Черное племя

[Дмитрий Крамер]

Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Арен, Кайлин, Энджи, Феофил
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Фэнтези, Экшн (action), Даркфик, Омегаверс
Предупреждения: BDSM, Смерть персонажа, Насилие, Изнасилование, Групповой секс, Кинк, Мужская беременность, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Макси, 101 страница
Кол-во частей: 35
Статус: закончен

Описание:
Михаэль поднялся с трона, глядя на мускулистого, гордого оборотня, который даже бровью не повел, зная что сейчас случится. В глубине души вождь уважал Арена, но это не мешало ему выполнить свой Долг. Но не успел Михаэль вытащить кинжал из ножен, как к нему кинулся Кайлин, любимый сын, и что-то стал яростно шептать на ухо. Вождь отошел в сторону.
- Ты понимаешь, на что обрекаешь себя? - Михаэль провел рукой по белоснежным волосам сына, которому лишь недавно исполнилось семнадцать.

Часть 1. Битва

Это была ранняя весна. Деревья голыми ветвями царапали вечно пасмурное серое небо, которое периодически проливалось холодным дождем, как будто из кожаного мешка, дно которого оказалось надорванным. Дул промозглый ветер, и лишь одно говорило о том, что скоро зацветут деревья: когда-то белоснежный снег пожирала черная земля, оставляя огромные проталины. А еще по воздуху носился пьянящий запах пробуждающейся природы, но двум древним племенам оборотней было не до этого.
Вечер уже догонял ночь, и на обширной равнине, где был очерчен огромный круг, горели сотни факелов. Моросил весенний дождик, отчего огонь трещал и будто пытался потухнуть, но снова разгорался, освещая лица оборотней, которые, затаив дыхание, следили за битвой двух своих вожаков. Бой шел с самого утра, но оба противника были одинаково сильны, и победу кому-то одному могли подарить только боги или удача. Оборотни уже несколько раз превращались в волков, потом снова в людей, и снова в волков. Каждый резкий прыжок или падение рождал сдавленный вдох всех зрителей. Два племени сидели друг напротив друга. Но кто бы ни победил в этой битве, это было начало праздника, окончания 10-летней войны. По уговору обеих сторон, вожак, оставшийся в живых, возвращал мир обоим племенам, но при этом получал в свое распоряжение всю семью побежденного. И на его усмотрение было убить их всех, сделать рабами или отпустить на все четыре стороны.
Вожак Черного племени, Беон, черпал свои силы в ненависти к сопернику - Михаэлю, который, будучи более старым и опытным воином, не растрачивал силы на эмоции, а контролировал каждое движение, каждый удар. Он знал, что стоит Беону одержать победу, как он убьет его детей - альф Мика, Криана и омегу Кайлина, самого молодого и любимого сына. Поэтому вожак не имел права на ошибку, и вот уже час он попросту выматывал противника, который, наконец-то, начал уставать. На битву с тревогой смотрел единственный сын Беона - черноволосый темноглазый Арен, красивый, мускулистый альфа, славящийся своей врожденной смелостью и жестокостью. Факелы освещали его острые черты: тонкий нос, соколиные брови, ярко выраженные скулы. Со стороны он напоминал демона, только не хватало крыльев. И сейчас его черные глаза, в которых отражался огонь, освещающий поле битвы, пожирали вождя белого племени - Михаэля, которому оборотень впервые в жизни так яростно желал смерти.
Развязка случилась внезапно. Уставший Беон допустил ошибку и поскользнулся, на миг потеряв равновесие. Но этот миг для всех показался вечностью, потому что его хватило, чтобы Михаэль, в обличии белого волка, схватил вожака Черного племени за глотку и сжал ее что есть силы, до хруста, пока не почувствовал в глотке соленый вкус крови, горячей, как текущая смола. Тишина стала такой глубокой, что, казалось, стало слышно, как пробиваются сквозь землю первые цветы. Беон прохрипел и, дернувшись всем телом, замер. Навсегда.
Еще одно мгновение, и Белое племя разразилось оглушительными криками радости. Уставший волк последний раз лизнул разорванную глотку поверженного противника и снова превратился в человека. Его народ ликовал, а младший сын - красивый, тонкий, как веточка, Кайлин, кинулся на шею Михаэлю, целуя в щеки.
Он был счастлив, что отец выжил, его он любил как никого, сильнее, чем братьев. Его белые длинные волосы развевались от весеннего ветра, яркие аметистовые глаза горели, как факелы.
- Папа... Лучше тебя нет никого, спасибо, что победил...
Народ Белого племени тоже обнимали друг друга и ликовали, и никто не видел, как гордый Арен отпустил жестом свой народ и, подойдя к своему отцу, встал на колени и долго гладил его по шерсти, едва сдерживая слезы, глядя на безжизненное, но когда-то такое сильное тело. Образец, гордость, слава... Теперь Беона не было в живых, и сердце Арена, которое, как все думали, было у него каменным, разрывалось от горя. Его лицо стало похожим на маску, но оборотень не хотел, чтобы победители наслаждались его горем и отчаянием. Коснувшись губами морды волка и закрыв ему глаза, Арен поднялся, ожидая своей участи.

