Когда судьба смеется

[Дмитрий Крамер]

Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Юмор, Экшн (action), Психология, Повседневность
Предупреждения: Инцест, Твинцест, Нецензурная лексика, Групповой секс, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Миди, 39 страниц
Кол-во частей: 16

Описание:
Вася и Эдик - два брата-близнеца, разделенные в младенчестве благодаря неудачно сложившимся обстоятельствам. Первый вырос в глухой деревне под Курском, второй - сын крупного бизнесмена, житель столицы. Они абсолютно похожи, и однажды волей судьбы ребята знакомятся на спортивном состязании. Сразу сообразив что к чему, они шутки ради решают поменяться ролями...

Примечания автора:
Аудиоверсия фанфика: vk.com/dm_kramer?w=wall-53799101_325
Автор: Наталья Степанова vk.com/public_free_like_wind

Глава 1. Где-то под Курском, осень, 1995 год
Что может быть хуже середины октября в Суджанском районе Курской области? Когда нельзя выбраться из этой слякоти и грязи? "Хуже - это разгар зимы" - скажет вам опытный тракторист-алкоголик Борис Теремчук, тогда из села Плехово не только нельзя выбраться, но и заехать туда тоже невозможно. Даже на тракторе.
Этот день был схож с чередой таких же дней, как и год назад, и десять лет назад, и даже двести. Покосившиеся, темные хатенки с мрачными окнами-глазницами, обрамленными прогнившими ресницами-ставнями, хлопающими на ветру, мрачновато и тоскливо смотрелись на фоне тусклого ситцевого неба и голых деревьев, покачивающихся и скрипящих. В селе Плехово было пусто, да и кто пойдет гулять под вечер в такую погоду, когда уже третью неделю моросящий дождь размыл все, что и до этого язык не поворачивался назвать дорогой? Когда чтобы дойти от хатенки до сарая, где переживает холода тощая скотина, нужно надевать резиновые сапоги, потому что грязи буквально по колено?
Сергей Окулин с тревогой смотрел в лобовое стекло на бедненькую местность, кусая губы и стараясь не показывать своей беременной супруге, что он находится в полнейшей топографической прострации. Однако Екатерина, красивая шатенка с огромным, лежащим на коленях животом, уже и так всё поняла.
- Сережа, у меня опять внутри было... Ну...
- Схватки?! - бизнесмен, владелец львиной доли акций одного крупного металлургического предприятия, резко нажал на педаль газа, и мерседес шестисотой модели окончательно и бесповоротно увяз в осенней курской слякоти, - Да блядство! Гребаная деревня!
Мужчина со всей дури ударил по рулю, но желаемого эффекта это не принесло. Иномарка как застряла, так и стояла, только громко жужжа, когда бизнесмен нервно давил на газ.
- Сереженька, что же делать? - Екатерина нервно гладила живот, глядя на мужа глазами, наполненными ужасом. - Может, сходить куда, попросить трактор? Чтобы нас вытащили?
- Последний трактор тут пропили еще два года назад, - с отчаянием в голосе произнес мужчина, затем перевел взгляд на жену. - Что? Как ты?
- Воды отходят... Сиденье мокрое, - женщина была готова заплакать. Сергей выключил мотор, затем поцеловал жену в губы и произнес:
- Потерпи еще хоть полчасика, я оббегу ближайшие хаты, может, есть доктор.
Екатерина послушно кивнула, правда не особенно понимая, как тут можно "потерпеть", а бизнесмен выскочил из машины и побежал к ближайшему деревянному домику, окруженному покосившемся забором. Пнув мимоходом тявкающую шавку, сидящую на цепи, Сергей начал бить кулаками в дверь. Минут через пять в прихожей послышались шаги, и на пороге появился мужик возраста от тридцати до пятидесяти, пьяный, с круглой красной физиономией.
- Хули ломишься, ты ваще, блять, кто?
- Здравствуйте, - бизнесмен виновато улыбнулся, понимая, что, видно, в это время года найти трезвого мужика в деревне, подобной этой, просто невозможно. - Меня зовут Сергей, у меня машина застряла в грязи, а там беременная жена и у нее схватки.
- Я Борис, - промычало тело, вываливаясь на улицу и оглядывая погрязший в жиже автомобиль. - Крутой Сережка... Ну чё... Толкнем твою колымагу?
- У меня там жена, рожает... - бизнесмен сглотнул. - Тут есть врач?
- Хто? - Борис нехорошо засмеялся, и владелец крупного металлургического предприятия нервно поежился.
- Моя жена рожает. Как же ей без врача?
- А как местные бабы рожают? А как сто лет назад рожали? Баба - она баба, у нее природа, не захочет, да всё равно готового младенца между ног выкинет, - со знанием дела произнес Борис, вызывая едва ли не полуобморочное состояние у Сергея. - Но ты не ссы, тащи свою жену ко мне в дом, у меня баба поможет, санитаркой она была, пока больница пару лет назад не накрылась.
- А еще кто-то нам может помочь? - бизнесмен с тоской оглядывал безлюдную местность.
- Может, - икнул Борис. - Ветеринар Толеха. Только он в это время обычно хуже чем я. Бухает, как скотина. А что тут еще делать в это время? Да и в любое другое тоже.
- Ага... - сглотнул бизнесмен и побежал к машине. Екатерина уже охала, мало что соображая. Очередные схватки. Сергей помог ей выбраться из машины и, придерживая, повел в сторону дома Бориса, проклиная себя за то, что согласился на уговоры жены взять ее с собой на переговоры с партнером. Хотя, как ее было оставить, если прошла информация, что на бизнесмена и его семью готовится покушение? Тут нужно было брать ее в охапку и куда-нибудь ехать. Вот и приехали.
В домике было тепло и, хотя глава семейства явно был запойным алкоголиком, внутри стоял приятный запах выпечки, смешанный с каким-то другим запахом, типичным для всех деревенских домов. Из одной из комнат выскочила женщина лет тридцати пяти, миловидная, большеглазая, с волосами, забранными в пучок, в платке, накинутым на плечи.
- Ой, Боженьки, да она ж сейчас родит! - хозяйка дома подбежала к Екатерине и помогла ей добраться до высокой деревенской кровати, куда ее тут же и уложила. - Что ж такое, роженица, да в такой глуши?
- Даша, надо помочь им, - икнул Борис, глядя на огромный живот жены бизнесмена. - Ты прими у нее роды, а нам еще тачку их из грязи вытаскивать.
Сергей только молча кивал, понимая, что сейчас эта пара, которая в иные моменты жизни никогда бы не внушила бизнесмену хоть сколько-нибудь доверия, сейчас - последняя надежда выбраться из навалившихся проблем с минимальными потерями.
- Мы тут натоптали, - только и смог ответить Сергей, глядя на свежеиспачканные вязаные половики, которыми был застлан пол.
- Ничего-ничего, не переживайте, - Дарья металась по комнате, доставая простыни и полотенца. - Когда Боренька обычно с попойки приходит, он тоже не разувается. А вы в таком состоянии... Вы идите, занимайтесь чем, тут мужикам делать нечего. Вытащите машину, идите на кухню, там самогон есть, картошка, капустка квашеная. Главное, не мешайте...
Сергей кивнул и вышел из комнаты, понимая, что сейчас не в состоянии не то чтобы вытащить машину, он не может уже даже ходить. Борис это прекрасно понял и потащил бизнесмена сразу на кухню, где налил себе и ему по граненому стакану мутной жидкости. Сергей в несколько глотков выпил всё, с удивлением констатируя, что абсолютно ничего не чувствует, настолько сильным было нервное напряжение. Борис налил ему еще самогона, и только после второго стакана мужчина начал чувствовать нарастающее опьянение.
- Закусывай, закусывай... - хозяин подвинул бизнесмену банку с огурцами. - А я трактористом раньше был, вот только у нас всю технику распродали. Разворовали!..
Дарья вышла к мужикам под утро, держа на руках крупненького мальчика.
- Смотрите, какой... - женщина протянула отцу ребенка. - Только не берите пока, не берите. Правда, хорошенький?
- А Екатерина как? - Сергей смотрел, не отрываясь, на ребенка.
- Хорошо, спит. Но вам всё равно в больницу бы, а то мало ли, вдруг чего. Вы это, - Дарья оглядела стол с пустой бутылкой, - спать ложитесь, вам же еще в дорогу. У нас ни больницы, ничего, а вдруг ребенку или матери хуже станет?
- Да, да... - бизнесмен закивал головой, поднимаясь. Через восемь часов Сергей и Екатерина ехали в сторону Курска, на прощание отблагодарив пару крупной суммой денег. А Дарья сидела в комнате среди расшитых подушек и нянчила второго младенца, о существовании которого чета Окулиных не имела никакого понятия.
- Оставила таки... - Борис оперся на косяк, глядя на абсолютно счастливую супругу.
- Да, только Боря, ты хоть пей теперь меньше, нам Васеньку поднимать надо.
- Васенька? Василий? - тракторист покачал головой. - А красивое имя, - мужик сел рядом, трогая подушечками пальцев щеку ребенка. - Только какую же ему профессию дать? Эх, жаль у нас все тракторы разворовали, а так... Будет шофером, таксистом!
- Тише, Боря, - Дарья мягко улыбнулась. - Подрастет - сам решит. Главное, чтобы не пил...

@темы: слэш, ориджиналы, ориджиналы юмор

Comments

[Дмитрий Крамер]

Глава 2. Василий. Спустя 18 лет
Василий вырос очень непохожим на родителей. По большому счету, даже если мальчишку исследовать с лупой, проверяя каждый кусочек его худощавого тела, найти хотя бы намек на какую-нибудь общую черту с мамой или папой невозможно в принципе. Это знал он сам, это знал Борис, Дарья, а также всё село, из тех, кто еще не поумирал и не разъехался.
Вася еще в детстве заинтересовался своим несходством с ближними и дальними родственниками, о чем периодически спрашивал у матери, которая постоянно ссылалась на какого-то несуществующего предка, в которого якобы пошел мальчик, а также пересказывала учебник по анатомии за девятый класс, в котором говорилось, что даже у белых родителей может родиться чернокожий ребенок, если в роду затесался представитель африканской расы. Так что Вася в некотором смысле лет до четырнадцати радовался, что он не негр.
Однако в остальном у мальчишки с его приемными родителями было полное взаимопонимание. Дарья в нем души не чаяла, особенно на фоне своего непутевого супруга, который пить так и не бросил, а вот заработками семью особенно не жаловал. Именно по этой причине мальчишка с детства научился выращивать хороший буряк и картошку и, что особенно удивляло, никогда не жаловался. Вася был спокойным, меланхоличным и очень вдумчивым мальчиком. Каждый раз отправляясь на грядки, он брал с собой блокнотик и ручку и сочинял стихи. Также Вася много времени проводил с книгой, в дурные компании не лез, а алкоголь вообще поклялся в рот не брать, глядя, как это пагубно действует на отца.
Когда за спиной у мальчишки остался одиннадцатый класс, он, к удивлению обоих родителей, без проблем поступил в Курский Государственный Университет на факультет философии, чем вдребезги разбил мечту отца стать трактористом. Дарья же радовалась, надеясь, что мальчишка сможет вырваться из этого богом забытого села.
Первый курс стал для Васи настоящим шоком. И дело было вовсе не в нагрузке и не в программе обучения. Встала проблема общения. За пару недель тихий, некоммуникабельный паренек стал изгоем всего курса. Над Васей смеялись и девочки, которые вышагивали на высоченных шпильках и в поразительно коротких юбочках, и парни, которые подспудно почувствовали слабину Васи, его неумение приспосабливаться.
Первые полгода мальчишка еще пытался бороться за свое место под солнцем, но тут неожиданный удар подкосил его. Умер Борис. И хотя Вася ненавидел творящуюся в доме вечную пьянку, когда отца не стало, мальчишка совершенно замкнулся в себе. Признаваться однокурсникам, делиться своим горем, он не хотел, поэтому просто смирился с ролью изгоя, молча терпя насмешки всего коллектива. Но среди общего числа недоброжелателей особенно выделялся Ярик, Ярослав Мишин, который не мог по каким-то своим причинам спокойно реагировать на Васю.
Голубоглазый блондин со смазливой физиономией, любимец местных девушек, придирался ко всему: дурацкой одежде Васи (не по моде, явно старой), к манерам, к худобе мальчишки и, конечно же, к типичному сельскому говору, с вечным "хаканьем" и оборотами из разряда «анадысь» вместо "вчера", "глякося" вместо "посмотри" и "нынча" вместо "сегодня". Ярослав постоянно передразнивал Васю, который вскоре стал просто бояться открыть рот, а когда ему приходилось читать доклады или отвечать на вопросы преподавателей во время пар, то от волнения мальчишка начинал говорить исключительно на диалекте, от которого тщетно пытался избавиться.
Ярослав обожал такие моменты. Сидя недалеко от подростка, обычно в обществе какой-нибудь сисястой "буренки", парень высокомерно поглядывал на Васю, слушая его едва ли не более внимательно, чем преподаватель, и запоминая каждое слово, чтобы на перемене торжественно подойти к нему и громко передразнить, видя, как тот краснеет и смущается.
В один из дней Ярослав подошел к мальчишке, сидящем в аудитории с конспектом в руках, и насыпал ему на стол горку семечек. Девчонки засмеялись, но Вася продолжал смотреть в тетрадь, как будто ничего не происходит.
- Эй, овца, я тебе гостинец принес, - Ярик взял немного семечек и стал сыпать их на голову парня, - Не слышу благодарности. Или твои алкаши родители тебя не обучали хорошим манерам?
- Отвали, - прошептал Вася, стряхивая с головы семечки и снова погружаясь в конспект.
- Э нет... - Ярик вдруг запрыгнул на стол, за которым сидел мальчишка и, достав из кармана газету, продемонстрировал ее однокурсникам, - Господа, прошу обратить внимание, что мы имеем честь учиться в одной группе с начинающим поэтом, рядом с которым Есенин - просто жалкий рифмоплет. Обратите внимание на газету в моих руках. Последний выпуск "Курского парнаса" опубликует на своих страницах выдающееся произведение Василия Теремчука, в котором он описывает свои трудовые сельскохозяйственные будни на картофельных полях...
А дальше Ярослав под гогот однокурсников начал читать опубликованное в газете стихотворение Васи. И хотя это было красивое стихотворение о природе, мальчишка тут же почувствовал себя так, как будто написал что-то непристойное. Было ужасно стыдно. Не выдержав всей этой сцены, парень вскочил и пулей вылетел из аудитории. Ярик спрыгнул со стола и побежал следом за мальчишкой. Нагнал он его на лестнице, которая из-за начала пары быстро опустела.
- Куда пошел, поэт? - презрительно протянул Ярик, поигрывая газетой. Вася молчал, чувствуя, что краснеет от стыда и обиды. Парень не мог понять, за что его травят? Ну кому надо, что он там пишет? Но нет, надо... Ярик же не успокаивался, - Что ты такой грустный, тебя сегодня с утра что, в жопу кактусом трахнули? Педик...
- Я не педик... - прорычал Вася.
- Стихи в наше время только педики сочиняют, особенно такие стихи, как твое. Ты что, думаешь, что ты чего-то стоишь? Ты посмешище. Посмотри на себя, - Ярик брезгливо коснулся пальцем рубашки Васи, - Что это? Да я бы лучше голым ходил, чем в такой одежде... Над тобой даже девки смеются...
Вася молча слушал, понимая всю правоту слов Ярика. Сам-то обидчик был привлекателен, модно одевался, носил стильную стрижку, вечно хвастался то айфоном, то айпадом и имел успех у девчонок. А Вася? Да, он хорошо учился, зато во всем остальном... Мальчишка не понимал, что он внешне не менее привлекательный, чем Ярик, и даже лучше его по многим параметрам. Но никто никогда об этом не говорил Васе, и парень просто не смел думать, что может даже отдаленно кому-то понравиться.
- Что молчишь, деревенщина? Ты хоть понимаешь, что ты даже не в силах за себя постоять? - Ярик облизнул пересохшие губы и, убедившись, что никого нет поблизости, влепил мальчишке звонкую пощечину. Вася попятился назад и уперся в стену. Ярик в ответ рассмеялся, - Я теперь тебя буду мануально воспитывать, ничтожество.
И, презрительно хмыкнув, Ярослав отправился в аудиторию

