След игуаны

[Дмитрий Крамер]

Автор: Дмитрий Крамер
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Драма, Психология, Повседневность, Первый раз
Предупреждения: Нецензурная лексика, Кинк
Размер: Мини, 22 страницы, 5 частей
Статус: закончен

Описание:
Когда мелкие и крупные неприятности сваливаются на твою грешную голову, на какую авантюру только не согласишься...

1

Игорь Караваев курил одну сигарету за другой, стараясь скрыть мрачное состояние духа. Обычно у него это получалось, но в этот раз настроение было совсем отвратным. И все-таки он улыбался и кивал информатору, с которым встречался примерно раз в месяц, когда приезжал из своих многочисленных командировок.
Владислав Сергеевич — шестидесятилетний хозяин заводов, пароходов, ресторанов и эскорт-агентства — любил средиземноморскую кухню, приятную компанию и мстить своим многочисленным врагам. Как паук в центре своей огромной, запутанной паутины, он попеременно дергал за ниточки, сливая нужным людям нужную информацию, которую до этого успешно покупал у других. С Игорем его связывало многолетнее плодотворное сотрудничество. Как журналист, Караваев знал все, что и где происходит, потому что сам был таким пауком, только собирал информацию для агентства, в котором работал. И лишь в последний год Игорь увлекся зарубежными командировками, поэтому его полезность для бизнесмена стала неуклонно снижаться.
Владислав Сергеевич ровно дышал к алмазным шахтам в Центрально-Африканской Республике, слабо интересовался миграционными проблемами в Венесуэле и его совершенно не волновал гуманитарный кризис на Гаити. В отличие от Игоря, который то и дело мотался между континентами. Правда, не всегда успешно.

— Как там говорят в Латинской Америке? — бизнесмен откинулся на спинку кресла, щурясь на журналиста. Он был уже достаточно выпивший, однако Игорь прекрасно знал, что Владислав Сергеевич всегда контролировал свои слова и мысли. — Поговорка про Мексику…
— Мексика так далека от Бога и так близка к Америке, — ответил Караваев и сделал глоток пива.
— Точно, — кивнул бизнесмен, — так ты в Мексику ездил?
— В Венесуэлу.
— В Венесуэлу… — Владислав Сергеевич задумчиво закивал, — носит же тебя по свету. Так что ты там делал? Опять спасал каких-нибудь гиеновых собак, или по работе?
— Гиеновые собаки водятся в Африке, а не в Южной Америке, — Караваев посмотрел в кружку с пивом. — Я репортаж снимал, о миграционном кризисе.
— А что с лицом?

Игорь сдавленно вздохнул. Рассказывать двадцать пятый раз что с лицом ему надоело. Каждый раз все слушали, сочувственно вздыхали, а потом начинали смеяться. А журналисту смешно не было. Но и послать информатора он не мог.
— Это осколком отрикошетило, — Караваев залпом допил остатки пива и отставил кружку в сторону. Официант тут же убрал ее.
— Осколком?
— Осколком стекла. Извините, — Игорь повернулся к официанту и негромко произнес: — Коньяка принесите.
— Какого? У нас есть… — начал было парень, однако закончить фразу не успел.
— Любого, — перебил его журналист и снова повернулся к Владиславу Сергеевичу. Тот смотрел с интересом.
— Так что произошло в Венесуэле?

— Я снимал репортаж о массовом переселении жителей из Венесуэлы в Колумбию… Ну и поселился в комнате, в небольшой деревушке… — Игорь усмехнулся и отвел глаза. Его щека от скулы до подбородка была заклеена пластырем. Караваев не боялся испортить внешность, но сам факт того, что он попал в такую ситуацию, его злил и расстраивал.
— И что произошло в этой деревне?
— Да глупость, — Игорь перевел взгляд на Владислава Сергеевича. Тот замер, держа в руке бокал с белым вином.
— Мне из тебя каждое слово вытягивать?
— Да ничего особенного не произошло! Я вышел утром из дома, уже был на крыльце, когда услышал выстрелы. Только успел упасть мордой вниз, как пули разбили окно, стекла вдребезги, вот осколок и полоснул, — в этот момент официант поставил перед Игорем пузатый бокал и коньяк.

— А кто стрелял? — полушепотом произнес бизнесмен и подался вперед.
— Полусумасшедший дед, муж бабки, у которой я койко-место на ночь снял, — в тон ответил журналист и, налив себе коньяка, залпом его выпил и заел салатом.
— А за что?
— Да ни за что! Он по игуанам стрелял, а меня просто, блять, не заметил! — горячо произнес Караваев, но тут же заметив, что матюкнулся, поспешно добавил: — Извиняюсь.
— По кому стрелял? — сдержанно уточнил Владислав Сергеевич и отодвинул бокал в сторону. Его серые глаза заинтересованно заблестели.
— По игуанам. Ящерицы такие, крупные. Они их едят. Обед он добывал. А так как бухой был, то…
— Перепутал тебя и ящерицу?
— Типа того.

Как Игорь и ожидал, бизнесмен откинулся на спинку кресла и рассмеялся. Журналист же, с трудом сдерживаясь, налил себе еще коньяка. Все шло к черту, а что было делать, неизвестно. Видя, что собеседник не разделяет веселья, Владислав Сергеевич успокоился и, проведя рукой по коротко стриженым седым волосам, вкрадчиво поинтересовался:
— Шрам останется?
— Да плевать на него, — Игорь покачал головой, — я пока падал, камеру разбил. А она триста тысяч стоит. Так что… Теперь ближайшие пару месяцев я проведу в Москве…
— А ты хотел поехать в этот свой африканский заповедник?
— Хотел. Но денег теперь нет, — Игорь налил еще коньяка и снова выпил. Делать вид, что настроение хорошее, уже не было смысла.
— А разве камера не была застрахована?
— Не была… — Караваев покачал головой. — Если вы не против, давайте сменим тему. Вы мне вряд ли поможете, а жаловаться я не люблю. Как дела в бизнесе?

Владислав Сергеевич тонко улыбнулся и понимающе кивнул.
— Неплохо, хоть и не без проблем, — мужчина взял в руку бокал и сделал небольшой глоток, — парни из агентства совсем обленились.
— Так бывает? — Игорь жевал салат, слушая без особого интереса, скорее, из вежливости.
— Бывает… Есть хороший клиент, а никто к нему ехать не хочет, — бизнесмен театрально развел руками.
— Стоп-стоп, вы сейчас же не про показы, да?
— Нет, не про показы… — негромко отозвался Владислав Сергеевич.
— То есть речь идет об оказании интимных услуг? — Игорь нахмурился.
— Все верно. Ты же не маленький.
— И парни-модели не хотят обслуживать какого-то мужчину?
— Не хотят к нему ехать, — покачал головой бизнесмен.
— Почему? Платите мало?
— Не знаю, иногда одна встреча доходит до пятидесяти тысяч. Как с этим клиентом. Но… Им проще два раза сходить к кому попроще, а не к нему.
— Он извращенец? — Караваев налил себе еще коньяка и опрокинул его одним махом, а затем, насмешливо улыбаясь, добавил: — Не верю, что у этих шалав хлеб тяжелее моего.
— Ну не скажи. С игуаной там, конечно, никого не перепутают, но, знаешь ли…
— На хую тяжело скакать?

Журналист уже выражался матом. В этот раз он напился, и ему было плевать. Жуя салат, он смотрел на бизнесмена с некоторой долей ненависти, даже ему самому непонятной.
— Надо скакать на хую у любого. И у того, кто не нравится, тоже, — наставительно сообщил Владислав Сергеевич. — И не показывать, что ты там сам себе думаешь.
— Господи, да я каждый день этим занимаюсь! Только не буквально, а фигурально. Улыбаюсь, в глазки заглядываю, — Игорь понимал, что говорит вовсе не то, что следовало бы. Но то ли алкоголь так на него подействовал, то ли причина крылась в общем раздражении, но Караваев и не думал останавливаться, — всем! Кого ненавижу, в том числе. Так мне надо материал сделать, а им что? Поскакал и пошел.
— Иногда и самому надо поработать. В активной позиции.
— И это проблема? Знаете, когда очередной ваш работник будет рассказывать, как же тяжело залезть на клиента, расскажите, каково в Центрально-Африканской Республике бегать с фотоаппаратом от банды террористов, которые тебя заподозрили в шпионаже против владельцев алмазной шахты! И что у меня зарплата за эти приключения, извините, гораздо ниже их дохода.
— Тебе же это нравится. Вот рассказал и сразу гордость за себя, да? — бизнесмен подмигнул и чуть наклонил голову в сторону.

