не спеша поднялся и пошел открывать, Влад засеменил следом. На пороге стояли какие-то люди, не похожие ни на врачей, ни на полицию.

— Вы кто? — безразлично произнес Левин.

— Здравствуйте, меня зовут Олег, — начал стоящий впереди мужчина, — мы занимаемся траурными церемониями, подготовкой к похоронам, поможем все сделать под ключ.

Незваный гость хотел зайти в квартиру, однако Влад, отодвинув Артура в сторону, преградил дорогу:

— Тебя звали сюда? — парень скрестил руки на груди. — Что приперся? Еще скорой нет, а вы уже… Стервятники!

— Мы помогаем людям, оказавшимся в сложной ситуации! Когда у человека горе, не так просто думать, что делать и как! — гробовщик не собирался просто так сдаваться. Влад растерянно покосился на Артура, на что тот махнул рукой:

— Узнай у них цены. Дороже, чем у конкурентов или нет… Если дороже, то нафиг.

Влад кивнул и, прислонившись спиной к дверному проему, пропустил незваных гостей вперед. Левин хотел уже вернуться в комнату, но на пороге появились медработники. Мужчина, лет пятидесяти, в синем костюме, и молодой парень.

— Здравствуйте, вы вызывали?

— Да, проходите пожалуйста, — кивнул Артур.

— Документы приготовили?

— Сейчас…

— Расскажите еще раз, что произошло? — врач надел на ноги бахилы.

— Да я… Вернулся домой, утром, — Левин вздохнул. Оба вошли в комнату, где в кровати застыл отец.

— Вы его застали так? В постели?

— Да, все верно.

— Документы, — напомнил врач. Все происходило как в тумане. На кухне ругался с гробовщиками Влад, в комнате работник скорой листал медицинские документы. Потом отца погрузили на каталку, накрыли простынями и вывезли. Артур вернулся в комнату, посмотрел на раскрытую постель и направился в кухню.

— Как дела? — пробормотал Левин, рассеяно глядя поверх сидящих.

— Двадцать процентов скидки для тебя выбил, — сообщил Влад.

— Спасибо… — Артур пожал плечами, поймав себя на том, что ему глубоко плевать сколько будут стоить услуги кладбищенских аферистов.

— Мы можем приступить прямо сейчас, — сладко улыбнулся Олег, — мы спустимся, сядем в машину, и проедем по магазинам, где вы выберете нужную атрибутику.

— Хорошо, — согласился Левин и перевел взгляд на Влада. Тот поднялся и отвел парня в сторону, прошептав:

— За деньги не переживай, мы похороны компенсируем. И еще, — он откашлялся, — оставь ключ, я вызову клининг, тут все вымоют, постирают, уберут.

Артур кивнул. Идея была по-настоящему хорошей. Найти в себе силы чем-то заниматься он не мог. Хотелось лечь и лежать. Однако надо было выбирать гроб, венки, одежду для покойного. И, накинув куртку, он спустился вместе с гробовщиками вниз.

Что бизнес налажен, было понятно еще когда гробовщики явились до прибытия скорой. Но при посещении магазинов стало окончательно все понятно. Они проехались по нескольким точкам, Артур наугад ткнул на гроб, костюм и прочую атрибутику. Только с надгробием возникли вопросы.

— Может, крест? — заискивающе поглядывая на Артура, предложил гробовщик. — Хороший, деревянный. Год отстоит.

— Отец атеистом был, — возразил Левин, — что-то другое надо.

— Да, разумеется. Можно такую табличку. А на лентах что напишем?

— От сына…

Пиликнул телефон — пришли деньги от организации — на похороны. Не соврал Влад, действительно должно на все хватить. Голова раскалывалась.

— Недалеко от кладбища есть кафе… Там можно заказать поминальный стол.

— Не с кем поминать, — пробурчал Левин.

Он заплатил за все услуги, думая только об одном: скорее бы напиться и лечь спать. Он вышел в центре города и в первом попавшемся ресторане заказал бутылку водки и закуску. Хотелось напиться, в одиночку. Он надеялся, что это поможет переварить все что происходит и, главное, лишнего не думать. А что дальше, ему пока что было плевать.

[Дмитрий Крамер]

Глава 18

Артур плохо помнил, как оказался в квартире Влада. Вроде как звонил телефон, он что-то объяснял в трубку…

Ночью он несколько раз плутал по комнате, пытаясь найти туалет. Чьи-то руки его направляли в нужную сторону, кто-то включал свет, потом выключал и помогал вернуться к кровати. Конечно, это был Влад.

Утром, когда Левин проснулся, в комнате уже было светло и подозрительно тихо. Голова болела, хотелось пить. Он около минуты пялился на синие шторы, которыми было занавешено окно, пытаясь сориентироваться. Проспал на работу или сегодня выходной? Какой день недели? Сколько времени? Где его телефон и одежда? А потом Артур вспомнил, что отец умер и, уткнувшись лицом в подушку, заплакал.

В квартире он был один, и никто не мог видеть его слабости и горя. Это утешало. Вытирая ладонью слезы, Левин поднялся и пошел в ванную. Было тоскливо. Между делом промелькнула мысль о работе, которую он проспал. Вряд ли его выгонят. А если и выгонят, оно и к лучшему. Артур залез в душ и долго стоял, подставляя лицо холодной воде, затем вытерся и, накинув халат Влада, пошел на кухню.

Там его ждала упаковка таблеток от головной боли, минералка и его собственный телефон. Левин невольно усмехнулся подобной заботе. Ни дать ни взять — жена. Да не просто жена, а образцово-показательная. Почему-то эта мысль не вызвала у него удовольствия. Было не то чтобы противно, но как-то тошно. А почему, он и сам не знал.

Выпив таблетку, он поставил чайник и взял в руку телефон. Время было двенадцать, а сверху, на экране — сообщение Влада: «Как проснешься, напиши или позвони». Артур на секунду задумался, затем положил сотовый на место и принялся заваривать кофе. Он не хотел ни с кем разговаривать. И хотя он понимал, что было бы вежливо уступить в просьбе гостеприимному любовнику, делать этого почему-то не хотелось. Это выбор Влада — пригласить его к себе. А Артур… Артуру было все равно. И сейчас, в том состоянии, в котором он находился, ему было плевать, где жить и у кого.

Выпив горячего кофе, Левин почувствовал себя лучше. Он сидел на стуле, прислонившись затылком к стене, размышляя о насущном и будущем. Артур понимал, что ему придется страдать из-за смерти отца. Что он его любил, и будет больно еще долго. И никакая интрижка не перекроет эту боль. Только придется научиться жить с ней. Ходить на работу, думать, развлекаться. Нельзя сидеть и плакать.

Только куда двигаться дальше? Пока отец был жив, Артур думал уехать в другой город. Но он не принимал во внимание Влада. А теперь… Левин поднялся и прошелся по квартире. Его вещи, в которых он вчера вернулся, аккуратно висели на стуле. Но это еще не все. Любовник успел перевезти часть его гардероба. Пара костюмов, рубашки, свитер, галстук. Шустро он… Неужели так любит? Но с чего бы? Хотя, вон Артур, отца любит, хотя кроме как дерьма, от него в жизни ничего не видел. Но отец — это отец. А вот любовник — это совсем другое.

Артур раскрыл шторы и оперся на подоконник. Шикарная квартира, протекция отца, да еще и убедительный красавчик. Странный выбор для зацелованного мальчика. Это можно объяснить только тем, что Влад хочет в будущем справляться со своими должностными обязанностями, не совершая глупых и обидных ошибок, свойственных неопытному мальцу. С опытным помощником дело пойдет куда лучше. Вот только почему мажор об этом честно не скажет? Видимо, боится обидеть…

Боль в голове постепенно уходила, и Артур решил выпить еще одну чашку кофе. На этот раз он уже был готов к тому, чтобы хотя бы написать сообщение Владу. Тот отреагировал мгновенно, написал что будет раньше, отпросится у отца. Не то чтобы Левина это сильно обрадовало, но и оставаться одному ему не хотелось. Да и вообще прохлаждаться, сидя дома в такой ситуации — так себе идея. Завтра должны состояться похороны… А потом надо работать без выходных. Это единственный способ пережить то, что случилось, быстрее. Этот метод Артуру всегда помогал: что бы с ним не происходило, он окунался с головой в работу и так и переживал всевозможные разрывы с любовниками, переезды, неудачи и все остальное.

Выпив кофе, Артур вернулся в комнату и, недолго думая, снова лег. Дико хотелось спать.

Левин проснулся от щелчка. Через пару секунд послышались шаги и хлопок двери. В квартире было уже темно. Сколько он спал? Часа три? Четыре?

— Ты тут? — раздался знакомый голос.

— Где же еще… — усмехнулся Артур и, сев на постели, коснулся ладонью лба, — сколько времени?

— Пять. Если не спишь, я тогда свет включу?

— Включай, конечно.

Влад выглядел взволнованным. Он подошел к Артуру и, не разуваясь, поцеловал его в губы:

— Ты как?

— Не знаю… — Артур пожал плечами и поднялся, — завтра похороны. Я все заказал. Вроде ничего не надо. Подъехать к моргу, оттуда его уже в гробу отвезут на кладбище.

— Ты кого-нибудь предупредил?

— Некого предупреждать. Я один буду.

— Не один, со мной, — уверенно сообщил Влад.

— Отпросишься?

— Не придется. Завтра выходной.

Вечер провели, разговаривая ни о чем. Пили кофе, ели заказанную из кафе еду. Артур не чувствовал вкуса пищи, да и отвечал, не всегда улавливая цепочку. Только почему-то отметил про себя, что Влад, кажется, так и питался, заказывая то одно, то другое. Он почти не умел готовить. Левин его учить и переучивать не собирался. Его преследовало ощущение, что они слишком разные, что все это как-то понарошку. А как по-настоящему?

[Дмитрий Крамер]

Как по-настоящему он не знал. И сейчас, после смерти отца, он вдруг понял, что весь его прошлый опыт кажется чем-то серым, призрачным и как будто ненужным, будто все произошло с кем-то другим. Странное дело. Днем он думал как будет строить карьеру с помощью Влада, а теперь хотелось взять билет в любую точку России и уехать, прямо сейчас, в ночь.

Артур уснул прямо за просмотром телевизора. Разбудил его Влад, за окном ярко светило солнце.

— Вставай, — любовник тряс за плечо, — я уже сварил кофе. Левин кивнул и поднялся. Он и сам не мог понять свое состояние. Мысли бились, отскакивая друг о друга, как шарики. Вместо эмоций внутри было тяжелое чувство, которое не покидало даже во сне.

— Сколько времени?

— Девять. Сейчас поедем в морг, оттуда на кладбище. Ты отпевание заказал?

— Нет, отец был атеистом, — пробурчал Артур и пошел в ванную. В голове возник вопрос, который до этого никогда не тревожил: что он сейчас может сделать для папы? Будь отец верующим, то можно было бы заказать всякие отпевания-кресты-свечи. Но если этого нет, то что делать? И спросить не у кого. Левин умывался, когда увидел как вода в раковине окрасилась в розоватый цвет. Так и есть, из носа шла кровь. Вздохнув, он вытер руки и, стараясь не запачкать комнату, оторвал кусок туалетной бумаги и, свернув, запихал в нос.

— Да е-мое! — только и смог сказать Влад, глядя на вошедшего на кухню Артура. Тот только махнул рукой и, сев за стол, подвинул чашку с кофе к себе.

— Забей, пройдет.

— Как ты себя чувствуешь.

— Переживу.

Разговаривать не хотелось. Во-первых, не о чем. Во-вторых, Левину хотелось замереть и впасть во что-то, напоминающее анабиоз. Ну или запить, что тоже, в целом было неплохой идеей.

— Я привез твои вещи. У тебя есть черный костюм и черная водолазка.

— Хорошо, — пожал плечами Артур. В чем ехать на похороны ему было плевать. Кто его там увидит? Кладбищенские работники? — Ты со мной? Не передумал?

— Нет конечно, — горячо заверил Влад.

— Будет скучно и холодно, — предупредил Левин, допивая кофе. Кровь, кажется остановилась.

— Почему?

— Ты хоть раз на похоронах был?

— Не приходилось, — честно признался парень, — мне повезло.

— Ну вот. Сегодня поймешь.

Поехали на такси, по пути купив букет гвоздик. Погода непривычно радовала: светило солнце, немного подморозило, а на небе, прямо рядом с солнцем, Артур заметил что-то типа радуги: облако из двух цветов — розовато-красного и зеленоватого. Это было странно видеть зимой. Он смотрел из окна машины на необычное природное явление, пока дорога не свернула в сторону. Вскоре автомобиль въехал на территорию больницы.

Влад сидел напряженный. Даже было немного странно: вроде бы ему какая разница? Но, видимо, новые впечатления его не радовали. Расплатившись с водителем, оба пошли по длинной дорожке к отдельно стоящему квадратному зданию — моргу.

— Ты как? — осторожно уточнил Влад, поглядывая на Артура. Тот пожал плечами. Как раз сейчас он был в какой-никакой, но форме. Взяв себя в руки, он теперь довольно ясно соображал и выглядел тоже вроде прилично.

В морг пустили не сразу. Пришлось мерзнуть под дверью, пока подготовили тело. Наконец, Влад и Артур зашли в холодный, мрачноватый зал, где стоял открытый гроб с телом отца. Все было отлично: одет, причесан, даже побрит. Не смотря на грим, лицо никак не поменялось. Артур положил гвоздики в гроб и стоял около минуты. Он не касался тела, просто стоял и смотрел. Кроме него и Влада, в зале никого не было. Наконец подошел работник и негромко произнес:

— Машина подъехала.

— Конечно.

Гроб накрыли крышкой, заколотили и понесли в подъехавший к зданию микроавтобус. Было видно, что Влад очень обрадовался и был готов залезть в салон самым первым. Артур едва заметно улыбнулся, говорил же, будет холодно. А любовник не верил.

— Ехать минут десять, — негромко сообщил Левин, садясь возле лежащего в проходе гроба, — не успеешь отогреться.

— Жаль, — честно ответил Влад. Они сидели в стороне от работяг, которые устроились в другом конце микроавтобуса. Однако Артур все равно говорил едва слышно.

— Ты можешь остаться в машине. Я на кладбище и сам схожу. Это недолго.

— Нет, не надо, я потерплю.

— А зачем? — Артур чуть наклонил голову, поглядывая на парня.

— Потому что ты мне небезразличен.

Захлопнулись дверцы, и машина тронулась. Внутри было достаточно тепло, так что Левин расстегнул пуговицы и ослабил замотанный вокруг шеи шарф.

— У тебя сейчас есть прекрасная возможность сказать честно, зачем я тебе нужен.

— Я сказал.

— Не верю, — покачал головой Артур, — хочу верить, но не получается.

— Это характеризует не меня, а тебя. Не находишь? — вскинул брови Влад, на что парень пожал плечами. А может и правда?

— Ладно, извини.

Приехали быстро. Микроавтобус припарковался на аллее, и двери открылись. На кладбище было еще холоднее. Гулял ветер, и Артур еще больше закутался. Ему было неприятно осознавать, что и ему самому не особенно хочется, чтобы все длилось долго. Да и какая теперь разница? Отец явно не здесь. Работяги отнесли гроб к заранее выкопанной яме рядом с матерью и братом. Артур посмотрел на эту картину, но тут уверенность и хладнокровие снова оставили его. Вспомнилось детство, когда жили все вместе, и когда все были живы. Думать было об этом странно. Хотелось убежать, не видеть того, что все члены семьи переместились в холодные ямы. Влад, уловив настроение Артура, аккуратно его обнял и прижал к себе.

Гроб опустили. Работяги на мгновение замерли, Артур бросил на крышку гроба гвоздики. Влад тут же жестом показал продолжать свою работу, и они начали закапывать. Левин слышал, как о крышку гроба ударяются замершие комья земли и не хотел смотреть. Потом стало тише, а потом Влад тихо прошептал:

— Они закончили, идем.

Когда Левин оглянулся, на месте ямы была насыпь, а сверху лежала пара венков — от него и второй — от Влада. Он даже не понял, как не заметил его. Но спрашивать не стал, а поковылял обратно к микроавтобусу.

[Дмитрий Крамер]

Глава 19

Артур остался жить у Влада. Не то чтобы ему там так нравилось или он бы избегал своей квартиры, но обижать любовника не хотелось, да и находиться в обществе живого человека было как-то приятнее, чем одному. На работе об этом не знали, и Левин переживал, что информация просочится в самый неподходящий момент. Еще он боялся, что генеральный как-нибудь внезапно зайдет в гости к сыну и застанет там своего коммерческого директора, и дай бог, что не в одной постели с наследником. Но Влад утверждал, что этого не случится, что Денис Сергеевич без звонка никогда не приезжает. В остальном же было вполне комфортно.

Отпуск Артур брать не стал, хотя генеральный и предложил ему. Левин избегал оставаться без дела, знал, что получится не отдых, а погружение в себя и круглосуточное созерцание одной точки изо дня в день. А заниматься самокопанием, и особенно оставаться наедине с собой, не хотелось.

И все-таки минус в посещении работы был: Артур отмечал, что стал невнимательным. Иной раз он не слышал собеседника, погруженный в свои мысли, а, открывая документы, несколько минут мог просто сидеть, замерев и не шевелясь. Конечно, народ замечал это, но ему не предъявляли претензий, понимая ситуацию. Сам же Левин старался изо всех сил не позволять себе так отвлекаться. Ему было стыдно подставлять своего работодателя и подчиненных. Однако пока что его невнимательность не приносила серьезных проблем. Либо он их просто не замечал.

На обед они ходили с Владом вдвоем, только теперь в основном молчали. Точнее, любовник постоянно пытался завести разговор о чем-нибудь, но Левин в ответ кивал, постепенно теряя нить разговора. Он понимал, что стал совсем скучным и, наверное, это раздражает.

— Что думаешь дальше делать?

Любовники сидели в своем привычном кафе. Артур почти не ел. Он погружал ложку в красную гущу борща и рассматривал, как в нем растворяется сметана. Иногда он делал небольшой глоток кофе, но аппетита это не добавляло.

— В смысле дальше?

— Ты говорил, что планируешь как-то менять свою жизнь… Ну, после того, как все произойдет, — Влад с аппетитом ел куриную лапшу, поглядывая на растерянного Артура.

— Ты об этом… — протянул Левин, — не знаю. Я пока в таком раздрае, что принимать сейчас какие-либо решения считаю абсурдом.

— Что на девять дней думаешь делать?

— Ничего. Я не думал об этом, забыл.

Артур посмотрел на Влада, отметив про себя, что любовник, кажется, был разочарован такой безынициативностью.

— А ты от меня что ждешь услышать? Вообще почему ты об этом постоянно спрашиваешь?

— О чем?

— О том, что я буду делать.

— Почему постоянно? Один раз спросил и все… Ты сегодня в офисе целый день?

— Нет, — мотнул головой Артур, — уже ноябрь, надо в банк ехать.

— После банка домой?

— Да. Кстати, ты не слышал, карантин опять объявлять не собираются? А то я в последнее время совсем новостей не читаю.

— Не должны вроде, а что?

— Ничего, у меня в отделе двое заболевших, — Артур отодвинул борщ, который так и не поел, и откинулся на спинку стула, — в организации вообще много ковидных. Я хочу поднять на совещании вопрос удаленки. Хотя бы половина работников, кто может, пусть по домам сидят.

— Тебе все равно придется на работу ездить, — осторожно заметил Влад.

— А я не только о себе думаю, — пожал плечами Левин.

— Да, ты прав. Завтра поговорим об этом, — парень вертел в руках кружку с чаем. — Пока не забыл: нам с тобой надо сходить, провериться на корону. Вдруг мы тоже заразные?

— Я проверялся месяц назад. Не болею и не болел.

— Так то месяц назад. Ну, сам понимаешь, лучше, чтобы было.

Левин пожал плечами, несколько секунд помолчал и все-таки согласился с любовником:

— Да, ты прав. Не хочется оказаться источником заражения.

— Да я за тебя переживаю! У тебя иммунитет сейчас не самый лучший.

Артур пожал плечами.

[Дмитрий Крамер]

Он вернулся в офис и сел работать. Из всех своих способностей он особенно ценил знание и навык выводить и отмывать деньги любого происхождения. Еще до возвращения в Белгород он занимался этим, работая на одного барыгу, чьи доходы исчислялись сотнями тысяч при официальном доходе тысяч в пятьдесят. И Левин справлялся.

Сейчас ситуация была проще. Деньги имели законное происхождение, однако платить с них налогов полную стоимость совет директоров не хотел. И эту проблему решал Артур, проводя потоки в том числе через свои свежезарегистрированные ИП. Раз в месяц эти суммы были особенно большими. А в этот раз, после того, как Денис Сергеевич наконец определился с проектом нового комплекса, надо было все подготовить к весеннему строительству. Плюс сдача объекта, плюс подготовка налоговой отчетности…

Артур открыл на компьютере документы. Реквизиты не менялись никогда, в отличие от сумм. Сверившись с письмом от бухгалтера, он не спеша все заполнил и, распечатав, поехал в банк. Он несколько раз замечал, что снова задумывается невпопад, что невнимателен. Вспомнился разговор про коронавирус. Только этого еще не хватало. Хотя, учитывая его состояние, отпуск был бы лучшим решением. Зря Левин от него отказался.

В банке он зашел в привычное помещение. Все было как всегда. Почти. Единственно, что его немного удивляло, что работница забивала реквизиты непривычно долго, хотя всегда эта была одна и та же схема, которая повторялась из раза в раз. Артур мыслями уплывал куда-то вдаль. Он не думал ни о чем конкретном, даже не мог сосредоточиться.

Домой Левин вернулся к пяти и сильно удивился, застав там Влада. Любовник встретил его при галстуке, видимо, вернулся совсем недавно.

— Ты чего так рано?

— Так мы с тобой должны еще успеть сделать тест на корону. Так что не раздевайся, поехали.

Даже в таком состоянии Артур заметил, что парня что-то беспокоило. Интересно что? Неужели с ковидным накануне целовался? А что, вполне может быть.

— Может завтра утром?

— Это очень быстро. Ехать пять минут, сдавать — десять. И обратно пять.

— Надо на голодный желудок…

— А, черт, точно, — Влад с досадой махнул рукой и принялся расстегивать рубашку.

— Что ты так из-за ковида засуетился? — Артур разделся и пошел в ванную мыть руки. — Неделями не вспоминал, а тут такой психоз.