[Дмитрий Крамер]

Глава 3. Жизнь Эдуарда
Если глядя на Василия, у всех окружающих возникала масса вопросов, в кого пошел мальчик, то в случае с Эдуардом всё было ясно как день. Глаза темно-карие - мамины, волосы светло-каштановые - тоже мамины, тонкие губы и выдающиеся скулы - в папу. Получилось красиво, по крайней мере самому Эдику нравилось, а также нравилось его родителям, трем девушкам с параллельного курса, двум парням-одногруппникам и даже одному профессору, сутулому старичку с кафедры теории коммуникативистики и печатного слова. Правда, надо отдать Эдику должное, ни с кем из них он интимную связь не поддерживал. Потому что ему никто не нравился. Мальчишка вообще вырос очень требовательным к окружающим и, позиционируя себя как поклонник прекрасного, изводил коллектив вечными жалобами на несовершенство окружающих людей. Эдик мог долго и пространно рассказывать, глядя на собеседников и высокомерно морщась, что их одежда является пощечиной общественному вкусу, что рубашка не гармонирует с джинсами, а в такую погоду надевать белые кроссовки просто верх неприличия и прическа такая уже не в моде... Но обычно в такие моменты его прерывал однокурсник, Саша Орехов, комментируя речь Эдика чем-то приземленным и просторечным, что-то типа: "Короче, ты мудак, ты мудак и ты мудак". После чего Саша поворачивался непосредственно к самому эстету и следующие десять минут парни на всю аудиторию выясняли ориентацию друг друга, которая, к слову сказать, ни для кого не являлась секретом.
Эдик был честным гомосексуалистом, о чем не постеснялся даже сообщить любимым родителям, которые после таких известий первые два месяца водили сына по психологам и к гадалкам, но, не достигнув никакого результата, потом полгода ходили туда сами.
С Сашей ситуация была сложнее. Он отрицал свою любовь к мужскому полу, но злые языки поговаривали, что на одной из квартирных вечеринок миловидного брюнета, находившегося в сильном алкогольном опьянении, нещадно драл, непонятно как оказавшийся там, младший преподаватель Максим Владимирович, и, кажется, не по любви, а за оценку "отлично". Впоследствии сам Саша категорически отрицал случившееся и даже начал встречаться с прыщавой отличницей Светой, что косвенным образом подтверждало, что мальчишка чувствовал себя неуверенно, а значит, и в квартире преподавателя всё-таки что-то произошло.
Эдик напрямую никогда не вспоминал Саше эту сплетню, парню были свойственны черты благородства, однако на рыцаря он всё-таки не тянул.
- Слушай сюда, уёбище, - Эдик со злостью смотрел на однокурсника. - Прежде чем перебивать меня, ты хоть раз в жизни закрой сессию не через постель.
- Что ты имеешь в виду, пидор?
- Что имею, то и введу.
- Губу закатай, - фыркнул Саша, ухмыляясь. - Такому ничтожеству как ты...
- Да ты скоро на панель пойдешь, лишь бы тебя за неуспеваемость не выгнали.
- Девочки, сядьте по местам, уже десять минут, как идет пара, - вошедшая в аудиторию в самый разгар скандала ответственная за курс преподавательница, Мария Сергеевна, классическая старая дева, безэмоционально устроилась за столом, открывая журнал. Парни с ненавистью покосились друг на друга и под тихий хохот одногруппников сели каждый на свое место. Но никто, кроме самих скандалистов, не чувствовал возмущения: факультет журналистики и не такое видел в своих древних стенах.
- Итак, во-первых, я отмечу кто пойдет по какой специализации. Напомню, их три: радио, телевидение, печать. Потом обсудим факультативы, - женщина надела очки и принялась записывать.
- Афанасьев!
- Печать.
- Белов!!
- Телевидение.
- Брыльски!
- Телевидение.
Марья Сергеевна монотонно перечисляла фамилии курса:
- Окулин!
- Печать, - произнес мальчишка и покосился на Сашу, заметив, что тот отвлекся. Эдик заранее выяснил, что выбрал одногруппник и злобно улыбнулся, выжидая.
- Орехов!
- А... - парень поднял голову, но тут раздался голос Эдика.
- Он будет орально работать. По привычке...
- Что? - Марья Сергеевна поправила очки, глядя на вспыхнувшего Сашу.
- Ртом, губками, - пояснил Эдик, виртуозно изобразив с помощью карандаша сосательные действия, сопровождаемые соответствующими звуками, при этом с удовольствием косясь на мрачнеющего парня.
- Окулин, да помолчи ты! Орехов, тебя куда записывать?
- Радио, - процедил Саша и в одно мгновение оказался рядом с обидчиком. - Ну сейчас ты огребешь, мразь...
Дальше была банальная драка. Разнимать студентов никто не спешил, даже Мария Сергеевна, которая спокойно опросила оставшийся курс и только после этого подошла к катающимся по полу парням.
- Оба к декану, быстро. Вы меня достали своими разборками.

[Дмитрий Крамер]

Глава 4. Подготовка к матчу
Когда Эдик и Саша вышли из кабинета декана, у ребят повторно возникло почти непреодолимое желание набить друг другу морду, но они сдержались. Причиной внезапно возникшего терпения и сдержанности по отношению друг к другу послужила душеспасительная беседа с профессором, финал которой поверг в уныние обоих участников драки.
- Из-за тебя, пидр, теперь еще в Курск пиздовать, - прошипел Саша, глядя себе под ноги. Сейчас парнишка этим "пидр" не стремился оскорбить однокурсника, это скорее просто звучало как обращение.
- Пидора в зеркале увидишь... - безэмоционально ответил Эдик, тоже глядя в пол и плетясь в сторону покинутой аудитории. Обоим мальчишкам было нестерпимо грустно. Декан умел расстроить кого угодно, что только что и сделал.
На факультете журналистики с Александром Львовичем предпочитали не спорить. Это было чревато репрессиями. Потому что не было на планете такой же диктатуры, какая царила в этом красивом историческом здании. Вообще, по большому счету, если не брать случившееся ЧП, факультет журналистики во время пар, казалось, находился в состоянии военного положения. И причиной этому был царь и бог этого места - Александр Львович, по слухам, бывший КГБист, военный корреспондент времен Советского Союза и просто веселый и остроумный человек.
Часто, во время пар, он как тень отца Гамлета бродил по коридорам факультета и заглядывал в аудитории, буквально минут на десять. Он пересчитывал по головам студентов, записывал фамилии отсутствующих и шел безмятежно дальше, с удовольствием вслушиваясь в тишину коридора. И горе тому, кто попадался на пути его, даже если шел в туалет. Тогда милый старичок обращался в самое настоящее чудовище и, встав в угрожающую позу, начинал орать на всё здание.
- Иванова, а ну на пару, быстро!
И Иванова, даже если это заочница сорока с лишним лет, мать троих детей и редактор какой-нибудь "Комсомольской правды" непременно ускоряла шаг, а Александр Львович, не спуская глаз со своей жертвы, начинал кричать всё громче и страшнее.
- Иванова, быстрее! Быстрее! - и Иванова, качаясь на каблуках, уже бежала, сломя голову, чувствуя нарастающую панику и цепенеющий ужас. А декан, проводив жертву взглядом, тихо про себя улыбался и шел обратно к себе в кабинет, пить чай.
Так случилось, что факультет журналистики преуспел во всем, в чем только можно, кроме физкультуры. Проблема была банальна, красивое историческое здание на окраине города, находящееся в отдалении от основного корпуса Университета, просто не имело своего спортзала. Поэтому студенты занимались всем чем угодно: делали передачи для радио, выпускали газету, изучали довоенное киноискусство и даже ежегодно ставили для своего театра какую-нибудь древнегреческую трагедию, но вот спортом не занимался никто. И вот теперь пришел час расплаты: сверху Александру Львовичу пришла разнорядка - выделить двух студентов для комплектации университетской команды по волейболу. Тот факт, что журналисты не имеют понятия, как выглядит волейбольный мяч, не волновал никого.
Но самое страшное было не это. Мало того, что команду нужно было сформировать... Через неделю эта команда должна будет еще поехать в Курск для участия в дружественных состязаниях со сборной Курского госуниверситета.
Александр Львович, который привык, что его факультет был лучшим везде, дал указание найти кого-нибудь, кто хотя бы знал правила игры. Нашлась одна девочка, однако нужны были мальчики, которых и так был дефицит, а пригодных для спортивного состязания не нашлось вовсе. Декан оказался в тупике. Послать было категорически некого, и когда уже профессор практически отчаялся, очень вовремя и проштрафились Саша и Эдик.
Войдя в кабинет, парни ожидали грозы, но Александр Львович приветливо улыбнулся и сообщил парням, что им выпал шанс посетить чудесный город Курск. И если они там покажут себя слабыми спортсменами и уронят честь факультета, то по приезду могут смело искать себя в списках отчисленных за плохое поведение. А если всё будет хорошо, то... Александр Львович будет доволен.
- Так я ж не умею в волейбол играть... - тихо прошептал Эдик, сутулясь и сжимаясь в комок.
- Я тоже... - кивнул Саша, растерянно глядя на профессора.
- Стоп. То есть драться у вас силы есть, а мячик кинуть нету? - Александр Львович помотал головой. - Ничего не знаю.
- Я участвую в постановке "Антигоны" Софокла, мне нельзя! - Эдик как мог, пытался соскочить с этого бронепоезда, но декан был чуток к таким моментам.
- Выездная репетиция будет только через месяц, а за это время ты всё успеешь, я думаю. В общем, вы меня поняли. Еще я за факультет не краснел!
И Саша с Эдиком, которые действительно всё поняли, стали каждый день по несколько часов тренироваться в спортзале основного корпуса университета. Не то чтобы общая беда их объединила... Вовсе нет, просто страх быть отчисленными уменьшал в разы взаимное раздражение друг другом. Поэтому за эту неделю Саша лишь пару раз заехал мячом Эдику по физиономии, и выслушав оба раза порцию мата и общих пожеланий "сдохнуть быстрее", парни дружно встретили, наконец, то прекрасное солнечное утро, когда автобус со спортсменами отправлялся от столицы в загадочный город Курск.
И если Саша хотя бы научился подавать, то Эдик понимал, что он "никогда не был так близок к провалу". Парню волейбол не давался категорически, это настораживало и вызывало легкую депрессию. А если быть откровенным, то Эдик всю дорогу сидел как на иголках, покусывая свою спортивную толстовку и слушая в плеере что-то про трассу е-95.

[Дмитрий Крамер]