— Гордость? Мне не нужна за себя какая-то особенная гордость. Я делаю, что делаю. Это по-своему тяжело и опасно, в отличие от ваших… Пахарей гостиничных коек.
В голосе Караваева сквозило нескрываемое презрение.
— Ты зря недооцениваешь их работу. Им тоже не сладко. Думаешь, просто так им такие деньги платят?
— Потому что мордочка смазливая. И мораль где-то на уровне подвала.
— Не ожидал, что ты ханжа.
— Я не ханжа! Это здравый смысл! — Игорь уже не ел. Он с вызовом смотрел на бизнесмена, искренне не понимая, почему тот с ним не соглашается.
— Смазливые мордочки у половины Москвы, а проблемы с моралью у каждого первого. Однако ты сам попробуй встать на их место! Взвоешь.
— Я, да на их место? Проще всего приводить аргументы, которые далеки от реальности.
— Почему далеки? Пойди да съезди к тому клиенту, от которого они все шарахаются. Слабо?

Караваев сфокусировал взгляд на собеседнике. Хотя журналист и был сильно пьян, всю дикость ситуации понимал отчетливо.
— То есть… вы мне предлагаете обслужить какого-то мужика?
— Все правильно. Это же ерунда. Ты свои деньги добываешь потом и кровью. А я предлагаю тебе заработать легкие деньги, — Владислав Сергеевич вскинул брови и театрально улыбнулся.
— Я задницу никому не подставлю.
— А тебе и не надо. Клиенту нужен мужчина, а не мальчик. Ну ты понял, о чем я. Я тебе даже больше скажу. Он не будет знать тебя в лицо, а ты — его. Потому что на тебе будет маска без прорезей для глаз.

Возникла пауза. Игорь налил себе еще коньяка, но пить не спешил. Он молча смотрел на заляпанный пальцами бокал, на дне которого застыла янтарная жидкость. Наконец, бизнесмен нарушил возникшую тишину:
— Страшно?
— Что страшно? — журналист нагло посмотрел на собеседника, — трахнуть с закрытыми глазами какого-то мужика? Да я бы и так зажмурился.
— Во сколько оцениваешь свой контакт с этим человеком?
— Вы сейчас серьезно?
— Куда уж серьезнее…
— Мне тридцать семь, у меня ободранная рожа, и я не в самой лучшей физической форме. Не тяну я на элитную шлюху, — Караваев покачал головой.
— Твое лицо он не увидит, на тебе будет маска, которую сможет снять либо он, либо я. Но не ты. А остальное… С клиентом надо говорить. Ты не красавчик, это даже не оспаривается, но… В данном случае, важно не это. Надо играть в Шахерезаду. Расскажи ему про боевиков в Африке, про игуан в Латинской Америке… Только один вопрос, с потенцией у тебя как?

В ответ Игорь подался вперед и угрожающем шепотом произнес:
— Прекрасно. Или проверить хотите?
— Не хочу. Так на какую сумму ты согласен?
— Мне плевать. Не знаю. Но не ниже, чем получают ваши шлюхи.
— Пятьдесят за час, который ты там пробудешь. Ты же не профессионал, а обычный человек. Моральная компенсация, по дружбе.
— Ага, по дружбе… — Караваев выпил еще коньяка и почувствовал, что напился так, как давно не напивался.
— Но! До клиента выше пояса дотрагиваться нельзя. Это железное условие.
— Это еще почему? — журналист прищурил глаза и ухмыльнулся.
— Такое его желание. Это к вопросу, почему услуги моих мальчиков стоят так дорого. Личная жизнь клиента — не тот предмет, который должен тебя интересовать.
— А может, мне еще на одной ноге стоять, как цапле?
— Если клиент захочет, то придется. Так ты уже все, спекся? — в голосе бизнесмена прозвучало ехидство. — Поубавилось уверенности?
— Не поубавилось. Выебать пидараса за полтинник? Тоже мне проблема. 
С жопы все одинаковы.
— Только проверь себя на ЗППП. На это у тебя есть четыре дня. Сам понимаешь, дело ответственное. Мало ли, кто у тебя там был в твоей Африке…
— Да если бы кто был…
— Так по рукам? — бизнесмен протянул ладонь и Игорь с вызовом пожал ее.
— По рукам.

@темы: ориджиналы

Comments

[Дмитрий Крамер]

2
Игоря разбудил звонок сотового. Было одиннадцать часов, и журналист, недовольно щурясь, взял трубку.
— Доброе утро, тебе сегодня в клинику к шестнадцати часам, — прозвучал знакомый голос, — адрес я тебе на WhatsApp скинул. Алло, Игорь, ты меня слышишь?
— Слышу. Куда ехать? Зачем? — хрипло спросил журналист и сел на постели. Зверски хотелось пить. Запустив руку в отросшие волосы, Караваев теперь изучал соринки на полу.
— В частную клинику. На болезни тебя проверить. Не переживай, из зарплаты не вычту. Все в сообщении, давай, удачи.

Владислав Сергеевич положил трубку, и журналист, отбросив телефон, отправился на кухню, где, включив воду, подставил губы под струю и жадно начал пить, прямо из-под крана. Воспоминания вчерашнего вечера воскресали со всей яркостью. И легче от этого не становилось.
Он помнил, что напился, помнил, как распинался, тряс регалиями, понтовался. Хоть про «Золотое перо» рассказывать не стал, а ведь этих премий у него ни мало ни много, а целых четыре. Бестолковая награда, больше для самолюбия. Игорь перестал ею хвастаться после того, как однажды коллеги посоветовали ему засунуть те самые перья в известное место и изобразить павлина.
А вот про игуан, террористов и африканских боевиков Караваев поведал все. Рембо, блять. Оторвавшись от крана, Караваев направился к туалету. Блаженно прикрыв глаза, он отлил, после чего полез в душ. Но вчера были не только рассказы, какой он молодец и как же он в зарубежные командировки катается. 
Игорь пообещал бизнесмену, что переспит за деньги с каким-то мужиком. Да уж. Хорошо хоть не как нижний.

Журналист стоял под душем, тщетно пытаясь собрать мысли в кучу. Его раздирали смешанные чувства. С одной стороны, осознание собственной продажности сильно портило настроение. Он понимал, что и состояние опьянения, и спор, это лишь ширма.
С другой стороны, внутри волной подымалось приятное предвкушение, которое заставляло едва заметно улыбаться. И вопрос-то не только в деньгах, хотя и в них тоже.
От мысли, что он придет и оттрахает какого-то почти случайного богатого педика, да еще вслепую, губы расплывались в улыбке. Ощущение опасности, предвкушение секса и легкий, горьковатый привкус падения… Игорь выключил воду и начал вытираться. В шестнадцать часов в клинику. На предмет сифилиса. Какие там к черту ЗППП, если последние полгода секса было всего три раза, а остальное — с собственной рукой? Зато с собственной рукой — ежедневно.

Возможный секс с мужчиной Игоря смущал еще меньше. Он не считал себя геем, но вполне отдавал отчет о собственной бисексуальности. Караваев боялся оказаться связанным с кем-либо. Для него были важны прежде всего независимость и свобода, на которые дамы не часто соглашались. А вот парни… Парни на такое вполне бы пошли, но Игорю не попадался тот, с кем он мог бы рискнуть. Везучестью журналист не отличался, поэтому если по молодости еще искал «того самого», то в последние годы стало как-то плевать. И без отношений было неплохо — эмоции он получал в командировках, а смысл жизни — в волонтерстве, о чем не слишком любил распространяться, опасаясь насмешек.