— Да ты прав в сегодняшнем разговоре, — раздался голос из комнаты, — я сегодня у отца спросил сколько заболевших — четверть от коллектива, представляешь?

— Представляю. Странно, что ты только сейчас заметил.

Артур вышел из ванной и, переодевшись в шорты и футболку, вошел на кухню. Влад расставлял тарелки.

— Знаешь, я, наверно, есть не хочу… — Левин хотел уйти, но любовник подошел к нему вплотную и горячо поцеловал в губы:

— Ты днем не ел, сейчас не хочешь…

— Аппетита нет.

— Все равно поешь…

Влад продолжал целовать Артура, что, вопреки ожиданиям, подействовало возбуждающе. Кровь прилила ниже пояса, и Левин прижался к любовнику сильнее, что заставило того пошло улыбнуться.

— Я знаю как нагнать тебе аппетит, — Влад чуть сжал в руке яйца парня.

Артур возражать не стал, хоть и в глубине души чувствовал вину за то, что у отца еще девять дней не прошло, а он трахаться собрался. А с другой стороны, какая связь между этими событиями?

— Пошли в кровать, — у Левина не было настроения поддерживать игру, но и против близости он ничего не имел.

Он сбросил с себя одежду, и, обнимая Влада, рухнул в постель. Тот был готов. Он всегда был готов, как по команде. Молодой же. Долго целоваться не хотелось. Приспустив брюки любовнику, Артур провел ладонью по его возбужденному члену и прошептал:

— Не тяни.

Влад кивнул, скинул трусы и шорты и, вытащив из ящика презервативы и смазку, вернулся в постель. Артур скучно посмотрел на партнера и перевернулся на живот. Ему хотелось трахаться, по-животному, без дополнительных ласк и ненужных разговоров.

Любовник все понял правильно. Подготовившись, он плавно вошел в Артура и, тяжело дыша ртом, опираясь руками о подушки, начал двигаться. Левин прикрыл глаза и постарался расслабиться, полностью избавиться от мыслей и сосредоточиться на ощущениях. Ему не хотелось думать, не хотелось анализировать свое прошлое и будущее, давать оценку действиям Влада и гадать, что же будет дальше. Но чем больше он старался не думать, тем сильнее в голову лезла всякая муть.

Со лба на простынь падали капельки пота, возбуждение кое-как держалось, но кончить не получалось. Влад старался, как умел. Он дышал в шею, иногда утыкаясь в нее, тоже мокрый. Майку он так и не снял.

Наконец, движения стали более рваные. Артур подался к партнеру, и тот вскоре кончил. Завалившись на бок, Влад прошептал:

— Как ты?

— Никак. И по-моему, сегодня ничего не получится.

— Блядь, — он уже потянулся к любовнику, чтобы исправить ситуацию, но Левин отстранился и, быстро поднявшись, отправился в душ. Можно было и не трахаться.

[Дмитрий Крамер]

Глава 20

В лабораторию поехали ранним утром, перед работой. Артур не особенно понимал, почему Владу так приспичило проверяться на коронавирус, но и не спорил.

Следующие два дня любовник был нежен, внимателен, только почему-то взвинчен. Хотя и старался этого не показывать.

Он больше не домогался Артура в постели, не обсуждал работу, отца и то, как он несчастен в Белгороде. Казалось, в его жизни произошло какое-то событие, которым он не хотел делиться.

На работе все было спокойно. После планерки, посвященной коронавирусу, на удаленку отправилась половина коллектива, чему они были невероятно рады. Теперь Артур, выходя из кабинета, слышал эхо, разносящееся по коридорам. Шаги казались непривычно громкими.

Левин выходил из юридического отдела, когда столкнулся возле двери с генеральным.

— Привет, — чуть слышно произнес Денис Сергеевич, — как ты?

— Здравствуйте. Справляюсь.

Директор кивнул.

— Ты позавчера ездил в банк?

— Конечно.

— Все сделал как обычно?

— Да, — пожал плечами, — а что-то случилось?

— Пока нет… — Денис Сергеевич посмотрел в глаза Левину, — но деньги еще не пришли. Хотя обычно в это время приходят. Ладно, иди.

Этот короткий разговор заставил Артура заволноваться. Куда могли деться деньги? Да никуда. Если в реквизитах закралась ошибка, то они в течение недели вернутся обратно на счет. Только откуда ошибка, если до этого все было нормально? А может, дело в коронавирусе? Но как это связано с тем, сколько времени идут деньги? Бред какой-то.

Он вернулся в офис и даже хотел перепроверить реквизиты, но его отвлекли. Сначала собрание по зуму, потом переговоры. Несколько отчетов. Работы было слишком много, не поднять головы. Он и не заметил, как наступил конец рабочего дня. Против обыкновения в кабинет зашел Влад.

— Поехали домой, чего сидишь?

Предложение было странным. В последнее время они добирались каждый отдельно.

— А машину тут оставить?

— Я сегодня на такси, на твоей поедем. Кстати, проверь почту, тебе должны прислать результат анализов. Мне прислали.

— И что там написано? — Артур в это время открывал приложение на телефоне. Он никогда не пользовался личной почтой на работе.

— Написано, что здоров. Не болею и не болел, — вроде и хорошая новость, но Влад был напряжен и мрачен.

— Хорошо, — Левин с удовлетворением нашел письмо из лаборатории и открыл его. Пробежав глазами, он кивнул, — тоже здоров.

— Ну вот и отлично, распечатай теперь справку и поедем.

— Зачем?

— Надо. Распечатай.

Артур спорить не стал, хотя требования Влада настораживали. Было очевидно, что он что-то придумал, но что? Отыскав по блютузу принтер, он за пару минут все сделал. Он хотел оставить справку на столе, однако Влад положил ее в файл, а потом убрал к себе в сумку.

— Что-нибудь объяснишь? — Левин наблюдал за действиями любовника с едва заметной тревогой.

— Дома, хорошо?

Собрались молча. Артур снова ловил себя на мысли, что его сознание куда-то уплывает, однако растущее беспокойство заставляло трезветь быстрее обыкновенного.

— Почему ты оставил машину дома?

— Не хотел в пробках толкаться.

— До этого тебя пробки не пугали.

— Потом, — на ходу бросил Влад.

Похолодало. Стояла та неприятная погода, когда еще и снега нет, но температура опустилась ниже нуля, воздух остыл, но продолжал забирать влагу из земли. К тому же дул холодный ветер, и выходить на улицу было тем еще испытанием. Лужи покрылись пленкой льда, а от реки исходил пар, она остывала.

Наконец, добрались до дома.

Артур не спеша разулся, и как будто даже забыл про желание узнать, зачем Владу нужна справка о коронавирусе. На самом деле он просто не хотел знать этого, подозревая, что ничего хорошего любовник ему не скажет. Однако уйти от разговора не вышло.

— Собирайся, — вдруг произнес Влад. Левин едва заметно вздрогнул и замер.

— Куда собираться?

— Мы уезжаем.

— Когда, куда и зачем? — Левин сел на кровать и посмотрел в сторону шкафа.

— Ты же хотел начать новую жизнь, вот и поедем ее начинать, — Влад открыл бутылку с минералкой и сделал несколько глотков.

— У меня дела тут.

— Не такие и важные.

— И куда ты меня тянешь?

— В Эмираты. Надолго.

Возникла пауза. Артур нахмурился, пытаясь осознать услышанное и покачал головой:

— Куда?

— В Арабские Эмираты, в Дубаи.

— Нет, ты не понял. А как же… Ну, — Левин хотел объяснить, что у него тут работа, да и у Влада тоже, что в квартире отца ремонт еще не закончен. Куда надолго? О чем он? — жить ты там на что собрался?

— Деньги есть, — усмехнулся Влад и сел рядом с парнем, — денег много.

— Еще неделю назад у тебя их не было.

— Теперь есть.

— Откуда? — Артур повернулся к любовнику. Сердце забилось как сумасшедшее, предчувствие подсказывало, что его от кошмара отделяет всего пара минут.

— Взял у папы, — хмыкнул Влад.

— Верни папе.

— Я что, для того брал, чтобы возвращать?

— И сколько ты взял?

— Немного. Сорок три миллиона, — Влад улыбнулся, и Артур почувствовал как паника сжимает горло. Сорок три миллиона. Это же как раз та сумма, которую он переводил на днях в банке, — понял откуда они?

— А как ты это… — Левин не договорил.

— Просто. Поменял реквизиты. Ты же их не проверяешь…

— Кто тебе позволил поменять реквизиты? — Артур схватился за голову. Как же он мог допустить такую чудовищную ошибку? Он поднялся с кровати и, сделав круг по комнате, остановился возле стены и, коснувшись лбом обоев, замер.

— Я сам себе позволил. У меня же доступ есть ко всем компьютерам. Зашел в твой и поменял, делов-то.

Артур повернулся и уставился на Влада:

— Молодец… К успеху идешь, — он сказал это еле слышно, скорее самому себе. Ситуация была настолько страшной, что осознать последствия за пару секунд он не мог. Мысли путались.

— Собирайся.

— Куда?

— Мы уезжаем в Эмираты. Ты же хотел изменить свою жизнь. Вот он, прекрасный повод. Сколько можно горбатиться на чужого дядю? — Влад поднялся и сделал пару шагов навстречу Артуру. — Будем жить во дворце, хочешь?

— Нет, — Левин пожал плечами, — я хочу, чтобы ты пошел нахуй.

— И куда ты после всего этого денешься? На работу пойдешь, как раньше? Специалист хренов, — зло усмехаясь, парировал Влад.

— Я позвоню твоему отцу и все расскажу. Думаю, шанс вернуть деньги еще есть.

— И что же ты расскажешь? Как работал моей личной сучкой? Или только, что я тебя типа обманул? Если ты рассчитываешь так отмыться, то я тебя разочарую. Тебе не поверят. Более того, решат, что ты меня соблазнил, для меня же украл деньги, а когда я отказался быть соучастником, решил меня подставить, — Влад это почти прошипел, стоя в десяти сантиметрах от любовника. Артур почувствовал, как бледнеет от злости.

— Вот и узнаем на практике кому поверят.

— Ну да, — покачал головой Влад. — Я подозревал, что ты клинический идиот, поэтому подготовился заранее. Я помогу тебе принять правильное решение. Хотя мне и не хотелось идти на крайности.

— Так это еще не крайность? — Левин вскинул брови. — Я-то думал, что дно пробито.

— Ты же не хочешь сесть? — Влад приблизился к Артуру так, что их лица почти касались друг друга. — А я подготовил документы для прокуратуры, где отражены все твои схемы, которые ты прокручивал, чтобы уйти от налогов. Или сделать их поменьше. У тебя на компьютере вообще много чего интересного.

Левин стоял не шелохнувшись, судорожно пытаясь понять что делать. И не понимал. А Влад продолжил:

— За такое присядешь. Не то чтобы надолго, но если еще прибавить воровство денег из организации… Мошенничество в особо крупных размерах… На пять лет вполне можно, — парень покачал головой, — но это не все. У меня тут есть небольшая папочка, с фото и видеоматериалами. Угадай, что в ней?

— Что, — бесцветно прошептал Артур.

— А я тебе ее сейчас пришлю, — Влад отошел в сторону и вытащил телефон из кармана, — эта папочка отправится всем твоим знакомым. Дальним, ближним, сотрудникам. Всем-всем. У меня есть списочек. Я его составил заранее.

Левин взял свой телефон и быстро открыл почту. То, что он увидел, оказалось набором видео и фото порнографического содержания. Большинство из них демонстрировало постельные сцены, сделанные в квартире Влада. Получается, снимал со скрытых камер. Только сам Влад был замазан, а Артур — нет. Левин шокированно перебирал материалы, понимая, что их такое количество, что может хватить на полноценный порнофильм.

[Дмитрий Крамер]

— Вот я тебя трахаю, а вот ты член сосешь. Есть дальние планы, есть ближние, — парень показал экран своего телефона, но Левин отвел глаза. Он не понимал, как же так вышло. Как он мог настолько сглупить? — И да, если тебе придет в голову глупость меня покалечить или убить, все материалы отправятся по адресам с помощью доверенных лиц. Я не такой дурачок, чтобы не подстраховаться.

— Конечно, дурачок я, что повелся, — с горечью заметил Артур, — зачем ты хочешь, чтобы я с тобою поехал?

— Во-первых, прикрыть меня, во-вторых, в отличие от меня ты знаешь как распоряжаться большими суммами. Будешь моим финансовым советником. А в-третьих… — Влад чувственно облизнул губы, — ты мне нравишься. Правда.

Левин стоял, не шевелясь, пытаясь на ходу выработать хоть какую-нибудь стратегию. Но сосредоточиться на чем-то одном не получалось. Расчет проходимца был верен: Артур был совершенно не готов к такой жуткой ситуации, и теперь был дезориентирован и напуган. А значит, им можно было легко манипулировать.

— Мне противно находиться с тобой рядом.

— Не выделывайся. Ты же не хочешь сесть в тюрьму? Да и перед друзьями будет стыдно. Как думаешь, что будет, если они увидят твои подвиги. Например, та же Наталья Ивановна? Ты на нее каждый раз смотрел, как теленок на корову. Представь, как она будет разочарована?

Эти слова Артура добили. Он почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы, но плакать было стыдно и унизительно, особенно перед этим уродом. Левин вдруг подумал о том, что он грязный, мерзкий. Наталья Ивановна думала, что он обычный, как все. А тут…

К горлу подкатила тошнота. Он кинулся к туалету, и, упав на колени, вцепился руками в унитаз. По щекам бежали слезы. Его тошнило. Тошнило желчью, а желудок скручивало. Рядом стоял испуганный Влад и тщетно пытался сунуть кружку с водой. Левин не брал. Наконец, когда уже нечем было блевать, он поднялся, смыл все и прополоскал под краном рот. Голова кружилась.

— Ты как? — Влад попытался прикоснуться к нему, но Левин отступил назад.

— И когда у нас рейс?

Этот вопрос мажора, кажется, успокоил. Он расслабленно улыбнулся:

— В три ночи у нас рейс до Москвы, а оттуда на Эмираты. Тебе надо собрать вещи.

— Конечно, — кивнул Артур и, вытерев губы полотенцем, прошел в комнату. Он действительно полез в шкаф, взял первый попавшийся чемодан, который принадлежал любовнику и начал не спеша складывать немногочисленные пожитки. Влад стоял рядом, наблюдая.

А Левин думал. Он знал, что ни дня больше не проведет в обществе Влада, что никуда не полетит. Но как выйти из этой ситуации? Как избежать тюрьмы и позора? Никак. Но и плясать под дудку этого подонка он не собирался. Слишком упрямым был Артур, чтобы прогнуться. Он не мог этого сделать, не мог физически. Да и смысла не было. Их все равно вернут с помощью Интерпола. Только он влетит по полной программе, а мажора отмажут и простят.

План в голове сложился минут за пятнадцать: выслать все материалы генеральному, все, чем его шантажирует Влад, описать ситуацию как есть. И покончить с собой. А дальше пусть как хотят, так и разбираются. Он решит все свои проблемы. Бороться он не хотел, все равно не отмажется, слишком много дерьма и грязи.

Только как все организовать, чтобы не помешали? Первой мыслью было запереться в ванной и там повеситься. Только на территории этой сволочи это делать не хотелось.

— Мы же сюда не вернемся? В Белгород?

Артур изо всех сил старался говорить спокойно.

— Нет конечно, что мы забыли в этой дыре?

— Я хочу забрать свои фотографии.

— Какие фотографии? — Влад напрягся.

— Детские, — Левин пожал плечами, — ну, где я маленький. Там еще фотографии матери, отца, брата…

— Ну да, — недовольно скривил губы мажор, — про фото я забыл. Я с тобой поеду.

— Можно не надо? Я и так у тебя на крючке. Неужели боишься, что сбегу?

— Я просто за тебя переживаю, — пробормотал Влад.

— Пере-что? — горько засмеялся Артур.— Дай мне съездить домой, а заодно проветриться. Я приеду не позже восьми.

Влад думал около минуты, но все-таки кивнул.

— Хорошо, но ты на связи.

— Конечно, — улыбнулся Артур. Пока он одевался в прихожей, любовник не сводил с него глаз, видимо гадая, действительно ли тому нужны фотографии, или это только повод.

Левин коснулся ручки двери, когда Влад взял его за плечо, развернул и по-хозяйски поцеловал. Артур не ответил, но и не стал его отталкивать. Главное было сейчас — уйти.

— Спишемся, — произнес Левин и вышел из квартиры.

Оказавшись на свободе, он быстро спустился вниз, дошел до машины и как можно быстрее выехал со двора. И лишь оказавшись на дороге, задумался. Куда теперь? И, недолго думая, поехал к своему дому.

Артуру действительно очень захотелось посмотреть эти фотографии. Он не спеша добрался до квартиры, совершенно сникший. Он был опустошен, потерян. Мысль о том, что ему придется умереть вызывала двоякое чувство. С одной стороны — радость освобождения. С другой — горечь. Он бы еще поборолся. Даже сейчас. Не разуваясь, Левин подошел к книжному шкафу, вытащил оттуда фотоальбом со старыми черно-белыми фотографиями и переложил на письменный стол. Сколько лет он его не пересматривал?

В этот момент пришло сообщение от Влада: «Ты где?». Артур сфотографировал альбом и отослал. Ответ пришел почти сразу: «Не задерживайся».

Левин листал страницу за страницей, и воспоминания накатывали, как волны. Иногда он не выдерживал и плакал, понимая, что ничего нельзя ни вернуть, ни исправить. Что он всех подвел, всю свою семью, так же как и они его. Наконец, он долистал до фотографии, где были изображены родители и брат. Это был один из последних снимков Гриши. Вытерев щеки ладонью, Артур вытащил это фото и положил в нагрудный карман. После чего вытащил телефон и, не спеша, написал письмо Денису Сергеевичу, где рассказал все, как есть. Не оправдывая себя и не приукрашивая. Прикрепил папку с файлами, попросил прощения и, перечитав письмо еще раз, нажал «отправить». Затем написал Владу: «Еду» и вышел из квартиры, так и оставив лежать альбом на столе.

Надо было определиться как покончить с собой таким образом, чтобы никто не помешал и не спас. Конечно, лучше всего это было сделать дома, в квартире. Но Артур вдруг подумал, что людям, которые приедут жить после него, будет неприятно осознавать, что кто-то повесился в ванной. А ему без разницы где умирать. Надо было это сделать где-то на улице. Он вспомнил про заросший лесопарк на окраине города. Сев в автомобиль, он почти доехал до него, но снова передумал. Что там сделать? Вскрыть вены? Повеситься? А что если его найдет какой-нибудь собачник раньше, чем он успеет довести дело до конца?

И тогда Артуру пришла мысль спрыгнуть с моста. Внизу речка, глубоко, холодно. Идеальный вариант. Даже если его найдут, то не в этом месяце. Дай бог к лету. Если не сожрут сомы.

Кто его узнает? Никто. Только надо машину подальше оставить, чтобы запутать следы. Конечно, Влад все сделает, чтобы его подставить и опозорить. Его будет искать прокуратура, его будут обсуждать все знакомые. Пообсуждают и забудут. Через год об этой истории никто не вспомнит, а ему будет плевать и подавно.

Пока Артур добрался до моста, окоченел. Чувствовал, как в кармане без конца звонил телефон. Брать трубку он не стал. Не о чем ему разговаривать. И не с кем. Левин видел себя не здесь, а уже там, за чертой. Боль немного утихла, уступив место ужасу души перед страшным будущим. Что там? Что его ждет? Ад?

Телефон затих — разрядился.

Левин посмотрел на темную гладь реки, после чего перелез через перила и, разжав пальцы сделал шаг вперед. Холодная вода показалась горячей, как лава.

[Дмитрий Крамер]

II ЧАСТЬ. Глава 1

Человек себе смеётся, говорит себе в ответ:
«Всё в порядке, успокойся, жизнь одна, и правды нет.
Чтобы знать свои пределы до конца, навек и впредь,
Мне придётся ненадолго понарошку умереть.

Есть у каждого подруга, всюду ходит за плечом,
Тихо шепчет и бормочет, чёрт бы знал её, о чём.
Все хотят её в итоге обдурить и обскакать,
Но она всегда роднее, чем любовь, сестра и мать».

Человеку снилось, будто ставит клетку на крыльцо,
В клетке заяц, в зайце утка, в утке чёрное яйцо.
В тишине скрипит калитка, за калиткой воет зверь,
Человек ещё не знает, кем становится теперь.

Человек похож на остров — говорили в старину.
Он берёт с собою ленту, уезжает на войну.
Он увидит наконец, по ком звонят колокола,
И смеётся: «Всё неправда, я не остров, я скала».

(Александр Пелевин)

Глава 1

Сначала оглушило, и Артур в первый же момент инстинктивно стал барахтаться, чем в некоторой степени удивил сам себя: не для того он прыгал, чтобы пытаться выплыть.
Холод пришел позднее, когда он вынырнул, а гул в ушах стал тише. Через несколько секунд он с удивлением почувствовал, что ему тяжело вздохнуть, а руки и ноги сводит судорогой. Вода была до остроты холодной, она блестела и уходила вдаль, где горели электрические огни. Кто-то кричал с моста.

«Расслабься» — твердил себе Левин. Умом он понимал, что еще чуть-чуть, и от переохлаждения просто потеряет сознание. А вот захлебываться почему-то было страшно. Он пытался вдохнуть воздух и не дать воде попасть в рот.

Холод рождал боль. Лава и лед казались одинакового происхождения. Артур чувствовал, как с каждой минутой все сильнее тяжелеет одежда. Черное зеркало плескалось перед глазами, а сознание начало уплывать.

Ему казалось, что кто-то зовет его. Откуда-то с берега, где прижались друг к другу маленькие дома. А потом кто-то обхватил его. Артур не сопротивлялся, не мог. Да и слабо понимал, что происходит. Он точно помнил, что когда смотрел с моста, внизу никого не было. Кажется не было.

Глаза закрывались, но теперь он видел перед собой не гладь реки, а серое небо.

— Не давай уснуть ему! — как будто сквозь толщу воды раздавался чей-то голос.

— Как?

— Тряси, по лицу хлопай. Если уснет, точно сдохнет!

— А почему?

— Холодный он блядь!