Глава 5. Судьбоносная встреча
Приехали в Курск уже под вечер. Эдик флегматично поплелся в предоставляемое общежитие и, стоило ему переодеться и пройтись по корпусу, как он в первый раз почувствовал, что что-то не так. Причем это "не так" было конкретным и вызывающим.
- Слышь, уебок, где костюмчик взял? Спиздил?
Эдик встал как вкопанный и медленно повернулся в сторону голоса, хлопая глазами. "Ничего себе, как они на конкурентов реагируют. И всё из-за какого-то вшивого матча" - подумал Эдик, не найдя более разумного объяснения такой безосновательной агрессии.
- Это ты мне? - аккуратно уточнил мальчишка, разглядывая наглеца. Это был Ярослав, собственной персоной.
- Нет, я, блять, с деревом разговариваю...
- Скорее, дерево разговаривает со мной, - Эдик пожал плечами и пошел прочь, раздумывая над тем, что в Курске живет какое-то быдло. Комментарий москвича взбесил Ярика, однако мальчишка настолько технично скрылся из виду, что догнать и разобраться как-то не получилось. Но очень хотелось.
Между тем Эдик продолжил свою прогулку по общежитию, натыкаясь постоянно на колкие комментарии в свой адрес и уже на них не реагируя. Правда, когда уже восьмой человек назвал Эдика "Васей-деревенщиной", парень понял, что он, очевидно, плебсу кого-то очень сильно напоминает. Вот только как бы незаметно узнать кого именно.
Парень вышел на улицу и, набросив капюшон на голову, прогулочным шагом стал прохаживаться по территории общежития, раздумывая над своим завтрашним провалом на матче и странным поведением курян. Или курчан. Как их правильно?
Уже стемнело, и Эдик шел обратно в сторону общежития, когда услышал как где-то поблизости кого-то бьют. Мальчишка приостановился. Один из голосов был знакомым и принадлежал парню, которого Окулин назвал деревом, при этом голос говорил как радио, обращаясь к какому-то Васе. Эдик заинтересовался еще больше и незаметно подкрался к парочке, которая чинила разборки. Картина Эдику категорически не понравилась. "Дерево", то есть Ярослав, избивал чье-то тело и громко матерился. Эдик подумал около минуты, потом незаметно подкрался к обидчику и, громко произнеся "ку-ку" прямо над самым его ухом, жестко въехал парню в печень.
Ярослав скатился на асфальт, тихо воя от боли, а Эдик переступил через него, схватил Васю за руку и потащил в сторону. Парень уже догадывался, что избитый мальчишка, по идее, должен быть на него похож, поэтому не стал с ним идти в общежитие, а потащил Васю в ближайшее кафе и лишь тогда, усевшись за стол, стал рассматривать своего нового знакомого. Сходство воистину было поразительным.
- Ты Вася? - осторожно спросил Эдик, изучая лицо парня.
- Вася... - прошептал мальчишка, вытирая рукавом сочащуюся из носа кровь. - А ты кто?
- А я Эдик...
Молодые люди какое-то время молча смотрели друг на друга.
- А пошли в туалет, - предложил Вася.
- Зачем?
- Встанем возле зеркала и изучим друг друга...
- Точно.
Парни подорвались и уже через минуту очутились в кабинке напротив раковины и висящего над ней зеркала.
- Родинка на щеке... - Эдик всматривался в свое отражение, потом переводил взгляд на Васю. - Имеется. Родинка на шее... Тоже есть.
Вася потрясенно молчал, видя абсолютное сходство, когда замерший на мгновение Эдик вдруг стал стаскивать с мальчишки джинсы.
- Ты что делаешь, не надо...
- Заткнись, у меня на бедре родимое пятно.
- Похожее на полумесяц? - Вася схватил брата за руки, не давая Эдику продолжить. - У меня оно тоже есть, только не раздевай меня...
- Так, прекрасно. А фамилия у тебя какая?
- Теремчук.
- Я Окулин.
- Очень приятно, - Вася с интересом дотронулся до щеки Эдика, как будто проверяя, настоящий ли он.
- День рождения когда у тебя?
- Двенадцатого октября, 1995 года.
- И у меня... - протянул задумчиво Эдик. - Значит, мы братья...
- Этого не может быть, - Вася пожал плечами. - Мне мама никогда не говорила, что у меня есть брат-близнец.
- Она тебе не родная... - задумчиво произнес Эдик. В его голове уже сложилась вся схема. - Я родился под Курском, в какой-то деревне, где родители оказались проездом. У матери начались преждевременные роды, и их на это время приютила какая-то семья. Мужика Борисом звали, а женщину, которая принимала у матери роды, Дарья...
- Так это, - Вася поднял глаза на Эдика. - Это же мои родители!
- Не-а, они просто зачем-то тебя оставили себе. Я похож и на маму, и на папу. А ты?
- Я нет... - мальчишка потрясенно молчал. - Значит, я им не родной? - с трудом вырвалось у Васи, который просто не знал, как реагировать на всё это.
- Да, ты не родной. Получается, так. Но в любом случае, мы братья. Кстати, а за что тебя били?
- Меня всегда бьют, - пожал плечами Вася. - Ярослав иногда просто подходит ко мне и может дать пощечину.
- Да? - Эдик напрягся. - А ты что?
- Ничего...
- Ах ты размазня! - парень возмущенно смотрел на брата. - Ты что, не мужик что ли?
- Они меня все травят. Если я буду сопротивляться, меня будут бить еще больше, - Вася опустил глаза. - Я вырос в деревне, им смешно. Они над моим внешним видом смеются...
- Ага, я бы тоже над ним посмеялся, при иных обстоятельствах, - Эдик критично рассматривал брата. - Одет как чмо, и прическа такая же.
- У меня нет денег на новую одежду, хотя я и так подрабатываю, - Вася покраснел еще больше. - Когда умер отец, денег совсем не стало. Он хоть и пил, но работал, пусть и мало. А теперь...
- Ладно, извини, - Эдик облокотился о стену, рассматривая брата. - Слушай, значит, это тебя так все травят? Я просто прошелся по общежитию, услышал комплиментов в свой адрес больше, чем за всю свою жизнь.
- Да... - мальчишка развел руками. - Я привык.
- Хреново. Кстати, - Эдик вдруг с надеждой посмотрел на брата, - а ты в волейбол хорошо играешь?
- Да, но я не участвую в завтрашнем матче, - Вася грустно улыбнулся.
- Это почему?
- Я не хочу, боюсь... Понимаешь, у нас много кто умеет играть в волейбол. А я... Если я ошибусь и пропущу мяч, знаешь, сколько надо мной издеваться будут? - мальчишка виновато смотрел на Эдика.
- То есть ты хорошо играешь, но из-за травли коллективом в спортивной жизни не участвуешь?
- Нет, ну я же смешной... Никакой. Как я буду участвовать.
Эдик кусал губы, глядя на своего брата.
- Слушай, у меня безумная идея, только не пугайся.
- Какая?
- Мы поменяемся местами. Хотя бы на время матча. Спаси меня! - слезно протянул Эдик, который понимал, что если завтра примет участие в игре, то по приезду, ему придется забирать документы из университета.
- Ты плохо в волейбол играешь?
- Очень плохо, я вообще в него не играю.
- А зачем ты тогда сюда поехал? - Вася потрясенно хлопал глазами.
- Потому что накануне подрался с пидорасом Сашей, а декан, в качестве меры наказания, заставил нас ехать на матч. У нас никто в волейбол не играет, - Эдик скривился, - и декан сказал, что если мы тут опростоволосимся, то попрет нас обоих.
- Понятно... - Вася улыбнулся, ему очень хотелось помочь брату. - Я выйду вместо тебя. Вот только как сделать, чтобы никто не понял, что нас двое?
- Ну это же будет университетская команда? Кто-то из твоих в команде будет?
- Только если в зале... - Вася задумался. - Я заклею лицо, якобы меня поранили. Не думаю, что кто-то обратит внимание на игрока чужой команды.
- Спасибо! - Эдик радостно обнял Васю, чувствуя, что гроза, кажется, уходит. - Тогда иди куда меня поселили, а я пойду в твое общежитие. У меня седьмая комната, третье крыло.
- Я живу в тридцать восьмой...
- И если всё пойдет удачно, - Эдик вдруг снова стал серьезным, - то мы поменяемся местами на пару недель или месяц.
- Как?.. - Вася замер.
- Молча. Я отпизжу твоего Ярослава, отымею, и, когда у тебя всё наладится, ты вернешься, - Эдику и самому было интересно побывать в чужой шкуре. - А ты поживешь на моем месте. Только там Саша, с которым я дрался... Ты его не бойся. Он уже драться не полезет, побоится декана. Короче, меняемся одеждой. Давай, раздевайся...
- Но я же никого не знаю, и ты тоже...
- Ну и что? Я тебе всё расскажу, кто мне друг, кого надо бояться, с кем дружить, - Эдик искренне не видел проблемы. - А если возникнет какая-нибудь непонятная ситуация... Ну что ж, будем импровизировать. Да ты не бойся, Вася, я тебя не подведу...
- Эдик, а если тебя побьют? Если...
- Переставай кудахтать, - парень повел плечами. - Если да кабы. Сейчас твое сочувствие понадобится больше Ярославу, а не мне.
- Понятно, - тревожно кивнул Вася, и мальчишки начали переодеваться.

[Дмитрий Крамер]

Глава 6. Матч
На следующее утро Вася, как ни в чем не бывало, отправился на соревнования. Ему повезло. Во-первых, Саша, который обычно доставал Эдика, был сейчас на взводе и думал только о матче, не замечая, что с врагом что-то не так, а во-вторых, заклееный со всех сторон пластырем Вася не привлек внимание команды своего университета. По большому счету, все думали о волейболе, а Ярик не явился на состязание, зная, что его жертвы там не будет.
Близнецы договорились встретиться после матча в том самом кафе, недалеко от общаги. Эдик заметно нервничал, гадая, как же выступил Вася. Однако волновался он напрасно. Мальчишка, хоть и был забитым, но прекрасно понимал, что от результата игры зависит судьба брата, и выкладывался по полной. И если вся команда только радовалась, глядя на игру парня, то постоянно пропускавший мячи Саша никак не мог понять, когда Эдик научился играть в волейбол. Но был еще один момент, который смущал Орехова. Эдик, который Вася, постоянно подстраховывал коллегу по команде, так что его неумение играть даже как-то в глаза особенно не бросалось. И этого Саша никак не мог понять. Зачем Эдик его спасает, учитывая их общее недовольство друг другом? Да и кто ему морду разукрасил? Вопросов было много, но Саша еще не успевал обдумать всё, голова была забита игрой.
К концу состязания гости лидировали с уверенным счетом 15:11, при том, около половины голов принес своей команде Вася. И лишь только судья объявил об окончании матча, мальчишка выскочил из спортзала и помчался к кафе, где над чашечкой эспрессо скучал Эдик.
- Всё хорошо, тебя не отчислят! - мальчишка плюхнулся напротив брата, широко улыбаясь.
- Победили? - Окулин с восторгом смотрел на парня.
- Ага!
- Спасибо! - Эдик притянул через стол к себе Васю и чуть прижал к себе. - Теперь ты в Москву едешь...
- Куда?
- Туда. Мы всё обсудили еще вчера с тобой. Разве нет? - Эдик уставился на брата.
- Да, но...
- Что но?
- А если я тебя подведу? - Вася опустил глаза, покусывая губы. - Я же смешной и несуразный. Даже стихи пишу...
- Стихи? Покажи! - к удивлению мальчишки, Эдик отнесся к талантам брата восторженно.
- Над ними смеются...
- Ну и что, они ничего не понимают, ну покажи.
- Хорошо... - Вася достал тетрадь и протянул ее Эдику, который тут же начал читать страницу за страницей. Мальчишки молчали минут пятнадцать, пока Окулин не поднял глаза на брата.
- А мне нравится. Кто тебе сказал, что стихи плохие? Ярослав что ли?
- Да... - Вася опустил глаза. - Он всегда мне говорит, что...
- Убью скотину... - прорычал Эдик, не желая слушать брата. - Значит, так. Мы сейчас расстаемся, ты идешь в общагу и ложишься спать, а я иду в твою комнату. Назавтра ты едешь в Москву. Это, - мальчишка вытащил бумажник с деньгами и карточками, - тебе на представительские расходы. Единственное, ты мне отдашь мой айпад. Там много нужной для меня информации, а я тебе уже купил новый, - Эдик протянул ошеломленному Васе коробку с планшетом. - Мы будем постоянно на связи. Будь всегда онлайн. Не знаешь, что за человек к тебе обратился, по возможности сфоткай его и высылай мне картинку. Я тебе тут же отвечу кто это. То же самое касается и тебя. Завтра наденешь капюшон, в дороге его снимать не будешь, хотя, конечно, Саша видел твою прическу, которая не похожа на мою, но, думаю, что из-за стресса в связи с матчем он ничего пока не понял. Приедешь в Москву, отправишься в салон по этому адресу, - Эдик положил перед Васей визитку. - Там тебя подстригут как меня, ты уже записан. Адреса дома и университета с описаниями я вышлю на электронку и как кого называть тоже. Вопросы есть?
Вася помолчал около минуты, затем пожал плечами.
- Пока нет, кажется. Давай я тебя тоже проинструктирую, - мальчишка снова уставился в стол.
- Что такое? - Эдик заметил замешательство брата.
- Через три дня мне надо будет поехать в деревню, помочь матери, - парень покраснел.
- А что там делать надо?
- Посадить картошку...
- Много? - Эдик грядки видел только на картинках и по телевизору, поэтому слегка поежился.
- Много, - обреченно сказал Вася. - Ты передумал?
- Нет, конечно. Ну посажу. Наверное, - Эдик ободряюще улыбнулся, хотя понимал, что скорее всего, после картошки, его мир никогда не будет прежним. - Не всё же тебе горбатиться. Если возникнут вопросы по части садоводства, я тебе напишу.
- Хорошо. И маму мою... Не обижай. Она хорошая, - Вася вздохнул, вспоминая, что это не его мама, точнее, не родная.
- А мою можешь обидеть. Не будь слишком хорошим, а то она тебя отправит в больницу с подозрением на какое-нибудь психическое заболевание, - Эдик ухмыльнулся. - И последнее... - парень облизал губы. - Я гей.
Вася быстро глянул на брата, затем отвел глаза в сторону, явно смущаясь.
- А кто-то об этом знает?
- Ага, все. Я человек открытый... - Эдик хихикнул. - Но не переживай, все свыклись с этой мыслью. Ну и.. Я сейчас один, так что тебе ничего никому объяснять не надо будет.
Вася вздохнул, стараясь не показывать, насколько шокирован.
- Хорошо, это всё?
- Да вроде. Остальное отправлю по электронке, - Эдик приобнял Васю. - Иди в общагу, потом я. Не хочу, чтобы нас видели вместе.
- Да, - Вася поднялся, сделал несколько шагов, потом остановился и улыбнулся Эдику. - Знаешь, я сейчас себя чувствую самым счастливым человеком на свете... Никогда не думал, что у меня есть брат...