@темы: ориджиналы, черное племя

Comments

[Дмитрий Крамер]

Часть 2. Судьба Арена

Михаэль накинул на плечи длинный темно-зеленый плащ и отправился в свой огромный шатер, сшитый из кусков выбеленной кожи. Его свита освещала путь вожаку факелами, а позади процессии ступал сын побежденного врага - Арен. Снова моросил дождик, но оборотень не замечал этого, скорбя о смерти отца. А еще о своей судьбе, теперь, как он считал, навсегда загубленной. Сын побежденного... Что может быть хуже?
Его вели Мик и Криан, такие же беловолосые, как и их младший брат Кайлин. Арен не пытался сопротивляться, хотя оружие у него всё-таки забрали. Коварство Черного племени знали все, а о жестокости и мстительности рода вождей ходили легенды.
Оборотень мрачно смотрел перед собой, не надеясь, что Михаэль оставит ему жизнь. В конце концов, это было бы с его стороны крайне неразумно.
Внутри шатер был ярко освещен факелами, а напротив входа, в центре, располагался деревянный, резной трон, на сиденье которого лежала шкура снежного барса. Михаэль сел на трон, а рядом расположилась его свита. Ввели Арена.
Несмотря на дикую и бесконечную скорбь в глубине черных глаз, оборотень шел прямо, гордо неся себя, назло победителям. Казалось, Арена совершенно не интересовало, что с ним сделает вождь Белого племени. Он не смотрел ни на кого, а на губах играла чуть заметная презрительная усмешка. Единственное, что его как будто смущало, это чей-то долгий взгляд, в котором, как подсказывала интуиция Арену, не было ни капли злорадства, скорее, наоборот, сочувствие. Оборотень повернул голову и его глаза встретились с ярко-фиолетовыми глазами Кайлина, который тут же залился краской и отвел взгляд.
- Арен, ты помнишь условия договора, - светловолосый Михаэль смотрел на сына врага, инстинктивно сжимая рукоятку кинжала, - Ты теперь находишься в моих руках, и в моей власти помиловать тебя или казнить. Был бы на твоем месте кто другой, я бы еще подумал. Но я знаю вашу породу, стоит тебя отпустить, и ты продолжишь войну, чтобы отомстить за отца. Что молчишь?
- Мои слова дорого стоят, чтобы тратить их впустую, - оборотень, усмехаясь, смерил долгим взглядом вождя Белого племени, - Ты всё решил еще до боя. Зачем же меня о чем-то спрашивать?
- Ты прав... - Михаэль поднялся с трона, глядя на мускулистого, гордого оборотня, который даже бровью не повел, зная, что сейчас случится. В глубине души вождь уважал Арена, но это не мешало ему выполнить свой Долг. Но не успел Михаэль вытащить кинжал из ножен, как к нему кинулся Кайлин, любимый сын, и что-то стал яростно шептать на ухо. Вождь замер, затем отошел в сторону под тяжелым взглядом Арена.
- Ты понимаешь, на что обрекаешь себя? - Михаэль провел рукой по белоснежным волосам сына, которому лишь недавно исполнилось семнадцать. Их шепот не был слышен, но Арен обо всем догадывался и тихо усмехался сам себе, - Он же зверь, посмотри на него...
- Знаю, но я гадал в день зимнего солнцестояния, я видел... Он моя судьба. И мое сердце бьется чаще, стоит только мне посмотреть на него. Отец, прошу тебя... Он лучший, посмотри, какая порода, таких больше нет, - Кайлин горячо-горячо молил отца, сжимая в пальцах его темно-зеленый плащ.
Вождь задумался на минуту, затем произнес, с трудом сохраняя невозмутимость.
- Хорошо, будь по твоему. Но знай, Кайлин, это твое решение, и ты несешь теперь ответственность за свою судьбу, - Михаэль сел на трон и убрал ладонь с рукоятки кинжала, - Арен, ты хочешь сохранить себе жизнь?
- Мне плевать на жизнь, если моя честь будет утеряна, - оборотень медленно перевел взгляд на Кайлина, который стоял, бледный, как смерть, затем снова посмотрел на вождя.
- Твоей чести ничего не угрожает, - все присутствующие замерли, ожидая, что же предложит вождь строптивому врагу, которого целесообразнее всего было бы умертвить прямо сейчас, - Либо я тебя казню, либо мы скрепляем наш мир кровными узами. Ты женишься на моем сыне.
- Я согласен, - Арен смотрел в лицо Михаэлю, не показывая ни одной эмоции, - Когда свадьба?
- Завтра утром обряд венчания, тут. И ты заберешь своего мужа в свое королевство, - вождь покосился на Кайлина, который от волнения едва не падал в обморок, - Ты хоть понял, на ком именно женишься?
- Хоть на хромой кобыле, - спокойно произнес Арен. Вождь гневно посмотрел на будущего зятя, но промолчал. А оборотень продолжил, так и не удосужившись взглянуть на жениха, - Я согласен. Это политика, а мне дорога моя жизнь и мой народ, которому без такого вождя, как я, будет очень плохо.
- Тогда договорились... - Михаэль поднялся и вышел из шатра, оставив своих сыновей в обществе Арена. Старшие братья безмолвствовали, не решаясь что-то сказать Кайлину, который, дрожа, подошел к вождю Черного племени.
- Меня зовут Кайлин... - белый оборотень протянул руку, но Арен не пошевелился. Более того, он смотрел как будто сквозь юношу.
- Как угодно. Надеюсь, ты меня оставишь в покое хотя бы до свадьбы?
- Да, - на лице вмиг растерявшегося омеги выступили слезы стыда, - Прости, что навязываюсь. Хочешь, я покажу тебе твой шатер?
- Не стоит, я воин, и буду спать под открытым небом, - Арен развернулся и вышел на улицу, оставив белого оборотня в растерянности и крайней неловкости.
- Слушай, если передумал, хочешь, я убью его? - ласково произнес старший брат Кайлина, Криан, приобняв юношу, - Он же отвратителен.
- Нет, - срывающимся голосом произнес юноша, - Он моя судьба. Всё хорошо будет...
- Ну как знаешь, - братья вышли из шатра, а юноша сел на пол и, обняв колени, так и просидел всю ночь, думая о своей будущей судьбе.