Чья-то рука ударила Артура по щеке, и он распахнул глаза. В этот момент его тряхануло, и чьи-то руки снова обхватили его. Как бы сонливость не одолевала, он начинал понимать, что его спасают. Это казалось невозможным. Нереальным. Бред.

Его затащили в какое-то помещение, и тут стало понятно окончательно, что эти добрые люди его действительно вытащили из реки. Заплетающимся языком он попытался что-то сказать, но даже вздохнуть было трудно.

— Эй, ты как? — над ним появилось чье-то незнакомое, бородатое лицо. Какой-то дед.

— Зачем, — еле-еле выдавил из себя Артур.

— Что зачем? — уточнило бородатое лицо, на что второй голос весело ответил:

— Да суицидник он. Помереть хотел, а тут мы.

— Ну откуда же мы знали. Теперь-то что. Обратно не выкинешь, — рассмеялся бородач и добавил: — Что скорая сказала?

— Едут они. Будут скоро. А что нам пока делать?

— Раздевать. Снимай ботинки, чтобы не повредить ноги. Вдруг у него еще и обморожение?

— И откуда только, дядь Петь, ты все это знаешь? — второй голос говорил весело. Кажется, человек был немного выпившим.

— Как откуда? Порыбачь с мое! Мне лет-то сколько? Сечешь?

В голове снова стало мутно. Артур проваливался в забытье, понимая лишь одно, что это единственный способ сейчас закончить начатое. Однако его будили удары по щекам. Затем его снова трясло, серый потолок опустился, а бородатый мужик превратился в какую-то женщину. Дышать стало легче, но руки и ноги почти не слушались. Хотелось спать.

А потом он погрузился в темноту. Его забытье было приятным, таким как должна выглядеть смерть, однако продлилось оно недолго. Артура разбудили голоса. Он лежал в постели, накрытый одеялом, а рядом сидела девушка в белом халате — медсестра. Левин попытался подняться, но она придержала его:

— Температуру мерим, подожди.

Артур прикрыл глаза. Стало очевидно, что он, клоун, даже с моста умудрился спрыгнуть и выжить. Досада за промах сменилась ужасом от мысли, что его скоро найдет Денис Сергеевич, который Левина с говном сожрет, требуя эти чертовы сорок три миллиона. Потом будут разбирательства с прокуратурой и позор перед всем миром. Затем его посадят.

— Я подержу градусник, вы можете сходить к другим.

— Держите десять минут, — наставительно сообщила девушка.

— Да, — одними губами произнес Левин, и медсестра, поднявшись, вышла в коридор. Артур огляделся. Он лежал в углу четырехместной палаты. Кроме него в помещении было еще трое мужчин. Один читал книжку, двое разговаривали. Прикинув ситуацию, Артур вытащил градусник и, с трудом поднявшись, поковылял в коридор. Народу было много, что бесило. Он не понимал, что сделать и как. Сейчас придет генеральный, потом полиция. Его взгляд упал на туалет. Конечно, в больницах он никогда не закрывался на замок. Ориентиром служила табличка, которую надо было переворачивать. Было свободно.

Артур перевернул картонку на «занято» и зашел внутрь. Его план был простым: быстро выпустить кровь из вен с помощью градусника. Только разбить надо поудачней. Он сел на пол рядом с унитазом и ударил термометр о стену. По полу побежали капли ртути. Голова кружилась, снова темнело в глазах. Недолго думая, он рассек кожу на руке и замер. Двигаться дальше стало страшно. Это оказалось неприятным открытием: прыгать с моста — это он сделал, потому что шаг — и все. А тут режь, добирайся до вен.

Сидя на полу, дрожа от холода, он смотрел на кривую рану на запястье, готовый плакать от собственной нерешительности. Позор, тюрьма и даже встреча с Денисом Сергеевичем не могли перевесить чашу весов инстинкта самосохранения. Тогда он решил ни о чем не думать и сделать еще один надрез, чуть выше. Но и он получился поверхностным. Только градусник разбил, да обезобразил руку. О том, чтобы перерезать себе горло, даже речи не шло.

И неизвестно сколько еще попыток предпринял бы Артур, но дверь туалета распахнулась, и на пороге показалась та самая медсестра, которая вручила ему градусник. Оценив обстановку, она схватилась за голову:

— Ой дурак! — воскликнула девушка и, оставив дверь открытой, заорала на весь коридор:

— Борис Алексеевич! У нас ЧП!

То, что дальше наслушался Артур, было похлеще всех прокуратур вместе взятых. Глава отделения, тот самый Борис Алексеевич, его песочил и за разбитый градусник и за то, что подставил все отделение, грозил психушкой и мордобоем. Это был крупный мужик лет пятидесяти. Он так и стоял над Левиным, пока ему обрабатывали руку.

— Простите, — наконец выдавил из себя Артур.

— Простите? Пусть тебя мамка прощает. А я тебя еще и оштрафую. Ртуть теперь по всему отделению! Как ты вообще к нам попал, придурок? — доктор гремел на весь этаж. — Или это тот, с переохлаждением? Это же ты без документов. Имя, фамилия!

Левин молчал. До него только сейчас дошло, что паспорт и права остались в машине.

— Борис Алексеевич, вы так на человека орете, — подала голос медсестра, — ему ведь плохо.

— А мне хорошо? Мне здорово? Теперь из-за него проверки и проблемы.

И неизвестно, сколько бы еще возмущался доктор, если бы у него не зазвонил телефон.

— Вот, уже начальство, понимаешь? Так без премии останемся!

Борис Алексеевич вышел в коридор, но его голос, казалось, был слышен на всю больницу:

— Да, не знаю я его имя. Не говорит. Выглядит? Ну, чернявый, кареглазый, лет тридцати. С переохлаждением доставили, упал в реку. Как? Прыгнул. Как объясняет? Никак. Дебил! Вот почему! Кто приедет? Аааа. Ладно, хорошо. Ты им расскажи, что это за фрукт, не успел поступить, а одни проблемы. Что? Где ж я тебе возьму отдельную палату? Ладно, поищем.

Доктор вернулся в кабинет, еще раз внимательно посмотрел на Артура и молча вышел.

Порезы были неглубокими, страх перед смертью не позволил покалечить себя. Но Левин думал сейчас о другом: по телефону интересовались именно им, а значит, скоро приедут. Но что они с ним сделают? Он и так за эту ночь себе сделал столько, что хуже вряд ли будет. Ну убьют его за эти сорок три миллиона. Не страшно.

Его перевели в отдельную палату, заботливо привязали к кровати. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Артур подергал руками, затем успокоился и погрузился в полусон. Раз в десять-пятнадцать минут к нему кто-то заглядывал, видимо, проверяя. Он уже успел заснуть, когда дверь хлопнула очередной раз, и на стуле напротив он увидел Дениса Сергеевича. Тот выглядел неважно. Осунувшийся, с красными глазами, даже постаревший.

[Дмитрий Крамер]

— Ты зачем все это? — вместо приветствия произнес генеральный.

— Что? — прохрипел Артур. Он хотел поднять руку, однако забыл, что она привязана.

— Весь этот цирк. То с моста прыгнул, то ртуть разлил по всему этажу.

— А что мне делать? У вас были бы другие варианты? — Левин пожал плечами.

— Не все ошибки стоит смывать кровью.

— Я подвел всех. Вас, себя… — Артур пожал плечами. — Я не должен был встречаться с вашим сыном. Это было подло.

— Он совершеннолетний и сам залез к тебе в койку. Я что, не помню, как ты от него шарахался? А то, что вы пидоры… — Денис Сергеевич махнул рукой. — Какая уже разница.

— Простите…

— Это я виноват. Не отпускал в отпуск, повесил на тебя воспитание сына, зная, что у тебя дома умирающий отец. Видел, что после похорон ты был в прострации, а я позволил тебе работать как ни в чем не бывало, — генеральный пожал плечами. — У всех есть предел.

— Денис Сергеевич, я не смогу отдать сорок три миллиона, — прошептал парень, — даже если меня разобрать на органы, столько не наберется.

Он ждал, что генеральный скажет, что его не волнуют возможности Левина, однако тот ослабил галстук и ухмыльнулся. Так жутко, что у Артура выступил пот на лбу.

— А мы их уже вернули. К тебе у меня нет претензий, ты молодец. Как только осознал ошибку, сразу все сделал правильно. И никакие документы в прокуратуру никто не отправит. И даже твои фото и видеоархив больше никто не увидит, — взгляд Дениса Сергеевича стал холодным и колючим, но Артур понимал, что видит он перед собой кого-то другого. — Поэтому я тебе и говорю: не надо сразу пытаться сдохнуть. Бороться надо. Даже если думаешь, что вокруг полный пиздец! Если довыебывался и так убьют.

— Влад жив? — тихо произнес Артур.

— Жив… Хотя и не стоило его оставлять. Но так-то да. Жив.

— А как вы…

— Хочешь узнать, что было после того, как ты отправил свое письмо? — Денис Сергеевич уставился на Левина, на что тот твердо кивнул:

— Конечно.

Генеральный расстегнул верхнюю пуговицу, ослабил галстук и, подавшись вперед, начал рассказывать:

— Прочитав твое послание, я в какой-то момент впал в ступор. Не хотел верить. Но переслал начальнику службы безопасности, а сам вернулся в офис, благо был недалеко. Все это время звонил тебе, но ты не брал трубку, — директор рассказывал обо всем удивительно спокойно, лишь иногда жестикулируя и пожимая плечами. Артур никогда не видел его таким: как будто разговаривающим с самим собой, — проверил реквизиты: подменены. Тут-то я и озверел. И документ был изменен с компьютера Влада, а не с твоего. Снова начал тебе звонить, но абонент был уже недоступен. И тут-то мне стало по-настоящему не по себе. Я понял, что ты скорее всего уже… Ну, умер. И ты понимаешь, для меня это стало настоящим кошмаром. Получалось, что мой сын довел до самоубийства человека. А я этому невольно поспособствовал. Потом подъехал начальник службы безопасности, он посоветовал взять крепких ребят и съездить к Владу. Пока он не слинял. У тебя есть попить? Хотя, откуда…

Денис Сергеевич на минуту вышел из палаты и вернулся с бутылкой воды.

— Будешь?

— Рассказывайте.

— Увидев меня в компании мускулистых неулыбчивых парней, Влад заметался. Разговаривать мы не стали. Он так и поехал, в тапочках, — Денис Сергеевич сделал несколько жадных глотков.

— Куда?

— В лес.

— В лес? — у Артура глаза на лоб полезли.

— А ты как думал? В лес. Километрах в десяти от Белгорода. Влад, когда понял куда его везут, начал просить, чтобы его простили-отпустили. Я молчал. Ехали на трех машинах. Остановились там, где вообще никого не бывает. С фонариками пошли в глубь леса. Влад несколько раз пытался убежать. Его пинали, помогали идти. Потом дали лопату в руки, сказали копать.

— Что копать? — Левин невольно дернул руку, забыв, что связан.

— Могилу себе. Ну не клад же, — Денис Сергеевич усмехнулся, — а ты что думал? Что такие вещи прощаются? Он сначала отказался. Ну, я сказал, что с простреленным коленом копать сложнее. Да и вообще, он все равно умрет, так хоть согреется. Он ревел. Копал и ревел, просил прощения. Холодно было, я пару раз ходил греться. Он умолял пустить его в машину. Даже попытался туда залезть. Дали в морду, пошел дальше копать. А когда я наконец спросил какие у него были планы, знаешь как обрадовался?

Артур не сводил взгляда с генерального, просто не веря, что тот мог поступить так с собственным сыном. С другой стороны, а что ему оставалось делать?

— В общем рассказал все, как есть. Кстати тебя он хотел взять, чтобы если что сказать, что это ты его совратил с пути истинного, а откуда деньги, он знать не знает. Так что ты правильно сделал, что не повелся. Ты для него был консервой.

— Консервой?

— Потом погуглишь, кого называют консервой. Так вот. Мы с собой все его компьютеры и телефоны конечно же взяли. И ради того, чтобы он все явки-пароли отдал, пустили в машину погреться, — генеральный криво улыбнулся. — Технического специалиста с собой прихватили, чтобы Влад не обманул нигде. Твой архив удалили тут же, а также документы, которые он собрался отправлять в прокуратуру. С деньгами тоже сложно не было. По кускам переводили обратно на мои запасные счета. Влад еще полтора миллиона должен остался. Из-за процентов. Также решили проблему сообщника. Перекупили.

— И потом вы поехали?

— Нет. Когда все было сделано, мы обнулили его гаджеты. И заставили Влада докапывать могилу. Ну не оставлять же на полпути. Он сильно удивился. А я сказал, что он не сделал ничего, за что его можно было бы простить. И что он продолжает быть опасным для бизнеса, — Денис Сергеевич сделал еще несколько глотков воды. — Он ревел, копал, умолял простить. А копать-то тяжеловато, земля мерзлая. Да и черенок лопаты холодный. Руки все обморозил. Он копал, копал. Когда я уже понял, что он перевоспитался, тогда и прекратили.

— А когда вы это поняли? Точнее, как?

— Когда перестал реветь и просить прощения. Когда понял, что чем быстрее выкопает, тем быстрее сдохнет. Холодно же. Ну и по взгляду понятно стало.

— И сколько он выкопал?

— Метра два точно. Я потом смотрю, перестал копать, лег, скрючился в клубок. Засыпает. Видимо смирился с участью. Тогда я сказал, чтобы вытаскивали. Посадили в машину. Я на него посмотрел внимательно — взгляд поменялся. Хитринка ушла. А тебе что, жалко его, что ли?

— Жалко, — признался Артур.

— А себя не жалко?

— Я уже списанный материал, что меня жалеть.

— Ты как был дураком, так и сдохнешь, — недовольно заметил Денис Сергеевич.

— А что мне делать? Куда мне теперь? Работать я не смогу, крыша вовсю течет, я же понимаю, что я все. Вернусь домой и в спокойной обстановке вздернусь, — Левин отвел глаза. От мыслей о дальнейшей жизни его накрыла паника, — я сошел с ума. Я сломан.

— Лечиться тебе надо.

— В психушке?

— В психушке ты совсем дураком станешь, — со знанием дела заметил генеральный, — а что бы ты хотел?

— Я уже ничего в этой жизни не хочу.

— Нет, всегда чего-то хочется. Подумай. Ну так, навскидку. Что тебя утешит или успокоит?

— Если я буду жить где-то, где людей нет, обязанностей, ничего! В лесу! — выдал Артур, сам удивившись своим словам. — Где не надо думать что есть, что пить. Не думать о сложных вещах. Чтобы ферма была какая. Куры, утки, козы. Не знаю… Глупость говорю.

— Почему глупость? Это тебе могло бы и помочь, — кивнул Денис Сергеевич и, с полминуты подумав, продолжил: — Знаешь, у меня есть друг в Калужской области. У него конюшня. Рядом только пара деревень и лес вокруг. Будешь за лошадками ходить, кормить их морковкой. Хочешь?

— Но он же не возьмет меня просто так, — идея Левину понравилась, и впервые за несколько дней он даже немного взбодрился.

— Возьмет, я попрошу и возьмет. Будешь у него жить хоть год, хоть пять лет. Условия придумаем.

— А можно, чтобы никто не знал там кто я такой? Всю эту историю.

— Нужно. Мне и самому позориться сыном не хотелось бы. Но вот другу все-таки расскажу в общих чертах. Но ты не бойся, он мужик мировой. Не обидит.

— А как же моя квартира, машина?

— Продать машину можно, квартиру сдашь. Сделаем доверенность.

Артур не верил своим ушам:

— Вы мне помогаете. Я думал, что вы меня, как Влада, заставите могилу копать. Точнее, меня заставите, а его простите.

— Ты оказался приличным человеком, поэтому и помогаю. А Влад… Будет жить сам. Пусть зарабатывает, как умеет.

— У меня последний вопрос: а как вы вообще додумались до такого?

— Какого? — генеральный поднялся. — Копать себе могилу? Проще простого. Я в девяностые так же себе ее копал. Знаешь как мозги проветривает? Вот то-то же. И ему проветрит. Если эти мозги есть. А если нет, так там яма не закопана. И он это прекрасно знает.

[Дмитрий Крамер]

Глава 2

Артура развязали к обеду. К вечеру люди генерального привезли вещи и пару книг из его библиотеки. А еще Левин заметил, что впервые за долгое время проголодался, и даже постная тушеная капуста без мяса и несладкий манник оказались невероятно вкусными. Дела шли на поправку, хотя состояние подавленности все равно не проходило.

Умом Левин понимал, что проблемы разрешились, только это не делало его счастливее. И было очевидно почему. Во-первых, ему просто повезло. Повезло не утонуть, повезло, что генеральный оказался человеком максимально справедливым, повезло, что пожалел, видимо, чувствуя собственную вину за произошедшее. А еще повезло, что удалось сразу вернуть деньги. Во-вторых, Артур со всей ясностью осознавал, что его ни дня не любили. Он даже не особенно нравился. Нравилось с помощью него украсть миллионы. Вот это нравилось. А строить отношения, жить с ним, принимать его таким какой он есть, это Владу было не нужно.

Прокручивая снова и снова ту ситуацию, Левин себя спрашивал: «Что же со мной не так? Я же не урод вроде». Хотя теперь он уже не был в этом так уверен. Он с сожалением констатировал, что понять причины своего одиночества не может. Причины, по которым не может найти себе пару, привлечь приличного человека. Оставалось только принять это в себе. Что он такой, и жить дальше. Как-нибудь.

Артур не злорадствовал Владу, хотя любая мысль о нем отдавалась обидой и болью. Знал, что сам виноват. Кто его просил вестись на красавчика? Тем более что на самом деле и сам Левин Влада не любил. Да, считал привлекательным и сексуальным. Но любви не было. Только сердце все равно было разбито.

Артур оказался один на один с пустотой — без семьи и друзей.

Его выписали через три дня. Возле больницы его ожидала ауди Дениса Сергеевича и хорошо знакомый ему водитель, Денис. Левин, который рассчитывал, что поедет на такси, к тому же сам не знает куда, несколько удивился, но сел на заднее сиденье.

— Здравствуйте, вы меня ждете? — уточнил Артур.

— Ну, а кого? Доброе утро! — усмехнулся парень. — Мы сейчас в ресторан, там вас ждет Денис Сергеевич, а потом — в Калужскую область.

— Мне бы вещи с собой взять.

— О вас уже позаботились. Чемодан в багажнике. Как ваше здоровье?

— Иду на поправку.

Ресторан, вопреки ожиданиям, располагался за пределами Белгорода. Это была база отдыха, в лесу, возле озера. Ауди подъехала к воротам. Артур тут был как-то раз, когда совет директоров ООО «Инвест-Проект-Строй» отмечал здесь прошлый Новый год. Сколько времени прошло… Левин вышел из автомобиля и направился к ресторану. Как водитель и говорил, там его ждал Денис Сергеевич. На столе стояла бутылка красного вина, сыры и колбасная нарезка. Увидев парня, он поднялся и протянул руку.

— Привет, Артур! Как настроение, как здоровье?

— Здравствуйте, ну, так, — виновато улыбнулся парень, пожимая ладонь Дениса Сергеевича.

— Садись, поедим, потом дальше поедешь. В конюшню. С другом я договорился, все будет хорошо. Можешь не переживать.

Артур едва заметно улыбнулся. Подошел официант, разлил вино по бокалам. С первого же глотка Левин почувствовал, как голова приятно закружилась.

— Возьми что-нибудь поесть, а я тебя пока проинструктирую, — генеральный уже был нетрезв. Левин никогда не слышал, чтобы Денис Сергеевич страдал от проблем с алкоголем, но, видимо, он так пытался пережить ситуацию с сыном. Хотя психолог тут бы помог больше, — моего друга зовут Антон Петрович. Мой одноклассник, мы всю жизнь друг другу помогаем, мужик он мировой. Конюшня, куда ты приедешь, его. Конюшня хорошая. Тебя поселят в комнату, предназначенную для персонала. Постель дадут. Работать не надо. Есть будешь с конюхами, стол хороший. Твоя задача — не путаться под ногами. Будешь, как гость. Живи там сколько угодно. Никто тебя не будет тревожить. Восстанавливайся, гуляй. Лесов и полей вокруг навалом. Только одна просьба.

— Какая? — Артур был приятно удивлен таким раскладом.

— Задумаешь вздернуться, не делай это у Антона. Не хочу ему проблем.

Левин покраснел. Он замотал головой и произнес:

— Нет, что вы…

— Ну и хорошо. Официально ты уволен. Теперь об имуществе: машину твою продадим по доверенности, квартиры будем сдавать. Ну, если у тебя там что растащат, извиняй.

— Пускай растаскивают, — махнул рукой Артур.

— Хорошо, — тогда вот доверенности, — Денис Сергеевич вытащил из папки документы и положил на стол. Левин хотел их тут же подписать, но генеральный не дал этого сделать, — пообещай, что больше никогда не будешь ничего подписывать или отправлять, не читая. Неужели тебе мало того дерьма, в котором ты оказался?

Левин поднял глаза на генерального, потом выразительно кивнул и начал читать. Доверенностей было две. Первая — на продажу автомобиля. Вторая — на сдачу квартир. Прикинув, он сообразил, что если удастся выгодно продать «Тойоту», он закроет ипотеку. Наконец Артур поставил свои подписи.

— А где сейчас Влад?

— Я его отправил в другой город. Не скажу какой. Но не в Калугу.

— Он про меня спрашивал?

— Нет. Еще ночью я сказал, что ты умер. Сейчас я бы так не сказал конечно, но тогда я действительно думал, что тебя нет в живых, — Денис Сергеевич пожал плечами.

— Вы правильно сказали. Не говорите, пожалуйста, что я жив.

— Не скажу.

Генеральный посмотрел куда-то мимо собеседника, затем налил вина и залпом выпил. Он был сникшим, как Артур, если не хуже.

— Знаете, это не мое дело… Но, я не понимаю, — Артур замялся, — почему он так поступил с вами? Вы же ему готовили такое будущее.

— Во-первых, он не хотел работать, а хотел денег, — строго заметил Денис Сергеевич, — а во-вторых, он на меня обижен. Считает, что я плохой отец, не уделял ему в детстве внимания. Что он в Канаде жил, а хотел не в Канаде… То есть это что-то типа мести. Кстати, он обморозил пальцы. Так что теперь вышивать ему будет тяжеловато.

— Сильно обморозил? — Артур нахмурился.

— Не отвалились, уже успех. На ногах сильнее. Вылечится. Главное, чтобы поумнел.

— А вы как?