[Дмитрий Крамер]

Глава 7. Знакомство с Ярославом
На следующее утро, когда автобус с Васей отправился в сторону Москвы, Эдик пошел на пары. Мальчишка сразу решил для себя, что сначала исследует всю обстановку, а потом уже придумает, что делать. Самое сложное было - это не сорваться в первые пару дней. И как показала практика, не зря Окулин переживал по этому поводу. Эдик оделся в Васины джинсы и майку и, убедившись, что выглядит более чем смешно и ужасно, отправился учиться.
Предупрежденный братом, парень сел на первую парту и начал читать конспект, аккуратно разглядывая однокурсников. Первое время всё было тихо, затем вошел Ярослав, и понеслось...
- Тебе вчера мало пиздюлей отвесили? А ну проси прощения.
- За что? - Эдик поднял глаза на Ярика, внимательно его изучая. Такого обращения к своей персоне Окулин еще не видел, ну разве что со стороны Саши, и то, когда Саша ему говорил что-то обидное, то он всегда был готов, что Эдик кинется или ответит в том же духе. А этот, Ярослав, кстати весьма смазливый мальчик, вел себя так, что становилось ясно, что от Васи он никогда отпора не получал.
- За то, что ты своим внешним видом мне настроение портишь.
"Тебе глаза повыкалывать, мудак тупорылый?" - подумал Эдик, но пересилил себя и вслух произнес:
- Но я тут учусь...
- Меня это поражает, - Ярик как бы между прочим взял конспект парня и начал вырывать оттуда листы, комкая их и кидая на пол. - Нужно на законодательном уровне запретить деревенским ебанашкам вообще выезжать за пределы картофельных полей.
"А таким как ты - иметь потомство" - мысленно произнес Эдик, но снова сдержался.
- Отстань от меня... И верни конспект...
- Вернуть? А зачем? Чтобы ты по-прежнему занимал бюджетное место? - Ярик кинул тетрадь на пол и прошелся по ней ногами. - Нет конспекта.
Эдик опустил глаза, понимая, что в страшный час расплаты Ярослав будет жрать не землю, как запланировано, а тетрадные листы, им же исписанные. Разговор был прерван появлением преподавателя, и всё пошло своим чередом.
Эдик достал еще одну тетрадь и стал флегматично всё записывать, когда планшет в сумке тихо пискнул. Парень по привычке достал его, совсем забыв, что у Васи никогда не было подобных вещей. Ярик, сидевший неподалеку, аж глаза выпучил. Айпад Эдика был круче, чем его, что в принципе не могло быть. Но это было. Как и следовало ожидать, парень всю пару просидел как на иголках, а Эдик в это время переписывался с Васей, который, пока ехал в автобусе, уточнял, что нужно отвечать Саше.
- Это откуда у тебя айпад? - как только закончилась пара, Ярик тут же накинулся на Васю, правда в этот раз выяснение отношений было не на публику.
- Подарили, - прошептал Эдик, судорожно соображая, откуда у Васи могла появиться такая дорогая вещь. В голову пока ничего умного не лезло.
- Кто? - Ярослав с перекошенным от злости лицом смотрел на Эдика, который уже начинал тайно веселиться со сложившейся ситуации.
- Не важно.
- Не важно? - Ярослав бесцеремонно взял сумку Эдика и достал планшет, намереваясь посмотреть, что же там хранит однокурсник, а так же почитать переписку.
- Зря стараешься, - Эдик смотрел на возню мальчишки с планшетом с долей снисхождения. - Я пароль поставил, от таких как ты.
- Так введи его, - Ярослав протянул планшет парню.
- Это с какой радости?
- Хочешь пиздюлей? - мальчишка угрожающе двинулся на Эдика, но тот понимал, что содержание планшета никто знать не должен. Потому что помимо переписки с Васей там были тонны гейского порно во всех доступных форматах. А Вася не такой. Зачем ему проблемы?
- Нет, не хочу... - Эдик взял в руки планшет, затем резко толкнул Ярика и, схватив сумку, выскочил из аудитории.
Всё это время мальчишка сдерживал себя, чтобы не начать бить Ярослава прямо при всех. Надо же, какая наглость, покажи что в компьютере. А рожна и жареной луны ты не хочешь, козел?
Плюнув на остальные пары, Эдик пошел гулять, решив посвятить этот день знакомству с Курском. Заодно он переписывался с Васей, который никак до конца не мог освоиться и постоянно всех стеснялся, вызывая недоумение у окружающих.
Когда совсем стемнело, Эдик решил вернуться в общагу, и тут ему дорогу перегородил поджидавший его Ярик.
- Попался... - парень с усмешкой смотрел на Эдика. - Так откуда у тебя планшет?
- От верблюда, - мальчишка скрестил руки. - Ко мне приехал мой дядя и подарил его.
- Дядя? Показывай, что внутри.
- Перетопчешься, - Эдик пожал плечами и хотел было пойти дальше, но тут почувствовал звонкую пощечину.
- Я сказал показать что внутри. Ты не понял что ли, деревенщина? Иначе я сейчас разобью твою игрушку! - Ярик схватил Окулина за руку и потащил за угол, где никого не было. - Я жду!
- Хорошо, подожди минутку... - Эдик снял рюкзак, якобы планируя достать оттуда компьютер и, убедившись, что Ярик отвлекся, вдруг со всей дури заехал ему кулаком по морде, отчего тот свалился на землю. - Как же ты меня затрахал, скотина!
Окулин сейчас пребывал в том редком для себя состоянии, которое он сам характеризовал как полнейшую потерю адекватности. Между тем Ярослав явно испугался, но не тогда, когда Эдик начал бить его ногами, и даже не тогда, когда мальчишка поднял его, облокотил о стену и начал точечно наносить удары по почкам... Испугался парень в тот момент, когда бывшая жертва стала расстегивать ремень на брюках своего мучителя.
- Вася... - Ярик, корчась от боли, пытался отодвинуть руки Эдика. - Нет...
- Что нет, сука? Что нет? Я тебя сейчас опущу, и ты перестанешь до меня доебываться, мудак! - Эдик, наконец, расстегнул ремень и начал спускать брюки мальчишке, который побледнел и замер.
- Пожалуйста, Вася...
- Что ты мне говорил? Деревенщина? Тетрадь мне рвал? А сейчас я тебя порву!
- Прости, - Ярик попытался сопротивляться, но Эдик нажал на какую-то болевую точку, и парень просто взвыл.
- Я требую сатисфакции, и она будет проходить через твою задницу, - Окулин повернул парня лицом к стене и спустил нижнее белье, обнажив ягодицы жертвы.
- Прости, не надо, не надо... - Ярик, казалось, был готов разрыдаться, а Эдик прижался к нему вплотную и провел языком по шее мальчишки, отчего тот начал крупно дрожать. Рука легла на яички Ярослава, поигрывая ими.
- Ну что, как дальше жить будем?
- Как скажешь, только не насилуй меня... - от прикосновения чужой руки к своей плоти мальчишка покрылся холодным потом.
- Если я сейчас не получу сексуального удовольствия от твоей упругой попки, - рука переместилась с яичек Ярослава на его ягодицы, - то я не почувствую облегчения. Что ты мне можешь предложить?
- Что хочешь... Деньги... - взвыл Ярик, снова дернувшись, однако Эдик был начеку и заломил ему руки.
- Сейчас я тебя точно трахну... - раздраженно прошептал Окулин, заставляя прогнуться парня.
- Я всё сделаю. Только не надо...
- А что бы с тебя взять? - Эдик задумался на минуту, и тут его посетила воистину гениальная мысль. - Придумал. Я на выходные поеду к матери, надо будет посадить картошку. Вот ты мне и поможешь в этом. Согласен?
Чтобы Ярославу легче думалось, Эдик начал аккуратно вводить палец в анус обидчику.
- Я посажу картошку! - с отчаянием выкрикнул парень, причем таким убедительным тоном, что стало ясно, что если надо, Ярик начнет сажать картошку прямо здесь и сейчас, ночью, напротив общаги.
- Умничка. А эти два дня переставай действовать мне на нервы. Меня твое хамство вымораживает. Кстати, ты еще мне должен конспект компенсировать, зря я его, что ли писал? И последнее, - парень ухватил зубами мочку уха Ярика и потянул на себя. - А ты ничего. Так что, надеюсь, ты скоро проштрафишься.
С этими словами Эдик отпустил дрожащего, полумертвого от ужаса Ярика и пошел в общагу, оставив свою жертву со спущенными штанами обдумывать свое новое положение.

[Дмитрий Крамер]

Глава 8. В Москве
Вася всю дорогу пытался сделать вид, что либо спит, либо занят. И не отлипал от планшета. Только теперь, сидя в автобусе, он понимал, насколько серьезной оказалась авантюра, в которую он ввязался. Виданное ли дело, оказаться на месте брата, который мало того, что является одним из самых популярных и харизматичных парней на курсе, да еще и не скрывает своей гомосексуальной ориентации.
Через проход от Васи, в соседнем кресле сидел Саша, и как с ним общаться, парень не представлял. Слава богу, Орехова немного укачивало и он не проявлял активности, но это только пока. Советы Эдика были простыми: если полезет, дать по морде или просто нахамить. Легко сказать. Как? Вася вообще боялся открыть рот, чтобы не продемонстрировать свой врожденный курский деревенский говорок.
Была еще одна вещь, о которой Эдик сообщил по электронной почте и которая Васю нисколько не обрадовала: через неделю начнутся репетиции "Антигоны" - древнегреческой трагедии Софокла, в постановке которой участвовал Эдик. И хотя роль у него была не основная, но Васе и этого хватало с головой. Он играл жениха главной героини - Гемона, а Саша, который тоже участвовал в пьесе, был отцом Гемона, Креонтом. Сам Эдик очень веселился с такого распределения ролей, потому что в конце трагедии Креонт - то есть Саша - должен был убедительно оплакивать тело погибшего сына - Эдика. Правда, Саша на это парировал, что готов и поплакать, лишь бы Окулин действительно подох.
Васю же смущало, что во-первых, нужно учить двадцать страниц текста, а во-вторых... Выступать на сцене придется в простынях, то есть в тогах. А Вася очень стеснялся.
Всю дорогу мальчишка учил текст и переписывался с Эдиком, действуя по твердому графику, который составил брат. Парикмахерская, химчистки, что одевать, какое сочетание, даже к логопеду записал.
Васе всё нравилось, но всё равно было страшно. На следующее утро, подстриженный, модно одетый, парень смотрел на себя в зеркало и, впервые в жизни, себе нравился. Пошел на пары мальчишка в приподнятом настроении.
Парень сел на то место, которое всегда занимал Эдик и уткнулся в планшет. Это был опять прямой мост с братом, который интересовался однокурсниками Васи. Обоим близнецам было до ужаса весело, новые роли оказались комфортными для обоих. Саша стоял возле окна, косясь на Васю, когда в аудиторию вошел декан.
- Орехов и Окулин, вам грамоты и автомат за экзамен по современному русскому языку! - старый кгбист был в приподнятом настроении, - Вы еще и в постановке "Антигоны" участвуете? Молодцы! Вот что значит настоящие студенты, будущие журналисты! Так держать! - произнеся всю эту патетическую речь, Александр Львович не стал дожидаться ответа и вышел. Саша фыркнул, но сказать что-то плохое про декана студенты боялись даже в одиночестве, наедине с собой, а в коллективе тем более. И так как времени до начала пары было еще минут десять, Саша медленно подошел к Васе.
- Что-то ты молчишь уже сутки. Я не пойму, ты заболел или в Курске на мозги разжился?
Вася поднял глаза на парня, помня, что надо хамить. Мальчишка сделал над собой усилие и проникновенно произнес.
- Иди на хуй, - и снова стал тыкать пальцами в планшете. Саша как-то даже растерялся, всё-таки Эдик отвечал обычно более развернуто и подробно. А тут. Но не идти же в указанном направлении? Это было не в стиле Орехова.
- Тебя криво подстригли.
Однако Вася не отреагировал. Саша кусал губы.
- Кстати, а кто тебе в Курске морду набил?
Вася отвлекся от планшета, понимая, что надо что-то сказать. Однако парень вспомнил, что Эдик учил его не отвечать на провокационные вопросы, а перебрасывать мячик на поле врага.
- А кто тебя в общаге вчера драл?
- Чего?
Вася грустно смотрел на Орехова.
- А ты не помнишь?
- Радуйся, что мы в аудитории, за такие слова я тебе...
Вася равнодушно пожал плечами и снова начал с кем-то переписываться, совершенно забыв про Сашу. Раз бить не будут, так чего бояться? А всяких гадостей про себя он столько наслышался, что уже на колкости внимания не обращал.
Саша вернулся на свое место в совершенно испорченном настроении. Началась пара. Орехов не слушал преподавателя, он был погружен в свои мысли, искренне не понимая, почему Эдик перестал на него реагировать? А ведь он действительно не реагировал, и это ужасно бесило.
Орехов постоянно поглядывал на Васю, однако тот за два часа ни разу даже не почтил его косым взглядом, потому что был занят то лекцией, то планшетом.
"Нашел себе кого-то, мразь" - подумал про себя Орехов, кусая губы. Такое невнимание к своей персоне парня совершенно не устраивало, но как это изменить, мальчишка пока не знал. Весь день, все четыре пары, Вася был занят исключительно перепиской с неизвестным лицом, что удивляло уже не только Сашу, но и однокурсников, которые привыкли, что Эдик активен на парах. Поэтому к концу дня человека три подошли к Васе с одним и тем же вопросом: "Какой он?"
Вася сначала не мог понять, о ком идет речь, а когда сообразил, начал загадочно улыбаться, приумножая интригу. Саша скрипел зубами, глядя на всё это. Но пока что решил просто наблюдать. На крайней случай, как подумал про себя Орехов, всегда можно набить этому гаду морду. Чтобы не зазнавался.
А пока что парень мечтал узнать, что же в планшете? Хоть одним глазком взглянуть бы...

[Дмитрий Крамер]