Криво усмехаясь, Караваев отправился на кухню и заварил кофе. От воспоминаний о разбитой камере стало тоскливо. Не желая идти на поводу у собственного настроения, он включил музыку и уставился невидящим взглядом в окно. И вдруг ощутил полнейшее равнодушие и опустошение. Еще год назад он в гневе бы отмел такое предложение, чтобы за деньги, в маске, завязав глаза, попереться к какому-то неизвестному херу и его ублажать. А теперь… Даже ломаться не стал. Что же произошло за последнее время?

Возвращаясь из поездок, Игорь замечал, что шкала его ценностей становилась какой-то кривой. То, что раньше было важно, переставало иметь какое-либо значение, и наоборот.
И чем опаснее оказывалась командировка, тем сильнее были изменения. Потом проходила неделя, две, и постепенно все становилось по-прежнему. Но сейчас, как раз после возвращения, журналист смотрел в окно и видел не дождь со снегом, сероватой массой залепляющий подоконник, а огромные пальмовые листья, желтоватый песок и загоревшие обветренные лица. Сквозь дрожащий, мутный от жары воздух люди волокли сумки и тюки, женщины нянчили младенцев, которые сидели тихо, слишком уставшие за бесконечно длинный день.

Все шли к границе с Колумбией, под палящим солнцем, неся в руках бутыли с водой. Некоторые останавливались, садились в тень, но потом подымались и шли снова. А ведь это не самое страшное, что Игорю приходилось наблюдать. Были и трупы, и перестрелки, и теракты. Бедность, дефицит воды, синие каски ООН, Красный крест, разрушенные после землетрясений тюрьмы. Проблемы людей, но не менее важные проблемы — исчезающих животных, когда из-за военных конфликтов, перенаселения, многочисленных болезней вымирают целые виды. А на иные территории и зайти нельзя — контролируются террористическими группировками, повстанцами, бандами. Которым плевать, как там носороги, гепарды, гориллы. И общественности плевать. Людей спасать надо, а не животных. Конечно, программы есть, общественные организации есть, но разве их достаточно? Караваев был идеалистом, только с годами весь его юношеский романтизм благополучно разбился о жестокую реальность жизни. Но идеалы не хотели меркнуть, от чего становилось только хуже. Игорь чувствовал себя клоуном, отщепенцем, комичным персонажем, безупречным в своей бесполезности.

Журналист уже мысленно перенесся в Африку, куда хотел отправиться через пару недель. «Спасать гиеновых собак», как верно выразился Владислав Сергеевич. Да, спасать животных, и гиеновых собак в том числе. Вот только на это тоже нужны были деньги: деньги на авиабилеты, деньги на пребывание в заповеднике, пусть и минимальные, а потом еще и по возвращению в Москву надо на что-то жить. Еще и камеру разбил, а мог бы во время поездки наснимать материала. Игорь злился на себя. Другие люди покупали дорогие машины, квартиры, ездили в отпуск на курорты. А у него все свободное время и все средства уходили на волонтерскую деятельность. Сначала он тяжело зарабатывал эти деньги, а потом еще и не на себя тратил. При этом Караваев даже не мог свою жизнь посвятить любимому делу — в организации типа «Гринпис» на работу его не брали, а уйти в свободное плавание он боялся.

Игорь крепко задумался, и не сразу заметил, что уже минут десять пялится в одну точку. Сказывалась накопившаяся усталость. Сделав несколько глотков, он поставил кружку на стол и пошел одеваться. Надо было пройтись, чтобы немного проветриться.
Журналист старался не думать о том, кем будет его клиент, почему его нельзя касаться выше пояса и почему Владислав Сергеевич предложил именно ему роль одноразовой шлюхи. Хотя, о последнем стоило бы задуматься. Все-таки странный выбор. Караваев не был молодым, не был классически красивым. Обычный человек, загнанный, как и прочие. И все-таки Игорь старался об этом не думать, в глубине души опасаясь травмирующих гордость открытий. Поэтому, выйдя на улицу, он не спеша пошел по аллее, с удовольствием разглядывая сероватый мокрый снег, от которого он успел отвыкнуть за две недели пребывания в Венесуэле.

Ровно в шестнадцать часов Караваев зашел в здание клиники, по указанному адресу. Он не передумал за это время, хотя, казалось, должен был. Но нет. Сдав все анализы, журналист отправился домой. Теперь уже точно обратной дороги не было. В голову опять полезли разные мысли. Владислав Юрьевич руководил эскорт-агентством, где работали молодые и красивые девочки и мальчики. А он что? Старый, побитый жизнью и далеко не самый симпатичный. И никакая маска это не скроет.
Сидя вечером на кухне, Игорь вбил название агентства: «Орхидея». Как и ожидалось, на сайте, помимо девушек на любой вкус, он нашел фотографии парней. Все с широкими плечами, тонкой талией и красивым лицом. Молодые, высокие, подкачанные. Чем-то похожие на античных богов. Они были изображены и в одежде, и в нижнем белье. Загадочно улыбались, красиво позировали и… Стоили явно дорого.
Повинуясь возникшему импульсу, Игорь скинул с себя брюки и свитер и отправился в комнату. Стоя в одних трусах и носках, он смотрел на себя в зеркало, стараясь оценить себя максимально трезво. Нет, как ни крути, тем мальчикам он ровней не был. Даже сравнивать смешно. Хотя, его ровесники выглядели обычно значительно хуже.
Караваев повернулся боком, затем спиной. Тело было смуглым, худощавым, подтянутым, но не рельефным. Зато с волосатостью проблем не было. Руки, ноги, живот, грудь. Даже немного спина. Не красавец, особенно в сочетании с пластырем через все лицо. Игорь придирчиво осмотрел облупившийся горбатый нос и слегка выгоревшие темные волосы.
«Главное, чтобы не выгнали» — мелькнуло в голове у журналиста, — «тогда позору не оберусь. Хотя, перед кем позориться? Он-то в маске будет».

[Дмитрий Крамер]

3

Вторник подкрался незаметно. По договоренности Игорь прибыл в восемь вечера в офис Владислава Сергеевича. Из-за волнения он явился немного раньше. Сдав телефон и документы, в сопровождении телохранителя, он спустился в подземный гараж, где в тонированном автомобиле ему должны были надеть маску.
Игорь стоял и курил, стараясь унять нервозность, когда к нему подошел мужчина в костюме. Он открыл ему дверь авто и уже внутри вытащил из дипломата кожаную маску, чем-то напоминающую противогаз без фильтра. Бизнесмен не обманул — такую можно было снять только с посторонней помощью. Глазницы отсутствовали. Зато были утягивающие ремешки, которыми маска фиксировалась на лице, не давая соскочить. Все это скреплялось на затылке замком. Игорь потрогал его пальцами — крепкий — и усмехнулся. Прорезь для носа присутствовала, а губы и подбородок и вовсе были открыты. Так что можно было и попить, и поесть… Об остальном Игорь решил не думать. Может, не дойдет? Хотя…
— Надевайте, не бойтесь. По правилам, вы не должны видеть дорогу.

Караваев молча кивнул и натянул на себя маску. Игра начиналась. Мужчина в костюме старательно затянул ремешки, затем продолжил:
— Я должен напомнить инструкцию. Вас приведут в помещение, где вы разденетесь и, если нужно, примете душ и сходите в туалет. После чего вас, когда будете готовы, приведут в комнату, где будет ожидать клиент. Его нельзя трогать выше талии, только если он сам это захочет. Вы будете находиться в комнате час, или меньше. Набор услуг осуществляется по выбору клиента.
— То есть если он захочет меня трахнуть…
— Значит, так и будет. А сейчас я удаляюсь. Вас будет сопровождать телохранитель. Ключ от маски есть у меня и у клиента.