— Я… — Денис Сергеевич пожал плечами, — сказать что я раздавлен, ничего не сказать. У тебя-то любовники еще будут. А вот у меня сыновья — вряд ли. Слава богу, что он не единственный, но мне от этого не легче. Я надеялся на Влада. А теперь не знаю как к нему относиться. Как будто он умер для меня, только это не так.

[Дмитрий Крамер]

— А мстить он не начнет?

— Может и начнет. Но не могу я его убить. Сын же…

Артуру ответить на это было нечего. Вместо этого он налил себе вина и сделал несколько глотков. Принесли обед. Левин понимал, что как бы ему тяжело не было, генеральный себя точно чувствует не лучше. И главным образом потому что понимает, какую мразь породил. Он поглядывал на директора. Поскорее бы эта встреча уже закончилась. Прошлое не изменишь, а будущее начать хотелось как можно скорее.

— Кстати, а что ваш друг обо мне знает?

— Что ты гей, тебя подставил мой сын и у тебя суицидальные наклонности. Но без деталей.

— Да уж… — протянул Артур, а Денис Сергеевич продолжил:

— Сказал, что ты психически слаб. Чтобы за тобой приглядывал.

— Спасибо, — вздохнул Левин, гадая, это такая забота о нем или предостережение для друга?

— Доел? Езжай. И смени номер телефона. Нечего тебе со старым ходить.

— Конечно.

Всю дорогу до Калужской области Левин спал. Измотанный физически и морально, он старался не думать о том что его ждет. То, что друг Дениса Сергеевича будет знать всю подноготную, пугало. Но он вряд ли другим расскажет. А там… Может, все не так плохо? Иногда Артур просыпался, глядя как мимо проносится темнеющий лес. Он никогда не жил в деревне, а из животных близко общался только с кошками и собаками. С лошадьми не сложилось.

Иногда он начинал беспокоиться. Какие его вещи положили? Сколько еще ехать? Найдет ли он общий язык с кем-нибудь?

Левин снова и снова прокручивал в голове случившееся и, думая о будущем, все чаще ловил себя на мысли, что очень хочет стать кем-то другим, изменить биографию, имя, жизнь.

Он задумался. А что, если действительно соврать? Зачем ему рассказывать, что он жалкий неудачник, который ничего не добился в жизни? Что он едва не наложил на себя руки? К черту! Попросит Антона Петровича, чтобы тот его называл не Артуром, а Артемом. И фамилия пусть будет не Левин, а какой-нибудь Сидоров. Мысль ему понравилась. Надо только паспорт подальше спрятать. А еще придумать биографию. Но это потом, когда начнут спрашивать.

По пути заехали в Калугу, Левин купил симку и самый дешевый кнопочный телефон. Его утопленный айфон отправился на помойку еще в Белгороде. Артур не жалел о потере, ему не хотелось заходить в интернет. По сути, ему и новый номер не особенно был нужен. Звонить некуда и некому.

Активировав симку, он сунул новую Nokia в карман и снова задремал. До конюшни оставалось ехать не больше часа.

Было уже совсем темно, когда автомобиль съехал с ровного шоссе и затрясся на гравийке. Левин, который до этого удобно дремал на заднем сиденье, быстро сел и, подавшись вперед, посмотрел на табло навигатора. От цели их отделяло всего пара километров. И действительно, впереди горели огни. Он нащупал на коврике снятые накануне ботинки и быстро обулся.

Автомобиль подъехал к автоматическим воротам, которые тут же открылись. Артур разглядел молодые сосны, ровные дорожки и строения, раскиданные по довольно большой территории. К автомобилю подбежал какой-то мужик, видимо, охранник и махнул рукой куда-то вправо.

Они проехали мимо длинного строения с маленькими окошками и остановились у двухэтажного дома.

— Ну все, приехали, — весело сообщил водитель. — Тебя уже ждут.
Артур вышел из автомобиля и, оглядевшись, заметил фигуру на крыльце. Он направился к незнакомцу. Это был мужчина, лет пятидесяти, рыжеватый, низкого роста и с улыбкой на все лицо.

— Добрый вечер!

— Здравствуйте, — негромко поздоровался Левин. Пожали руки, — я Артур.

— Знаю, а я Антон, и это мое скромное хозяйство. Пошли, покажу где будешь жить, — он по-дружески похлопал парня по плечу и открыл тяжелую деревянную дверь в дом.

Конюшня производила впечатление не то чтобы богатой, но достаточно ухоженной. Даже можно сказать «с претензией». Дом был построен в модном скандинавском стиле, да и общее впечатление сбалансированности архитектуры и ландшафтного дизайна создавало ощущение, что это и не Калуга вовсе.

Внутри дома, правда, все было значительно скромнее.

— Я сейчас тебе покажу все, — Антон выглядел гостеприимным хозяином. Интересно только за чей счет будет жить Артур? Антона или Дениса Сергеевича? Это было бы не очень приятно — быть нахлебником. И как он не допер спросить? — Это дом, где живет персонал. Конюхи, берейторы, разнорабочие. Вот тут туалет, ванная, все общее. А это кухня-столовая. Мы предоставляем завтрак, обед и ужин. Можно несколько раз пить чай и кофе. Печеньки-пирожки тоже есть.

— Хорошо, — Артур посмотрел на простенькую кофемашину, поймав себя на мысли, что проголодался, и поужинать было бы совсем неплохо.

— Сейчас покажу твою комнату, — Антон провел Левина дальше по коридору и открыл ключом одну из дверей, — тут и будешь жить.

— Спасибо, а можно вопрос? Точнее, два.

— Задавай, — оба зашли внутрь. Комната была крохотной, но приятной: кровать, тумба, шкаф.

— За чей счет я буду жить тут?

— За мой.

— Это неправильно, — ответ Артура испугал.

— Денис мне сделал одну очень большую услугу в свое время. Без которой ни моего бизнеса, ни конюшни бы не было. И поселить тебя у себя — это меньшее, что я могу для него сделать. Ты лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Как дорога? Денис сказал, что ты человек такой, тонкий, интеллигентный, совестливый.

Левин покраснел. Со слов Антона получалось, что он только не цветочек. Откашлявшись, он произнес:

— Вы не переживайте, со мной проблем не будет.

— Хорошо, — Антон кивнул, — какой у тебя еще вопрос?

— Можно меня называть не Артуром, а Артемом? И фамилию… Пусть буду Сидоров. Можно?

Такая просьба хозяина конюшни несколько удивила. Но он все-таки кивнул:

— Пусть так. Артем значит?

— Артем.

[Дмитрий Крамер]

Глава 3

Антон оставил Артура в комнате, а через несколько минут водитель занес чемодан, про который парень совсем забыл. А после наступила полная тишина. Часы показывали одиннадцать вечера. Дом был пуст. Подумав еще минут пять, Левин вышел из комнаты, нашел туалет, затем отправился к кофемашине.

Его удивило отсутствие людей. Однако, увидев расписание, повешенное на кухне, все стало ясно: раздача сена значилась на двадцать три ноль-ноль, а значит, конюхи еще работали. При этом завтрак лошадям подавали уже в шесть утра. «А спать когда?» — невольно проскочила мысль.

Артур достал из шкафа первую попавшуюся кружку и, подставив ее под кофемашину, нажал на значок «эспрессо». Кухня была приятной, чистой и обитой деревом. В углу располагался большой серебристый холодильник, рядом — еще один, поменьше. Посередине поставили огромный стол, окруженный стульями, однако места все равно оставалось много. Вдоль стены, рядом с кофемашиной, стояли микроволновка, электрический чайник, сахар, коробки с печеньем и конфетами. Всего в изобилии. На противоположной стороне Артур заметил большой кожаный диван и журнальный столик.

Кофемашина зажужжала, наполняя кружку горячей темной жидкостью, затем пропищала еще раз и затихла. Артур взял печенье и, устроившись с эспрессо в уголок дивана, расслабился. Он вдруг почувствовал себя в полной безопасности. Стало спокойно, даже появилось чувство предвкушения чего-то приятного и очень хорошего.

Однако не успел Артур допить кофе, как входная дверь хлопнула, и раздались приближающиеся шаги и голоса:

— Ромашка сегодня опять чуть ребенка не скинула. Испугалась, причем непонятно чего.

— А мать что?

— Ничего. Говорит, ей продали Ромашку как спокойную.

— Так она и спокойная.

— Истеричная.

— А что ты хочешь от арабских? Они все такие. Ты в теплой конюшне двери запереть не забыл?

— Не забыл.

В этот момент на кухню зашли двое парней. Один, светловолосый и низкорослый, выглядел лет на двадцать пять, второй, кажется, кавказского типа — лет на тридцать. Они увлеченно разговаривали, не замечая Артура. И лишь когда светленький потянулся к полке за кружкой, его взгляд упал на сидящего на диване Левина.

— Опа! Здрасьте! — выпалил парень и, поставив кружку на стол, покосился на спутника. Тот тоже вскинул брови. Артур в ответ поднялся и, не теряясь, протянул руку.

— Привет! Я Артем.

— Леша, — представился светленький.

— Женя, — пожал руку второй.

— А вы конюхи? — уточнил Артур, возвращаясь на место. Представившись чужим именем, он почувствовал странную уверенность в себе, сродни опьянению.

— Ага, а вы у нас кто?

— Можно на ты, — поправился Артур, а сам задумался. Он-то кто? Ну не говорить же — «гость»? Хотя… — Я друг Антона, немного поживу тут. Хочу свою конюшню, но, к сожалению, ничего не смыслю в лошадях. Так что наверно поработаю с вами, когда освоюсь, — Левин и сам удивлялся околесице, которую нес. Какую к черту конюшню? Он лошадь ни разу вблизи не видел, а уж работать конюхом он точно не собирается. Бред же. Однако парням ответ понравился, а может, им захотелось положительно зарекомендовать себя в глазах начальства:

— Своя конюшня — это дело серьезное. Вы если что у нас спрашивайте что да как, — закивал Женя.

— Ты, — еще раз поправил Артур.

— Ты, — повторил конюх.

Левин продолжил пить кофе, тайком разглядывая парней, удивляясь, что в мире до сих пор существуют конюхи. Еще неделю назад эта профессия вызывала ассоциации сродни Николаю Второму и революции семнадцатого года, где-то между буденовкой и саблей.

Женя и Леша при Артуре обсуждать лошадей стеснялись, поэтому, чтобы не мешать, он быстро допил кофе, сполоснул чашку и вернулся в комнату.

Спать не хотелось. Зря он весь день дремал в машине, теперь будет мучиться. Хотя, мучиться не так уж и долго — в шесть утра конюшня уже будет жить жизнью нового дня, а значит, можно будет отвлечься. Чтобы чем-то себя занять до этого времени, Артур открыл чемодан и едва сдержал смех: внутри лежала его одежда вперемежку с вещами Влада. Приятно удивил макбук, который сунули туда же. Слава богу что хоть его не перепутали.

Левин отставил компьютер в сторону и стал прикидывать, в чем бы ему ходить по конюшне. Вскоре до него дошло: кто-то, зная, что ему жить на ферме, напихал в чемодан одежду, которая была бы максимально уместной. Не учли одного — стоимость. Влад не носил спортивки из подвала. Артур тщательно перебрал свой новый гардероб, убрал все, что может стоить неприлично дорого и остановился на брюках «адидаз», рубашке, кроссовках и свитере. Даже куртку дали, от которой пришлось отпарывать этикетку «Гуччи». Но не в пальто же ходить! Знал бы Влад, как с его мажорскими вещами поступили. Следом пришла мысль, что его гардероб раздали не случайно. Все-таки Денис Сергеевич был очень зол на сына, мог и в одних трусах на мороз выгнать. Точнее, посадить на поезд до какой-нибудь Воркуты. Если туда конечно поезда ходят.

Подобрав удобную одежду, остальные вещи, включая компьютер, Артур убрал в чемодан и лег спать.

Как он и предполагал, уснуть не получалось. Левин снова прокручивал произошедшие события, думал о Владе, об отце и о том, что сложись иначе обстоятельства, его бы в живых уже не было. От этих мыслей становилось жутко, но идея смерти привлекательности все равно не теряла. Надо было как-то взять себя в руки. От мыслей о самоубийстве надо было избавиться любой ценой, потому что он слишком хорошо понимал: как бы он ни пытался делать вид, что готов к новой жизни, рецидив мог наступить в любой момент. Слишком слабой была ширма, за которую Артур старался спрятать все неудачи прошлого.

Он проворочался до четырех утра, затем снова оделся и тут вспомнил о ранах на запястье. Во-первых, надо было сменить повязку. Во-вторых, демонстрировать всему миру затягивающиеся раны было никак нельзя. Да и самому на них смотреть не хотелось. Он снял бинты, и тут только понял, что аптечки у него нет. А где ее было искать, непонятно.

Артур с трудом дождался пяти утра. И где-то полшестого спящий, тихий домик наполнился голосами и топотом. Одевшись, он вышел на кухню: Женя и Леша были тут же, наливали себе кофе. Рядом крутились девушка и парень. Они выглядели совсем сонными.

— Доброе утро, — улыбнулся Левин. На его появление присутствующие отреагировали вяло, видимо, в полшестого никто никого не хотел видеть, — а Антон когда просыпается?

— Доброе, — кивнул Женя, — он уже должен быть на конюшне. Можешь его поискать.

И Артур вышел из домика. Было еще совсем темно. В лицо ему дунул холодный морозный ветер. Сбоку находилось длинное здание с маленькими окошками. Интересно, это и есть конюшня? Думал он недолго. Сзади открылась дверь, и Женя, коснувшись его плеча, кивнул вправо:

— Центральный вход.

— Спасибо.

Антон действительно был в здании конюшни. Артур застал его стоящим напротив одного из стойл, выкрашенных в зеленый цвет. Левин понятия не имел как должна выглядеть приличная конюшня, однако глядя на идеально чистое помещение, ряд серебристых абажуров над головой и тяжеленные деревянные ворота, сделал вывод, что тут ставят своих лошадей люди с деньгами. Антон стоял хмурый и что-то внимательно разглядывал. Услышав легкие шаги Левина, он произнес, не поворачиваясь:

— Гамбит задолбал, опять сломал поилку. Черт его знает, что с ним делать…

Левин подошел ближе. Виноватый в порче имущества — статный, темной масти жеребец — поглядывал сквозь густую волнистую гриву на Антона и елозил передним копытом по резиновому полу, щедро усыпанному опилками, не демонстрируя какого-либо раскаяния.

— Доброе утро, — тихо произнес Артур, и хозяин конюшни резко повернулся.

— А, это ты… Привет!

[Дмитрий Крамер]

Пожали руки. Левин опустил глаза на табличку: «Пол — жеребец, масть — вороная, порода — карачаевская, год и место рождения: Архыз, 2017 год». Также там было имя и номер телефона лечащего врача и рекомендации по кормлению.

— А что это он? — тихо спросил Левин, не зная как обозначить сложившуюся ситуацию.

— Что-что? Избалованный. Он еще и кусается, так что ты поосторожней. Но вообще конь добрый, только почаще нагружать надо, чтобы не дурковал, — Антон покачал головой и повернулся всем корпусом к собеседнику. — А ты как?

— У меня небольшая просьба, — Артур замялся.

— Говори.

— У вас аптечка есть? Мне бы повязку сменить…

— Пошли, у нас тут целый медпункт предусмотрен. Человеческо-лошадиный, — показав направление левой рукой, мужчина направился вперед по коридору. Идти было недалеко: медпункт располагался прямо в конюшне и представлял собой крохотный кабинет, где едва поместился стол, пара стульев, кушетка и несколько шкафов.

— Покажи рану.

Артур без какого-либо удовольствия продемонстрировал запястье, скрытое до этого длинным рукавом рубашки. Он ожидал каких-либо вопросов, но их не последовало. Антон кивнул и показал жестом садиться. Раны почти затянулись, однако кое-где еще надо было обработать.

— Я сейчас нанесу лекарство, ты на запах внимания не обращай, я обычно им лошадей смазываю. Все затянется в два счета.

Антон не соврал: мазь воняла так, что слезилось в глазах. Это был едкий запах моченых окурков пятилетней давности.

Левин не протестовал.

— Уже должно было зажить. Три дня прошло.

— У всех по-разному.

После хозяин аккуратно обмотал бинтом запястье и убрал аптечку в шкаф. Характер раны был очевиден, и Артур чувствовал стыд и неловкость. Однако Антон не задавал идиотских вопросов, и от этого стало легче.

— Я везде могу ходить по территории?

— Везде. Хочешь экскурсию? — гостеприимно предложил мужчина.

— Конечно.

Левин поглядывал на своего собеседника, совершенно не понимая как тот к нему относится. За стеной идеальной вежливости что-то было, но что? Отвращение, симпатия или, что скорее, настороженность?

— Что ты знаешь о лошадях? — прервал молчание Антон.

— У них есть грива и хвост, — уверенно ответил Левин, опуская рукав.

— Отличное начало. Познакомлю тебя с нашими друзьями. У каждого из них свой характер. Возможно, сейчас они тебе покажутся одинаковыми, но потом ты начнешь их не только различать, но и понимать.

И Антон начал экскурсию по конюшне. Он останавливался возле каждой лошади и рассказывал о ее характере, привычках, о том как о ней заботятся хозяева и зачем покупали. Это было интересно. Артур заметил, что не меньше трети лошадей — страшные, старые беспородные животные, не обладающие особой привлекательностью. Еще треть — пони. А остальные уже — молодые жеребцы и кобылки, яркие представители элитных пород.

— А сколько стоит держать у вас животное? — поинтересовался Артур.

— В холодной конюшне — тридцать тысяч, в отапливаемой — сорок.

— Но некоторые лошади мне кажется не стоят таких денег…

— Что ты имеешь в виду? — вскинул брови Антон.

— Ну вот этот, смотрите, — парень остановился возле денника, где стоял обросший пухом средней величины конь, черно-бурый, со светлыми подпалинами. Даже дилетантского взгляда Артура было достаточно чтобы понять, что животное имеет ярко выраженное рабоче-крестьянское происхождение и в иной ситуации на нем бы пахали и сеяли, — он стоит в конюшне за тридцать тысяч…

— Он и в конюшне за сорок тысяч стоял бы, — засмеялся Антон, — только ему это вредно. Видишь, как на зиму оброс подшерстком? Таким, как он, перепады температуры очень вредны. А иным надо в теплую конюшню… Тем же арабам…

— Если у его хозяина есть деньги, то почему он не приобрел более видного коня? — не унимался Левин.

— Когда Андрей брал Бурушку, у него денег особо не было. Теперь есть. Или ты считаешь, что если человек разбогател, то надо избавляться от друга? Да и что в твоем понимании «видный» конь?

— Ну, такой, — Артур подошел к соседнему деннику, где стоял огромный черный фриз.

— А кто на этих коней смотрит кроме хозяина? Ты вроде взрослый мужик, а не понимаешь очевидного. Человек покупает то, что ему ближе, роднее и понятнее. И если ты самодостаточен, то тебе будет глубоко плевать, какое впечатление производит твой конь на посторонних, — Антон подошел к деннику с фризом. Тот стоял с заплетенными косами и увлеченно лизал соляную голову, болтающуюся на веревке, — ты коня любишь не за породу, а потому что он твой. Покупать животное, чтобы казаться круче — последнее дело.

— Вы против красивых породистых лошадей? — пожал плечами Артур.

— Не против породистых. Но тогда другой вопрос: что такое красивая лошадь?

— Вот эта, с косичками.

— Почему?

— У нее лохматые лапы, грива почти до земли, — задумчиво перечислял Артур, — морда симпатичная. Он блестящий.

— То есть лично для тебя он красивый, верно?

— Верно, — честно признался Левин.

— А по мне фриз — порода попсовая.

— В смысле попсовая?

— В ней нет сложной красоты. Конечно, Зорро — образец породы и стоит полтора миллиона. Его хозяйка — Маша — получила его в подарок от отца. Кстати после смерти своей предыдущей лошади. Так вот, — Антон продолжил: — У Зорро идеальный характер, он спокойный, умный, обладает мягкими аллюрами. Его тренируют на выездку, и он прекрасно для этого подходит. Но с ним все понятно. Он слишком простой.

— А какой тогда сложный?

— Давай посмотрим сложных.

Артур кивнул, и они отправились в теплую конюшню. Открыв тяжелую деревянную дверь, Антон прошел до середины и остановился напротив денника, где стояло белое нечто.

— Нравится лошадка?

— Пиздец какой-то, — брякнул Левин и тут же поправился, — извините. Что с этой лошадкой произошло? Она умерла и снова воскресла?

— Нет, это молодая и здоровая кобылка, кличка — Ромашка. Просто это арабская. Чистая. Стоит… Ох, даже я не знаю сколько она стоит. Но дороже Зорро точно.

Ромашка обладала огромными ноздрями, выпученными глазами и никак не производила впечатление симпатичной. Зато увидев такую один раз, забыть ее было невозможно. Левин вспомнил, что кажется про нее говорили, что она пугливая. Он протянул руку, но кобыла вздрогнула и отскочила.

— Морской конек какой-то…

— Типичный представитель своей породы.

— Ну, а у вас есть любимые породы?

— Мне нравится ахалтекинская.

— Какая?

В этот момент в конюшню зашел Женя, дребезжа тележкой, на которой друг на друге лежали ведра. Услышав знакомый звук, лошади, как один, прижались мордами к решеткам.

— Доброе утро.

Женя остановился возле первого денника и, взяв желтое ведро, зашел внутрь. Антон откликнулся:

— Привет, Жень! Какие чистокровные породы лошадей ты знаешь?

— Арабская, чистокровная верховая, — начал перечислять конюх, флегматично расставляя ведра с овсом.

— А еще какая? — прищурился Антон. Парень вышел из денника и, улыбаясь, во весь голос торжественно произнес:

— Карачаевская.

— Я те дам карачаевская!

— Ладно-ладно! Ахалтекинская, что вы так сразу, — засмеялся Женя, и Артур тоже улыбнулся, хотя и не понял, что же так возмутило хозяина конюшни. Между тем тот повернулся к Левину и продолжил:

— И каждая из этих пород считается самой красивой. И при этом они совершенно непохожи друг на друга. Но на мой вкус — ахалтекинская — это самая лучшая лошадь, выведенная человечеством. А чистокровная, ну тоже не плохая конечно.

— А эти две в конюшне есть? — Левин хотел повторить названия пород, но не смог вспомнить.

— Ахалтекинская и чистокровная верховая?