Глава 9. Мучения Ярослава
Ярослав не спал почти всю ночь. Мальчишка был взвинчен до крайности, он ворочался с боку на бок, вспоминая, как Эдик его касался, самых интимных мест. Как угрожал, как теперь надо будет ехать сажать картошку. В Ярике боролись два чувства. С одной стороны, он ненавидел свою жертву, которая превратилась в охотника. С другой стороны, как будто эти полгода мальчишка ждал от Васи именно этого, и вот дождался.
Сотни мыслей роем метались в голове парня, но одна не давала ему покоя. "А ты ничего" - неужели он нравится Васе? Или это просто угроза? В конце концов Ярик решил для себя, что еще попытается вернуть пошатнувшийся статус хозяина положения, и с этой мыслью он и уснул, уже под утро. Проснулся он, лежа на животе и чувствуя жуткое возбуждение. Мальчишка елозил каменным членом по простыне и периодически приподнимал таз. Снился ему Эдик, который стоял позади него и никак не хотел овладевать им, а только трогал рукой член мальчишки, а Ярик зачем-то его убеждал, что обязательно и в жопу даст, и картошку посадит.
Когда Ярослав, наконец, осознал, что ему приснилось, мир для парня совсем стал печальным. Мишин никогда не имел гомосексуальных связей, да и был уверен, что он не такой. Вот только на черта он так пристально следил за Васей и даже тайком ревновал его к планшету, а также лицу, которое этот планшет ему купило, об этом Ярик обычно не думал. Мальчишка вообще не умел себя анализировать.
Поднявшись и наскоро позавтракав, Ярик пошел на пары. Эдик стоял в коридоре возле окна и опять с кем-то переписывался в планшете с абсолютно безмятежным видом. Только теперь Ярослав заметил, что у парня немного другая прическа. "Видимо, дядя и в приличную парикмахерскую отвел" - со злостью подумал парень, подходя ближе.
- Слышь, ты... - Ярик как мог храбрился, хотя руки его дрожали. Эдик спокойно поднял глаза на мальчишку и ровным голосом произнес:
- Еще раз ко мне так обратишься, и будешь мне ботинки вылизывать. При всех.
Ярик прикусил губу. Он хотел ударить парня, но этот твердый взгляд абсолютно уверенного в себе человека обескураживал и заставлял сжиматься в клубок. Эдик продолжил.
- Завтра утром я жду конспект, который ты перепишешь вместо испорченного. Если я его не увижу, - Эдик чуть улыбнулся, - то скормлю тебе твой, с кошечкой, в котором 96 страниц. Есть вопросы?
- Ты не Вася... - только и смог протянуть обескураженный Ярик, даже не представляя, насколько он был близок к истине.
- Знаешь что, скотина тупорылая? Если очень долго доводить человека, то он может однажды не выдержать и резко поменяться. Я поменялся. Так что изволь делать всё, что я скажу, - Эдик оскалился. - И в пятницу мы едем на картошку. Всё ясно, падаль?
- Да, - прошептал Ярослав и пошел в аудиторию.
На следующее утро Эдик поджидал свою жертву, чтобы проверить наличие конспекта, однако того не было. Не появился парень и на следующей паре. Не то чтобы Окулин начал беспокоиться, но ему стало любопытно, куда подевался Ярик. Может, заболел? Эдик отправился в общагу, где и нашел своего врага. Парень сидел за столом и что-то писал.
- И где мой конспект? - от голоса Эдика Ярик вздрогнул и оглянулся, бледнея.
- Я не успеваю его переписать... Я им сейчас занимаюсь.
- Твои проблемы, - Эдик угрожающе двинулся на парня, с удовольствием наблюдая как у того забегали глаза.
- Я всё сделаю! - Ярик вскочил со стула и прижался к стене, сглатывая. - Не надо мне скармливать тетрадь... Пожалуйста.
- А я тебя просил меня не трогать? Просил? - глаза Эдика метали молнии.
- Я всё сделаю.
- Конечно сделаешь, - парень взял первую попавшуюся тетрадь Ярика, выдрал оттуда лист и, комкая его, произнес:
- Открой ротик, малышка...
Мишин сжал зубы и, решив, что всё-таки надо попытаться дать отпор, попытался заехать по лицу Эдику. Однако тот был готов к такому повороту событий и решил действовать на опережение. Увернувшись от удара, он жестко и сильно начал наносить удары по корпусу жертвы, приблизившись вплотную и не давая упасть. Затем надергал листов, смял их в комок и стал запихивать в рот мальчишке в качестве кляпа. И в довершение, пока тот корчился от боли, Эдик еще и связал за спиной ему руки чьим-то галстуком.
Происходящее Окулину очень нравилось. Он чувствовал, как внизу живота становится горячо и тяжело, а трепыхающаяся жертва казалась весьма привлекательной. Вот только изнасиловать Ярика было нельзя, всё-таки парень боялся уголовного кодекса. Чего не знал Мишин, который с ужасом смотрел на Эдика.
- Как там твоя попка? - приспустив брюки жертве, Окулин запустил руку между ягодиц Ярослава, вызвав у того приступ паники. Однако из-за кляпа мальчишка мог только жалобно скулить. - Попка ждет наказания, ведь правда?
Ярик замотал головой, вид у него был самый несчастный. Эдик подумал, затем, решив, что всё равно никто от этого ничего не потеряет, начал целовать и покусывать мальчишку за шею, высвобождая свой член и поигрывая им, намереваясь кончить так. Однако случилось то, чего не ожидали оба парня: Ярик возбудился и застонал. Эдик остановился и с улыбкой посмотрел на мальчишку.
- Девочка хочет ласки?
Ярик едва не плакал, не зная, куда себя девать. Было ужасно стыдно, но всё таки приятно. Вот только проникновения юноша боялся. Окулин прикинул все варианты и, решив, что до картошки Ярослава трахать не выгодно, обхватил рукой оба члена и стал скользить по ним ладонью и потирать их друг об друга. Мишин прикрыл глаза и застонал, уже не пытаясь как-то сопротивляться и, глядя на его сладкую физиономию, Эдик даже испугался, что такими темпами на выходных на поле придется горбатиться ему самому, либо надо придумать какую-нибудь другую угрозу.
Кончили парни одновременно. И если Окулин четко осознавал, где находится и что надо делать, то Ярик смотрел на партнера абсолютно пьяными глазами и очень томно. "Провинциальная шлюха" - подумал про себя Эдик, застегивая брюки.
- Что, понравилось? Теперь бегать ко мне будешь? - Окулин брезгливо поморщился. - Ты уродливое, тупое быдло. Просто у меня недоеб.
Ярик опустил глаза. Ответить он не мог из-за кляпа, но Эдику ответ был не нужен. Высокомерно глядя на Мишина, мальчишка плюнул ему в лицо, повернулся спиной к жертве и вышел, хлопнув дверью. Связанный Ярик опустился на колени, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

[Дмитрий Крамер]

Глава 10. Спасение Васи
На следующий день история повторилась. Вася сидел целый день с планшетом, однако пребывал в счастливом неведении, что творит Эдик с Яриком. Брат об этом рассказать как-то стеснялся, решив, что всё выложит при личной встрече.
Первые две пары прошли как обычно, а вот на третьей, последней, преподаватель решил отпустить всех раньше, потому что ему самому было куда-то там надо. Однако это было не так просто, как могло показаться. Александр Львович бдил. Соответственно, чтобы гроза факультета не заметил прогула, студенты выходили из аудитории маленькими группами, на цыпочках прокрадывались мимо дверей деканата к лестнице и только тогда пускались на бег в сторону улицы, где уже можно было скрыться незамеченными. Сам преподаватель ушел одним из первых, тоже на цыпочках.
Вася первое время не очень понимал, насколько рискованно сбегать с пары в данном учебном заведении, поэтому безмятежно переписывался с Эдиком, пока в аудитории не остался он, Саша и еще пара девчонок. Одна из однокурсниц в шутку поинтересовалась у Васи, не намерен ли он оставаться в аудитории, и только тогда мальчишка убрал компьютер и на цыпочках последовал за всеми. Вот тут и случилось неожиданное: одна из девушек, проходя мимо деканата, случайно оступилась, и громкий звук разнесся по коридору. За дверью послышались шаги Александра Львовича. Ребята покрылись холодным потом: нет ничего хуже, чем быть пойманным деканом, когда ты сбегаешь с пары. И так как бывший КГБист знал всех в лицо, ничего не оставалось, как бежать.
Студенты буквально летели вниз по лестнице, слыша, как за спиной раздается топот и страшный голос Александра Львовича.
- А ну стойте! Сейчас я вам устрою, лоботрясы...
Васе стало очень страшно, он никогда не думал, что можно бояться кого-то больше, чем Ярика. Но тут декан казался страшным чудовищем из фильмов ужасов, который, если поймает, то просто перегрызет горло. А может, и что похуже сделает. Девчонки устремились на улицу, а Вася, совершенно неожиданно для себя, поскользнулся на лестнице и рухнул на бок. Саша остановился, глядя на однокурсника и кусая губы. Мальчишка попытался подняться, но адская боль пронзила ногу. Вася застонал, а за спиной, как в дурном сне, раздавался голос неумолимо приближавшегося Александра Львовича.
- Что разлегся, идиот? - Саша стоял, почему-то не убегая.
- Что-то с ногой, я не могу подняться, - Вася смотрел жалобно и испуганно, думая о том, как же он подвел Эдика.
- Да ебаный в рот, идиот херов! Шоб ты сдох, нашел, когда ноги ломать! - Саша поднял глаза к небу. На его лице было явное страдание. Он не знал, что делать: попытаться спасти Эдика от декана или бросить его? - Ладно, хрен с тобой, мудило...
Саша, который был явно мощнее Васи, подбежал к парню, молниеносно его поднял, запрокинув на плечо, и выскочил на улицу, как раз в тот момент, когда Александр Львович достиг лестницы. Раненый был спасен.
Когда парни, наконец, скрылись за забором, в тихом и безопасном месте, Саша сбросил с плеча мальчишку, который был ни жив ни мертв от таких приключений.
- Что с твоей ногой? - Орехов немного жалел, что помогает своему врагу, но почему-то не помочь он не мог.
- Болит... - Вася кусал губы и краснел, понимая, что Эдик, когда узнает, что его, оказывается, спасал Саша, будет недоволен. Да и вдруг Орехов что-то в ответ требовать будет? Но если потребует, надо будет выполнить. Мальчишка закатал штанину, демонстрируя опухшую ногу.
- Ты сам идти можешь?
- Я попытаюсь... - Вася поднялся, но не смог сделать даже шага.
- О боже... - Саша снова скривился, но поймал себя на мысли, что его радует, что он сейчас единственный, кто может помочь Эдику, то есть Васе. - Ладно, я позвоню в такси, поедем в медпункт.
- Саша, - парень смотрел в землю. - Спасибо что меня спас, я так испугался, что останусь с деканом, а он... Сам знаешь какой.
Услышать от Эдика доброе слово Саша не надеялся даже на своих похоронах. А тут... Либо парень действительно очень испугался, либо... Что-то тут не так. Но что бы "не так" там ни было, Орехов в душе прыгал как ребенок. Неужели он теперь докажет этому самовлюбленному, циничному уроду, что он не просто сварливый однокурсник, а его нужно уважать и ценить? Саша покосился на Васю, который сидел с невинным и грустным лицом. "Поджал хвост, гаденыш." - подумал Орехов, вызывая такси.
Так как Вася ходить сам не мог, Саша поехал с ним и лично дотащил его до травмпункта, где парню благополучно вправили ногу. Обратно мальчишка мог уже идти сам. Орехов ждал в коридоре, что удивило Васю, который, прихрамывая, подошел к парню.
- Как мне тебя отблагодарить?
Саша вспыхнул, очередной раз удивляясь. Язвить и хамить почему-то не хотелось, Орехов непривычно занервничал, не зная, как отвечать.
- Мне ничего не нужно...
- Но если что-то понадобится, скажи. Я постараюсь помочь, - Вася виновато улыбнулся. - Ты так со мной возился, спасибо тебе...
Саша почувствовал, что краснеет. Не зная, куда девать глаза, он тихо спросил:
- Дойдешь сам до дома?
- Да...
- Хорошо, - и, не глядя на Васю, Орехов пулей выскочил на улицу. Парень шел по городу около часа, не зная, куда направляется. Он был на взводе. Никогда Эдик с ним так не разговаривал, а теперь... Как же теперь быть? Перед Сашей возникали грустные глаза Васи, и парень кусал себе руку, чувствуя, что внутри всё переворачивается.

[Дмитрий Крамер]