Всю дорогу Игорь ехал, прикрыв глаза и подремывая. Инструкция помощника его не успокоила, скорее — наоборот. А что, если клиент захочет его самого раком поставить? Лишаться анальной девственности, да ещё и при таких-то обстоятельствах, как-то не хотелось.
Однако Караваев боялся даже не этого. Вдруг он опозорится? Осечки периодически случались. А сейчас, да на нервах! Что, если у него ничего не получится? Что тогда делать?
При этом он понимал, что от таких мыслей лучше не станет, что надо переставать себя накручивать. Но пока что любая попытка абстрагироваться кончалась тем, что он представлял себя каким-то клоуном, над которым будут ржать. А кто именно — это было уже не важно.

Минут через сорок автомобиль, который до этого пробирался явно по пробкам, поехал быстрее, и Игорь предположил, что они выехали за город. Значит, клиент живет в области? Хотя, что удивительного. Караваева в маске нужно вывести из машины, а в многоквартирном доме, даже если это подземная парковка, шанс столкнуться нос к носу с соседями в лифте, достаточно велик.
Ехали еще минут двадцать, пока, наконец, автомобиль снова не сбросил скорость и, несколько раз повернув, то вправо, то влево, шурша колесами, не въехал куда-то, после чего остановился. Где-то через полминуты дверь открылась, и незнакомый голос вежливо произнес:
— Добрый вечер. Я помогу вам выйти.
Дальше все было так, как и говорил помощник. Игоря отвели в комнату, где помогли раздеться, дали время, чтобы придти в себя и освоиться. Это оказалось очень кстати. Ориентироваться с закрытыми глазами получалось паршиво. Караваев постоянно ударялся о стены и путался. Наконец, тот же вежливый голос поинтересовался:
— Вы готовы? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Вас ждут. Я провожу вас.

От этих слов сердце замерло. Но вместе с тем внутри начало расти предвкушение чего-то особенного. Смесь смутной опасности и возбуждения. Так было всегда, когда Игорь прилетал в очередную страну, и, сидя в самолете, катящемся по взлетно-посадочной полосе, смотрел в окно иллюминатора, за которым качались длинные пальмы, освещенные ярким тропическим солнцем. Теперь же, он шел по коридору, на ощупь, в полной темноте, в одном полотенце, повязанном вокруг бедер, чтобы совокупить какого-то незнакомого мужика. Наконец, они остановились, и Игорь почувствовал сквозняк, а легкий толчок заставил его сделать несколько шагов вперед.
За спиной громко захлопнулась дверь.

Внутри было немного прохладнее, нежели в коридоре. Видимо, приоткрыто окно или форточка. Журналист нащупал стену и замер. Стоять голым, с завязанными глазами, в неизвестном тебе месте, было откровенно страшно. Караваев прислушался. Кажется, в комнате кто-то находился. Только этот кто-то молчал.
Журналист чувствовал сквозь тишину чье-то беззвучное дыхание и едва ощутимое шевеление. Он повернулся на звуки и, решив, что страх демонстрировать не стоит, насмешливо улыбнулся. В ответ раздались едва слышные шаги и хрипловатый голос произнёс:
— Ну привет.
Игорь не пошевелился. Было откровенно жутко, но он продолжал натягивать на себя улыбку, стараясь придать позе непринуждённость.
— Привет.
— Сколько вам лет?
— Тридцать семь.
Снова тишина. Видимо, клиент внимательно изучал Игоря. Он находился, кажется, в метре, однако не прикасался. Наконец, снова заговорил:
— Кто вы?

Дебильный вопрос. Караваев сдавленно вздохнул. А что сказать-то? Журналист? Такому повороту собеседник точно не обрадуется.
— Игорь, а как вас?
— Я задал вопрос.
Кажется, голос был молодой и даже приятный, но тон откровенно бесил. Игорю было непонятно, зачем вообще интересоваться человеком, которого видишь первый и, скорее всего, последний раз.
— Трудовую книжку, паспорт и ИНН я демонстрировать не собираюсь. Я тут стою в маске и без портков не для этого.
— Не для этого? — раздался смешок. — А для чего?
— Того самого.
— Того самого… И чему же ты научился к своим сорока годам? Удивишь меня чем-то?
— Удивляться в цирке будете.

Журналист понимал, что его ответы тянули на откровенное хамство, но и покровительственный тон клиента терпеть не хотелось. В конце концов, максимум, что он теряет — это дополнительный заработок. А это не страшно.
Игорь ждал какой-либо резкости, но вместо этого почувствовал как подушечки пальцев коснулись его губ.
— Ты наглый. Значит, это не твой основной заработок?
— Нет, — буркнул Игорь и положил руку на бедро мужчины. Как и предполагалось, клиент был без одежды. От прикосновения парень замер и убрал руку от лица. — Значит, выше пояса нельзя касаться?
— Нельзя.
— И как мы будем? Я могу случайно. Я же ничего не вижу.
— Постарайся этого не делать. Ты же не хочешь остаться без гонорара, но с кучей проблем?

Это уже тянуло на угрозу. Клиент видимо добивался доминирования, и во главу угла ставил свой статус. Неужели больше хвастаться нечем? Игоря это раздражало, но он решил сдерживаться, поэтому отреагировал максимально мягко.
— То есть целоваться мы тоже не будем?
— Целоваться можно, — поспешно ответил голос, и журналист почувствовал прикосновение жестких, мужских губ. Клиент оказался немного ниже ростом. Недолго думая, Караваев схватил его за затылок и, не прерывая поцелуя, резко прижал к стене. Вторая рука опустилась на задницу.
— Трогать руками нельзя, я же сказал! — мужчина возмущался, однако не настолько искренне, как мог бы, и Караваев это прекрасно понял. Внутреннее чутьё подсказывало, что его сегодняшний любовник рад отдать инициативу в чужие руки. Но только тому, кого посчитает достаточно сильным для этого.
— Да ладно? — журналист залепил его губы поцелуем и провёл пальцами между ягодиц. Он делал это по-хозяйски, будто не Игорь выполняет роль проститутки, а его любовник.
— Давно я таким наглым, как ты, рога не обламывал… — горячо прошептал клиент. Он касался ладонью груди Игоря, не позволяя приблизиться вплотную.
— Так хочешь обломать?
— Только когда пройдёт этот час.

— Много болтаешь, — рыкнул Игорь. Его заводил этот момент. Он ощутил инициативу в своих руках. Этот богатенький паренек, несмотря на количество денег и самомнение, не был готов диктовать свои условия. Он подчинялся. И плевать, как он выглядит. Караваев убрал руку с затылка, взял парня за подбородок и прошептал.
— Отсоси мне.
— Я?!
— Я сам себе вряд ли смогу это сделать, — он саркастически улыбался. — Ты же хочешь продолжения?
— Я не отсасываю первому встречному, — буркнул клиент, но журналист догадался, что происходящее его более чем устраивает.
— Потом об этом расскажешь.

[Дмитрий Крамер]

Мужчина сопротивляться не стал и опустился на колени, а Игорь прислонился спиной к стене, когда почувствовал, как член оказался в горячем рту. Кровь прилила к паху, в ушах зашумело от удовольствия, и журналист запустил руку в волосы партнеру. Они были на удивление длинные, едва ли не по плечи. Странная прическа для владельца заводов и пароходов. А ещё Караваев заметил, что клиент касается его только одной рукой. «Дрочит, наверно» — подумал Игорь.

Между тем встреча начинала нравиться по-настоящему. Что может быть приятнее, чем оттрахать во все щели того, кто за это тебе ещё и платит хорошие деньги? Клиент увлеченно отсасывал. Он делал это старательно, с удовольствием, заглатывая максимально глубоко. Видимо, его самого возбуждал этот процесс. Где-то через пару минут Караваев отстранил любовника от себя.
— Где у тебя кровать? Может, ляжем?
— Сейчас.
Вскоре Игорь почувствовал, как на него натягивают презерватив. И опять, одной рукой. Затем мужчина поднялся и, потянул его на кровать.