— Ага, — закивал Левин.

— Конечно, и одна из них — моя.

[Дмитрий Крамер]

Глава 4

Ахалтекинский жеребец стоял в дальнем углу конюшни. Это был статный гнедой конь, практически без гривы. Артура этот факт несколько удивил. Он попытался погладить животное, однако конь как-то по-крысиному оскалился, от чего желание общаться быстро пропало.

— Недружелюбный он какой-то, — удивленно заметил Левин.

— Ты незнакомец, с чего бы ему с тобой дружить, — усмехнулся Антон, и, зайдя в денник, начал гладить животное, приговаривая: — Полик, хороший.

Артур опустил глаза на табличку и едва сдержал хохот: в графе «кличка» значилось «Поцелуй в лавандовом поле».

— Какое у него странное имя…

— Ты про паспортное? — уточнил хозяин. — Да, поэтому домашнее имя у него Полик. А вообще, он тот еще дьявол, так что имя ему полностью подходит.

— А почему его по паспорту зовут так странно?

— Ничего странного, ахалтекинцев часто так называют. Это поэтическая ассоциация с грациозной и дорогой лошадью.

— А я думал потому что его зачали в лавандовом поле, — пожал плечами Артур. Правда, это предположение почему-то Антону не понравилось, даже возмутило:

— Ты свои примитивные мысли при себе держи, понял? Это тебя в поле зачали. А его в присутствии тридцати свидетелей, за подписью и печатью клуба.

И тут Артур понял, что Антон и его лошадь друг друга стоят. Левин посмотрел на своего собеседника, однако не смутился, а заржал. Антон же демонстративно отвернулся и продолжил ласкать питомца.

Левину в конюшне нравилось. Он никогда не видел близко лошадей, и теперь его распирало от любопытства.

— А как с этими друзьями взаимодействовать? — сменил тему Артур.

— В смысле?

— Общаться как?

— Морковку дай, можно яблочко. Но учти, больше одного в день нельзя, а морковки давай сколько хочешь. Главное — следи, чтобы на дверце не было написано «посторонним не кормить», — Антон вышел из денника. — А еще они сахар и сухарики любят.

— А где взять морковку, яблоки?

— Я покажу.

Конный клуб «Золотая уздечка» был европейского типа. Широкие проходы, просторные денники, удобное покрытие. В конюшнях располагался горячий душ для лошадей, удобный амуничник, кварцевые лампы, туалеты. Артур с интересом изучал каждое помещение. И хотя он не понимал необходимости всего этого, но Антону, увлеченно объясняющему каждый уголок, верил.

Познакомившись со всеми лошадьми, они отправились завтракать. Было видно, что хозяин конюшни старается сблизиться с Артуром или хотя бы понять его. Этот факт приятно грел душу.

Антон жил тут же, на территории собственной конюшни, в небольшом особняке. Здание было построено в скандинавском стиле, только внутри было куда богаче, нежели в помещениях для персонала.

— Веди себя тихо, — прошептал Антон, заходя на кухню, — у меня жена на втором этаже спит. А ей просыпаться только в восемь.

— Конечно, — кивнул Левин, с интересом разглядывая интерьер. Он и сам не ожидал, что получит столько новых впечатлений. Между тем хозяин конюшни достал турку и не спеша начал варить кофе.

— Ну и какая лошадь тебе больше всего понравилась на конюшне?

— Зорро, — улыбнулся Артур, наверняка зная, что ответ собеседнику не понравится.

— И тебя не смутило, что я назвал ее красоту попсовой? — Антон с удивлением повернулся.

— Нет, — он покачал головой, — я не стесняюсь своего вкуса. Пусть попса, ну и что?

— И правильно, — улыбнулся хозяин, — только яблоки Зорро не давай. И сахар.

— Как думаете, он кусаться не будет?

— Такой гарантии тебе никто никогда не даст, — наставительно сообщил Антон, — но в случае с Зорро это маловероятно. Есть важный момент — нельзя бояться лошадь, она это видит. Животное не должно чувствовать твоей нервозности. Потому что если ты боишься, то значит, где-то опасность. Лошадь думает именно так.

— Знаете, я ничего не понимаю в лошадях, — Артур виновато пожал плечами, — поэтому я буду задавать глупые вопросы.

— Ничего не глупые, спрашивай, — пенка кофе начала подниматься, и Антон быстро снял турку с плиты.

— Получается, лошади что-то понимают?

— Понимают, — кивнул, — они, как собаки, если можно так выразиться. Но совсем другие. Собака — это хищник, а лошадь — жертва. И как жертва она как бы разрывается между сотрудничеством с человеком и инстинктом самосохранения.

Антон достал две аккуратные чашечки с блюдцами и, оперевшись о стол, продолжил рассказывать:

— Тебе наверно приходилось слышать выражение, «лошадь понесла».

— Да, — охотно кивнул Артур.

— Вот это она делает от страха. Когда лошади были дикими и жили в табунах, то единственным спасением от хищников было что?

— Сбежать?

— Сбежать, — кивнул Антон, — кто быстрее увидит хищника, услышит подозрительный шорох в кустах, и кинется драпать, тот и спасется. Лошадь давно одомашнили, но инстинкт остался. Именно поэтому лошадь может запаниковать от любого казалось бы, безобидного звука: шорох пакета, звонок телефона, хлопок и так далее. Есть лошади с более тонкой психикой, есть с менее. Но за всеми нужен глаз да глаз.

— И что делать, если она запаникует?

— Лично тебе — держаться подальше, — Антон налил в чашки кофе и поставил на стол, — садись. И еще, важно. Запомни: ни в коем случае не подходи к лошади сзади, это смертельно опасно. И не корми лошадей на которых написано «не кормить». А если кормишь, береги пальцы, давай с ладони. Некоторые особи жадные, и могут цапнуть случайно.

— Понял, — кивнул Артур и сел за стол, на который гостеприимный хозяин уже поставил кофе и вазочку с печеньем. На какое-то время возникла пауза. Антон поглядывал на Левина, и последнему вдруг стало понятно, что он хочет что-то спросить. — У вас вкусный кофе…

— Спасибо, — кивнул Антон и, сделав маленький глоток, подался вперед, — извини, но мне надо задать кое-какие уточняющие вопросы…

Артур поставил чашку на блюдце, чувствуя, что его одолевает тревожность. Неужели решил покопаться в биографии?

— Конечно.

— Что именно у вас произошло?

— А что вы знаете? — настороженно уточнил Левин.

— Знаю, что тебя подставили, как-то жестко. И сделал это Влад.

— Я не уверен, что имею право рассказать о случившемся более подробно. Если этого не сделал Денис Сергеевич… — Артур пожал плечами, — извините.

— Ладно. Денис сказал, что Влад подтасовал документы и вывел огромные суммы на свои счета. При этом как бы сказать… — Антон посмотрел в чашку, — он тебе голову заморочил…

— Да, — Артур сдавленно вздохнул, — у нас был роман. Вы это хотите узнать?

— Не только. Мне Денис расплывчато сказал… Ты понимаешь, я Влада еще маленьким знаю. Просто не ожидал такого, — хозяин покачал головой.

— У вас еще есть какие-либо вопросы?

— Да. Денис сказал, что ты находишься в тяжелом психологическом состоянии.

— Нахожусь, — согласился Артур.

— У тебя еще какие-то семейные проблемы.

[Дмитрий Крамер]

В ответ Левин только горько усмехнулся:

— Были. Сейчас проблем нет. Как и семьи.

— Как ты себя чувствуешь?

— Честно? — Артур посмотрел в глаза Антону. — Я не знаю. Я стараюсь прийти в себя и не стать проблемой. Вот прямо сейчас я чувствую себя сносно. Пока я с вами, пока новые впечатления. Но как будет дальше не знаю. Надеюсь, так же.

— Денис говорит, что ты хороший человек, и тебя надо беречь.

— Спасибо. Только чувствовать себя пациентом психушки я тоже не хочу. Не надо со мной носиться как с писаной торбой, — Артур сделал глоток кофе и, подумав, добавил: — Я хочу быть нормальным среди нормальных. Да, меня подставили, да, я сглупил несколько раз. Но я не являюсь чем-то особенным. Да и ценным тоже.

— Хорошо, — кивнул Антон, — извини, что полез не в свои дела. Если что, ты можешь меня всегда найти, поделиться проблемами. Мы можем поговорить. Хорошо?

— Спасибо, — кивнул Левин, — а я смогу как-то помогать?

— Как помогать?

— Физически, — парень помолчал немного, подбирая слова, — погуляю я раз по территории, погуляю два… А потом мне что делать?

— Ты гость… Делай, что хочешь, — пожал плечами Антон.

— Я хочу работать. Не так, как конюхи, с шести утра до одиннадцати ночи, для меня это слишком большая нагрузка… Но что-то такое, что компенсировало бы мое пребывание здесь, — Артур посмотрел в лицо Антону, — пусть это будет некий фронт работ, который был бы мне понятен, где я бы ничего не испортил… Я хочу кров и еду отрабатывать. Это вопрос принципа.

Антон улыбнулся. Было видно, что предложение гостя ему нравится.

— Давай так. Сегодня и завтра ты будешь смотреть, изучать как все устроено. А послезавтра приступишь к работе, — мужчина стал серьезным, — если тебя конечно не смутит, что большинство самых простых работ — это уборка. Уборка снега, уборка навоза, уборка мусора. Если ты на это согласен, я только за. Но ты в любой момент можешь отказаться.

— Вряд ли откажусь, — заверил Левин, — главное для меня — точно знать, что надо делать, это первое. И второе — моя работа не должна быть связана с мыслительными процессами. Только физический труд.

— Хорошо. Тогда так. Будешь ответственным за чистоту территории. А именно дорожек, — Антон задумчиво вращал чашку с кофе, — Не ответственный конечно, а так, помогать. Твоя задача — обеспечить чистоту дорожек от снега перед началом рабочего дня. То есть вставать будешь в шесть и чистить. После, в течение дня, будешь убирать навозные кучи. Кроме тебя эти же задачи выполняет Тимур, наш разнорабочий. Но во время сильных снегопадов он все не успевает, и ему нужна помощь. Где лопаты и как убирать он тебе покажет.

— Спасибо, — улыбнулся Артур.

Завтрак был закончен, и оба вышли на улицу. Небо светлело, и территория конного клуба выступала из густой темноты. Метрах в тридцати Левин разглядел ограждения, а в них — лошадей, одетых в попоны. Через несколько секунд двери конюшни открылись, и показался Женя, держащий под уздцы очередного коня.

— Куда их ведут?

— Сейчас, в зимний период — в левады, — объяснил Антон, — а летом — на пастбища. Ты же не думал, что лошади весь день проводят в конюшне? Извини, время восемь, у меня начался рабочий день.

— Спасибо, — кивнул Левин, и направился к лошадям.

Следующие часа три он гулял. Артуру быстро стало понятно, за что люди платят по тридцать и сорок тысяч. На пологой территории, с любого места которой открывался красивый вид на леса и поля, располагались две деревянные конюшни из круглых бревен, огромные левады, плацы, в том числе крытый, какие-то круглые сооружения, на одном из которых было написано «бочка», а на другом — «водилка». Водилка напоминала карусель, только на ней надо было не кататься, а как будто самому двигать. Вдоль дорожек росли крохотные хвойные кустики, все выглядело дорого и аккуратно.

Часам к десяти на территорию стали заезжать автомобили. Чаще всего за рулем были молодые женщины, а на заднем сиденье — дети. «Вот откуда столько пони» — подумал Артур. И действительно, переодевшись, мать шла в конюшню готовить питомца к работе. Лошадей чистили щеткой, седлали, надевали уздечки. Наблюдать было интересно. На Левина никто не обращал внимания, что радовало еще больше. Он следил за каждым владельцем лошади, удивляясь, как они не путают все эти бесконечные ремешки.

В процессе исследований Артур запомнил большинство приехавших клиентов, в том числе и владелицу пугливой Ромашки. Арабская кобылка, еще издалека увидев хозяйку — приятную девушку лет двадцати семи, начала скакать, чем, конечно же, не могла не растопить любое сердце.

Еще Левин следил за фризом, но тот мирно стоял в леваде, закутанный в попону и смотрел в даль. Походив туда-сюда, парень решил, что самое время познакомиться с конем поближе. Он сбегал на кухню, схватил первое попавшееся яблоко и вернулся к ограждению.

— Зорро! — негромко позвал Артур, однако конь продолжал созерцать горизонт, никак не реагируя на происходящее. Зато Левин заинтересовал беспородного Бурушку — тот тут же подбежал к нему и начал тыкаться мордой в плечо, требуя угощение. Ничего не оставалось, как поделиться. Артур достал яблоко и, немного нервничая, протянул коню. Тот запустил желтые зубы в мякоть так, что сок брызнул в разные стороны. Бурушка ел аккуратно, и даже не пытался отхватить пальцы.

Первый опыт кормления невольно вызвал улыбку, которая не покидала Артура до самого вечера.

[Дмитрий Крамер]

Глава 5

Артуру новая жизнь нравилось. В какой-то момент ему даже показалось, что он вылечился от тоски и депрессии. Вместо того, чтобы заново прокручивать в голове случившееся, он думал о лошадках, конюшне, новых знакомых и получал новые впечатления.

Чтобы найти побольше друзей, Артур лез вон из кожи, пытаясь продемонстрировать доброжелательность и веселость. Во многом она была поверхностной, но большинству хватало и этого.

А еще больше Левин полюбил проводить время с лошадьми. Огромные, горячие, они смотрели и будто что-то понимали, что-то такое, что не расскажешь посторонним. Оказалось, что и породистые, и безродные, они все по-своему прекрасны.

Конечно, некоторые были с норовом, однако большинство животных демонстрировали желание общаться, особенно если предложить угощение. Сначала удалось сблизиться с Бурушкой. Конь, которого Артур в первый день оценил как недостойного дорогой конюшни оказался ласковым, контактным и привязчивым. Его можно было обнимать за крепкую мускулистую шею и целовать в нос. Бурушка в такие моменты замирал и прикрывал глаза.

С Зорро отношения складывались хуже. Вторая попытка дать яблоко, уже в деннике, была пресечена проходившим мимо Женей.

— Ты с ума сошел? — конюх хотел сказать другую фразу, более крепкую, но, видимо, вовремя вспомнил, что Артур — друг директора. Еще обидится чего доброго. — Ему же нельзя яблоки.

— Точно, — Левин нахмурился. Как он мог такое забыть? — Мне же говорили…

Видя, что парень растерялся и даже расстроился, Женя взял из руки Артура яблоко и произнес:

— Подставь ладони, — и, вытащив из кармана пакетик, высыпал горсть пахучих палочек.

— Что это?

— Лошадиные конфеты. Зорро понравится.

— А где их можно взять? — Артур приблизил ладони к лицу, но запах был не особо приятным.

— Так у нас на въезде на территорию есть магазинчик. Там и купишь.

Левин кивнул и полез в денник к Зорро. Конь почувствовал вкусняшку сразу: посмотрев огромным черным глазом на гостя, он вытянул губы и опустил голову, требуя угощения. Артур дразнить коня не стал: начал давать по палочке, чувствуя, как тот горячим дыханием обжигает ладони. Губы Зорро были бархатистыми, а само животное вызывало восторг. Это была не лошадь, а чудо. Даже огромный размер не смущал Артура: из-за того, что он слишком редко видел лошадей, он до конца не понимал, насколько перед ним огромная особь.

Когда конь съел все угощение, Левин почесал ему шею и покинул конюшню. Теперь оставалось вспомнить, есть ли у него деньги. Он вернулся в комнату, достал чемодан, и среди своих вещей обнаружил несколько банковских карт. Жаль только, прикреплены они к другому номеру. Однако парень помнил, что на одной из них минимум тысяч тридцать, а это значит, что на вкусняшки коням должно хватить, по крайней мере на первое время.

На следующий день Артур приступил к работе. Физическим трудом он зарабатывал только в юности, и то всего ничего — пару месяцев, поэтому махать лопатой было для него новым и по-своему интересным опытом. Снега выпадало пока мало, однако работа находилась всегда. А за час он окончательно просыпался и даже начинал чувствовать себя гораздо лучше. Так прошла неделя, за которую помимо Жени и Леши он познакомился с Аскером — разнорабочим — и Еленой — тренером и берейтором. Именно они в первое утро ему попались на кухне. Так же еще было два тренера приходящих, и со всеми отношения складывались более-менее сносно.

Еще он узнал, что в доме вместе с ними живет повар, полноватая русская женщина. Она готовила как для персонала, так и для посетителей. Кафе как оказалось тоже было неподалеку.

Вообще конюшня имела очень широкий функционал и позиционировалась не просто как территория коневладельцев, но и как зона отдыха. Сюда можно было приехать на несколько дней, пообедать в ресторане или кафе, поиграть в теннис, покататься на лошадях или лодке, порыбачить, погулять по лесу.

Артур и сам любил пройтись к домикам или озеру, но была одна проблема: если он слишком долго находился наедине с собой, то в голове сами собой начинали всплывать воспоминания об отце, о Владе, о карьере, которая так печально завершилась. В такие моменты Левин застывал и невидящим взглядом смотрел перед собой, сожалея, что до сих пор жив, при этом жить так и не научился. Иногда он спрашивал себя, чего бы он хотел? Однако ответа не было. Пока что ему хватало каждый день гулять по дорожкам конного клуба, кормить вкусняшками лошадок и с утра чистить дорожки.

Постепенно он стал замечать, что изучил всех постояльцев, а хозяйку Зорро не видел ни разу. Чтобы уточнить этот момент, он подошел к Жене, которого, как выяснилось, и не Женей звали, а Асланбеком Жане.

— К Зорро совсем никто не ездит?

— Ездит… Обычно каждые три-четыре дня.

— Я тут уже неделю, и никого ни разу не видел.

— Может, у людей дела? Платят они исправно.

Артур кивнул, решив что дальнейшие вопросы будут неуместны. Да и без разницы ездят к Зорро или нет. Главное, чтобы он мог с ним пообщаться.

В один из дней, когда табун вернули в конюшню на обед, Левин решил по обыкновению покормить любимца вкусняшками. И хотя фризы никогда не считались особенно умными животными, Зорро быстро сообразил как себя вести, чтобы каждый день получать угощение. Он ждал Артура, и когда видел, приветственно махал головой. Поедая «лошадиные конфеты», он давал себя гладить, чесать, а иногда и сам водил по груди мордой, демонстрируя полное расположение.

Артур давал по одной вкусняшке, шепча приятные слова, когда прямо позади себя услышал недовольный женский крик:

— Это что такое?! Кто тебе позволил залезть к моему коню?

[Дмитрий Крамер]

Левин почувствовал как спина покрывается холодным потом. Он повернулся и увидел девушку, лет двадцати пяти, очень хорошенькую, но явно рассерженную. «Хозяйка» — мелькнуло в голове.

— Ты что тут делаешь? Что ты тут делаешь, я спрашиваю?!

— Глажу Зорро, — негромко сообщил Артур, разглядывая ярко-голубые глаза и золотистые волосы собеседницы, собранные в аккуратный пучок.

— Ты его чем-то кормил. Чем?!

Артур молча протянул последнюю «лошадиную конфету», на что девушка зло закивала.

— Его запрещено кормить посторонним. У тебя здесь лошадь?

— Нет.

— Дай угадаю. Ты значит конюх?

Артур отдал последнюю вкусняшку коню, который нервно ее схватил с ладони и тут же сунул морду в кормушку с сеном.

— Нет. Я дворник, чищу дорожки от снега. У вас конь очень красивый, я с ним общаюсь, когда время есть, — миролюбиво ответил Левин, — вас долго не было, Зорро скучал.

— Дворник?! Не подходи к моему коню! Ты понял?

«Вот стерва», — грустно вздохнул Артур, но вслух решил не протестовать. Только усмехнулся про себя: не подойдет он больше, как же. Он будет являться вечером, когда в конюшне пусто, вот и все. Его взгляд скользнул по дорожке, и он увидел девочку, лет четырех. Одетая в крохотную форму маленького всадника, она была похожа на живую куклу в своих высоких сапогах и крохотном шлеме. Артур невольно улыбнулся и подмигнул ребенку:

— Привет!

Девочка закрыла лицо руками и смущенно захихикала, а вот хозяйка зло сверкнула глазами и буквально прошипела:

— Я попрошу, чтобы вас уволили.

— За что? — искренне удивился Левин.

Вместо ответа девушка отвернулась и… заплакала. Артур нахмурился, прокручивая в голове разговор, догадываясь, что причина слез точно не в нем. Подумав с полминуты, он предложил:

— Знаете, у меня есть кофе, хотите, я вас угощу им? Очень вкусный, правда. У нас еще чай есть с печеньками, для девочки.

Как ни странно, незнакомка возражать не стала, а просто молча пошла за Артуром, всхлипывая. Ребенок потелепался следом. Что делает посторонний на кухне конюхов, спрашивать, к счастью, было некому. Левин посадил гостью на диван, а сам полез за кружками:

— У нас есть капуччино, эспрессо… — начал перечислять Артур.

— Капуччино, без сахара, — прошептала девушка, снимая с ребенка шлем и расстегивая куртку. Левин включил кофемашину и, вытащив несколько салфеток, протянул гостье. Та молча взяла. Артур хоть и не считал себя знатоком человеческих душ, однако догадался, что, видимо, у хозяйки Зорро какие-то проблемы. Что ж, бывает. Он бы тоже порыдал тут, жаль только, не поймут и не оценят.

— Как вас зовут? — хрипло поинтересовалась девушка.

— Артем. А вас?

— Мария.

— Очень приятно, — кивнул Левин и поставил на журнальный столик кофе и печенье.

— Можно Маша, — всхлипнула гостья.

— А меня Таня, — напомнила о себе девочка. Она тоже залезла на диван и прижалась к матери.

— Ты чай пьешь, Таня? — наклонившись, поинтересовался Артур, отметив про себя, что девочка милая, с кудряшками. Вся в маму.

— Да, ей чай, и две ложки сахара, — вместо ребенка сообщила Маша. Она, кажется, успокоилась и теперь сидела в углу дивана, несчастная и заплаканная, мало чем отличаясь от своей дочери. Ее черты лица стали такими же детскими, беззащитными.

Артур молча сделал чай девочке и эспрессо себе. На беседу с Машей он не рассчитывал, но подумал, что человека надо успокоить. Ему стало ее жалко.

— Вы гостеприимный.