[Дмитрий Крамер]

Часть 3. Свадьба

Кайлин проснулся ранним утром в шатре, где всю ночь сидел и ждал самого главного события своей жизни. Юношу немного покачивало от недосыпа, когда он вышел на улицу. Хмурое серое утро ударило ему в лицо тонкими иголочками холода. Кайлин закутался еще сильнее в свой плащ и направился к отцу.
- Ты не передумал? - Михаэль был уже на ногах, как и братья.
- Нет, отец... Я решил, и так оно и будет.
- Жаль мне тебя, Кайлин. Зверь твой жених, самый настоящий. Не знаю, есть ли хоть капля любви в его сердце, - вождь белого племени сел на шкуры, расстеленные по земляному полу небольшого шатра и налил в серебряный кубок, из которого обычно пил сам, горячую темную жидкость, - После полудня ты станешь младшим вождем Черного племени, ты уедешь от нас навстречу своей судьбе. Мне, признаюсь, очень страшно тебя отпускать... И единственное, что я могу сделать, поделиться с тобой своей силой, совсем немного, но это лучше, чем то состояние, в котором ты пребываешь. Пей это, пока не взошло солнце. Да пребудут с тобой наши древние боги.
Напиток был густым и ароматным. Кайлин выпил его в несколько глотков и тут же поднялся.
- Когда обряд?
- С рассветом. Арен уже ждет...
На том месте, где накануне был бой между двумя вождями, теперь были разбросаны шкуры. Оборотни, как и раньше, окружали арену, только теперь их глаза не отражали страсть и азарт. На их лицах читалось если не презрение, то непонимание точно. И зачем Кайлин спас этого негодяя, которому место в могиле? Неужели всё ради своей омежьей похоти? Но никто не роптал. Свадьбе было принято радоваться, пусть даже такой.
Арен и Кайлин стояли в центре, друг напротив друга, а между ними - шаман - красный оборотень, с огненно-рыжими волосами, в оранжевой лисьей шкуре. Рядом, в костре, тлело какое-то благовоние, окутывая молодых едким, но приятным ароматом. Шаман кружил вокруг Кайлина и Арена, мерно ударяя в огромный бубен и шепча:
- Как весна взошла на земле зелеными травами, так пусть любовь прорастет в сердцах ваших. Как птицы возвращаются в края, что покинуты, так пусть души ваши друг к другу тянутся. Как землю питает дождик ранний, так пусть уста ваши только молвят слово доброе. Слово доброе, понимание. Как зерно всходит колосом вызревшим, пусть одарят вас боги волчатами, чтоб любовь и удача шли рядышком, вместе с вами единой дорогою...
Шаман еще долго что-то шептал, затем взял ленту, сплетенную из шерсти чистокровного волка и обвязал ею руки Арена и Кайлина. Юноша, который всё это время боялся даже взглянуть в лицо своему будущему мужу, вздрогнул и покраснел. А вот черный оборотень, казалось, вовсе не замечал, что говорит и делает шаман. Он снова думал об отце, о том, какой бы это был для него удар, узнать, что Арен вынужден жениться на белобрысом волчонке Михаэля.
Между тем шаман взял кусок жертвенного мяса, разделил на пополам и вложил каждому в рот, после чего заставил сделать по глотку вина из одного кубка. Это означало конец церемонии.
- Коснитесь друг друга губами, - Кайлин, наконец, решился поднять глаза на черного оборотня, который сверлил его тяжелым, потухшим взглядом. Арен чуть заметно ухмыльнулся и поцеловал юношу, ощущая сладкий вкус его губ. Но оборотню этот вкус не доставил никакого удовольствия.
- Арен и Кайлин, теперь вы обвенчаны, перед небом и землей, перед глазами племени. Да благословят боги ваш союз! - с этими словами шаман снял с их рук ленту.
Обряд был завершен, и Михаэль подошел сперва к сыну, поздравляя его, а потом и к зятю. Арен решил, что сохранит приличия, и в какой-то момент Кайлину даже показалось, что его муж рад своему новому статусу. Но это было не так.
- Мне нужно домой, к своему Черному племени...
- Уже? - Михаэль чуть заметно погрустнел, глядя на сына, с которым так не хотелось расставаться, - А как же пир?
- Я хочу устроить его у себя. Если желаете, я вас приглашаю...
- Нет, мне тоже пора к своему народу, - лицо вождя Белого племени вдруг стало каким-то отрешенным, - Арен, прошу тебя, не обижай Кайлина, он тебя любит...
- А я любил своего отца, - прошипел черноволосый оборотень, тут же схватив мужа за руку и, не давая даже попрощаться с родными, потащил его к лошадям. Кайлин трепыхался следом, не смея ничего возразить, и лишь когда оказался верхом, робко произнес:
- Арен, почему мы так быстро уезжаем?
- Потому что мне противно ваше племя, - произнес оборотень, и, ударив хлыстом коня, резко рванул с места, - Только не вздумай отстать, залог мира! Потеряешься, шкуру спущу!
Кайлин был удивлен такой непривычной ему грубостью, но ничего не ответил, лишь всю дорогу мчал что есть силы, чтобы успеть за любимым, который, кажется, не отвечал юноше взаимностью.