Раздался скрип, и Игорь встал на четвереньки, осторожно нащупав щиколотку партнера. Тот уже лежал на животе, подложив под низ подушку, весь готовый.
— Надо бы тебя смазать.
— Я уже.
Игорь провел пальцами между ягодицами клиента и начал вводить член внутрь. Это было фантастическое ощущение, а вот партнеру, кажется, нравилось не все. Он болезненно дернулся, однако Караваев лишь глубже вошел и навалился, не давая выползти.
— Больно делаешь… Мне надо привыкнуть.
— Размер великоват?
— С твоим размером надо быть аккуратнее.
— Может, мне нравится быть неаккуратным.
— Не нарывайся.
— Потерпи, — заботливо произнес Игорь, после чего лег сверху и, коснувшись губами шеи клиента и чуть прикусив, сделал первую фрикцию.
— Я же сказал, выше пояса не трогать! — прошипел парень, дернувшись. Игорь отпрянул назад, но двигаться продолжил, решив про себя, что максимум, что ему грозит — не дадут денег. А это не страшно. Зато потрахается всласть.

— Еще раз так сделаешь, пожалеешь.
— Я очень боюсь, видишь же? — усмехнулся Игорь и, вошел максимально глубоко, крепко держа любовника за бедра. Тот тихо простонал и попытался изогнуться. Караваев сообразил, что партнеру действительно неприятно и, возможно, больно, вот только останавливаться не хотелось. Да и как тут маневрировать? Позу менять нельзя, ласкать шею, покусывать плечи, тоже. Да и вообще угадывать желания незнакомца, которого мало того что не видишь, так и трахаешь впервые в жизни — та еще задача.
Игорь продолжал, стараясь не касаться клиента выше талии, пока в какой-то момент не заметил, что тот совсем затих. Тогда Караваев тоже замер и прошептал.
— Ты там как, не сдох от счастья?
— Пока не от чего сдыхать, — Раздался хриплый голос, в котором угадывались нотки раздражения.
— Зато мне все нравится.
— Хоть бы мне помог, чмо.
— Прости, — примирительно произнес Игорь, нащупал рукой еще достаточно вялый член партнера и стал поглаживать, — я бы рассказал, что ты красивый и все такое, но не могу утверждать это наверняка.
— Не надо говорить, что я красивый.
— У тебя классная задница.

Ответа не последовало.
Игорь скользил рукой по члену любовника, лишь удивляясь, почему тот сам себе не поможет. Хотя, зря мужик деньги платил, что ли?
Клиент практически не двигался. Более того, при слишком резких движениях как будто заваливался. Наконец, минут через пять, он начал подаваться назад, активнее подставляясь и постанывая. Игорь про себя выдохнул. Значит, не фиаско, да и член в его руке наконец напрягся. Караваев сам давно бы кончил, но надо было довести дело до конца. Дыша ртом, с трудом не касаясь спины партнера, он вбивался в него, молясь не излиться раньше времени. Наконец, он почувствовал, как клиент сжимается, выгибаясь, и тут же кончил сам, едва сдерживая стон. Справившись, он вышел и с облегчением завалился рядом. Дыша ртом, он счастливо улыбался.

— Что, так понравилось?
Раздался голос над самым ухом.
— Тебе нет? — Игорь повернул лицо в сторону голоса.
— Понравилось, — мужчина откашлялся.
— Я что-то не так сделал?
— Все так. Я тебя приведу в порядок. А ты пока расскажешь, кем работаешь. У нас еще полчаса. Развлекай меня.
— Если я расскажу кем работаю, то эти полчаса я проведу в коридоре, — усмехнулся Игорь, продолжая лежать на спине и криво улыбаясь.
— Вряд ли ты меня чем-то удивишь, — голос уже был где-то в отдалении.
— Я не готов раскрываться.
— А тебя никто и не просит, — клиент снял презерватив с Игоря, затем коснулся прохладной влажной салфеткой горячей головки, — мне интересна твоя профессия.
— Я журналист, — Караваев поежился.
— Журналист? — рука с салфеткой на мгновение замерла.
— Ты слышал.
— Не лучшая профессия. Не помню ни одного честного журналиста.

Игорь промолчал в ответ. Он уже не раз сталкивался с предвзятым отношением к себе, стоило назвать род занятий или место работы. Караваев сел на постели, пытаясь сориентироваться.
— Куда собрался?
— Домой.
— У тебя время еще не вышло. Я заплатил за час, — в голосе клиента послышалось недовольство.
— Заплатишь половину суммы.
— Ты останешься без заработка.
— Не страшно. Выпусти меня.
Однако мужчина молчал. Наконец, он выдавил из себя:
— Меня зовут Илья.
— Очень приятно.
— Зачем ты пришел? Если не заработать.
— Хотел получить удовольствие.
— Получил? — в голосе клиента послышалась насмешка.
— От секса — да.
— Хочешь выпить? У меня есть коньяк.
Тут уже усмехнулся Игорь.
— А давай.

В конце концов, рассудил Караваев, хуже уже не будет. Скорее всего, Илья хочет его споить, чтобы выяснить, случайно в его койке оказался журналист, или нет. Только рассказывать даже пьяному Игорю было нечего. В чем сенсация? Что его едва с игуаной не перепутали? Нет ничего глупее. Между тем Илья взял его за руку и потянул на себя, заставляя встать с кровати.
— Тут стол есть, идем.
Журналист обернул бедра предложенным полотенцем и послушно сделал несколько шагов до стула. Послышался звон хрусталя. Значит, коньяк в графине. Царило молчание, от чего снова становилось страшновато и неуютно.
— Кроме коньяка что-нибудь есть?
— А что ты хочешь? — кажется, Илья улыбался.
— Закусить.
— Есть конфеты.

Игорь кивнул, и почувствовал в руке рюмку.
— За знакомство, вторая древнейшая, — раздался звон, и Караваев, стараясь не реагировать на подкол, выпил. Как и ожидалось, коньяк был хорошим. Внутри разлилось приятное тепло. Журналист нащупал конфету и отправил ее в рот. Это был горький шоколад, с мятным вкусом. Что говорить, Игорь не знал. Задавать личные вопросы клиенту было нельзя, про себя рассказывать тоже не хотелось. Однако Илья заговорил сам. Налив по второму разу, он произнес:
— Ты же немного зарабатываешь?
— Все мои.
— Ты согласился на это, потому что мало. Так?
— А ты позвал в гости проститутку, да еще завязав глаза, потому что даже с деньгами личная жизнь не налаживается?
— Ты всегда хамишь?
— Я редко это делаю первым.
— Пей. За твой заработок, — послышался звон, и Игорь выпил второй раз. В голове приятно помутилось. Шоколадки все-таки было недостаточно. А не ел он с утра.
— Сколько тебе за это заплатят?
— Зачем тебе это?
— Я хочу знать, за сколько можно купить среднестатистического человека.
— Дело не в деньгах. Мне хотелось развлечься.
— А то ты не нашел бы возможности развлечься другим способом.
— Что ты хочешь услышать? — Игорю этот разговор нравился все меньше. Хотелось нахамить. А, может, клиент этого и добивался?
— Я хочу знать, что предшествовало данному визиту. Расскажи про свою жизнь. Что в ней не так?
— Все так, — Игорь пожал плечами.
— У тебя есть семья?
— Не сложилось.
— А была?
— Нет. А теперь уже и не надо. Потрахаться всегда найти можно, а в быту я и сам себя прекрасно обслуживаю.
— То есть тебе не нужны ни мужчины, ни женщины?
— Нет, мне нравится жить одному.