Глава 11. В деревне
В субботу с утра Эдик поджидал свою рабсилу непосредственно возле двери, опасаясь, что Ярослав попытается увильнуть от ответственности. Однако Окулин был слишком высокого мнения о своей жертве. Такой расклад Ярославу просто не пришел в голову. Блондинчик честно собрался, надел старые кроссовки, рваные джинсы и вышел из комнаты, глядя в пол. За эти несколько дней парня как будто подменили. Он почти не разговаривал, не улыбался, а за последние сутки еще и как будто осунулся.
- Готов?
Ярик кивнул, не поднимая глаз. Ему было стыдно за свою реакцию на ласки Эдика, да еще и если учесть последние слова мальчишки... Мишин шел на остановку в обществе Окулина как под конвоем, лишь изредка косясь на него и вздыхая. Более опытный Эдик видел реакцию Ярослава и нарочно делал лицо кирпичом, либо смотрел на парня так, что тот опускал глаза, остро ощущая собственное несовершенство.
И давно они поменялись местами? Еще неделю назад Ярик спокойно дал пощечину Васе, а тот только попятился назад. Что же случилось? Мишин ломал голову всю дорогу, и в итоге пришел к выводу, что не надо было распускать руки.
А Эдик сейчас думал о том, как бы не заблудиться. Всю дорогу ему помогал Вася, объясняя, куда и где идти и ехать, а также навигатор. Ярик смотрел, как Эдик возится с планшетом, понимая, что все мысли парня направлены на виртуального собеседника, что было обидно, потому что однокурсник думает о ком-то неизвестном или неизвестной, а вся эта сцена, о которой Ярослав не мог вспомнить, не покраснев, произошла с ним лично. Это было обидно и оскорбительно. Сперва Эдик его лапал, а теперь еще и работать заставляет. И видит в нем только тело.
Когда, наконец, парни приехали в деревню, Эдик увидел перед собой покосившейся дом с выцветшими ставнями и только покачал головой. И как Вася всю жизнь прожил в таком? А ведь на его месте мог оказаться сам Эдик. Ярослав состояние дома предпочел никак не комментировать, только робко глянул на однокурсника.
- Вася, милый! - полная женщина лет пятидесяти, в несуразном халате выскочила из дома и кинулась обнимать Эдика. - Ну как твои дела, мой хороший?
- Прекрасно.
От женщины пахло ванилью и потом одновременно, поэтому парень аккуратно освободился от ее объятий, тихо шепнув:
- Это мой друг, Ярик, он приехал погостить. Ничего?
- Конечно, пусть проходит!
Дарья сразу заметила, что сын какой-то не такой, однако списала всё на присутствие постороннего человека. Женщина сразу усадила парней за стол и налила по тарелке щей, которых, правда, Эдик терпеть не мог. Однако пришлось есть и даже нахваливать. Ярик всё это время молчал, ужасно стесняясь и вообще не зная, как себя вести.
- Мы много есть не будем, еще картошку сажать, - Эдик поднялся и кивнул Ярославу, который тоже отодвинул от себя пустую тарелку и через силу улыбнулся.
- Ну да, конечно... А я вам пока пирожки приготовлю, - женщина заулыбалась, а молодые люди вышли на улицу. Как сажать картошку, Эдик не имел никакого понятия. Поэтому он с грубым наездом обратился к Ярославу:
- Слышь, ушлепок, если я увижу, что ты клубень не той стороной в землю тыкаешь, убью нахуй.
Есть ли стороны у клубней, Эдик не знал и подавно. Зато, оказывается, в этом вопросе несколько преуспел сам Мишин.
- Я сажал, у меня хорошо получается.
- Где ты сажал?
- У бабушки в деревне... - Ярослав кусал губы.
- Ах ты мразота, и ты себя еще городским считаешь?! А ну пиздуй вкалывать, иначе я тебя черенком от лопаты выебу, - Эдик почему-то был очень возмущен, хотя в душе был и рад, что у парня был опыт по части садоводства и огородничества.
Ярослав тут же взял инструменты и пошел работать, а Эдик встал рядом с планшетом и тайком начал снимать это на видео. Когда к вечеру вся картошка была посажена, в распоряжении Окулина был целый репортаж о том, как Мишин горбатится на участке Васи. Было видно всё: дом с табличкой, забор и самого пашущего Ярослава. Также к видео прилагался фотоотчет, доказывающий, что дом принадлежит Васе.
Уже перед сном, когда парни ложились спать, а их Дарья поселила в одну комнату, где стояло две кровати, Эдик подозвал Ярослава и продемонстрировал отснятый материал, который был уже выложен на ютуб, правда, еще скрыт настройками приватности.
- Нравится?
Ярослав побледнел, потом поднялся и лег на свою кровать. Молча.
- Это пока что вижу только я. Но если ты хоть раз рыпнешься, то я ссылку разошлю всем однокурсникам, - Эдик презрительно улыбался. - Ну что, отсос, вопросы имеются?
- Нет... - мальчишка укрылся одеялом и повернулся к стене. Эдик хмыкнул, выключил свет и тоже лег, мгновенно вырубившись. Проснулся парень среди ночи от каких-то звуков. Окулин прислушался. Это были глухие рыдания. Ярик, сообразив как его крепко взяли за яйца, плакал в подушку. Эдик сел на кровать и включил торшер. Мишин тут же замолк.
- Плачешь? - Окулин пересел на кровать парня и провел ладонью по его спине. Тот снова всхлипнул. Его тоненькие плечики дрожали, но посмотреть на Эдика мальчишка боялся, ответить ему тоже. - Меня ты не жалел. А себя жалеешь... Повернись.
Ярик оторвал заплаканное лицо от подушки и посмотрел на Эдика, а тот продолжил.
- Я на тебя лишь немного нажал, а ты уже сломался. Кто ты после этого? Просто девочка... - Окулин смотрел на лицо, спину и ягодицы мальчишки, раздумывая над тем, что парень был в одних трусах. Однако несмотря на строгость голоса, рука Эдика поглаживала спину Мишина, который замер, сам не понимая этого.
- Я тебе ведь нравлюсь, посмотри, как ты притих...
Ярик снова уткнулся лицом в подушку, а рука Эдика скользнула под трусы парня. Вопреки ожиданиям, он не сопротивлялся. Тогда Окулин аккуратно стащил их, обнажив Ярика полностью. Мальчишка задрожал, по-прежнему вжимаясь в подушку. Тогда Эдик мягко перевернул его, сканируя взглядом.
- Ты девственник?
Ярик молчал, облизывая полусухие губы, а Эдик нежно ласкал рукой ему яички, затем наклонился к парню и нежно провел языком по его губам, отчего Ярослав приоткрыл рот, пуская язык внутрь. Тогда Окулин, не переставая ласкать рукой гениталии мальчишки, более грубовато поцеловал парня взасос, отчего тот чуть простонал и снова залился слезами. Член, правда, уже стоял.
- Ну что случилось? - недовольно процедил Эдик.
- Ты... ты потом в меня плюнешь...
- Я и так в тебя плюну, если захочу, так что успокойся, - Окулин хотел продолжить, но Ярик расплакался еще больше. - Ты баба!
- Я тебе не нравлюсь...
- После того, что ты делал последние полгода, ты можешь нравиться на моем месте только идиоту, а я таким не являюсь.
- Зачем ты меня целуешь?
- Мне хочется тебя трахнуть. Ты меня разбудил.
- Вася...
- Что?
- Ты мне нравился всегда, просто я не понимал...
- Это не уменьшает твоей вины, - Эдик стянул с себя нижнее белье и залез на кровать, уже не обращая внимания на сопли Ярослава, который, к слову, не сопротивлялся. Мальчишка заранее взял смазку и, выдавив немного, начал пальцами разминать анус Ярика, который, как овца на заклание, терпеливо ждал своей участи. - Если бы ты нормально за мной ухаживал, у тебя еще были бы шансы. А так...
Эдик надавил членом на дырочку, и головка, хоть и с трудом, вошла внутрь. Ярик едва не закричал от боли, однако Окулин быстро зажал ему рот, не давая даже выдохнуть.
- Разбудишь мать, убью нахер. И закопаю тут. Ясно?
Парень кивнул, однако Эдик не убирал руку. Еще один толчок - и член вошел до половины, а потом и полностью. Только тогда Эдик позволил своей жертве что-нибудь сказать. Ярик тяжело дышал и тихо плакал, стараясь не стонать от боли.
- Ну как, сука? - Эдик произнес это с садистским удовольствием, чувствуя, что его опять заносит.
- Ты меня растоптал...
- Ты это заслужил, а теперь заткнись, я не желаю слушать тот бред, что ты несешь, - Окулин начал сперва медленно, потом жестче, положив руку на рот своего партнера. Однако кровать начала угрожающе скрипеть. Тогда Эдик вышел из парня и грубовато стащил его на пол, поставив на четвереньки. Тот молчал и не сопротивлялся, хотя возбуждения у Ярика уже не было.
- Если вскрикнешь, я тебя убью, - член плавно вошел в плоть. Еще один толчок, и низ живота Эдика коснулся ягодиц Ярослава, который тихо стонал, упершись головой в пол. Окулин расслабился и продолжил, плюя на ощущения партнера, который с ужасом чувствовал внутри себя чужой член и никак не мог понять, можно ли считать то, что сейчас Вася с ним делает, изнасилованием или это типа "по любви"? Задница горела, а каждый толчок сопровождался болью. Наконец, Эдик замер и с тихим, сдавленным стоном кончил прямо внутрь партнера. Через минуту он аккуратно вышел и, усмехнувшись, пошел в баню, где стоял чан с водой, чтобы обмыться. Когда он вернулся, Ярик сидел в той же позе, какой-то замерший.
- Как ты?
- Мне в туалет надо...
- Так иди, я тебя что, держу что ли? Потом обмоешься в бане.
Ярик выскочил из комнаты, даже забыв про трусы. Эдик лег на кровать, но ему не спалось. Мучил вопрос: а что теперь делать? Надо как-то сказать Васе, что он теперь гей. Как-нибудь поаккуратнее. Однако в любом случае была середина ночи, а значит, и было время подумать. Окулин лазил в планшете, когда вернулся Ярик. Он проскользнул как тень, бледный, заплаканный, и нырнул под одеяло.
- Как ты себя чувствуешь? - шепотом поинтересовался Эдик.
- Поясница болит...
- Пройдет, - Эдик пожал плечами, демонстрируя легкомыслие и равнодушие, однако внутри у него было неспокойно. Это уже были не шутки. Если бы не он, Ярика, может, никто никогда бы не трахнул. Парень выключил торшер, однако заснуть не мог. Уже под утро, он подошел к безмятежно спящему парню и стал его рассматривать, с тяжелым сердцем понимая, что овладел он им не из-за мести, а потому что он просто не смог сдержаться. А теперь что?
Эдик коснулся губами губ мальчишки, вдыхая его прекрасный сонный запах, затем отодвинулся и, надев на себя маску презрения, грубовато толкнул парня.
- Вставай, нечего тут прохлаждаться...

[Дмитрий Крамер]

Глава 12. Кража
Следующие дни Саша практически не трогал Васю. Это было странно, но Орехов начал стесняться своего однокурсника, чего с ним раньше никогда не случалось. А еще Саша теперь пристально следил за каждым телодвижением парня, бесконечно ревнуя к планшету. Но подойти и спросить хоть что-то Орехов боялся, помня, насколько злым и острым на язык может быть Эдик. Но вот прошло уже три дня с момента возвращения из Курска, а Саша так и не услышал ни одной колкости, язвительного замечания или наезда на кого-то.
Орехов заволновался, пытаясь понять, что же всё-таки происходит. Неужели Эдик стал наркоманом? Ну не может человек так быстро поменяться. И всё после Курска. Апогеем стала репетиция "Антигоны", когда Вася, выйдя на сцену, вдруг покраснел, и, запнувшись на середине речи, выскочил из аудитории. Это вызвало шок у всех, потому что Эдик никогда не терялся, даже если и не знал текста.
Но, главное, не потерялся Саша. Заявив, что тоже не желает репетировать, он взял сумку парня, где были планшет, телефон и тетради, и скрылся в туалете, решив, что не мешает не спеша всё изучить, раз уж судьба подарила такой шанс.
Орехов относился к тому разряду прирожденных журналистов, кто как в старом анекдоте, на собеседовании у редактора, если останется в одиночестве в кабинете хотя бы на минуту, облазит все ящики да еще и вскроет сейф. Просто из любопытства.
Первым делом Орехов открыл планшет. И обомлел. На экран тут же выскочила переписка с юзером, обозначенным как "Эдик". Сама переписка шокировала еще больше. Саша прочитал подробное описание университета, преподавателей, родственников и друзей Окулина. Было в переписке и о Саше, с сумбурным пересказом его биографии, а также описанием его эротического приключения на вечеринке с преподавателем. Затем следовал список адресов, характеристика родителей Эдика, а также договоренность о том, что хозяин планшета, которого мальчишка называл Васей, будет безвылазно жить в квартире Окулина, а маме и папе покажется только после возвращения Эдика из Курска.
Саша завис, затем пролистал тетради: почерк в начале и в конце конспектов был разный. А еще позади, внутри обложки, Орехов нашел написанное стихотворение. Про березки. Орехов покачал головой. Вот только про березки Эдик и не писал. Саша убрал все вещи в сумку и, довольно улыбаясь, пошел искать Васю.
Парень в это время метался по аудитории, ища свои вещи и паникуя. Однако настоящий ужас он испытал, когда увидел на пороге Сашу, держащего в руках его сумку.
- Иди сюда, - кивнул Орехов, нехорошо улыбаясь. Вася, бледный, как полотно, направился вслед за ним. Ребята зашли в какую-то пустую аудиторию, которую Саша тут же закрыл. Вася кусал губы.
- Ну что, малыш, рассказывай куда Эдика дел? - Орехов с удовольствием смотрел, как парень стоял полумертвый от ужаса, не зная, куда деваться, - Если ты его закопал в лесу, не бойся признаться... Я пойму. Ну?
- Я и есть Эдик, - прошептал Вася, понимая, насколько фальшиво это звучит.
- Правда? - Саша, как кот, обошел парня, облизывая губы. - Тогда расскажи, что ты мне сказал перед дракой, из-за которой нас в Курск отправили?
- Не помню... - Вася сжался, понимая, что засыпался, причем давно и неоднократно.
- Так кто ты? Брат-близнец?
Мальчишка молчал, хотя был готов заплакать. Он уже тысячу раз жалел, что поменялся местами с братом. Что теперь будет, когда об этом пронюхал самый страшный враг Эдика?
- Ты говоришь иначе, не по-московски, у тебя угловатые движения, ты стеснительный, вежливый, сочиняешь стихи, молчишь на парах... Мне продолжать? - Саша остановился напротив Васи и начал пристально его рассматривать, - Да, у тебя одно лицо с Эдиком, но этого недостаточно, чтобы обмануть такого человека, как я.
Вася опустил голову, понимая, что его прижали.
- Да, я не Эдик. - Вася вздохнул. - И я подвел его.
- Ты в волейбол играл?
- Я.
- Тогда всё понятно, - Саша покачал головой, удивляясь, какой Эдик прохвост. - Вы братья-близнецы?
- Да, - Вася сел на парту, не глядя на Сашу. Ему было стыдно. Даже недели не продержался.
- А зачем вы поменялись? Я так понимаю, Эдик остался в Курске вместо тебя? - Сашу заинтересовала сложившаяся ситуация, - Да и вообще, откуда ты взялся? Я не слышал, чтобы у него был брат...
- Какая разница, - Вася пожал плечами, - Да, он на моем месте, я на его. Нас разлучили в детстве, и мы только недавно узнали друг о друге. Это всё, - мальчишка не был настроен вдаваться в подробности, - Что ты хочешь за сохранность моего секрета?
- Твое общество. Но не за сохранность секрета, - Орехов отвел глаза, - Даже если ты мне откажешь, я все равно никому ничего не скажу.
- Как понять, мое общество? - Вася робко посмотрел на Сашу.
- Ну просто, давай куда-нибудь сходим... Ты о себе расскажешь, - парень сжал руку в кулак так сильно, что ногти впились в ладонь, однако его лицо было спокойным. - Просто, поговорим...
- Я не гей... Дальше разговоров у нас ничего не будет, - Вася откровенно боялся таких предложений, хотя Саша ему был интересен.
- Я понимаю, что ты не Эдик, - Орехов раскрыл ладонь и вытер чуть появившуюся кровь о джинсы, незаметно для Васи. - Ладно, извини, забудь, - парень повернулся к двери, но тут раздался голос мальчишки.
- Конечно, ты ищешь себе парня, а не друга, - в голосе Васи послышалась обида. - Или ты хотел со мной переспать, чтобы досадить этим Эдику?
- Идиот, - Саша был расстроен не меньше Васи. - Мне просто интересно с тобой познакомиться ближе. Но ты во всем видишь подвох.
- Ты ненавидишь моего брата, - Вася пытался сделать голос твердым, но получалось плохо. Всё-таки он не мог спокойно разговаривать с человеком, к которому у него теперь была целая гамма чувств, начиная он благодарности за спасение от декана, заканчивая недоверием из-за вражды с Эдиком. И это подхлестывало интерес.
- А твой брат не подарок, если что, - Саша снова подошел к мальчишке, - и, уж ты меня прости, его есть за что не любить. А ты другой.
- Неудачник.
- Глупости, - Орехов пожал плечами, но раздражение росло. - Ну что ты как целка? Ведешь себя... Ты не можешь со мной нормально пообщаться?
- Я и есть... - Вася опустил глаза, - неудачник.
- Идиот, - Орехов взял мальчишку за руку, облизывая губы. - Я не кусаюсь.
- Зачем ты взял меня за руку? - Вася не сопротивлялся, ему почему-то были приятны прикосновения Саши, но всё равно было страшно.
- Ты дрожишь, - Орехов двинулся ближе, чувствуя, что хочет коснуться губами пухлых губ Васи.
- Что ты хочешь от меня? - мальчишка не знал, как реагировать, что делать, поэтому замер, распахнув глаза и приоткрыв губы, глядя в упор на Сашу, расстояние с которым неумолимо сокращалось. - Я не гей...
- Да...
Саша нежно поцеловал парня. Тот не шевелился, только дрожал. Тогда Орехов коснулся руками волос Васи и начал целовать более уверенно. Наконец, парень вышел из ступора и, отстранившись назад, замотал головой краснея.
- Нет-нет, я не... - Вася опустил глаза, чувствуя, что невольно улыбается, хотя всеми силами старался взять себя в руки. Однако Саша был такой нежный и хотелось, чтобы он продолжил, - Это неправильно. Что же мы делаем?
- Тебе не нравится?
- Нет... Да... Не знаю... - мальчишка искал глазами пятый угол. - А что скажет Эдик?
- Да плевать на него! - Саша сделал шаг вперед и притянул к себе Васю, - Тсс... Не бойся, я же вижу, что тебе нравится.
- О боже... Я ни с кем не целовался до этого... - мальчишка кусал губы, - А ты меня не будешь, это... Ну... Просто вы все так делаете, а я не знаю... Я не такой.
- Тихо, тихо, - Орехов прижал к себе Васю, успокаивая, - Пошли, я тебя покормлю? И ты перестанешь нервничать.
- Саша, ты даже не спросил мое имя...
- Тебя Вася зовут, я прочитал в планшете, в переписке, - "успокоил" парня Орехов.
- Ты вероломный.
- Прости. Я не со зла, просто когда я тебя увидел, во мне что-то поменялось, я почувствовал, что ты не Эдик. И я просто решил проверить...
- Я действительно тебе нравлюсь? Правда? - Вася почувствовал, что всеми силами хочет быть привлекательным в глазах Саши.
- Правда, и ты это... Не бойся. Я не такой мудак, как описывал меня Эдик.
- Я знаю, ты хороший. Только вещи крадешь, - вздохнул Вася, потихоньку успокаиваясь.
- Я больше не буду...
- Больше и не надо.
- Пошли в кафе? - Орехов понимал, что со скользкой темы лучше соскочить.
- Идем, - Вася вздохнул, решив, что ничего страшного не будет, если он продолжит общаться с Сашей. Всё-таки он был очень интересным.