[Дмитрий Крамер]

Часть 4. Первый раз

Новобрачные всё утро провели в седле: Арен, торопясь на родину, чтобы обрадовать своим присутствием Чёрное племя, Кайлин, с трудом не отставая от мужа, который так ни разу и не оглянулся. Казалось, его нисколько не волновало, успевает за ним белый оборотень, или потерялся в лесах.
И лишь когда перед путниками выросла огромная каменная крепость, Арен спешился и оглянулся на уставшего мужа. Кайлин с трудом слез с лошади, чувствуя, что его немного ведет.
- Тебя мне подсунули, потому что девать было некуда? - черный оборотень глянул на юношу с нескрываемым презрением, - Но учти, у меня тут не дом для ущербных, так что вытирай сопли и иди не шатаясь хотя бы.
В это время к путникам начали выбегать оборотни, ликуя, что парень вернулся невредимым.
- Арен, как же я рад тебя видеть! - это был близкий друг погибшего вожака, лекарь Феофил. В его черных волосах уже блестели серебряные нити, хотя лицо было относительно молодо. Он обнял Арена, затем спросил, - На каких условиях тебя отпустили?
- Я женился на самом никчемном волчонке из их стаи, - новый вожак сказал это слишком серьезно, чтобы Феофил даже ухмыльнулся.
- Что значит, никчемном? На ком?
- А полюбуйся...
Арен подошел к прячущемуся за лошадьми Кайлину, который, между тем, слышал весь разговор, и грубо пихнул его к лекарю, - Полюбуйся на это убожество. Ниже меня на голову, хилый, еще и белобрысый.
Юноша залился краской, сердце стучало так громко, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.
- Погоди, это младший сын Михаэля, Кайлин? - Феофил рассматривал мальчишку без особого стеснения.
- Ага, он...
- Зря ты так на него, думаю, волчат он тебе нарожать сможет, а что еще от него надо? С лица не воду пить. Может, он тебе еще понравится.
- Мне понравится, если его выдерет человек двадцать...
- Нет, - Кайлин резко повернулся к Арену, мотая головой, бледнея как полотно, - Прошу тебя, я же муж, не надо.
- Ты головой стукнулся? - Феофил не был доволен такими идеями, - Может, он, конечно, и не красавчик, но он твой. Дареному коню в рот не заглядывают. И ты не имеешь права так поступать с собственным мужем, это отрицательно скажется на твоем авторитете.
- Мне он противен, - Арен скрестил руки, уставившись на лекаря, - У меня нет желания спать с ним.
- Ты что, не мужик? Или тебе какое снадобье сварить, чтобы у тебя желание возникло?
- Ты с ума сошел, мне не нужно снадобье! - Арен вспыхнул, возмутившись предложением лекаря, но в это время его обняли чьи-то нежные руки. Он улыбнулся, откинув голову и громко вдыхая воздух, - Энджи... Я пропустил твою течку, да?
- Пропустил, она закончилась три ночи назад, а я так ждал тебя, - красивый чернявый зеленоглазый омега, один из любовников Арена, нежно коснулся языком его шеи, - Кстати, а что это за белобрысый трофей?
- Муж... - недовольно протянул Арен, уже позабыв о существовании Кайлина.
- Вот ты попал, - руки Энджи продолжили поглаживать грудь вождя, когда раздался голос белого оборотня.
- Пошел вон от моего мужа...
Феофил и Арен с удивлением перевели взгляд на Кайлина, который, хоть и дрожал как осиновый лист, принял боевую позицию, намереваясь атаковать обоих. Энджи оторвался от вождя и сделал шаг к конкуренту.
- Ты что-то сказал, волчонок? - его зеленые глаза насмешливо сверкали. Парень чувствовал себя хозяином положения.
- Не смей подходить к моему мужу, шлюха, - сквозь зубы повторил Кайлин и в этот момент Энджи кинулся на белого оборотня. Арен удивленно вскинул брови, но вскоре его снова начал одолевать гнев на мужа.
- Арен, ты не прав, что спокойно на это смотришь, - Феофил чувствовал неловкость от возникшей ситуации: Энджи откровенно избивал белого оборотня, пользуясь преимуществом в силе и возрасте, - Это стыдно, что тут происходит. Останови это сейчас же!
Вожак гневно посмотрел на друга, но послушался, оттащив Энджи от Кайлина.
- Всё, все разошлись, хватит тут народ развлекать, - Арен с досадой посмотрел вслед уходящему с оскорбленным видом Энджи, с которым намеревался провести время, и с ненавистью перевел взгляд на Кайлина, который уходить никуда не собирался, хотя черный оборотень с удовольствием бы от него избавился.
- Я твой муж... - шепотом произнес Кайлин, но не успел договорить, в воздухе раздался звук пощечины. Юноша схватился за горящее лицо и попятился назад, с ужасом глядя на любимого, - За что ты...
- Муж? Муж?! - Арен грубо схватил мальчишку за руку и потянул в башню, - Тогда давай, исполни свой мужнин долг.
Оборотень был в гневе на мальчишку, таком сильном, что готов был его убить не раздумывая. Чувствуя это, Кайлин в ужасе молчал, лишь перебирал ногами, спотыкаясь на лестнице, ведущей в комнату вожака. Оказавшись внутри, вождь грубо толкнул юношу на ложе, начав срывать с него одежду.
- Арен... - юноша чувствовал на себе неласковые горячие грубые руки, тщетно пытаясь выползти из-под черного оборотня, - Пожалуйста, не сейчас, у меня нет течки, я боюсь, у меня никогда не было мужчины.
- Ты лишил меня общества Энджи, так что теперь отрабатывай за него, - Арен перевернул Кайлина на живот и притянул его за бедра к себе.
- Но я же тебе муж!
- И я ненавижу тебя за это. Лучше бы меня казнили, чем с тобой всю жизнь жить, - черный оборотень приставил к неразработанной дырочке свой член и, с силой надавив на нее, грубо ворвался внутрь, тут же начав жестко трахать Кайлина, вводя орган на всю длину. Юноша закричал от всепоглощающей адской боли, но Арен закрыл ему рот рукой, - Ну что, нравится быть моим мужем? - голос вожака был глухой и желчный. Ответить мальчишка не мог, лишь стонал и всхлипывал, едва не теряя сознание. А Арен продолжал резко вращать бедрами, глядя, как по бедрам партнера текут капли крови, - Я буду молиться, чтобы ты скорее сдох... - Еще несколько толчков, и Арен излился внутрь полуживого Кайлина, затем быстро вышел из него, - А теперь пошел вон!
Белый оборотень попытался подняться, но лишь безвольно рухнул плашмя на шкуры и потерял сознание. Но даже сквозь черноту перед глазами он чувствовал боль во всем теле.