[Дмитрий Крамер]

Илья замолчал. Видимо, о чем-то своём думал. Наконец, он продолжил.
— И ты никогда не влюблялся?
— Не знаю. Нравились иногда кто-то. Но без фанатизма.
— А в чем твоя отдушина? Если не любовь, не секс, что тогда?
— А то много людей, у кого отдушина в любви и сексе, — Игорь рассмеялся, искренне удивляясь такому ходу мыслей. Кто перед ним? Недобитый романтик? Наивный мальчишка? — Тебе сколько лет-то?
— Тридцать шесть.
— Тридцать шесть… А вот это богатство, это тебе папа с мамой оставили, что ли?
— Почему ты так думаешь?
— Потому что у тебя рассуждения недозрелого человека. Ты наливай, наливай.
— Мне такое еще не говорили, — в голосе Ильи послышалась обида, что еще больше рассмешило Игоря.
— Ну конечно, тебе говорили, что ты самый красивый и умный. И бабы тебе тоже так говорили, а потом кто-то рога наставил, большие и ветвистые.
— А я смотрю, ты все знаешь и все видел.
— И все умею, — кивнул Караваев. Клиент снова налил по рюмке.
— Что ты умеешь, я уже увидел. Не так чтобы я был впечатлен, но пыхтишь знатно.

Улыбка сползла с лица журналиста, шуток подобного рода в свой адрес он не любил.
— Раз пригласил выпить, значит, все не так плохо.
— Ты самонадеянный. Ну, за любовь?
— Не чокаясь? — ехидно уточнил журналист, на что Илья произнес:
— Да, ты прав, не чокаясь, — оба выпили.
Было достаточно приятно, Игорь откинулся на спинку стула и теперь задумчиво улыбался.
 Он был расслаблен.
— Ты журналист печатного издания или на телевидении?
— Первое. Я делаю репортажи, пишу статьи, фотографирую.
— Про что?
— Про что скажут. Часто в командировки езжу. В Африку, Латинскую Америку. Пару раз был на Ближнем Востоке, но это не совсем мой профиль.
— Про что ты пишешь?
— Иногда интервью беру, иногда о терактах, разборках. Военные конфликты — это мое все. Ну, на днях освещал миграционный кризис в Венесуэле. Правда, неудачно.

— Почему?
— Камеру разбил.
— Дорогую?
— Да.
— Так вот почему ты здесь?
— Не поэтому. Просто хотелось отвлечься. У меня после таких командировок мозги набекрень.

Снова возникло молчание. Игорь чувствовал, что Илья его жадно разглядывает, и от этого стало немного неуютно.
— А как камеру разбил?
— Просто упал. Мы пить будем?
— Да, конечно. Расскажи, что ты там делаешь еще, в своих поездках?
— А какая разница, что я там делаю? Я делаю репортажи. И это очень весело. Хотя иногда и трудно, — Игорь вдруг почувствовал, что совершенно не хочет рассказывать о том, с какими трудностями ему приходится сталкиваться. О мыслях о том, как иногда он рискует, стало совсем тошно.
— Я думал, ты расскажешь что-то о своих приключениях. У тебя же случаются приключения?
— Каждая моя командировка — приключение. И иногда довольно рискованное.
— А тебе твоя работа нравится?
— Наверно, — Игорь пожал плечами.
— Наверно? А чем бы ты хотел заниматься, если не журналистикой?

Караваев хотел уже сказать «спасать гиеновых собак в Африке», но представил, как это будет выглядеть со стороны и покачал головой.
— Да какая разница. Кстати, я часов не вижу.
— Уже прошло 15 минут с начала второго часа. Тебе за него заплатят.
Игорь молча выпил рюмку и поставил ее на стол, затем поднялся. По звуку отодвигающегося стула он понял, что встал и Илья.
— Иди сюда, — произнес Караваев.
— Что ты хочешь?
— Трахаться будем.
— Если не хочешь, не надо.
— А кто сказал, что я не хочу?

Караваев сделал шаг в сторону голоса и, вдруг обхватив мужчину за талию, привлек к себе. Тот только успел вздохнуть, когда Игорь впился ему в губы, сначала немного неуклюже, а потом сильно. И вот тут-то до журналиста дошло, что скрывал клиент — у него отсутствовала одна рука, кажется, по локоть.
От осознания того, что он случайно узнал тайну, Игорю стало совсем неуютно. Однако останавливаться было поздно. Оторвавшись от губ, Караваев развернул его, заставив лечь животом на стол. Илья молчал, не сопротивляясь, хотя, было очевидно, что он тоже понял, что произошло.
— Гондоны или смазка есть?
— Есть, — тихо ответил мужчина, и Илья почувствовал в руке небольшой тюбик. Смазав на ощупь член, он стал аккуратно входить в своего партнера, однако в голове крутилась мысль: «Что же теперь будет?». И дай бог, если только денег не дадут. Это еще он легко отделается.

Дальше все происходило в молчании, однако напряжение в воздухе никуда не уходило. Игорь вошел до середины, затем толкнулся, а потом, следуя странному, нелогичному желанию, заставил клиента выгнуться сильнее и, убедившись, что он зафиксирован, вдруг навалился на него. Караваев начал двигаться, параллельно целуя Илью в шею и лапая, везде, где запрещено.
— Ты что творишь?! — любовник попытался приподняться, однако едва ли мог пошевелиться. Игорь продолжал, делая пугающие для себя открытия. Плечо, шея и часть спины мужчины имели странную на ощупь кожу. Судя по всему, мужик пострадал при пожаре. Интересно, что у него с лицом… Игорь хотел коснуться уха, но и тут случилось жутковатое открытие: его губы скользнули по гладкой поверхности. В этот момент Илья сжался и задергался:
— Хватит! Уходи!

В ответ Караваев лишь обхватил его одной рукой за плечи, а другой начал поглаживать член. От этого Илья возмутился еще больше. Однако сделать ничего не мог. Или не хотел.
— Чувствительность на поврежденных местах есть? Или ласкать другую сторону?
— Есть! — прошипел клиент, тяжело дыша, — я не позволю над собой издеваться! Ты труп, ясно?!
— Ясно… — негромко произнес Игорь и провел языком по шее партнера. Тело любовника реагировало на ласки, даже более чем, вот только от угроз стало совсем грустно. Игорь хоть и был выпившим, но понимал, что-то, что он сделал, будет иметь последствия. И не факт, что за такое не убьют. Покалечат точно. А еще не дадут денег. И все равно Караваев продолжал, он вдалбывался в тело мужчины, который осознанно или нет, подставлял задницу, явно получая от этого удовольствие.
Вскоре клиент стал чуть слышно постанывать, даже расставил шире ноги, причем как Игорь заметил, его больше всего заводили ласки тех мест, которые как раз запрещалось трогать. Стоило чуть прикусить плечо или шею, либо поцеловать место, где должно было быть ухо, как стоны становились все громче. Наконец, движения стали жестче, тяжелый стол под клиентом начал покачиваться, и Игорь, с силой сжав любовника, кончил внутрь, не сразу сообразив, что он без презерватива. Тот кончил тоже, испачкав ладонь Караваева.

Журналист со вздохом отстранился и отступил назад. Тишина давила на уши. Наконец, зашуршала ткань и скрипнули ножки отодвигаемого стола. После минуты шебуршаний раздался голос клиента. Видимо, он говорил по телефону:
— Можно его выводить, — а затем, уже адресованное ему, Игорю: — Еще никто, ни один человек, не смел мне так грубить, как ты.
Караваев стоял на месте, не шевелясь. Внутри переплетались страх и разочарование. Наконец, дверь открылась, и в полной тишине какой-то человек вывел Игоря в коридор.

[Дмитрий Крамер]

4

Караваев ехал домой в состоянии полнейшей апатии. Его без проблем довезли до офиса «Орхидеи», сняли маску. Еще через час на карту поступило сто тысяч за два часа работы. И от этого стало еще страшнее. Значит, расплачиваться придется не деньгами, а собой. Интересно, что с ним сделают? Изобьют до полусмерти? Или все-таки уничтожат? Кто знает, насколько этот клиент впечатлительный… А с другой стороны, что он такого сделал? Два раза подарил удовольствие? За это отблагодарили. Но все-таки трогать клиента не надо было…
Проблема с фотоаппаратом больше не казалась проблемой. Игорь вдруг осознал, что деньги — дело наживное. Ну взял бы кредит. Отдал бы, рано или поздно.
Уже дома Караваев залез под душ и стоял, замерев, минут сорок, подставляя голову под струи воды. Вот уж развлекся так развлекся… Хуже и нельзя было представить. Он жалел, что нахамил, жалел, что не выполнил условия. Да и хлеб проституток уже не казался таким легким. Только толку-то?
Спал журналист плохо. Жуткие, липкие сновидения сменялись одно другим, в которых он то тонул в черной тьме, то спасался от преследования чудовищ. На утро он поднялся совершенно разбитым. Не стоили эти деньги таких нервов и переживаний.