[Дмитрий Крамер]

Глава 13. Затруднительное положение
Ярослав проснулся от грубого толчка Эдика. За окном были еще сумерки.
- Давай, вставай, в общагу поехали, - Окулин отошел и начал натягивать брюки, глядя на Ярика. Тот медленно поднялся и тоже оделся, абсолютно молча. Эта тишина давила на уши. - Как ты? Поясница болит?
Эдику хотелось как-то заполнить эту пустоту, разрядить гнетущую атмосферу, от которой хотелось кричать.
- Поясница? - Ярик пожал плечами. - Да бог с ней, с поясницей.
Окулин опустил глаза. За завтраком все были мрачные, Эдик молча жевал пирожки, думая, что абсолютно напрасно вчера не сдержался. Дарья же, видя что парни какие-то смурные, списала это на переутомление в связи с сельхоз работами. Женщина так и не догадалась, что перед ней - не Вася, слишком это казалось невозможным.
В автобусе Ярик снова молчал, а когда освободилось свободное место, тут же сел и прислонил голову к стеклу. Эдик заметил, что парень, кажется, плохо себя чувствует. Неужели простудился? Окулин потрогал лоб юноши.
- Ты горячий.
Ярик ничего не ответил, только прикрыл глаза. До города доехали молча, хотя Эдик про себя уже тысячу раз пожалел, что довел мальчишку. Когда ребята, наконец, добрались до общаги, Мишин тут же лег.
- У тебя есть градусник? - Эдик не отходил ни на шаг от парня.
- Вася, не надо делать вид, что ты обо мне заботишься, - Ярик лежал, укрывшись одеялом. Его знобило. - Отыгрался? Тебе стало легче?
Окулин молча вышел, решив не разговаривать с Ярославом. Бесполезно. Вернулся парень с градусником.
- Мерь температуру...
- Уйди, - прошипел Ярик.
- Меряй! Думаешь, я лежачего бить не буду?! - Эдик был раздражен и недоволен собой. Ему было жаль Ярослава, вот только показывать этого он не хотел.
- Давай, бей, - Ярик лежал плашмя, весь мокрый, в поту. - Мне уже хуже не будет...
Окулин отвел глаза, снова стало стыдно.
- Ярик, милый, померяй температуру.
Наконец, Мишин, у которого просто не было сил спорить, взял градусник и положил его подмышку. Тридцать девять и пять. Эдик набрал телефон скорой, а заодно договорился с соседом по комнате Ярослава, чтобы поменяться на несколько дней, пока парень болеет.
Окулин понимал, что попал в ужасное положение. Раскрыться он не мог, чтобы не подвести Васю. И всё-таки он его подвел. Секс с Ярославом испортил всё. Ведь когда Вася вернется, Ярик может начать приставать к нему или обвинять в том, чего мальчишка не делал.
Приехала скорая, врач сделал какой-то укол Ярику и посоветовал пока его не беспокоить, а дать поспать. Эдик кивнул и вышел. Куда идти он не знал, что делать - тоже. Появилась соблазнительная мысль напиться. Парень никогда не решал проблемы таким образом, но тут он решил, что надо забыться, пусть на время. По-хорошему, нужно было позвонить брату и всё рассказать. Но как рассказать?
- Здравствуй, Вася, теперь все будут считать тебя геем, потому что я трахнул Ярика. Ты как, переживешь свою новую репутацию или мне рассказать правду, что мы менялись местами?
Нет, так сказать было нельзя. А еще Эдик боялся, что после такого он потеряет брата, еще не успев его приобрести. Ведь это была идея Окулина поменяться. И к чему это привело?
Вернулся в комнату Ярика Эдик уже под вечер. Он почти не держался на ногах, да и проходил в двери, сперва хорошенько ощупав косяки, чтобы не промахнуться. От парня разило алкоголем так, что Мишину защипало глаза. Ярик с интересом уставился на Окулина, ловя себя на мысли, что никогда не думал, что увидит его пьяным просто в умат.
- Ярик...
Дверь захлопнулась, и Окулин направился к парню, которому хоть на какое-то время стало легче после укола. Мишин сел на кровать и отодвинулся к стенке. Что было в голове у пьяного однокурсника, оставалось только догадываться.
- Ярик... Я ведь тебе нравлюсь, ведь да? - Эдик залез на постель, едва успев снять ботинки, и обнял парня. - Давай встречаться...
- Ты пьяный, - Ярослав не шевелился.
- Ярик... Ты мне понравился, я врал, когда говорил, что ты никакой. Только я не Вася...
- Чего?... А кто ты? - Мишин сглотнул.
- Я Эдик, - Окулин полез в трусы Ярика, одновременно целуя его в губы.
- Что значит Эдик? - парень начал вырываться.
- Я брат-близнец Васи. Ты обижал его, а я поменялся с ним местами, чтобы обидеть тебя, - пьянющий Окулин, чувствуя, что Ярослав может сбежать, с силой уложил его на постель и лег сверху.
- Ты... Ты серьезно? То есть меня трахнул абсолютно незнакомый человек? - Ярослав почему-то очень быстро поверил в то, что перед ним не Вася. По большому счету, можно было и раньше догадаться, только Мишин не отличался остротой ума.
- Почему незнакомый? Мы к тому моменту уже познакомились... - Эдик не видел в этом проблемы. - Я не нравлюсь, да?
- Ты... Ты... - Ярослав был в шоке, однако возникшая возня, как ни странно, возбуждала.
- Поехали со мной? Давай, ты переведешься.
- Куда?
- В Москву... Я живу в Москве, - Эдик приспустил трусы Ярика, потираясь о него.
- Нет, я болею... Не надо, - Мишин схватил парня за руки, голова шла кругом.
- Я не буду тебя трахать, я тебе отсосу...
- Ты? Мне?
Вместо ответа Эдик опустился ниже и стал ласкать рукой и губами гениталии Ярослава. Окулин был доволен, он вообще любил доставлять оральное удовольствие. Язык коснулся головки, отчего член немного дернулся. Следующим движением, абсолютно пьяный Эдик погрузил орган в рот и с усилием прошелся по нему губами. Ярослав застонал, не веря в реальность происходящего, а Окулин не останавливался, набирая темп. Парень погружал член глубоко, по самое горло, одновременно лаская пальцами яички, и вскоре Ярик просто забыл где находится, чувствуя, что напряжение готово выплеснуться потоком спермы. Эдик увеличивал темп, поглядывая косыми глазами на стонущего партнера, пока, наконец, не почувствовал во рту горячую жидкость. Мальчишка проглотил всё и полез к Ярику целоваться. Обоим происходящее очень нравилось, и Мишин даже перестал волноваться, решив, что хотя Эдик человек и незнакомый, но он явно поинтереснее уже хорошо знакомого Васи. Поцелуй был долгий и нежный. Уверившись, что Ярослав никуда не денется, Окулин обнял его за талию и вырубился.

[Дмитрий Крамер]

Глава 14. Недетская влюбленность
Между тем отношения Саши и Васи развивались более, чем стремительно. После похода в кафе, еще в пятницу, парни с трудом смогли расстаться друг с другом. Вася показывал свои стихи Орехову, а тот рассказывал о своей небольшой журналистской практике, просто пожирая глазами мальчишку.
Саше всё нравилось: внешность Васи, характер, его мягкость и скромность. Одно расстраивало. В руки Вася давался крайне плохо. Любой поцелуй заставлял мальчишку краснеть и смущаться. Поэтому, чтобы не терять времени даром, на следующий день Саша потянул Васю в кафе, где стал старательно спаивать, ожидая, когда мальчишка, наконец, расслабится.
Где-то через час Вася начал глупо улыбаться и хихикать, что взбодрило Орехова.
- Расскажи, как ты жил в деревне? - парень пересел на диван ближе к Васе и стал поглаживать того по коленке. Мальчишка это чувствовал, но из-за опьянения никак не мог одновременно сосредоточиться и на вопросе, и на поглаживании, поэтому завис.
- Я... полол грядки.
- Это хорошо, - Саша укусил парня за мочку уха, рука поползла выше. - А Эдик там сейчас что делает, тоже полет?
- Да, должен, - бедный Вася еще не знал, как там "горбатится" Окулин, поэтому улыбнулся. - Ведь ему, наверное, так сложно. Он никогда не сажал картошку.
- Ага, хоть одним глазком посмотреть, как он это делать будет, - рука уже ласкала отвердевший бугорок, а Вася, наконец, забеспокоился.
- У меня встал, - доверчиво прошептал парень.
- Это хорошо... - Саша начал целовать мальчишку в шею. - Пошли куда-нибудь, я тебе помогу...
- А как?
Саша хотел уже начать шептать на ухо мальчишке что-то соблазнительное и крайне непристойное, когда вдруг над парнями раздался чей-то голос.
- Ну вы и пидарасы...
Саша резко повернул голову и увидел двух однокурсников, которые тоже какими-то судьбами оказались в том же кафе. Пьяный Вася улыбнулся и протянул:
- Привееееет, - парень, в отличие от Орехова, вообще не понял проблемы. Саша откашлялся, потом пожал плечами, и, решив, что делать вид, что ничего не происходит, крайне глупо, положил обратно руку на промежность Васи и продолжил его целовать. Однокурсники ушли, о чем-то яростно шепчась и недовольно поглядывая на парней.
- Пойдем куда-нибудь?
- Куда? - Вася был не против продолжения, более того, он обнял Сашу и начал целовать его в губы, окончательно забыв где находится. - О, пошли ко мне!
- Ты живешь в квартире Эдика?
- Да... Идем... Я один живу.
Саша кивнул, расплатился, и ребята отправились к Васе. Орехов сразу определил для себя рамки, за которые не будет вылезать, пока мальчишка не протрезвеет. Только поглаживания и ласки. Саша очень чутко относился к своему возлюбленному.
Когда парни вошли в комнату, Вася снова повис на плечах Орехова и начал его целовать, урча и потираясь о него. Саша же, не теряясь, начал раздевать мальчика, который сообразил, что лишается одежды, только когда остался в одних только носках, до которых Орехов просто не успел добраться.
- Я не гей...
- Я тоже, - Саша предпочитал не спорить, он сбрасывал с себя одежду, облизываясь, глядя на парня. - Тут вообще геев нет. Иди сюда.
- А что мы делать будем? - алкоголь никак не отпускал Васю.
- Просто поцелуемся.
- И всё? - в голосе мальчишки Саша услышал нотки разочарования. - А зачем тогда мы разделись?
- Ну... Посмотреть друг на друга, - Орехов пожал плечами. - Ладно, забудь.
Саша подошел вплотную к Васе и стал горячо целовать его, трогая руками ему член. Затем он посадил мальчишку на постель и встал на колени. Язык прошелся по возбужденному члену.
- Саша... - Вася кусал губы. - Я боюсь. Но мне хочется, и я боюсь.
- Не надо бояться, я тебя не съем. Хотя...
Орехов нежно взял в рот член Васи и стал ласкать его. Мальчишка тут же застонал и раздвинул ноги шире, наслаждаясь острыми ощущениями. А Саша старался, раздумывая о том, что никогда бы не подумал, что будет делать минет точной копии Эдика. Вот кто бы такое сказал, дал бы в морду не раздумывая! Но тут... Такой этот Вася соблазнительный. Между тем парень запустил пальцы в волосы Саши и стонал в голос. Ждать пришлось недолго, и сперма оказалась во рту Орехова.
- Ой... Я тебе в рот кончил, - Вася испуганно смотрел на Сашу, трезвея.
- Я заметил, - парень безмятежно проглотил и сел рядом. Вася не смотрел на любовника, чувствуя, что жутко стесняется.
- Ты, может, чая хочешь или кофе? Я сделаю...
- А твою попку можно? - Саша усмехнулся, поглаживая мальчишку.
- Ой... - только и смог выдохнуть Вася, не зная, как быть. Привел гостя. Но Орехов, который благополучно успел кончить еще во время минета, решил не спешить.
- Ладно, начнем с кофе...