[Дмитрий Крамер]

Часть 5. Тризна

Кайлин очнулся под вечер, в небольшой комнате, на ложе, покрытом простынями, вытканными из грубого выбеленного волокна. Напротив него сидел Феофил, уже знакомый оборотню лекарь и втирал какую-то мазь в дырочку юноше, проникая туда тонкими пальцами.
- Что ты делаешь?! - Кайлин, вспыхнув, сомкнул тонкие ноги и отполз от мужчины, - Не смей меня касаться!
- Привыкай, когда забеременеешь, тебе только со мной и придется общаться. Меня зовут Феофил, я лекарь и самое последнее, что мне от тебя нужно, это то, о чем ты сейчас подумал, - оборотень подмигнул Кайлину без тени пошлости, - Раздвигай ноги, я еще не закончил.
Кайлин подумал около минуты и повиновался, хотя по его лицу было видно, какой дискомфорт он испытывает.
- Я надеялся смазать тебя еще до того, как ты очнешься, но не успел, - Феофил старался как-то успокоить мальчишку, - я слышал, что вы, Белое племя, очень чутко относитесь к любым чужим прикосновениям...
- Да... - прошептал юноша, - Феофил, а ты, наверно, хорошо Арена знаешь?
- Почти с рождения.
- Как думаешь... У меня есть шанс? - Кайлин смотрел в лицо лекаря с надеждой.
- Всегда есть шанс, но тебе придется сложно. Он упрям и жесток, в чем, я думаю, ты уже убедился, - оборотень, наконец, закончил смазывать, - Как тебя угораздило стать его мужем?
- Я сам захотел, - юноша опустил глаза, будто говорил о чем-то постыдном, - Когда отец уже хотел казнить Арена, я отвлек его, уговорил этого не делать.
- Почему?
- Арен моя судьба, я люблю его... - Кайлин безрадостно вздохнул.
- Может, еще наладится... - с невольным сомнением в голосе произнес Феофил, - Так, получается, ты спас его от смерти?
- Получается, да...
- Арену будет трудно простить тебя за это.
- Почему? - Кайлин приподнялся на локтях, удивленный.
- Ты ему враг, но сделал услугу, за которою он никогда не сможет расплатиться. А Арен ненавидит быть кому-то обязанным.
- Что же мне тогда делать?
- Пока не знаю, но в одном я уверен точно, никогда не напоминай ему о том хорошем, что ему делаешь или сделал, если не хочешь, чтобы он возненавидел тебя еще больше, - лекарь поднялся, намереваясь уйти.
- Феофил, я могу тебя попросить об одной вещи?
- Конечно.
- Ты, кажется, добрый... Пожалуйста, будь мне другом. Я тут совершенно один и не знаю, что делать, - Кайлин опустил ноги на пол и попытался подняться, но голова закружилась, и он снова сел на место.
- Хорошо... - лекарь подошел к мальчишке и помог подняться, - Я бы советовал тебе отлежаться, но, во-первых, ты голоден, а во-вторых, сегодня тризна по Беону, и ты должен там быть как муж его сына и будущий младший вождь. И еще, не обращай внимание на провокации шлюх Арена. Ты второе лицо племени, будь тихим и гордым, иначе тебя точно сожрут.
- Я очень постараюсь, - Кайлин оперся об руку Феофила, и оборотни направились на место проведения тризны. Звон мечей был слышен еще издали. На погосте был выложен холм из веток и небольших деревьев, а на нем, в центре, освещенный факелами, дрался Арен по очереди то с одним, то с другим оборотнем. Боевой клич раздавался по полю и оседал на опушке далекого леса.