— Можно на «ты», — улыбнулся Левин.

— Нет, на вы. Простите, что сорвалась. Просто…

— Если не хотите объяснять, не надо. У всех бывают сложные дни, — поспешно сказал Артур, но девушка снова всхлипнула:

— Я сегодня получила свидетельство о разводе…

— Сочувствую, — искренне ответил Левин. Он не знал, что говорят в таких случаях. Понимал, что если человек серьезно переживает разрыв, то посторонний не утешит.

— Понимаете, я ведь его любила, я красивая, у нас такая дочь… А он… — Маша закрыла глаза ладонью и глубоко вздохнула, чтобы не заплакать снова, — он любит не нас. Другую любит, к ней и ушел.

— Жизнь не заканчивается. Все наладится.

— Извините, я попробую успокоиться, — Маша высморкалась в салфетку и, вздохнув, произнесла: — А вы правда тут дворник?

— Правда, — кивнул Левин.

— Вы не похожи…

— А на кого я похож?

Девушка с минуту смотрела на Артура, видимо, прикидывая.

— Вообще ни на кого. Вы скорее работник интеллектуального труда.

— И все-таки я дворник.

— Вы так любите лошадей… — девушка спорить не стала, однако было видно, что Левину она не верит. — У вас есть своя лошадь?

— Нет, — покачал головой Артур, делая глоток эспрессо, — я и кататься-то не умею.

— Совсем?

— Совсем, — улыбнулся Левин, — я тут недавно, на конюшне. А до этого… Моя жизнь складывалась так, что лошадей я видел только на картинках.

— И пришли работать в конюшню? Почему? — Маша улыбнулась.

— А меня друг устроил, — честно признался Артур, — больше не берут нигде.

— Почему не берут? — девушка даже подалась вперед, не спуская глаз с Левина.

— Косячу много.

Возникла пауза. Маша молча разглядывала чашку, видимо, пытаясь понять, что же такого страшного можно сделать с дорожками? И, так и не поняв, улыбнувшись, внезапно предложила:

— Хотите потренироваться на Зорро?

— Хочу! — радостно воскликнул Артур, не раздумывая.

— Пойдемте! — и Маша подозвала Таню.

[Дмитрий Крамер]

Глава 6

Как кататься верхом, Левин не представлял. Точнее, он видел как это делают другие. Но чтобы самому… Ему стало жутко. Однако демонстрировать неуверенность в себе он не хотел.

Как джентельмен, Артур помог Маше закинуть седло на Зорро, стоящего на развязках, а потом затянуть ремни. Конь стоял, лениво щурясь, периодически бодаясь в плечо Артуру, надеясь на вкусняшку.

Наконец, Маша взяла питомца под уздцы и повела в крытый манеж.

— У вас же и формы нет… — задумчиво заметила девушка.

— Не страшно, — Артур пожал плечами, — мы же быстрее шага не пойдем?

Последняя фраза была сказана с надеждой, и Маша рассмеялась:

— Нет, более сложным аллюрам должны учить профессиональные тренеры.

Манеж представлял собой огромное сооружение с высоченным белым куполом. Под ногами был песок. Зорро подвели к небольшой лесенке, высотой в три ступени.

— Забирайтесь.

Артур неуклюже, со скамейки, вцепившись за луку, залез на коня. В первую же минуту парня охватил ужас. Оказалось, что сидеть на лошади — это очень высоко! А тем более на фризе. Он запустил ноги в стремена, но девушка коснулась пальцами его лодыжки, поспешно добавив:

— Нет-нет, слишком коротко. Я сейчас увеличу. И важно — пятка должна быть внизу, глубоко в стремена совать ноги не стоит. Опасно.

— Почему опасно?

— Если упадете с лошади, нога застрянет, и все.

Левин кивнул. Зорро стоял спокойно, не двигаясь, махая длинным хвостом.

— Поводья держите неправильно…

Маша оказалась терпеливым учителем. Она несколько раз проверила амуницию, посадку, все осмотрела и, наконец, прикрепив чомбур, слегка коснулась Зорро. Тот сдвинулся с места и медленно пошел вперед. Левину показалось, что он движется на огромном корабле. Конь шел спокойно, даже вальяжно, поглядывая по сторонам. Видимо, в обычное время, на нем тренировались иначе.

Несмотря на спокойный шаг, Артуру первые минут десять было страшно. Пугала высота лошади, непонимание, как управлять, и к этому добавлялся страх упасть и опозориться.

Маленькая Таня осталась сидеть в кресле для зрителей, за ограждением. Маша иногда поглядывала на ребенка, а потом снова сосредотачивалась на Артуре.

— Артем, вы как?

— Прекрасно. Но немного боязно.

— Зорро хороший конь, ждать от него сюрпризов не стоит. Готовы управлять им самостоятельно?

Левин готов не был, однако любопытство оказалось сильнее. И следующий час он постигал азы управления лошадью. Вопреки пессимистичным ожиданиям, у него получалось. Зорро оказался спокойным и послушным, казалось, он был создан для того чтобы на нем учились кататься.

Наконец, Артур слез с коня и, смущенно улыбаясь, произнес:

— Спасибо, это очень здорово…

— Спасибо вам, я отвлеклась от своих проблем, пока с вами общалась. Вы если хотите, можете и дальше кормить Зорро этими вкусняшками. Только не давайте ему их слишком часто и много, а то избалуется.

— Я всего несколько палочек в день! — заверил Артур. Он невольно улыбался, день оказался на редкость хорошим и продуктивным. — Скажите, а сколько стоит аренда Зорро?

— Я его не сдаю в аренду, — покачала головой Маша, затем взяла коня под уздцы и задумчиво добавила, — но для вас могу сделать исключение. Только учтите, вам нужно будет нанять тренера, без него никак. А это все дорого.

Артур кивнул, прикидывая свои возможности. Это раньше он был коммерческим директором, а сейчас он работает дворником за еду. Стало грустно. Хотя… Его «Камри» вроде продавать собрались, а это значит, деньги будут. Плюс аренда какая-никакая…

— И мне надо этот вопрос обсудить с папой. Хоть лошадь и моя, и я сама все решаю… Но он мне ее подарил.

— Конечно, — кивнул Артур. На ближайшие несколько дней впечатлений ему хватало. Левин с удовольствием поглядывал на Зорро, удивляясь, что так быстро захотел влиться в эту лошадиную тему.

— У Тани такой красивый костюм. Вы ее тренируете?

— Конечно, — кивнула Маша.

— А на ком?

— На Зорро.

У Артура глаза на лоб полезли:

— Так он же огромный! Что, если она упадет?

— Он очень спокойный, а она прекрасно держится. Пони у меня вызывают меньше доверия, они дурные.

— Понятно, — спорить с Машей он не стал.

После их разговора Артур отправился обедать. Ему было с одной стороны, и приятно, и весело, с другой — тревожно. Где он возьмет деньги на аренду лошади? Получалась сказка «Дудочка и кувшинчик». То деньги есть, но ничего не хочется. То наконец нащупал вкус к жизни, но стал нищебродом. Перекусив, он вышел на улицу и увидел, как Маша идет к парковке, держа за руку малышку. После они сели в белый «ауди» и выехали за ворота. А Артур, чтобы как-то отвлечься, отправился собирать на дорожках навозные кучи. А что еще было делать?

Прошло больше недели, и Левин окончательно освоился на конюшне. Новые впечатления постепенно притуплялись, и в голову снова возвращались привычные мысли о том, что так и остаться никем в тридцать пять лет — это почти конец. Утешало одно: в квартирке в Белгороде ему было бы куда хуже. Когда становилось совсем невмоготу, Артур шел вечером в конюшню и обнимал по очереди самых покладистых лошадей. Не то чтобы им это нравилось, но животные быстро смирились.

С Антоном Артур почти не пересекался. Они здоровались, когда видели друг друга, на том дело и заканчивалось. Пару раз, правда, хозяин конюшни интересовался, все ли у парня в порядке? Левин отвечал, что да. Подробностей Антон не требовал.

Раны на запястье зажили, вонючая мазь для лошадей оказалась крайне эффективным средством. Но, глядя на кривые свежие шрамы, Артур чувствовал стыд. Сразу становилось понятно, что это была попытка суицида, причем довольно поверхностная. Какой же идиот! Вешаться надо было! Вешаться. Во-первых, больше шансов сдохнуть, во-вторых, даже если и спасут, кто узнает эту историю? А тут… И не спишешь на какую-нибудь производственную травму. Сколько времени потребуется, чтобы шрамы ушли? Да и исчезнут ли они полностью? Недолго думая, Артур решил, что будет обвязывать запястье бинтом, якобы у него растяжение связок. А потом что-нибудь придумает. В конце концов есть лазеры. Ну и часы прикроют это место. Сейчас же, пока зима, он опускал как можно сильнее рукав, чтобы и бинтов не было видно.

Был уже конец ноября когда на его номер, который знал только Антон, поступил звонок. Человек представился юристом, рассказал о продаже машины, о сдаче жилья, попросил встретиться, чтобы обсудить договор аренды. Артур пригласил его на конюшню. Конечно, в идеале надо было бы ехать в город, но на чем? Да и не особо хотелось.

Юристом оказался приятный мужчина, лет тридцати, в дорогом костюме. Он продемонстрировал подписанные ранее доверенности. Предложение было следующим: юрист занимается всеми делами за процент. Артур выделываться не стал, решив, что это будет идеальным решением. В голове всплыл образ Зорро, которого можно будет арендовать. Также юрист предупредил, что нужно обязательно заявить на наследство отца.

[Дмитрий Крамер]

Договор Артур подписывал, внимательно прочитав оба экземпляра.

Жизнь потихоньку налаживалась. Деньги должны были поступать на карту. Оставалось только дождаться Машу, чтобы договориться о цене. Однако девушка все не приезжала, что заставляло Артура немного нервничать.

И вот в один из дней на территорию клуба въехал роскошный коневоз, а следом — знакомая ауди. В первый момент Артур с ужасом подумал о том, что девушка передумала держать Зорро в «Золотой уздечке», и решила перевезти его в другое место. Однако опасения не оправдались. Навстречу коневозу вышли Антон, Женя и Леша, все трое одетые в максимально старую и удобную одежду. Из ауди выпорхнула Маша. Приветливо кивнув Артуру, она направилась к конюхам.

— Как он?

— Ну, — девушка замялась, — он оказался немного более беспокойный, его еле ввели в коневоз.

— Он вас слушается?

— Он меня не знает.

Конюхи переглянулись между собой, потом уставились на Антона. Тот кивнул.

— Аккуратно выводим, наша задача — любыми правдами и неправдами сопроводить его в леваду. Там я подготовил сено, еще и крыша имеется. Будет там находиться пока не привыкнет. Он необъезженный?

— С ним работали, — заверила Маша.

— Лет ему сколько?

— Почти три, жеребец.

— Что жеребец, это я понял, — Антон был максимально сосредоточен, — значит так, все отошли, под копыта не бросаться. А ты, Артем, отойди еще дальше!

Левин кивнул и сделал несколько шагов назад, хотя его распирало любопытство. Он не сразу заметил, что из ауди, со стороны пассажирского сиденья вышел мужчина, лет сорока пяти, полный, с большой залысиной. Он смотрел встревоженно, даже испуганно.

«Интересно, муж или отец?» — покосился на него Артур, но в этот момент двери фургончика открылись, и оттуда раздалось громкое ржанье.

— А он у вас горластый, — заметил Антон, на что Маша улыбнулась:

— Я его купила в двухнедельном возрасте, он был все это время на доращивании.

— А зовут как?

— Цезарь.

В это время Женя забрался в коневоз, и через минуту из прицепа показалась голова породистого арабского жеребца. Он был гнедой, с огромными ноздрями, тонкой мордой и черными, испуганными глазами. Обведя взглядом присутствующих, он начал скрести копытом пол, после чего вдруг резко выпрыгнул из коневоза и встал на дыбы. Женя упал и тут же откатился назад, чтобы не попасть под копыта, а Цезарь, опустившись на все четыре ноги, хотел уже кинуться бежать. Однако Антон, не теряясь, схватил чомбур, а Леша, одним прыжком оказался рядом с Цезарем и повис на шее. Жеребец в ответ начал лягаться, требуя свободы.

— Держи, держи, молодец! — заорал Антон Леше, который вцепился в коня как клещ. Между тем Женя вскочил на ноги и накинул на шею Цезарю еще один чомбур. Конь заржал.

— Машенька, что это за чудовище ты купила? — раздался испуганный голос толстяка.

— Зато посмотри какой он красивый!

— А его обратно не примут? Мы доплатим…

— Папа!

Цезарь снова попытался встать на дыбы, на этот раз удачно. Леша отлетел в сторону, но Женя и Антон крепко держали коня, от чего он в итоге свалился на спину, безумно вращая глазами и изрыгая белую пену. Смотрелось действительно страшно. Артур уже подумал, что коню стало плохо, но ошибся. Цезарь быстро поднялся обратно и снова попытался козлить.

— Тащи в леваду, давай, давай! — заорал Антон.

Толстячок смотрел на разворачивающееся действие с плохо скрываемым ужасом. Маша была тоже растеряна, но старалась этого не показывать.

— Машенька, ты же говорила, что это милый жеребенок…

— Ну он вырос, папа! Ты что, не понимаешь? Он с дороги, почти тысячу километров ехал, утомился, перенервничал, — девушка обняла толстяка и поцеловала в щеку.

— Не видно чтобы он утомился… Утомившиеся так не брыкаются! — мужчина кусал губы. — Как им пользоваться? У него же пена изо рта идет, смотри какой злой!

— Он просто нас не знает! Пойми его… — девушка щебетала, поглядывая на лошадь, каждый шаг которой приходилось отвоевывать сразу троим сильным мужикам, — он скоро придет в себя и будет лапочкой.

— Я к нему не подойду! И тебе не разрешаю! Ты же говорила, что он будет милый!

— А разве он не милый? Он как Ромашка, только мальчик!

— Какая Ромашка! — толстяк всплеснул руками. — На нем кататься только всадникам Апокалипсиса!

Артур с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Между тем Цезаря наконец ввели в леваду и, освободив от чомбура, предоставили самому себе. Коню новое место жительства явно не понравилось. Он снова громко заржал и начал наматывать круги, пуская горячий воздух из широких ноздрей, а взмокшие конюхи и Антон наконец смогли выдохнуть.

Толстяк выглядел совсем расстроенным. Не спуская глаз с беснующегося Цезаря, он снова яростно начал шептать Маше:

— Ты же сказала он будет нормальный, а он дикий! На нем нельзя ездить. Я не разрешаю. Его надо продать.

— Папа, берейтор поработает с Цезарем, и он станет милым и ласковым… Я его так ждала… — девушка сделала совсем грустную мордашку и даже пустила слезу, что, как ни странно, смягчило папу:

— Пообещай, что на него не сядешь пока его не воспитают!

— Так я и не сяду, ты же понимаешь… Мне в ближайшее время будет не до него. Но ты же о Цезаре позаботишься? — Маша подняла яркие голубые глаза на толстяка. Тот аж едва не захлебнулся от возмущения:

— Кто? Я? Да я боюсь это чудовище!

В этот момент в разговор вмешался Антон:

— Сергей, вы не переживайте, у нас прекрасный берейтор, а арабские лошади просто легковозбудимы. Цезарь хороший, видный конь.

Толстяк только горестно вздохнул и подошел ближе к леваде. Жеребец к этому времени выплеснул накопившуюся энергию и теперь стоял возле приготовленного заранее стога сена. Не сводя глаз с обидчиков, он увлеченно жевал. Конь действительно выглядел дорого и нарядно, хотя красивым его было не назвать. Между тем Маша подошла к Артуру и, виновато улыбаясь, прошептала:

— Простите, я не успела поговорить с отцом об аренде Зорро… А если я ему сейчас скажу, боюсь, возмутится…

— Ничего страшного, — кисло ответил Левин, стараясь не демонстрировать досаду.

— Мне придется на время переехать… — девушка развела руками, — отец сам будет следить за конями, так что…

Артур посмотрел на толстяка, прикидывая, удастся ли договориться. Он хотел что-то ответить, но мужчина повернулся и позвал Машу:

— У чудовища царапина, смотри!

— Где? — девушка метнулась к леваде.

— На крупе, видишь?

— Это он в коневозе ободрался, — заметил Антон, — он успокоится, я его обработаю… Не страшно.

— Спасибо, — улыбнулась Маша, а Артур отправился в домик для персонала. Он и сам не понял, что его расстроило. Но находиться и дальше рядом с этой семейкой почему-то стало невыносимо.

[Дмитрий Крамер]

Глава 7

Цезарь провел в леваде следующие несколько дней. Он никого к себе не подпускал, только нервно жевал сено и с большим удовольствием поедал протиснутый осторожным конюхом овес в большом желтом ведре. От пайка он не отказывался и даже позволял забрать ведра, но начинал бешено скакать, если кто-то заходил за ограждение. Попытка подкрасться и лакомствами приманить коня, чтоб надеть на него попону, провалилась. К счастью, температура была плюсовая, однако Антон не на шутку заволновался.

На третий день, ранним утром, было решено запустить в леваду восьмимесячную кобылку Розалию, чье домашнее имя значилось как Розочка. Розочка была плодом спонтанной любви беспородной гнедой кобылы и ганноверского жеребца. Она была жизнерадостная и очень пушистая, даже кудрявая. Увидев Цезаря, она начала резвиться, нарезая круги и приближаясь к мрачному гостю. Тот продолжал жевать сено, косясь на Розочку. Наконец она оказалась возле стога и тоже начала есть. Вопреки опасениям, Цезарь прогонять кобылку не стал, а Антон выдохнул.

На следующий день к Цезарю запустили еще одну кобылу — Лакомку. Та сначала минуты три жалась к ограждению, затем, видимо, решив, что Цезарь не настолько и страшен, подошла ближе. Они друг друга аккуратно понюхали, и Лакомка приступила к поеданию стога. Кобыла была беспородная, из тяжеловозов. Она тут же сунула голову в самый центр, где, по ее мнению, было вкуснее всего.

Еще через день, вооружившись мешком моркови, Антон полез в леваду сам. Цезарь покосился на обидчика, однако атаковать не стал. Он стоял, не шевелясь, не сводя глаз с человека. Антон вытащил из мешка морковь, и тут же к нему подбежали Лакомка и Розочка, требуя угощения. И он начал их кормить. Цезарь, которому захотелось разнообразия, тоже сделал несколько шагов вперед. Тогда Антон протянул ему морковку. Немного подумав, жеребец приблизился и начал жадно кусать. Ситуация сдвинулась с мертвой точки.

В течение следующей недели ни Маши, ни Сергея не было. Артур каждый день приходил смотреть на Цезаря, потом направлялся обниматься с Зорро. Жеребец на него уже реагировал приветливым ржанием и даже, кажется, ждал.

Депрессия возвращалась, и ее катализатором стали взаимоотношения Сергея и Маши. Артур вспоминал их диалог, испуг отца, сообразившего, что дочь купила опасную лошадь, его беспокойство и увещевания. Левин снова и снова прокручивал их разговор.

А если прибавить ко всему покупку лошадей, автомобиль, да бог знает что еще! Сколько это все стоит? Ведь можно же так любить своего ребенка… При этом Артур даже не сравнивал отношения Сергея и Маши с отношениями между Денисом Сергеевичем и Владом. Ему казалось, что разница колоссальна. Сергей любил Машу по-настоящему. Приехал на конюшню, а ведь он наверно какой-нибудь бизнесмен и вряд ли страдает переизбытком времени. Иначе откуда у него столько денег?

Артур вспомнил отношения со своим отцом. Интересно, почему Маше так повезло? Может, потому что она девочка? Еще и красивая девочка. Нормальная девочка, даже вышла замуж и родила еще одну девочку. И чего Артур девочкой не родился? Конечно подарки за миллионы рублей ему вряд ли бы грозили, но относились бы к нему совершенно иначе. Ведь быть девочкой — это сложнее. У нее вон, то головные боли, то месячные, она слабая и красивая. Даже, если некрасивая. Может поплакать, и ничего. Даже без повода. А если еще и муж бросил, если не любит, то все сочувствуют. Артур прикинул, как бы ржала вся конюшня, если бы узнали, что его тоже парень не любит. Сказали бы: «Пидор». И были бы правы. Но даже если он пидор, это вовсе не значит, что ему не больно.

Сергей приехал ровно через неделю, когда Цезаря уже удалось немного приручить. К тому моменту уже выяснилось, что жеребец на самом деле домашний и почти ручной, однако в незнакомой обстановке проявляет враждебность. Рана на бедре затянулась сама собой, Цезарь стоял в теплой конюшне, и чувствовал себя вполне комфортно.

[Дмитрий Крамер]

Из любопытства Артур пытался наладить отношения с арабчонком, однако это оказалось не так просто: конь с удовольствием ел вкусняшки, но трогать себя не разрешал. Сергей столкнулся с аналогичной проблемой. Ситуация разворачивалась на глазах у Левина, когда тот решил убрать навоз в проходе конюшни. Держа в руках мешочек с лошадиными конфетами, в присутствии Антона, Сергей протянул на ладони угощение. Цезарь его быстро слизал и отступил назад.

— И что с ним делать?

— Нанимайте берейтора, — Антон развел руками, — эту неделю я к нему никого не подпускал, сами понимаете, ответственность огромная… Он стал гораздо лучше. Но, чтобы Цезарь стал действительно ручным, нужна помощь специалиста. Ну и плюс вы сами должны с ним работать. Видно, что он все это время был в табуне, и это в принципе, неплохо.

Сергей вздохнул. Было видно, что такое развитие ситуации его не устраивает:

— Я ничего не понимаю в лошадях…

— Я имею в виду или вы, или Мария, — поспешно поправил себя Антон.

— Мария сейчас в Москве, — негромко ответил Сергей, — я очень устал от… Ну, от всего. Поэтому она пока занимает мое место, а я живу неподалеку, и Таня тоже со мной.

— И как вы справитесь с таким маленьким ребенком? — Антон, который обычно не задавал личные вопросы, не выдержал. Правда, он тут же отвел взгляд и даже немного отвернулся, видимо стыдясь своего порыва выспросить.

— Няня справляется. Она и до меня помогала Маше.

— Бабушки нет?

— Нет, — усмехнулся Сергей, и Артуру в какой-то момент показалось, что он вкладывает в свой ответ какой-то дополнительный смысл, однако это ощущение улетучилось довольно быстро, — так что от меня требуется?