А дальше потянулись дни, полные тянущего ожидания. Игорь ходил на работу, но на сердце было неспокойно. Даже дураку стало бы понятно, что за ним следят. Стоило журналисту выйти из дома, как с парковки выезжала черная тонированная ауди с тряпкой на номере. Она не спеша двигалась, пока он доходил до угла, на оживленный проспект.
А после работы его сопровождал черный мерседес, тоже с прикрытыми номерами. Это выглядело демонстративно, чтобы, видимо, запугать, заставить нервничать. И, надо отдать должное, эффект достигался в полной мере. Так что к концу четвертого дня Караваев мечтал, чтобы все закончилось, уже не важно как. Ожидание наказания оказалось страшнее предполагаемой экзекуции.
Деньги со счета журналист снять побоялся.

За это время Игорь достиг некоторых успехов в поиске загадочного клиента. Подняв все новостные сводки и опросив два десятка знакомых, он выяснил, что, действительно, есть такой бизнесмен — Илья Римский, олигарх местного разлива, хозяин сети магазинов по всей стране, прославившийся тем, что отправился на Алтай стрелять зверье, а вертолет потерпел крушение. Случился пожар, во время которого он сильно обгорел. И к тому моменту, когда приехали спасатели, Илья был без сознания, на грани жизни и смерти.
В больнице бизнесмен впал в кому, где и пребывал почти месяц, пока жена на пару с замом, который, как позже выяснилось, оказался любовником супруги, не растащили его имущество. Были даже попытки отключить Римского от аппарата жизнеобеспечения, чтобы не мучился. Однако, вопреки прогнозам, Илья выжил. Выжил назло.
В конечном итоге жена с любовником были изгнаны и разорены, бизнес поправлен, хотя на это ушло три года, а вот фото Ильи оказалось найти нереально. Ни до катастрофы, ни после.

Но самое неприятное было даже не это. Караваев понимал, что оказался наедине со своими проблемами. Не существовало человека, которому он мог бы рассказать о ситуации, в которой оказался: ну как скажешь, что ты с закрытыми глазами отправился трахать неизвестного тебе мужика, да еще и за деньги?
И даже если он и расскажет, толку? Захочет Римский его искалечить или убить, сделает так, что комар и носа не подточит. Игорь понимал, что он сам виноват: кто просил лапать клиента? Был же договор. Раз пять ему сказали: не трогай, не трогай… Но нет, надо было показать, кто тут актив и настоящий мужик.

Иногда Караваеву становилось совсем страшно, и пару раз, возвращаясь домой, он покупал алкоголь и пил полночи, предварительно заперевшись на все замки. Ему казалось, что жизнь потеряла смысл. Остался только страх ожидания. Когда уже этот Илья претворит свою угрозу в жизнь? Даже если и убьет, это лучше, чем чувствовать себя жертвой игры, в которой ты не знаешь правил. Однако бизнесмен не спешил. Видимо, это было особое удовольствие — помучить свою жертву, довести до нервного срыва.

В субботу утром, когда журналист пил кофе, на сотовый поступил звонок от Владислава Сергеевича. Это оказалось несколько неожиданно.
— Добрый день, — севшим от волнения голосом произнес Игорь.
— Привет. Не отвлекаю?
— Нет, говорите.
— Тебе дополнительные пятьдесят тысяч случайно не нужны?
— Очередной клиент? — журналист вышел на балкон и закурил.
— Почему очередной? Тот же самый. Хочет встретиться еще раз.
— Зачем?
— За тем же, зачем вы встречались до этого, — не без раздражения ответил Владислав Сергеевич. — Когда тебе будет удобно? Можно, например, завтра вечером.
— Нет, — глухо произнес Караваев.
— Нет?
— Нет.
— Сколько ты хочешь?
— Нисколько. Я не хочу. Разговор окончен.

Игорь сбросил звонок и, вернувшись в комнату, вытащил из шкафа бутылку коньяка. Он не любил пить с утра, однако только алкоголь мог бы заглушить чувство нахлынувшего ужаса от собственного отказа. Журналист понял, что в ближайшее время решится его судьба.
Караваев посчитал, что не так страшно, если его убьют в подъезде или на улице. Страшнее оказаться наедине с человеком, которого ты обидел. Стоять голым и с завязанными глазами. Стало совсем тоскливо. Владислав Сергеевич звонил еще несколько раз, но Игорь трубку не брал. Тогда директор эскорт-агентства начал писать сообщения, в которых преобладали цифры. А журналист от души не мог понять, зачем ему 100-200 тысяч? На лечение, что ли? Если в живых оставят.
Игорь выключил телефон и, расположившись на кухне, пил целый день, безучастно глядя в стену. Умирать не хотелось. Он сидел в тишине, пьяный, испытывая крайнюю степень ужаса. А потом, видимо, коснувшись самого дна, он вдруг осознал, что устал бояться. Что это просто стыдно. И если захотят убить, то убьют — и ничего он сделать не сможет.

Осознав это, журналист сделал себе кофе и, более-менее протрезвев, отправился спать. А на следующее утро, выпив литра полтора воды, решил, что будет жить также, как и жил, не думая и не ожидая чего-то плохого.
И когда днем он вышел из подъезда, чтобы сходить в магазин, то даже не обратил внимания, как из стоящего неподалеку микроавтобуса вышли два человека и отправились за ним следом. Они нагнали его метров через десять.
— Игорь Владимирович!
Караваев обернулся, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок. Он не знал этих людей.

— Чем могу помочь? — металлическим голосом произнес журналист, с тревогой понимая, что парни покрепче него будут. К тому же, их двое, а он-то один…
— Здравствуйте! С вами хочет побеседовать Илья Андреевич, а наша задача — вас отвезти.
С Игорем разговаривали максимально вежливо и корректно, однако в голосе парней была настойчивость.
— У меня другие планы, — отрезал Игорь и повернулся спиной к парням, рассчитывая продолжить намеченный маршрут, но не успел и шагу сделать — на его шею накинули удавку. Караваев попытался ослабить пальцами веревку, однако только царапал себе горло. Вскоре тело перестало слушаться, сильные руки подхватили его, перед глазами мелькнула открывающаяся дверь тонированного микроавтобуса, после чего мир погрузился в темноту.

[Дмитрий Крамер]

5

Игорь пришел в себя когда автомобиль уже въезжал в гараж большого белого особняка. Журналист увидел его мельком, а затем перевел взгляд на мужчин, которые и принимали непосредственное участие в его похищении.
— Простите, что пришлось с вами поступить так грубо. Как вы себя чувствуете? — произнес один из них. — Наша задача была довезти вас красивым.
Караваев отвел глаза, не считая нужным отвечать. Еще и издеваются.
Микроавтобус остановился, дверь автоматически открылась и, не дожидаясь приглашения, Игорь вышел наружу, где его встретил человек в строгом костюме и в очках.
— Здравствуйте! Я Олег Павлович, врач. Как вы себя чувствуете? Голова болит?
Караваев чувствовал себя неважно, однако покачал головой и, стараясь ни на кого не смотреть, произнес:
— Меня хотел видеть Илья Андреевич? Так? Идемте…
Что бежать бесполезно, было и так понятно. Караваева вели сначала по мраморной лестнице, потом по коридору, застеленному ковром. Обстановка была шикарной. И Игорь думал о том, что в таких интерьерах людей обычно не убивают — слишком дорого и не эстетично. Он тщетно пытался заглушить накатывающий волнами ужас, не хотел опозориться, показать себя малодушным и трусливым. Надо было взять себя в руки. Наконец, в компании двух сопровождающих Караваев подошел к тяжелой дубовой двери, которую распахнули перед ним.