Кайлин пришел уже к концу состязания, которое должно было перерасти в пир. Стоило ему ступить на холм, где по краям сидели оборотни, как гулом пронесся ропот, из которого юноша услышал лишь "белый оборотень". Но никто открыто не посмел ничего сказать. Феофил, поглядывая на соплеменников, усадил мальчишку рядом с собой и показал жестом, чтобы Кайлину принесли вино и мясо. В это время поединок завершился, и уставший Арен победно обвел глазами племя. Как и положено вожаку, сильнее никого не нашлось. Вдруг его взгляд зацепился за белое пятно. Кайлин. Арен сжал губы, но обычай не позволял прогонять с тризны того, кто пришел с миром проводить покойника. Поэтому вождь поднял меч и издал боевой клич, объявлявший начало пира. Оборотни ответили тем же, и ночь захлебнулась в гуле сотен голосов.
На тризнах Черного племени гуляли и пили больше, чем на свадьбах. Это был дикий праздник, с пляской, поединками, морем вина и десятками заколотых молодых быков, чье мясо с кровью рвали зубами воины.
Вскоре на Кайлина перестали обращать внимание. Арен прошел мимо мужа, будто не заметив его, и юноша спокойно ел, с интересом рассматривая праздник. Чуть сбоку, украшенное лентами, убранное дорогими тканями, обложенное оружием и доспехами, лежало тело Беона, в образе волка, как он и погиб. Вождя сожгут на третью ночь, под пение шамана и удары его бубна, и после этого момента его черный трон займет Арен, уже официально.
- Ты Кайлин? - к юноше подошел оборотень, альфа, с длиннющими черными волосами, - Можно рядом с тобой сесть?
- Да... - юноша покосился на Феофила, но тот сделал вид, будто с кем-то разговаривает и ничего не видит.
- Я Эдгар. Так ты, значит, муж Арена? Будущий младший вождь?
- Да, а почему ты спрашиваешь?
- Хм, - юноша смущенно улыбнулся, - Ты такой красивый. Слушай, а после того, как заключен мир между нашими племенами, можно теперь жениться на ваших омегах? Они же такие же как ты? Изящные, красивые...
Кайлин хотел было одернуть нахального паренька, но тот с таким интересом и нежностью его рассматривал, что юноша только улыбнулся.
- У нас все с белыми волосами, только цвет глаз разный. Есть с фиолетовыми, есть с голубыми глазами, с красными, зелеными...
Как подошел сзади Арен, не увидел даже Феофил.
- Пошел вон отсюда... - вождь буквально прорычал на Эдгара, задыхаясь от гнева, затем уставился на Кайлина, - а ты, облезлая собака, уже с кем погулять ищешь? Боишься, что я побрезгую тобой во время течки?
Юноша хотел начать оправдываться, но тут же передумал, сообразив, что, во-первых, Арен специально старается сделать ему больнее, а во-вторых, их разговор уже слушают как минимум человек двадцать.
- Арен, мы же на тризне... Неужели ты не чтишь память отца? - собрав волю в кулак, Кайлин смотрел на мужа прямо, не отводя глаз, стараясь сохранить спокойствие и твердость, - Через три дня ты сможешь сделать со мной и с Эдгаром всё что угодно, но пока боги не забрали вождя, не гневи их своим легкомыслием. Тризна - не место для выяснения отношений перед спариванием.
Юноша и не заметил, как вокруг него с Ареном возникла гнетущая тишина. Зато это заметил вождь. Он натянул на бледное от гнева лицо улыбку и, развернувшись, зашагал прочь от Кайлина, а Феофил аккуратно приобнял юношу и шепнул: "Молодец, но жди бури".

[Дмитрий Крамер]