— Вы можете пообщаться с нашими специалистами, но лучше найти более опытного.

— Вы могли бы помочь найти?

— Могу, у меня есть человек на примете, записывайте номер.

Артур следил за Сергеем, сам не понимая, что же его так интересует. Видимо, одиночество толкает уже подслушивать чужие разговоры. Пока что было понятно одно: Маша в ближайшее время вряд ли появится. А жаль.

После завершения разговора Антон отправился по своим делам, а Сергей остался стоять напротив Цезаря. Он его внимательно разглядывал, даже оценивал. Артур вспомнил про Зорро и, решив, что лучшего момента не придумать, приблизился к мужчине.

— Здравствуйте! — Левин вежливо улыбнулся, и Сергей повернул голову. На долю секунды Артур разглядел в его лице грусть, которая тут же сменилась настороженностью.

— Добрый день.

— Я бы хотел с вами обсудить аренду Зорро… — начал Артур, но Сергей перебил его. Усмехнувшись, он перевел взгляд на Цезаря и произнес:

— Вы тот самый Артем, который поил Машу кофе? Так?

— Так, — кивнул Левин, чувствуя, как в воздухе растет напряжение.

— И который дворник, — он вскинул брови, не скрывая смешливого удивления.

— И который дворник, — эхом повторил Артур и, скрестив руки на груди, прислонился плечом к решетке денника.

— А не соизволит ли господин дворник поискать другую лошадь?

Такой ответ Левина удивил. Интересно, Сергей такой сноб, что ему претит контакт фриза и дворника, или дело в чем-то еще? В любом случае, выслушать отказ в пренебрежительной форме было как минимум неприятно. Но сдаваться Артур не привык.

— Другая лошадь господина дворника не интересует, — улыбнулся Левин, не теряя самообладания. Кроме того на него нахлынул бешеный прилив энергии, Артур вдруг ощутил себя тем, кем был до всех этих событий с Владом. На лице Сергея отразилось удивление:

— Не слышал, чтобы дворники имели широкие финансовые возможности. Вы наверно рассчитываете на значительную скидку?

— Вряд ли. Я же не пенсионер, чтобы ожидать помощи от государства или от кого-либо еще. Кстати, а у вас уже есть социальная карта? — Левин понимал, что сказанул лишку, однако замолчать, как всегда в подобных ситуациях, у него никак не получалось. Сергей аж рот открыл от такой наглости, однако быстро взял себя в руки:

— Нет, но могу посодействовать в оформлении, — он повернулся корпусом к Артуру и подался вперед, — тебе какая категория больше нравится? Студенты? Беременные? — и, выдержав паузу, добавил: — Или инвалиды?

Левин от удовольствия готов был скакать на одной ножке. Допек!

— Не стоит так переживать за лошадь. Или вам поперек горла, что на такого породистого жеребца может взобраться самый обычный человек? — язвительно спросил Артур.

— Нет, я как раз за Зорро не переживаю. Потому что он тебе ни под каким видом не нужен.

— И что же мне нужно? — Левин слегка растерялся.

— Что тебе нужно? Вертеть хвостом перед Машей.

Тут пришла очередь удивляться Артуру:

— Причем тут она?

— Не придуривайся, — усмехнулся Сергей, — видел я таких красавчиков, которые только и думают, как обдурить и сесть на чужую шею. Под любым предлогом втереться в доверие. Я, таких как ты, насквозь вижу. Ты насмотрелся на хороших лошадей, на автомобили и самому захотелось?

Левин замер, хлопая глазами, затем, коснувшись ладонью лба, заржал, причем как-то урывками. Перед его глазами возник образ Влада.

— Вы знаете, меня еще ни разу в таком не обвиняли… — Артур хотел добавить что его самого жестко использовали, но не стал.

— Потому что крутишься перед юными наивными девочками, — продолжил мужчина.

Артур с трудом сдержал желание послать куда подальше несговорчивого Сергея, но ему хотелось арендовать именно Зорро. Выдохнув, Левин продолжил:

— Давайте так, вы же одинокий пенсионер, как ни крути деньги нужны.

— Мне сорок пять! — прошипел Сергей. — И денег мне хватает. Что ты прицепился?

— Я хочу арендовать Зорро.

— Зачем?

— Для тренировок.

— Так ты же ездить не умеешь, — мужчина не сдавал позиции.

— Если бы я умел ездить, то зачем мне тренировки?

— А ты точно дворник? — нахмурился Сергей. — Как твоя фамилия?

— Сидоров, — с готовностью ответил Артур, — и какая разница кто я по профессии? Я обещаю вовремя платить и хорошо относиться к лошади. Что еще надо?

— Ладно, — губы Сергея сложились в язвительную ухмылку, — час работы на нем — две тысячи.

Артур замер, прикидывая свои возможности:

— Два раза в неделю. Вам удобнее, чтобы я по будням или в выходные его брал?

На вопрос Артура Сергей не ответил, вместо этого он повернулся и, не прощаясь, вышел из конюшни. Попытка договориться провалилась. Левин понял, что зря хамил. Хотя, все равно Сергей думает, что дело не в Зорро и, что Артур только и думает как заморочить голову Маше. Даром что ли она сказала, что развелась? А то, что девушка при деньгах знает вся конюшня.

Артур смотрел на Цезаря, чувствуя как стремительно портится настроение. Давно его не подозревали в нечестных поступках. И не то чтобы его обидели такие подозрения, скорее вызвали досаду. Есть же люди, которые живут за чужой счет. Их никто не обманывает, потому что они сами обманывают. А он… Он идиот со стажем. Красавчик… Артур вспомнил свое отражение в зеркале: потухший взгляд, морщины, впалые щеки. Сергею надо бы очки купить. Он или слепой, или извращенец. Артур уже хотел пойти дальше по делам, но тут двери конюшни открылись, и снова зашел Сергей, а следом — Антон. Левин побледнел. «Теперь точно выгонят» — пронеслось в голове.

— Этот человек говорит, что его зовут Артем Сидоров, и он у вас дворник, — Сергей выразительно посмотрел на Антона, — это так?

— Так, — мужчина вздохнул. — Он сделал что-то плохое?

— Слишком уверенно себя чувствует…

— Грубит?

Левин перевел взгляд на Сергея. Тот сжал губы, видимо, прикидывая, как же лучше обозначить ситуацию. Наконец, он произнес:

— Артем просит взять в аренду Зорро.

— И что?

Повисла пауза. По идее, Сергей должен был начать жаловаться на Артура, однако этого не происходило. Мужчина стоял, напряженный, и тогда Антон перевел взгляд на Левина:

— Что случилось?

— Сергей опасается, что под предлогом аренды Зорро я ищу расположения Марии.

На лице хозяина конюшни мелькнула иезуитская улыбка, которую он, видимо, был не в состоянии скрыть:

— Вот это вряд ли… — но затем, опомнившись, добавил: — Сергей, не переживайте, если Артем говорит, что хочет арендовать лошадь, то это значит, что он хочет арендовать лошадь.

— Вы его хорошо знаете? — Сергей по очереди смотрел на то на того, то на другого. Было очевидно, что приведенные аргументы его запутали еще сильнее. — Я бы еще хотел напомнить сколько стоит фриз…

— Артем еще ни разу никого не подвел, — Антон произнес это крайне убедительно, — ему можно смело доверить не только лошадь, но и конюшню.

Казалось бы, этот разговор должен был успокоить Сергея, однако он выглядел теперь еще более встревоженным. Он не спускал глаз с Артура.

— Аренда жеребца стоит не так дешево…

— Вам как, справку о доходах предоставить? — не выдержал Левин.

— Успокойся, — одними губами прошептал Антон.

— Простите.

Артур откашлялся, он устал от этого разговора. Но Сергей уже определился.

— Хорошо, тысячу рублей за час.

— Мне скидки не нужны, — едва ли не прошипел Левин.

— Значит две тысячи, — пожал плечами Сергей. Разговор был окончен.

[Дмитрий Крамер]

Глава 8

Сергей вызвал в Артуре смешанные чувства. С одной стороны, подозрения в нечестных намерениях были возмутительны, с другой… Это приятно грело душу. Неужели впервые в жизни Левина самого видят коварным искусителем, способным соблазнить кого-либо за материальные блага? Он бы и рад таким быть, но почему-то любые деньги, которые не были заработаны, ему жгли руки. Артур не хотел брать чужое, и больше всего боялся, что станет кому-то должником. Ну уж нет, проще переплатить.

Арендовать Зорро договорились на понедельник и четверг, деньги Артур обещал принести перед первым занятием. Наличкой. Сергей все это время его оценивающе разглядывал, изучал. И, видимо, все равно не мог разобраться. Артур понимал, что в его легенде куча несостыковок, но ничего страшного в этом не видел. Он не совершал никаких преступлений, ни от кого не скрывается, а если в голове возникла дурь назваться не своим именем, так это его личное дело.

Сергей приехал в понедельник, днем. Артур к тому моменту успел смотаться в город и снять с карточки деньги. К своему неудовольствию он отметил, что осталось всего тысяч семь. Негусто, но он рассчитывал на поступления с аренды, благо юрист уверил, что клиенты на сдачу квартир уже нашлись. Тренер же брал совсем немного, если использовать личную лошадь, а не ту, что принадлежит конюшне.

— На первый раз можешь без экипа, но со следующего занятия будь добр, надеть бриджи, обувь и шлем. Иначе никакого занятия не будет, — наставительно сообщила Елена, тренер. Они стояли в конюшне, напротив денника Зорро. Артур принес седло и амуницию, вот только как этим всем пользоваться и в каком порядке надевать на лошадь, он не знал.

— У меня сейчас денег в обрез, — Артур сделал жалобный вид, — пока придется потерпеть.

— Во-первых, ты похож на бомжа в таком виде…

— Не страшно, — уверил Левин.

— Во-вторых, если ты упадешь…

— Не упаду!

— Когда купишь экип? — девушка вздохнула. — Или можно арендовать…

— Мне не нравится брать чужое. Это не гигиенично.

— А падать с коня гигиенично? — девушка не унималась. Ее живое лицо отражало угрозу и беспокойство.

— Мы не будем в ближайшее время делать что-то сложное, так ведь?

— Хорошо, — тренер сдалась, — когда все купишь?

— Недели через две-три.

— Ладно, я тебе кину эсэмэской ближайший самый дешевый магазин. Выводи коня.

Зорро был послушным и спокойным. Иногда казалось, что он мог заснуть на ходу, и сейчас, через полтора часа после обеда, он дремал, вполуха слушая стоящих рядом людей. Артур взял щетки, быстро его почистил, после чего начал седлать. Девушка стояла рядом и объясняла, что и как делать. Амуниция Зорро была не намного дешевле самого Зорро. От прикосновения к мягкой, украшенной рисунками кожи, Левин получал особое удовольствие. Уздечка и вовсе была произведением искусства.

Артур провел пальцами по серебристому трензелю, затем потрогал налобный ремень, украшенный металлическим узором. Зорро обреченно открыл рот и даже не стал задирать голову, разрешая надеть на себя уздечку. Видимо, привык.

Наконец, когда конь был полностью готов, Артур вывел его из конюшни. В этот момент Левин почувствовал настоящий прилив счастья. Это было сродни чуду — хотя бы на час почувствовать себя хозяином такого шикарного животного.

При входе в манеж он столкнулся с Сергеем, которому полчаса назад отдал деньги за аренду коня. Артур был уверен, что тот давно уехал. Но нет. Мужчина хотел лично понаблюдать за тренировкой. Не то чтобы у Левина это вызвало досаду… Но чувствовать, как за тобой наблюдают, напрягало.

[Дмитрий Крамер]

— Я думал, у нас тренируются в форме, — заметил Сергей, поглядывая на Артура, однако, обращаясь к Елене. Та тут же растерялась и, виновато улыбнувшись, ответила:

— Артем не успел купить. А заниматься хочет уже сейчас.

— А если он шею свернет, кто виноват будет?

— Я и буду, — бросил в сторону Сергея Артур, чувствуя, как портится настроение. Точно Елена сказала, что похож на бомжа. Но что теперь сделаешь? Чай не на конкурсе красоты.

Однако, когда Левин взобрался на лошадь, все неприятные впечатления улетучились. На второй раз было не так страшно, и чувство торжества и детской радости переполнили его. И то ли Елена была профессиональным тренером, то ли Артур таким способным учеником, но через пятнадцать минут он уже без проблем управлял лошадью, останавливал, поворачивал, делал вольт. Зорро слушался.

— Я думала, мы будем битый час возиться, — смущенно заметила Елена, — а ты всю программу влет выполняешь. Глядишь, так и до спортсмена недалеко.

— Не-не, далеко, — засмеялся Артур, — мой потенциал очень скромен.

— Ты занимаешься каким-либо спортом? Или занимался?

— В качалку ходил, но… Год не хожу, — честно признался Левин. Все это время Сергей сидел в зрительской ложе и не сводил с него глаз. Стало жутковато. Елена же ничего не замечала.

— Ладно, раз ты делаешь такие успехи, попробуем рысь. Хочешь?

— Я не особо понимаю, что это такое, чтобы хотеть или не хотеть, — пожал плечами Артур.

— Смотри, лошадь начнет двигаться на корде, а ты должен будешь поймать темп. Ты не сидишь в седле, а приподнимаешься над ним, как бы порхая, попадая в шаг лошади, — Елена объясняла медленно, не сводя глаз с Артура, видимо, пытаясь удостовериться, понимает ли он, что она имеет в виду, — Твоя задача — держаться ногами, руками за луку не цепляться. Сначала тебе покажется, что ты сейчас вылетишь из седла, но потом привыкнешь. Пятку вниз, руки не задирай.

От такого описания стало жутковато, но обратного пути все равно не было. Артур сжал ногами бока лошади, Елена привязала длинную веревку, отошла метра на три, и, дождавшись, когда Зорро немного походит шагом, скомандовала: «Рысь!».

Конь тут же сменил шаг и поскакал, а Артур понял, что давно не испытывал такой ужас. Как Елена и предупреждала, ощущение было таким, будто он сейчас вылетит и рухнет на грунт. О том, чтобы поймать хоть какой-то темп, и речи не было. Тренер тут же дала команду: «Шагом», и конь снова пошел.

— Ты как?

— Страшно.

— Ничего. Отдышался? Рысь!

На второй раз Артур понял общий принцип: лошадью надо именно управлять, не получится «отсидеться», надо преодолеть страх и поймать эту волну, наступить на горло своему инстинкту самосохранения.

Зорро бежал по кругу, а Левин все пытался понять, когда же подниматься на стременах, получалось слишком медленно, и он заваливался. Но кроме этого возникла еще одна проблема: он почувствовал, как все его тело, особенно голова, будто пульсирует, до темноты в глазах.

«Господи, какой я идиот, куда я полез», — вспышкой мелькнуло в мозгу Левина. В этот момент Елена сменила аллюр на шаг, и через пару секунд остановила лошадь.

— У тебя кровь!

Артур коснулся ладонью носа, по руке мазнуло красным.

— Спускайся! Сам сможешь?

— Смогу, — произнес Левин, матерясь про себя. Он спрыгнул с лошади, но покачнулся.

— Иди, посидишь! — девушка едва ли не впадала в панику. Артур шел по грунту, и его ноги тонули в нем. И, как ни странно, он увидел приближающегося Сергея:

— Что с тобой?

— Давление, — как можно спокойнее и тверже ответил Левин, держась одной рукой за нос, другой — показывая жестом, что все отлично.

— Да уж… — осуждающе произнес Сергей, беря лошадь за повод, — понабирают по объявлению, а у них давление! Даже у меня такого давления нет! Господи боже мой…

Сергей вытащил из кармана носовой платок и впихнул в руку Артура. Тот хотел отказаться, но услышал:

— Чистый, не переживай, — а затем, повернувшись к Елене, добавил: — Надо его посадить на кресло и позвать кого-нибудь с медицинским образованием. Того же Антона!

— Так он ветеринар вроде… — пролепетала девушка.

— А кто еще Артему нужен? — Сергей произнес это настолько как само собой разумеющееся, что тренер растерялась, а потом, кивнув, выбежала из крытой левады. Левин добрался до кресла и плюхнулся в него. Пульсация в голове стала меньше.

— Слушай, арендатор, тебя тут инсульт не хватит? — Сергей привязал лошадь возле входа и подошел вплотную.

— Если хватит, зато как наживетесь. И деньги получили, и лошадь не работала.

— А хоронить тебя за чей счет?

— Государственный.

Артур перевернул платок. Сергей вздохнул, видимо такой ответ его не устроил. Помолчав немного, он предложил:

— Тебе может водички принести? Или еще чего?

— Нет, спасибо, — Левин совсем расстроился. Зря Сергея пенсионером назвал. Еще неизвестно кто тут пенсионер.

— У тебя что-нибудь болит?

— В голове странное ощущение…

В этот момент дверь распахнулась, и внутрь залетел Антон с Еленой. Он обеспокоенно обвел взглядом манеж и быстрым шагом направился к Артуру.

— Артем, как ты себя чувствуешь?

— Ну, так. Голова… Гудит наверно.

— Ты когда последний раз посещал хоть какого-нибудь доктора?

Артур выразительно посмотрел на хозяина конюшни, на что тот откашлялся:

— До этого.

— В армии наверно… Я вообще здоровый.

— Заметно, — кивнул Антон и, повернувшись к Елене, добавил: — Отведи коня.

— Со мной все в порядке, посижу и пройдет, — вся эта суета Артура раздражала и пугала. Ну пошла кровь из носа, ну почувствовал себя неважно. И что?

— Пошли, будем давление мерить. Я не уверен, что тебе стоит кататься на лошадях.

— Нет-нет, это с непривычки.

Артур поднялся, сделал несколько шагов и тут заметил, что Сергей идет рядом с ним поразительно близко. Это наблюдение отвлекло, и Левин споткнулся о порог манежа. Он бы так и полетел носом вниз, но Сергей его ловко поймал, а после продолжил придерживать, хотя особой необходимости в этом не было. Это вызвало непривычное для Артура смущение. Что за странная забота? Неужели реально боится, что арендатор коньки отбросит? Или… Да нет, у него же дочь есть. Кровь прекратилась, однако куда деть испачканный платок Левин не знал и в растерянности уставился на неприятно влажную ткань, но Сергей молча взял его из рук и кинул в ближайшую урну.

Антон выглядел спокойным, но не скрывал недовольства, и Артем его прекрасно понимал: навязали проблему! Они все вместе зашли в конюшню. Лицо Сергея стало значительно мягче и как будто заинтересованней, хотя какое ему дело до проблем малознакомого человека?

— Давай, заходи, — Левина подтолкнули к уже знакомому человеческого-лошадиному медпункту. Он послушно зашел внутрь, и с удивлением обнаружил, что следом за ним проскользнул Сергей. Антон не видел в этом проблемы. Он посадил Левина на стул и полез в шкаф за тонометром.

— Снимай куртку и засучивай рукав.

— Какую руку? — напряженно поинтересовался Артур.

— Левую, какую же еще.

Сергей стоял тут же, в углу тесной комнатки и, видимо, рассчитывал выяснить причины плохого самочувствия Левина. Было ли это простым любопытством или трогательной заботой чужого ему человека, Артур не знал, да и не думал об этом. Его мысли занимало осознание, что он, как назло, забыл перевязать запястье. А демонстрировать шрамы он не планировал. И особенно не хотелось, чтобы их увидел Сергей.

Антон сел рядом и положил на стол электрический тонометр:

— Ты еще не готов?

— Я бы не хотел, чтобы посторонние люди присутствовали при моем осмотре.

Сергей вскинул брови:

— Ты меня стесняешься?

— Хватит мне тыкать! Я не стесняюсь! Я не хочу! Зачем вы вообще за мной пошли? — этот выпад выглядел грубовато и глупо. Как детский каприз. Артур замолчал и отвел глаза, стесняясь самого себя.

— Нервы лечить надо, — прозаично заметил Антон. Сергей же, в отличие от Левина, дипломатично улыбнулся:

— Я принесу водички, — и вышел из помещения. Артуру захотелось сквозь землю провалиться. Он засучил рукав.

— Я теперь понимаю почему у тебя проблемы, — Антон покачал головой, — положи руку на стол, вот так… Зачем на людей кидаться? Ну увидел бы он шрамы, и что?

— Я выебывался перед ним… Нахамил. — честно признался Артур.

— Это я и так понял. Я немного знаю Сергея, и редко видел его таким возмущенным, — он нажал на кнопку, и аппарат зарычал. — Береги нервы, мало ли кто и что о тебе будет думать?

Левин вздохнул, понимая правоту Антона. Однако внутри него все равно сидел протест. Больше всего он не хотел, чтобы в нем видели жертву, жалели и спасали. Он боялся унижения. В этот момент дверь кабинета открылась, и вошел Сергей, держа в руке кружку. Артур растерялся, однако Антон тут же положил ладонь на запястье парня. Удалось ли скрыть шрамы, так и осталось загадкой. Сергей поставил кружку на стол и, вежливо улыбнувшись, произнес:

— Мне пора, я поеду, — и, кивнув, вышел из кабинета. Артур сдавленно вздохнул, и в этот момент раздался писк аппарата.

— Давление скакануло, — констатировал Антон, задумчиво глядя на табло, — сейчас дам таблетку, и иди в комнату, поспи. А вечером еще раз померим. Если не нормализуется, поедешь в больницу.

— Конечно, — вздохнул Левин, думая о том, как же он сегодня опозорился.

[Дмитрий Крамер]

Глава 9

Артур послушно пошел в свою комнату. Голова еще болела, но, видимо, таблетка подействовала, и вскоре он без проблем заснул. Ему снился Зорро, на котором он катается по красивому заснеженному лесу. Его длинная черная грива почти достигала земли и резко контрастировала с зимним пейзажем. Этот сон хотелось смотреть бесконечно.

Было уже восемь, когда Артур наконец проснулся. Чувствовал он себя хорошо. Но, чтобы не провоцировать недомогание, решил, что сегодня будет пить только воду, а заодно, как и обещал, еще раз померит давление. К счастью все пришло в норму. Это было хорошей новостью, и Левин теперь был точно уверен, что причиной кровотечения стала встряска. Сидячая работа, сидячая жизнь… И тут такое.