— Дальше вы сами, — вкрадчиво произнес один из парней, и Игорь шагнул внутрь, в просторный кабинет с огромным уродливым столом в центре, за которым сидел его недавний любовник. То, что это он, Караваев понял сразу: волосы почти до плеч, видимо, призванные скрыть отсутствие одного уха и поврежденные участки кожи, шрамы на лице, бельмо на правом глазу. Все это откровенно уродовало, и не заметить такое было сложно. Римский был одет в пиджак и наглухо застегнутую белую рубашку. Увидев Игоря, он поднялся с места и замер, разглядывая его.
— Добро пожаловать в гости, — произнес Илья, не сводя глаз с Караваева, который тщетно пытался скрыть злость и страх. Журналист смотрел исподлобья, весь напряженный, как пружина. — Что-то сегодня ты какой-то стеснительный. В прошлый раз был смелее.
— Давайте без издевок… — сухо сообщил Игорь и приблизился. — Чего вы от меня хотите?
— Почему вы отказались от второй встречи? Вас что-то не устроило?
— Скорее, не устроило вас, — Караваев усмехнулся. В ответ Илья протянул руку и коснулся пальцами губ Игоря. Журналист отвел глаза и замер, чувствуя, как краснеет. В маске он ощущал себя увереннее.
— Красивый… — прошептал Римский. — У меня есть предложение. Тебе понравится.
— Какое? — одними губами прошептал Игорь.
— Деловое. Присаживайся. Я предлагаю тебе сделку, — мужчина задумчиво улыбнулся, и Игорь, разглядывая его вблизи, вдруг подумал, что не будь всех этих шрамов, то, Римский был бы вполне красивым. А сейчас Игорь с трудом сдерживался, чтобы не начать на него пялиться. И это нервировало еще больше. — Я человек одинокий, со специфическими вкусами… А ты мне нравишься. Мы могли бы вместе проводить время.
— Вы предлагаете мне встречаться? — Игорь вскинул брови, даже забыв про внешность своего собеседника.
— Да, я предлагаю тебе стать моим любовником. Что делать, ты знаешь, — Римский усмехнулся. Тут только Караваев вспомнил, что у Ильи не было одной руки. Эта мысль почему-то сбила с толку окончательно. Игорь опустил глаза и вскользь заметил, что, действительно, то что изначально он принял за руку, было хорошо сделанным протезом. Журналист молчал.
— Я знаю, что ты хотел спасать животных в Африке. Так ведь?
Игорь поднял глаза на Римского, не веря своим ушам.
— Хотел…
— За дверью ждет юрист. В случае, если ты согласен на мои условия, он оформит документы, и ты с завтрашнего дня станешь руководителем организации по спасению гиеновых собак в Африке, а также директором фонда защиты диких животных, где я и буду выступать основным спонсором. Это ведь то, что ты хотел?

Караваев смотрел во все глаза на Илью, не веря, что такое в принципе возможно. Римский же, воспринимая молчание собеседника как сомнение, добавил:
— Твоя постель все равно свободна.
— Неужели я так вам понравился во время нашей встречи?
— Ты? — бизнесмен рассмеялся, демонстрируя белые ровные зубы. — Нет, ты просто не испортил впечатления.
— Что это значит? Мы же не были до этого знакомы… — растерянно произнес Караваев.
— Это ты не был со мной знаком. Кстати, я тебе забыл предложить чай или кофе. Прости, днем я алкоголь не пью.
— Если можно, водички…
— Конечно, — Римский поднялся, подошел к тумбе и налил из графина воды в стакан. Он почти не пользовался протезом. Видя, как внимательно его разглядывает журналист, Илья добавил: — ненавижу свою пластмассовую руку. Невозможно ее заменить на настоящую, как бы медицина ни ушла вперед. Так о чем мы говорили?
— О том, что вы меня откуда-то знали…
— Да, знал. Заочно, конечно, — Римский поставил стакан перед Игорем и сел напротив, — а ты так и не сообщил свой ответ.
— Ответ?
— Но учти, если ты соглашаешься, я от тебя вправе требовать абсолютную верность, это во-первых, а, во-вторых, думаю, нам обоим будет невыгодно, если кто-то узнает, что нас связывают не только деловые отношения.

— Я понял. Конфиденциальность, — Игорь сделал несколько глотков. Нужно было принять решение, прямо сейчас. На самом деле, Караваев уже знал, что согласится. Но как это было объяснить самому себе? Чем он руководствуется? Любовью к гиеновым собакам? Или любовью к своей мечте?
— Ну так что? Или тебя что-то смущает?
— Я не знаю, какие между нами будут отношения…
— Прекрасные отношения, — Илья был напряжен. Он видел, что, несмотря на интересное предложение — а Римский знал, что предложение это по-настоящему интересное — Караваев не был готов дать положительный ответ. Хотя, отрицательный тоже.
— Я боюсь, что у нас может не заладиться, помимо секса нам же еще и общаться.

Бизнесмен в ответ опустил глаза, его лицо стало несколько обиженным. И Игорь, хоть и издергался, сообразил, что его ответ скорее выглядит как надуманный повод для отказа. По крайней мере, Римскому так кажется. Только Караваев не думал отказываться. Не зная, как выйти из ситуации, он коснулся своей рукой руки бизнесмена. Тот тут же поднял на него глаза и замер.
Они поднялись навстречу друг другу, и Игорь аккуратно поцеловал Илью. Этого оказалось достаточно, тот в ответ будто растаял. Обняв журналиста за талию, Римский прижался к нему, касаясь губами шеи. Стало очевидно, что бизнесмен был если не влюблен, то испытывал влечение точно. Когда он только успел втрескаться? Караваев интуитивно понимал, что надо делать. Не говоря ни слова, он обнимал и ласково поглаживал Илью, касаясь губами лица и шеи. Это было не сложно. Журналист даже получал удовольствие от этого. Но его мысли были о гиеновых собаках, которые теперь точно не вымрут. Уж он-то не позволит!

***



Оставшись наедине с собой, Римский позвонил Владиславу Сергеевичу. Тот взял трубку сразу.
— Илья Андреевич, ну что? — раздался взволнованный голос.
— Все хорошо.
На том конце провода с облегчением выдохнули.
— Слава богу. Он согласился на все условия?
— Да, я предложил ему возглавить организацию по защите животных и фонд. Ему все понравилось, — Илья мечтательно улыбнулся.
— Не капризничал?
— Нет, даже не пожаловался, что его немного придушили при транспортировке.
— Я очень рад за вас. Он человек серьезный, так что вряд ли с ним возникнут проблемы.
— Да, я тоже так думаю. Ну и животных любит. Идейный, — Римский подошел к окну, щурясь на падающее алое солнце. — Что-то в нем есть. Я рад, что вы мне его показали. Хотя, идея с маской оказалась довольно рискованной. Все-таки, не стоило его заставлять так нервничать.
— Вы сами хотели познакомиться с ним поближе, при этом сохранить конфиденциальность. Все-таки он журналист…
— Да, вы правы. Главное, что все прошло удачно, — бизнесмен кивнул. — Деньги будут переведены уже сегодня, как и договаривались.
— Благодарю вас. Надеюсь, моя помощь вам еще долго не понадобится.
— Тоже на это надеюсь.
Римский положил трубку и какое-то время задумчиво стоял у окна, пока солнце совсем не скрылось за горизонтом. Впервые за долгое время Илья был счастлив.

[svet4lam]

всё идеально

[Дмитрий Крамер]

svet4lam, спасибо)

[favmastria]

Бедный журналист)как гиеновая собака попал в капкан)
Спасибо большое!

[Дмитрий Крамер]

favmastria, спасибо, что прочли)

[Zitao]

+