Часть 6. Наказание

Когда к небу поднялись последние клубы черного дыма, оставив горы золы на том месте, где еще недавно лежало тело Беона, Арен, накинув на плечи свой меховой плащ, отправился на поиски Кайлина. Все три дня, пока Черное племя веселилось, провожая в мир иной погибшего вождя, оборотень думал о том оскорблении, которое нанес ему муж. Да кто такой этот мальчишка, чтобы делать ему замечание, при всех, на тризне собственного отца? Арена не отпускала эта мысль, отчего он ходил мрачный, не в силах придумать достойное наказание для Кайлина. Он понимал, что убивать его нельзя, да и сильно калечить тоже не надо было. Или надо?
- Что волчонок, прячешься? - прошипел Арен, зайдя в комнату мужа. Кайлин сидел на ложе, обняв руками колени и, кажется, ждал его.
- Зачем? - белый оборотень поднялся, чувствуя холодную ненависть вождя. Это было уже что-то новое, ведь раньше Арен только презирал юношу.
- Чтобы спасти свою шкуру. Но ты слишком туп для этого, - воин подошел вплотную к Кайлину, и грубо схватив его за волосы, потянул вниз, заставив встать на колени, - Я хочу, чтобы ты лизал пол.
- Я не буду этого делать, - мальчишка попытался освободиться, но тщетно. Хватка у Арена была железной.
- Будешь. Ты сам будешь просить его вылизать, - с этими словами оборотень поволок Кайлина за волосы вниз по лестнице, всё глубже и глубже, пока юноша не почувствовал затхлый запах подземелья. Кайлин молчал, что еще больше бесило разозлившегося оборотня, - Ты никогда мне больше не посмеешь грубить.
Кайлин не отвечал снова, он даже почти что не боялся, он просто не знал, что нужно это делать. В небольшой комнате с каменными стенами и потолком, освещенной факелом, черный оборотень отпустил мужа, чтобы тут же, без предупреждения начать избивать ногами. Кайлин лишь сжался, лежа на полу, но не пискнул. Однако это было лишь небольшой прелюдией. Оборотень поднял мальчишку, сорвал с него одежду и приковал его цепями за руки и ноги лицом к стене, так, чтобы тело было зафиксировано в виде звездочки.
- Когда у тебя течка? - голос мужчины был металлическим. Кайлин повернул голову и тихо ответил, чувствуя, что вопрос задан с какой-то ужасной, гадкой целью.
- Дня через три или четыре...
- Скоро... И ты уже ищешь, с кем гулять...
- Нет, я не ищу... У меня есть ты, мой муж, - Кайлин начал замерзать, тонкие губы оборотня синели, но юноша сейчас думал не об этом, а о том, что ему очень хотелось бы убедить Арена, что кроме него ему никто не нужен, - Я люблю тебя.
- Любишь? - голос оборотня стал густым и низким. Арен скрипнул зубами, загоняя внутрь ненависть, не давая пока что ей вырваться наружу, - Но ведь это легко проверить.
- Как? - Кайлин почувствовал у себя на шее горячее дыхание.
- Я покажу тебе свои недостатки, ты должен любить и их, - Арен говорил почти что ласково и даже провел языком за ухом юноши, отчего тот невольно подался бедрами к мужу.
- Я люблю тебя такого, какой ты есть, - Кайлин чувствовал нарастающее возбуждение, и Арен это видел. Вот только сам он ни капли не возбуждался. Оборотень пребывал в состоянии отчужденной ненависти, когда всё его тело становилось бесчувственным к чему бы то ни было, даже к такому нежному юноше, как Кайлин.
- Неужели? - оборотень отцепил от пояса небольшую дубинку с маленькими заостренными железными шипами, эдакую палицу, - Хочешь, чтобы я делил с тобой ложе? Любил тебя? - черный оборотень даже заулыбался. предвкушая, как отомстит мужу за унижение на тризне. Два пальца Арена принялись разминать тугую попку мальчишки, отчего Кайлин начал расслабляться и возбуждаться еще больше, вырабатывая немного смазки.
- Да... - мальчишка отвечал на придыхании, закрывая глаза. Он только не понимал, почему Арен доставляет ему удовольствие, ведь он должен его наказывать, но спросить об этом Кайлин не решался.
- А я не хочу, - с этими словами оборотень вытащил пальцы, потянул бедра парня на себя и, примерив между ягодиц дубинку, что есть силы надавил на нее, пропихивая в узенькую дырочку. Железные шипы проникли в отверстие, царапая его изнутри, оставляя длинные раны. Кайлин заорал от жуткой, неожиданной боли и задергался, не зная куда себя девать. А Арен хладнокровно продолжал вводить палицу, с удовольствием наблюдая, как муж бьется о стену, разбивая локти и колени в кровь и даже не замечая этого.
- Ну что, ты меня любишь? - Арен отпустил дубинку, и, насмешливо глядя на корчащегося от боли мальчишку, взял его за подбородок и, повернув его лицо к себе, повторил, - Ну что, теперь ты меня любишь?
Кайлин смотрел в черные пустые глаза любимого, тупея от боли, не веря, что его избранник может так поступать с собственным мужем. Разбитая нижняя губа дрожала, по бледному лицу катились слезы.
- Знаешь, чем мне нравится то, что я сейчас делаю? - Арен провел рукой по бедрам белого оборотня, пачкаясь о сочащуюся кровь, - Я теперь могу тебя трахать с полной уверенностью, что ты не получишь от этого удовольствия, даже во время течки.
Черный оборотень обошел юношу и аккуратно вытащил дубинку, заставляя снова кричать Кайлина, который уже не чувствовал ничего, кроме обжигающей жуткой боли. Но Арен не намерен был его отпускать. Оборотень достал из-за пазухи кусок материи с какими-то травами, и свернув его в тампон, ввел его в дырочку мальчишки.
- Я не хочу, чтобы ты умер от потери крови, но отпускать тебя так рано я не собираюсь. Повиси еще, да подумай, стоит ли тебе распускать свой поганый язык еще раз, - и, явно издеваясь, Арен провел губами по шее Кайлина, после чего вышел из подвала, оставив висеть униженного и страдающего юношу до самого утра.