Вечером пошел снег. Хлопья летали в воздухе, освещенные светом фонарей. Артур завороженно смотрел на них, прогуливаясь перед сном по территории комплекса. Днем, пока он спал, конюшню подготовили к Новому году. И теперь деревья украшали вереницы лампочек, на окнах сверкали гирлянды, а на крохотных елочках, посаженных вдоль левад, висели блестящие разноцветные шары. Все выглядело жизнерадостно и нарядно, и напоминало волшебную сказку.

Артур с сожалением понял, что он давно уже не наряжал елку. Много лет. Раз посчитав себя взрослым, он отказался от праздника, от всех этих глупостей. А сейчас, глядя на нарядно украшенную территорию, впервые подумал, что зря считал предновогодние хлопоты напрасной тратой времени.

Следующий день начался как обычно: Артур убрал наваливший за ночь снег, потом поболтал с Еленой и уже хотел вернуться к себе в комнату, когда увидел приближающегося к нему Сергея. Левин его не ждал и встречаться с ним не планировал. А еще удивило, что обычно на конюшне хозяин Зорро появлялся дай бог раз в три-четыре дня.

Внутри разлилась тревога.

— Здравствуй, Артем, — Сергей вежливо улыбнулся, но его голубые глаза оставались холодными, — надо поговорить. Разговор личный.

— Добрый день, — кивнул Артур. Поговорить? О чем? Вроде обо всем договорились, — конечно, идёмте ко мне. Если не хотите, чтобы кто-то нас слышал.

Было очевидно — Сергея что-то тревожило, только причем тут он? Вместе дошли до комнаты Левина.

— Присаживайтесь, о чем вы хотели поговорить?

— Перед тем как начнем разговор… — Сергей откашлялся и осторожно присел на краешек кровати, Артур остался стоять возле окна, — я хочу предупредить. Я не люблю ходить вокруг, да около, гадать и додумывать. И я не хочу тебя оскорбить.

— Ваша прелюдия начинает меня беспокоить, — Артур скрестил руки на груди, не спуская глаз с гостя.

— И правильно. Я думаю, что нам придется расторгнуть нашу договоренность относительно лошади. Я пришел вернуть деньги.

— Что? — Левин ожидал любого поворота, но только не такого. — Это почему?

— И еще: я не хочу, чтобы ты подходил к моим лошадям. Если ты еще раз подойдешь, я переведу их в другую конюшню.

Артур уставился на Сергея, в надежде понять, в себе ли он. И не понимал.

— Я могу узнать причину такой категоричности?

— Да, разумеется, — мужчина вздохнул, — я не доверяю наркоманам.

— Похвально, а я-то тут причем? — Левин нахмурился, тщетно пытаясь понять логику Сергея.

— Притом. Я все понял.

— Что понял? — Артур даже подался вперед, не веря своим ушам.

— Думал никто не допрет кто ты? Какая наивность. Я тебе расскажу, — Сергей выглядел спокойным, уверенным в себе. Получалось, он был твердо уверен в своих словах. — Ты из хорошей семьи, но скатился до наркомании. Разумеется тебя лечили. Может, даже относительно успешно. Хотя наркоманов бывших не бывает. И, чтобы закрепить успех, отправили на конюшню, где надеются иппотерапией излечить распущенность, — Сергей пожал плечами, — то, что ты не дворник даже идиоту понятно. Во-первых, посмотри на свои изнеженные руки. Во-вторых ты наглый, самоуверенный, в деньгах особо не нуждаешься. При этом болезненно худой, синяки под глазами, нервный, даже истеричный. Психика расшатана. Та же кровь из носа, давление. Все оттуда же. Прибавим к этому, вишенкой на торте, страх показать руки. Дырки от уколов прячешь? Хотя, что тебе еще прятать.

[Дмитрий Крамер]

Артур тяжело вздохнул. Какого хрена? Ну какого хрена Машу понесло в Москву работать?

— Интересная версия, но мимо, — Левин сжал зубы, стараясь держать себя в руках.

— Я с удовольствием ознакомлюсь с любой другой, — Сергей пожал плечами. Он смотрел теперь с едва уловимой брезгливостью, правда, к ней примешивалось не слишком здоровое любопытство.

— А если я не хочу озвучивать другие версии?

— Это не беда. Просто не подходи к моим лошадям. И вопрос закрыт.

— Антон может подтвердить, что я не наркоман.

— Антон тебя сюда и пригласил. Ты его друг, — Сергей усмехнулся, — или сын его друга. В любом случае, правду он не скажет.

— Я не наркоман, — упрямо повторил Левин, уже раздражаясь, — у меня на теле нет ни одной дырки от шприца!

— А что ты тогда так прятал? Я таких много раз видел, — мужчина с грустной улыбкой покачал головой.

— Вот это вряд ли, — мрачно заметил Артур.

— Ну хорошо, показывай свое чистое запястье. И только тогда есть смысл что-то обсуждать.

Левин вздохнул. Показать шрамы — расписаться в том, что он истеричка и псих. Не показать — Сергей будет уверен, что он наркоман. Еще и других начнет «предупреждать».

— Покажу. Только у меня просьба.

— Какая?

— Это останется между нами.

— Конечно, — в глазах Сергея мелькнуло беспокойство, и в этот момент Артур задрал рукав и продемонстрировал запястье. Красноватые шрамы уже стянулись тонкой кожей, однако все равно хорошо выделялись. Мужчина удивленно провел подушечкой большого пальца по бугоркам, затем посмотрел в лицо Артуру, который тут же произнес:

— Как видите дырок нет. Я не наркоман, я не курю даже!

Сергей опустил глаза, растерявшись. Было видно, что он действительно не знает, что сказать, настолько он был уверен в своей версии. А тут такое. Между тем Левин продолжил:

— Другие части тела разглядывать будете? Можем еще посетить лабораторию, кровь сдать. А поклясться на какой-нибудь священной книге надо?

— Извини, — Сергей поднялся, — я не хотел лезть в душу.

От этого ответа Левин почувствовал прилив злости. За глупые подозрения, за неуместное любопытство, за извинения, которые ему не нужны. Он подошел вплотную и прошипел:

— Все вы не хотите, но лезете, когда не надо, — он приблизил свое лицо к лицу Сергея так близко, что, кажется, еще чуть-чуть, и они прикоснутся друг к другу, — когда по-настоящему нужна помощь, никого не найдешь, а как… — он даже поперхнулся, захлебываясь ненавистью, наконец вызревшей и требующей выплеска. Той самой обиды и злости, которые его так долго душили и травили изнутри, пытаясь сожрать заживо. — А как уже и помощи не надо, появляются такие гребанные дебилы, как ты. Знаешь, что я сделал до того, как порезал вены? Попробуешь угадать? — Левин вскинул брови и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я спрыгнул с моста. И знаешь что? Я блять, не утонул! Из-за таких, как ты. Неуместных, но очень правильных. Ржущих над чужим горем. Осуждающих. У вас все по полочкам. Если суицидник — спасти, если наркоман — осудить, ах да, а если дворник — не считать за человека. Вахтеры хреновы. Но я знаю. Своя рубашка ближе к телу. У таких, как вы, всегда ближе.

Артур снова закашлялся. В горле пересохло. Сергей продолжал потрясенно молчать.

— Знаешь после всего, что произошло нафига мне жить я до сих пор не разобрался. У меня одна ниточка — лошади, блядь. Потому что они не задают дебильных вопросов и не лезут не в свои дела! А еще они не обманывают.

Сергей отступил назад и коснулся спиной двери. В его ярко-голубых глазах застыл ужас, однако Артур, выпустив пар, отвернулся и добавил, гораздо спокойнее:

— Если считаешь, что психи не должны прикасаться к драгоценным лошадкам, говори сейчас, не надо приходить еще и завтра.

— Прости… Ты можешь брать Зорро… Я не против. Мне пора.

Раздался хлопок двери, и Левин без сил опустился на кровать. Ему было так плохо, и морально, и физически, что он впервые за долгое время стал прокручивать в голове мысль: а надо ли продолжать? Смысл большинства вещей снова померк, и даже в конюшню идти не хотелось. Он лег на бок, свернувшись в клубочек, не в силах пошевелиться. Его воспоминания о Владе, об отце, а теперь и о разговоре с Сергеем ползали в голове червями, больно съедая мозг. Хотелось долбануть виском об угол, чтобы все прекратилось. Казалось, он сходит с ума, а что с этим делать, было непонятно. Однако минут через двадцать в комнату без стука вошел Антон. Он закрыл за собой дверь и, кивнув, со вздохом протянул Артуру стакан с какой-то жидкостью.

— Сергей сказал? — Левин сел на кровать, не особо удивляясь визиту хозяина конюшни.

— Он очень переживает, — скупо сообщил Антон.

— Он за лошадок переживает, не подменяйте понятия, — Артур замер, разглядывая точку на линолеуме.

— Выпей, — он протянул стакан с темной жидкостью. Его лицо было уставшим и обеспокоенным.

— Я не буду это дерьмо. Все эти новопасситы…

— Это коньяк, — парировал Антон. Это меняло дело.

— Хоть что-то, — кивнул Левин и взял стакан в руку, а Антон достал из кармана баночку икры и пластмассовую ложку, упакованную в пакетик.

— Тебе сейчас надо повысить гемоглобин, а это самый надежный способ.

— Прямо так с утра и повышать? — невольно улыбнулся Артем, ставя стакан с коньяком на стол и открывая банку с икрой.

— Конечно. А чего ждать? Вечера?

Левин спорить не стал. Он сделал глоток, после чего зачерпнул ложку икры и заел. Как ни странно, стало легче.

— Хорошо гемоглобин пошел, — кивнул Левин, — самое оно.

— Ну вот и славно. Артем, — Антон стал серьезным, — Сергей очень жалеет, что произошел этот разговор, он не был готов к такому… Не воспринимай это как издевательство или попытку унизить.

— Я верю, что он боялся, чтобы я лошадкам глаза не повыковыривал, или что там еще наркоманы делают, — Артур сделал еще глоток. В голове приятно закружилось, — но он зачем-то поставил меня в безвыходное положение. А точнее, в положение, из которого нельзя выйти, не испытав унижений.

— Ты прав, но тебя это не должно выбить из колеи. У тебя все только начало налаживаться…

— Не начало. Я всего лишь зализываю раны, — Артур вздохнул, — так не бывает, чтобы подобные события исчезли из памяти по щелчку пальцев.

— Но ты же больше не думаешь о суициде?

— После разговора с Сергеем подумал. Но это скорее от обиды, что ли. Вкусная икра кстати.

— Ешь, и не бери в голову. Ты знаешь, люди бывают неуклюжи, но это не специально.

— Верю. Только я тоже могу сходить с ума, и не всегда в состоянии это контролировать. А вообще, лучше говорить о чем-то другом, если у вас есть время.

— Есть, — Антон кивнул.

— Как здоровье Поцелуя в лавандовом поле?

[Дмитрий Крамер]

Глава 10

С неприятного разговора с Сергеем прошло три дня. Артур за это время провел тренировку с Зорро на этот раз без неожиданностей. Еще он научился разбираться в амуниции и немного поостыл. И хотя обида и неприятное, тяжелое чувство еще оставались, к этому примешивалось странное ожидание. Только ожидание чего? Нового года? Нет. Ожидание раскаяния от Сергея. Артур был отчего-то уверен, что его обидчик испытывает не самые приятные эмоции, что ему стыдно. При этом от того же Влада Левин таких эмоций никогда не ждал.

Прогуливаясь среди лошадей, Артур стал замечать, что несмотря на кажущуюся похожесть, животные отличаются друг от друга не только по форме черепа или масти, но и по выражению морды. Первое время он долго не мог понять, с чем это связано, а потом догадался: дело в отношении хозяев! Каждая лошадь подстраивалась и в конце концов научилась использовать ту мимику, которая вызывала восторг владельца. Кто-то делал вид, что он беззащитен и слаб, у кого-то был вид гордого мустанга. Однако, ярче всего нужное выражение морды лошадь демонстрировала в присутствии своего хозяина, но стоило в его отсутствие подойти другому человеку, либо подстраивалась под него, либо игнорировала.

Иногда Левин пытался найти общий язык с Цезарем, однако получалось так себе. Конь был сложным и сближаться не желал. В субботу к нему первый раз приехал берейтор, выписанный Сергеем аж из Москвы. Как проходит обучение, Артур смотреть не стал, не особенно веря, что с таким жеребцом, как Цезарь, можно работать. Да и арабские лошади особого доверия ему не внушали.

В понедельник, несколько неожиданно, приехал Сергей. Особенно неожиданным стало то, что Артур столкнулся с ним, заходящим в конюшню, в сапогах и шлеме. Форма наездника смотрелась на нем несколько неуместно, из-за полной фигуры, и Левин, усмехнувшись, прошел мимо, даже не став здороваться. Правда, не поздоровался и Сергей, но, скорее, потому что растерялся. «Денег куры не клюют, прекрасная лошадь, а до сих пор вес сбросить не может», — подумал про себя Артур, но тут же одернул себя. В конце концов, это не его дело. И, чтобы с Сергеем больше не сталкиваться, он отправился на другой конец территории, благо навоз надо убирать везде.

После неожиданной встречи с обидчиком Артур вдруг отметил про себя, что чувствует себя некомфортно прежде всего потому, что сильно проигрывает на его фоне. Все-таки особого имущества он не нажил, а теперь еще и суицидник-неудачник. И семьи нет. А этот, хоть и толстый, зато дочь есть, которую он любит и которая любит его. Ну и деньги разумеется.

В какие-то моменты Левин застывал и долго смотрел на заснеженные верхушки леса. Его одолевали муки человека, который годами строил красивый и уютный дом, а его за минуту снесло цунами. И по-хорошему надо начать заново, пытаться опять и опять, но сил не осталось. Силы были мести двор, да шляться по территории. Он не хотел возвращаться к своему образу жизни. Перебираться в город, устраиваться на работу и пахать с утра до ночи, чтобы… А чтобы что? Что там такого, чего Артур не видел?

Однако и провести остаток жизни с метлой в руках он не планировал. В голове образовалась каша… Левин убрал навоз с дорожек и уже хотел отправиться к себе в комнату, как увидел, что к нему приближается Сергей. Уже переодетый в джинсы и зимнее пальто. Почему-то его появление не стало сюрпризом. Артур в глубине души знал, что Сергей захочет поговорить, извиниться, а может просто как-то сгладить ситуацию. Левин несколько секунд думал, делать ли козью морду, но все-таки решил, что не стоит. Кому приятно, когда на твоих лошадях катаются наркоманы?

— Привет, — Сергей приблизился и протянул руку. Артур безразлично пожал ее:

— Здравствуйте.

— Может, пообедаем? Тут ресторан есть, — предложение было озвучено как бы между прочим, как если бы это были двое хороших приятелей. Артур даже немного растерялся, однако Сергей продолжил: — Там прекрасный кофе, всегда беру. Ты же тоже любитель кофе?

— Любитель, — Левин спорить не стал. Подумав несколько секунд, он пожал плечами и добавил: — Идёмте.

Ресторан находился тут же, на территории.

Стремительно темнело, шел снег, и разговаривать ни о чем не хотелось. Артур смотрел себе под ноги, раздумывая о том, что наверно устал от своей полубомжатской одежды. Никогда еще он не носил спортивки так долго. А теперь еще в таком виде идти в приличное место. Но с другой стороны, что он теряет?

Ресторан был построен из круглых бревен, в виде терема и украшен разноцветными лампочками и гирляндами. Выглядело весело и уютно. И когда оба зашли внутрь, в зал, освещенный теплым желтым светом, стало немного веселее.

— Рано темнеет. Дожить до двадцать второго декабря, и тогда уже легче станет, — улыбнулся Сергей, садясь за круглый деревянный стол.

— Легче? — Левин недоверчиво усмехнулся, устраиваясь напротив. Он был здесь впервые. Народу было немного, в понедельник мало кто задерживается в клубе до вечера.

— Конечно. День зимнего солнцестояния — граница, перейдя которую солнце начнет появляться чаще. Начало зимы…

— Начало? Я думал, середина, — Артур взял в руки меню, но пока так и не заглянул в него.

— Нет, начало. Той самой, настоящей астрономической зимы, которая постепенно будет идти на убыль.

— И когда она закончится?

— А догадайся, — Сергей посмотрел в меню, а потом, с улыбкой, на Артура. Тот нахмурился, однако думал недолго:

— Ну да, когда будет весеннее равноденствие. Так, кажется называется, когда день и ночь равны?

— Да, двадцать второго марта. Все просто, правда?

— А вы определяете времена года именно таким образом? По звездному небу? — Артур и сам не заметил, как втянулся в разговор с не самым приятным для себя человеком. И парадокс, ему было интересно. Разговаривая об астрономии, он не думал ни о своем настоящем, ни о прошлом. И, странное дело, как же давно ему не попадались интересные собеседники…

— Знаешь, когда зима, проще и приятнее думать, что она идет на убыль, что день становится длиннее. А весной и летом удобнее представлять, что до холодов еще не скоро, — подошла официантка и, улыбнувшись, спросила о заказе. В этот момент Артур почувствовал себя некомфортно, карту-то он оставил в комнате. Не планировал он сегодня что-либо покупать. От осознания этого внутри вспыхнула паника.

— Я не взял с собой деньги. Давайте я сейчас сбегаю за картой…

— Нет, ты что, я сегодня заплачу за стол, а в следующий раз — ты, — Сергей сказал это с упором, приподняв ладонь, как бы усаживая жестом Артура обратно.

[Дмитрий Крамер]

— Хорошо, но я еще не посмотрел меню, подойдите попозже, — Левин вежливо улыбнулся. Появление официантки как будто его разбудило, и он снова задумался о том, что сидит напротив обидчика. Он никак не мог понять две вещи: зачем ему это нужно и уж тем более зачем это нужно Сергею. Когда официантка отошла, он откинулся на спинку стула и вскинул брови:

— Почему мы здесь?

— Пришли перекусить.

— Нет, это понятно, но никто не мешает пообедать вам одному либо с более подходящей компанией.

— Моя подходящая компания — это моя дочь, но она в Москве, а я переехал сюда совсем недавно, — Сергей пожал плечами, — у меня здесь нет друзей.

— Я вам не друг, да и не гожусь в друзья. Где я и где вы. С Антоном дружите, с коневладельцами… А я кто? — Артур пролистнул меню, рассеянно разглядывая напечатанные фотографии блюд.

— У тебя тоже нет друзей, ведь так?

— Если у нас двоих нет друзей, это вовсе не значит, что мы можем дружить между собой. Тем более что у вас есть деньги, вы сноб… Мне такие люди не нравятся, — Левин посмотрел в упор на Сергея, на что тот опустил глаза и сдавленно вздохнул:

— Окажись ты на моем месте, повел бы себя не лучше.

— С чего бы? — с вызовом ответил Артур.

— А как бы ты отреагировал, если бы понял, что девяносто девяти процентам людей вокруг нужен не ты, а твои связи и деньги, — Сергей понизил голос. — И ладно я, старый и толстый, но и у дочери ее окружение — это дармоеды, соревнующиеся в наиболее изощренных попытках нажиться. Что все хотят сближения, но не от чистого сердца.

— Чтобы этого не происходило, не надо махать перед носом посторонних своими деньгами, — Артур рассмеялся, — либо искать ровню, а не тех, кем потом можно манипулировать или пошло купить.

— Ну хорошо, мою проблему мы выяснили — я покупаю людей, — Сергей произнес это без стеба. Его полные губы сложились в трубочку, а затем расплылись в задумчивой улыбке, — а что тебе помешало найти друзей?

В этот момент снова подошла официантка, чему Артур был несказанно рад. Он заказал кофе и картошку со стейком, однако стоило ей отойти, Сергей вернулся к вопросу:

— Так что тебе помешало найти родственную душу?

— Наверно то, что меня тоже использовали. Но если вы своих друзей покупали, то я был пешкой в чужой игре.

— А сейчас ты боишься стать пешкой в моей игре, — Сергей кивнул.

— Можно и так сказать. Но… Вы не думаете, что я стану очередным другом, которого вы купите за деньги? Вы рветесь заплатить за ужин. Вы понимали, приглашая меня в ресторан, что скорее всего денег у меня с собой нет. А не это ли маленький шажок к очередной ошибке?

— Тупиковая ситуация, — он усмехнулся и покачал головой, — ты не глупый.

— Смотря с чем сравнивать. Как дворник — умный, как директор — не очень.

— Расскажешь, что с тобой произошло?

— Нет, — Артур покачал головой.

Принесли обед, и поедание горячего несколько разрядило ситуацию. Странное дело, когда ты голодный, то все раздражает, а перекусишь — и собеседник вдруг становится куда приятней. И все равно Левин не мог понять, зачем Сергею его общество? Конечно, ему стыдно за ту ситуацию, которая сложилась. Но ради этого терпеть малознакомого человека, да еще и рассчитывать на повторные встречи…

— Как ты проводишь вечера?

— Гуляю, сплю, — пожал плечами Артур.

— Может, съездим завтра погулять?

— Я не девица, чтобы со мной по городу кататься.

— А я с девицами и не катаюсь, — твердо заявил Сергей и уставился на Левина. Его взгляд стал каким-то жестким, даже суровым, и Артур невольно опустил глаза в тарелку, неожиданно чего-то смущаясь. И, не успев проанализировать ситуацию, вдруг выдал:

— Вы гей?

— Да.

— Я тоже.

Воцарилось молчание. Оба ели, не глядя друг на друга, в полной тишине, пока, наконец, Сергей не заговорил первым:

— Знаешь, я на самом деле очень люблю астрономию, у меня на чердаке есть телескоп…

Однако Артур не дал закончить фразу. Держа в руках приборы, он желчно рассмеялся:

— А альбом с марками тоже есть?

— А с чего ты решил, что ты меня интересуешь как парень?

Левин аж рот открыл. Не то чтобы он хотел, чтобы ему предложили интим, однако заблаговременный отказ его слегка шокировал. Переварив эту информацию, он быстро взял себя в руки и, широко улыбаясь, спросил:

— Вы начали говорить про астрономию.

— Ты начал. Думаю, на «ты» будет комфортнее общаться.

— А ты хитрый.

— Хитрый, — Сергей ответил это совершенно серьезно, — я думаю, мы можем прекрасно проводить вечера. Я — пенсионер, ты — псих на лечении. Как думаешь?

— Думаю, что да, — Артур и сам не понял, как так быстро загорелся идеей что-то там доказать Сергею. Он понимал, что его разводят очередной раз. Но что он потеряет, если у него ничего нет? Даже сердце, и то разбито, — чего только не сделаешь… по дружбе.