[Дмитрий Крамер]

Глава 15. Примирение
Эдик проснулся под утро, с жуткой головной болью. Его толкал Ярик, который тщетно пытался вырваться из крепких объятий любовника. Окулин с трудом разлепил глаза.
- Ты что?
- Пусти меня, я уже час как хочу в туалет и не могу тебя разбудить!
Окулин убрал руки, Мишин соскочил с кровати и пулей вылетел за дверь. Эдик тихо застонал. Жутко хотелось пить, голова, казалось, готова была расколоться на тысячу осколков, утренний свет нещадно резал глаза. Когда Ярик вернулся через десять минут, Эдик, глядя в потолок, произнес со страданием в голосе:
- Малыш, сгоняй за пивком...
- Чего? У меня вчера по твоей милости была температура тридцать девять, а теперь ты меня за пивом посылаешь? Да еще в пять утра?
- Солнце, ты болеешь, а я умираю... - Эдик зажмурился. - Сушняк дикий...
- Конечно, так нажраться... - Ярик начал шарить в шкафу и вытащил оттуда бутылку, на дне которой плескалась прозрачная жидкость.
- Тебе рюмки водки хватит?
- О, мой спаситель...
Через пять минут к Эдику стало возвращаться чувство реальности, которое подсказывало, что накануне парень что-то сделал не то. Сказал что-то лишнее. Или нет?
- Ярик, - протянул Окулин, глядя на парня. - Я вчера пришел к тебе и дальше что?
- Рассказал, что ты Эдик, живешь в Москве, Вася твой брат, с которым вы поменялись местами, - Мишин монотонно перечислял всё, что произошло, с интересом поглядывая на Окулина. - Предложил встречаться, а потом отсосал мне.
- Да? - Эдик задумался. - А ты что?
- А я кончил.
Воцарилось молчание. Эдик прокручивал в голове все варианты, а Ярик покорно ждал, что же скажет любовник. Мишин явно не был уверен, что парень повторит свое предложение, однако у Эдика было свое видение этого вопроса.
- Так я тебе нравлюсь? - Окулин повернул голову в сторону лежащего под одеялом Ярика.
- Да... - мальчишка отвернулся, смущаясь.
- Давай встречаться?
- А я тебе нравлюсь? Или ты просто...
- Нравишься, - Эдик хотел поцеловать Мишина, но в его состоянии парню было не до прелюдий и ласк. - Только у меня условие.
- Какое?
- Никогда, ни под каким предлогом, ни по какому поводу ты не обижаешь моего брата. Ты меня понял? - Окулин жестко посмотрел на Ярика.
- Нет, я не обижу. Я уже понял... Понял, что был не прав, - Ярослав говорил искренне.
- Ну хорошо, тогда дай планшет. Что-то Вася уже более суток не выходит на связь.
- Так не честно, почему я должен за тобой ухаживать? - недовольно протянул Ярик, но повиновался.
- Потому что ты теперь мой парень, - Эдик включил компьютер, однако Васи в сети не было уже более суток. Тогда Окулин решил позвонить, однако абонент оказался "не в сети". Парень непечатно выругался. - Ярик, померяй температуру, выпей таблетки и поехали.
- Куда?! - парень вопросительно уставился на Эдика.
- В Москву. Вася пропал, я очень беспокоюсь. А когда я его найду, нам надо будет втроем поговорить.
- Так я же болею! - Ярик обиженно уставился на Окулина.
- Ну... У меня в квартире кровать, я тебя там уложу. Хорошо?
- Ладно, - спорить с Эдиком Ярослав не рискнул, поэтому через пару часов оба парня ехали в сторону столицы.
А в это время Вася, с помощью Саши, постигал радости секса. И парню всё нравилось. Сказать откровенно, Орехов старался так, как не стараются порноактеры на международном кастинге. А Вася доверчиво делал всё, что скажет Саша.
- Встань на четвереньки... - Орехов уже достаточно возбудил партнера, который мало того, что принял коленно-локтевую позу, да еще и начал помахивать задом, как бы намекая, что готов к продолжению. Но Саша подходил к вопросу дефлорации более чем серьезно.
- Погоди, у меня член довольно большой, я не хочу, чтобы тебе было больно...
- А как тогда? - Вася повернул голову в сторону партнера, который, с прилипшим к пупку членом, одобрительно разглядывал тощую задницу мальчишки.
- Пока ты там всякие клизмы делал, я покопался в вещах Эдика, зная, какой он извращенец, и нашел у него несколько интересных игрушек.
- Так он ими пользовался, и если узнает... - Вася заволновался, однако Орехов был спокоен как удав.
- Во-первых, мы наденем сверху презерватив, а во-вторых, потом положим всё на место и ничего не скажем. А сейчас расслабься.
Саша начал поглаживать промежность парня, затем взял небольшой член и стал вводить в попку Васи. Тот только ойкнул, но болезненных ощущений практически не почувствовал. А Орехов стал мерно водить дилдо в теле парня, слушая, как Вася начал постанывать. Затем, решив, что растянул дырочку достаточно, он вытащил предмет и аккуратно ввел член. Парень всё-таки вскрикнул от боли, но тут Саша начал скользить ладонью по члену любовника, чтобы отвлечь от неприятных ощущений. Вскоре Вася привык и сладострастно прогнулся, с удовольствием понимая, что процесс ему очень нравится.
Ребята развлекались, забыв про еду, сон и прочие дела. На пары любовники решили не идти, чтобы избежать глупых вопросов из разряда: "А вы что, трахаетесь?". Нет, гусей ебем.
Про телефон, который надо зарядить, про то, что нужно ответить Эдику на почту, - Вася благополучно забыл, да и вспоминать ему об этом было неинтересно.
И когда ребята завалились спать после очередного секс-марафона, в квартиру явился Эдик с Яриком. Конечно, Окулин не был паникером, поэтому смутно догадывался, что Вася может загулять. Но когда он узрел на своей личной кровати голых, обнимающихся Васю и Сашу, которого тихо ненавидел, то первое время не мог подобрать слов, чтобы выразить свой гнев. Между тем любовники мирно спали с абсолютно счастливыми лицами. Рядом валялись секс-игрушки самого Эдика.
- Бляди, суки... - парень дышал ртом и разводил руками. Любовники проснулись мгновенно и, надо сказать, испугались оба. А Эдик продолжал. - Твою мать, да я вас... Да ё-моё. Еще и моим членом пользовались?!
- Мы одели гондон, - прошептал побледневший Саша, который понимал, что в данной ситуации он немного не прав.
- Гондон? Вы, два гондона! Кто кого трахал?!
- Какая разница... - Вася попытался увильнуть от ответа, однако Эдик всё и так прекрасно понял.
- А ну иди сюда... Шлюха!
Эдик стащил с кровати своего брата-близнеца и начал трясти за плечи.
- Ты почему телефон выключил? Почему в сеть не вышел? - Окулин, конечно, понимал, что вопросы, которые сейчас задает, носят исключительно риторический характер. Потому что Васе было не до телефона и компьютера, и оно понятно.
- Эдик, прости...
- Прости?!
В этот момент в комнату зашел Ярик, который решил, что Эдик выпустил основной пар и можно показаться Васе. Увидев своего врага, мальчишка сперва замер, затем с воплем вырвался из железной хватки Эдика и запрыгнул в постель к Саше, обнимая его. Орехов, не очень понимая, чего так испугался любовник, прижал таки его к себе, изучая Мишина.

[Дмитрий Крамер]

- Что тут этот козел делает?! - истерично проорал Вася.
- То же, что и этот мудак в моей койке, - Эдик ткнул пальцем в Сашу, который между тем прикидывал в голове, полезет Окулин драться или нет?
- Он не мудак... - жалобно протянул Вася.
- Это ты с ним недостаточно познакомился, - со знанием дела произнес Эдик.
- Подожди... Зачем ты Ярика сюда притащил?
- Он очень милый, теперь он мой парень...
- Что?! - Вася вскочил с постели и, даже позабыв, что он голый, вцепился в свитер брата. - Ненавижу тебя!
- Между прочим, он тебе картошку посадил! - Эдик теперь тоже себя неловко чувствовал перед Васей, но куда было деваться.
- Я так и знал, что ты сам горбатиться не будешь, - раздался голос Саши, который так и лежал в койке, с интересом наблюдая ссорящихся близнецов, окончательно уверившись, что бить его вроде не будут.
- А ты вообще молчи, пока я тебя не убил! - Эдик гневно глянул на однокурсника, однако Вася продолжал вопить.
- Меня столько обижал Ярик, а ты!
- Меня тоже Саша обижал, - парировал Эдик, но тут опять раздался голос Орехова.
- Ага, тебя обидишь... Ты же черту глаз выколешь.
Вася готов был плакать, но Окулин, сообразив, что скандалить можно до бесконечности, просто прижал к себе брата и поцеловал в щеку.
- Ну прости... Просто мне Ярик очень понравился, - Эдик вздохнул. - Тем более, что я его наказал...
Парень и сам не понял, как его губы оказались на губах брата. Вася, вопреки ожиданиям, не испугался, а ответил на поцелуй, с удовольствием чувствуя, что ему страшно нравятся ласки его собственной копии. Возбудились оба.
Саша и Ярик подавленно молчали, не зная, как реагировать: ревновать, наблюдать или поучаствовать? Первым опомнился Орехов. Он соскочил с койки, подошел к целующимся братьям и приобнял сзади Васю, трогая его отвердевший член. Парень застонал, оторвавшись от поцелуя, а Эдик, оценив ситуацию, с удивлением уставился на своего врага.
- Ну иди сюда... - Саша, не переставая одной рукой ласкать член Васи, второй рукой притянул к себе Окулина.
- Вот сука, - покачал головой Эдик, но тут почувствовал на себе поцелуй своего врага и расслабился. Парень провел языком по губам Орехова и вдруг начал сбрасывать с себя одежду. Ярик так и стоял на месте, не зная, как быть. Но Эдик очень быстро про него вспомнил.
- И ты иди сюда...
Затем Окулин повалил на постель брата и начал целовать его в губы, спускаясь ниже и лаская соски, затем коснулся губами головки.
- Хочешь меня? - протянул Эдик и, видя уверенный кивок брата, начал вводить в него свой член. Вася простонал, но тут вспомнил про Сашу, который, как ни странно, не стал ревновать, а ввел в рот пенис любовника и стал старательно отсасывать, чтобы тот получил максимум удовольствия. Вася прикрыл глаза, чувствуя жгучее наслаждение, когда его губ коснулись чьи-то чужие губы. Ярик... Вася испуганно выдохнул, однако Мишин провел языком по соскам партнера и снова вернулся к лицу.
- Не бойся меня, ладно?
Вася ответить не мог, слишком был возбужден, и вскоре уже вовсю целовался со своим врагом. Ярик был возбужден уже давно и стал прикидывать, как же можно поучаствовать и ему в этом царстве разврата?
Решение возникло, когда Саша, заметив, что Мишин скучает, выпустил член любовника изо рта и поставил его на колени.
- Доставь удовольствие Васе... - язык эротично прошелся по шее возбужденного Ярика, а пальцы стали поглаживать дырочку мальчишки. Парень послушно начал делать минет однокурснику, отчего Вася, даже возбужденный, вытаращил глаза, на мгновение позабыв о члене брата в собственном анусе, а Саша, смазав свой орган, ввел его в Ярика. Эдик, который наблюдал за всем этим, взял Сашу за подбородок и стал целовать его взасос.
В общем, никто не остался в обиде, поэтому, когда, наконец, все четверо кончили, вымазав спермой друг друга, и завалились на кровать, обессиленные, никто уже не стал выяснять отношения и вспоминать прошлые обиды. Парни лежали друг на друге, прижимаясь и обнимаясь, целуя друг друга, особенно не разбираясь кого и в какое место.
- Вася... - Эдик чуть пошевелился. - Ты с Яриком переводишься сюда, в Москву.
- А как?
- Я сделаю, не парься...
- А я? - Ярик откровенно боялся, что его выкинут, он всё-таки не верил, что вызывает у Эдика сильные эмоции.
- Ну я же сказал, и ты, - Окулин поменял позу и аккуратно укусил зубами парня за ягодицу. - Экий ты непонятливый...
- Эдик... - Вася поглаживал Сашу, который положил голову ему на грудь. - А я маме-папе покажусь?
- Ну да... Завтра с утра и пойдем, когда от нас спермой нести перестанет...

[Дмитрий Крамер]

Заключение
Эдик готовил Васю часа три. То заставлял одеть рубашку с галстуком, то свитер, то одни джинсы, то другие. В конце концов у Саши, который за этим флегматично наблюдал, сдали нервы.
- Да достали уже! Вот, пиджак, джинсы и футболка! Всё.
- Чего орешь? - Эдик скривился, глядя на Орехова, но махнул рукой. - Ладно, Вася, одевай это... И пошли.
Ярик в это время мирно спал, заявив накануне, что болеет, и что его можно беспокоить только по половому вопросу.
Вася волновался как никогда в жизни. Он должен был впервые показаться своим настоящим родителям. А вдруг он им не понравится? Или вдруг они его не примут?
Всю дорогу парень молчал, а Эдик как мог, его подбадривал. Окулин предупредил родителей заранее, что ожидается очень важный гость, и попросил мать накрыть стол.
Когда близнецы появились на пороге двухэтажной квартиры, Екатерина просто замерла, чувствуя, что ноги у нее подкашиваются.
- Боже... Что это... Что это значит?
- Мама, это Вася, - бодрым голосом начал презентацию Эдик. - Он твой второй сын, его оставила у себя в деревне женщина, которая у тебя принимала роды. Мы случайно нашли друг друга...
- Что? - у Екатерины потемнело в глазах, и не будь рядом Сергея, главы семейства, который успел подхватить ее, женщина так и рухнула бы на пол без сознания. Вася совсем расстроился, а Эдик, наоборот, едва не умер от смеха.
Когда Екатерина, наконец, пришла в себя, на парня посыпались вопросы:
- Как ты жил? Ходил в какую школу? Болел ли?
Спросили и про ориентацию. Вася опустил глаза.
- Еще один педик, - вздохнул Сергей. - Ну ладно, с этим потом разберемся...
- Да какая разница, какой он! - мученически всплеснула руками Екатерина. - Свой же... Вот только Дарья, да ее убить мало! Я ей устрою!
Вася побледнел.
- Она моя мама...
Екатерина опустила глаза, понимая, что как бы ужасно не поступила эта женщина, Вася всё равно ее любит.
- И что делать? Ты будешь жить в Москве!
- А можно... Ей помочь? - Вася прятал глаза от своих настоящих родителей, боясь отказа. - Мой отец умер три месяца назад, и ей очень тяжело...
Сергей и Екатерина были не в восторге от такой просьбы, всей душой ненавидя Дарью, но когда Вася расплакался, верно истолковав их молчание, женщина прижала его к себе, понимая, что если она хочет вернуть сына, то нужно быть помягче.
- Васенька, мы поможем ей, только... Пусть она на глаза нам не попадается, а то ведь я убью ее. А так... - Екатерина вздохнула, - ты будешь ездить к ней, помогать, давать деньги... Вот только переведись сюда, в Москву. Будешь жить у нас или у Эдика. Как тебе лучше.
- Я и там и там хочу, - проскулил Вася.
- Хорошо, день тут, день там. Идет?
- Да... - парень всхлипнул.
- Ну вот и отлично, потом мы вас устроим на хорошую работу, ты мой зайчик...
Вася прогостил у родителей дня три, после чего поехал в Курск, к матери. Екатерина дала денег, которые надо было передать ей. Вася поехал один, понимая, что разговор будет тяжелым.
- Мама... - Вася сидел на кухне в обветшалом доме и не знал, как начать. Дарья, которая видела, что сын нервничает, начала и сама волноваться.
- Что случилось, Васенька?
Парень с трудом начал:
- Я знаю, что я не родной. Я был у моих настоящих родителей и познакомился с братом, - мальчишка смотрел вниз. Дарья молчала, понимая, что даже "прости" будет неуместно. Сейчас будет неуместно всё, что бы она ни сказала. - Я перееду в Москву... Но я всё равно люблю тебя, хотя ты так поступила, но это ничего. Я попросил у них денег, чтобы тебе помочь.
Вася положил на стол пачку с крупными купюрами.
- Там много, тебе хватит на жизнь. Можно будет построить новый домик или купить квартиру в городе, - Вася поднял глаза и увидел, как Дарья плачет. Мальчишка подбежал и приобнял ее. - Мам, ну не надо... Я же всё равно тебя люблю.
- Ты меня не простишь за это, - женщина качала головой, не глядя на сына. - Твои настоящие родители богатые, а из-за меня тебе пришлось терпеть нищету. Да и не родная я тебе...
- Не плачь, мама... - Вася кусал губы. - Ты же меня любила... как родная, ты и есть родная, только не плачь, пожалуйста...