[Дмитрий Крамер]

Часть 7. Энджи

Оставив страдающего Кайлина прикованным к стене, черный оборотень вышел на улицу, вдыхая острый весенний воздух. Он был полностью доволен содеянным. Мальчишка получил по заслугам, да еще как! Арен желчно улыбался, представляя, как будет больно Кайлину через несколько дней, когда начнется течка, и вождь заставит выполнить своего младшего мужа супружеский долг. А так как оборотень знал себя, то понимал, что трахать юношу он будет гораздо дольше, чем в первую брачную ночь.
От мыслей об этом и всплывающих перед глазами картин только что учиненной жестокости внизу живота стало распространять приятное тепло, и Арен даже на мгновение захотел вернуться к Кайлину, но вспомнил о своем зеленоглазом любовнике.
Вождь обошел крепость и вскоре наткнулся на Энджи, который в одиночестве тренировался с кинжалом. Увидев Арена, омега улыбнулся и подошел ближе, не зная как себя вести.
- Соскучился, милый? - вождь привлек к себе юношу и нежно коснулся своими губами его губ, прижавшись так, что Энджи почувствовал тепло напряженного члена любовника.
- Мне приятно, что ты еще меня хочешь, - омега обвил руками шею оборотня, пуская язык Арена себе в рот.
- Кого же мне еще хотеть? - воин быстро заводился, его руки уже блуждали по телу юноши, трогая бедра и запуская пальцы между ягодицами.
- У тебя есть молодой и красивый муж, - сквозь стон произнес Энджи, буквально тая в руках вождя.
- Я его ненавижу... И хотел бы, чтобы ты был моим мужем, а не он.
- В любом случае муж у тебя есть.
- Я его убью.
Энджи замер и чуть отстранился.
- Зачем?
- Мне он не нравится, - Арен продолжать ласкать омегу, но тот уже реагировал не так остро.
- Надеюсь, ты шутишь...
- Нет. Не беспокойся, всё будет выглядеть как несчастный случай или болезнь. Да и кому какое дело?
- Но ведь брак имеет политическое значение...
- Мы его похороним очень пышно. Следов на теле не будет, так что никто ничего не заподозрит...
- Ты его отравишь?
- Нет... Так легко он не отделается, - Арен зло заулыбался, представляя себе эту картину, - Есть один прекрасный способ. Нужно загнать в дырочку кусок рога, после накалить железный штырь, и когда он станет красным, ввести его внутрь, до самой матки. И получится, что стенки рога не оставят ожоги у входа, поэтому следы убийства легко скрыть, а Кайлин умрет от боли. При этом даже крови не будет...
Вождь так увлекся рассказом, что даже не заметил, как поменялось лицо Энджи. Глаза юноши наполнились ужасом, но оборотень не решался что-то сказать, тем более, что у него ничего и не спрашивали.
- Я не собираюсь прощать ему, что его отец убил моего отца...
- Но ведь Кайлин не виноват ни в чем, - тихо прошептал омега, робко поглядывая на Арена.
- Виноват, он навязался мне. А ты что, разве не хочешь стать моим мужем? - вождь насмешливо прижал к себе Энджи, но тот аккуратно отстранился.
- Нет... Не такой ценой.
- Что? - Арен не верил своим ушам, - Ты не хочешь быть моим мужем? Тебе быть шлюхой больше нравится?
- Я не шлюха! - Энджи отвернул лицо от Арена, стараясь выбраться из его объятий, - Меня угораздило в тебя влюбиться, но есть вещи, которые важнее... Как я буду себя чувствовать, зная, что ты жестоко убил моего предшественника, а я занял его место?
- Тебе надо мягко его убить?
- Ты жестокий!
- А раньше тебе это нравилось, - Арен схватил Энджи за подбородок и повернул его лицо к себе, - Что, боишься оказаться на месте Кайлина?
- Я боюсь презрения соплеменников и самого себя.
- С каких пор ты стал таким щепетильным? Липнуть ко мне при живом муже, драться с ним, это для тебя нормально, а стать на его место - нет. Видимо, есть такие омеги, которые с рождения отбросы.
- Что же ты тогда со мной трахаешься? - Энджи завелся, чувствуя жуткую обиду на оскорбления любовника.
- Потому что ты чуть лучше Кайлина, но тоже третьесортный щенок.
- А ты кто?
В ответ Арен ударил по лицу Энджи и схватил его за ворот.
- Я думал, ты меня понимаешь...
- Нет, не понимаю! Не понимаю, за что так жестоко убивать собственного мужа, омегу?
- Ты идиот?
- Да, наверно, - Энджи всхлипнул, окончательно расстроенный всей этой сценой и разочарованный намерением Арена, - Я думал, ты не такой...
- Заткнись! - вождь бесился, но понимал, что Энджи как бы не ляпнул что-то о том, что он собирается сделать с Кайлином, - Подними правую руку и поклянись, что не скажешь никому о том, что я тебе рассказал.
Бледный Энджи нехотя поднял руку.
- Клянусь...
- Полностью! - Арен знал, что клятвопреступник мог запросто стать изгоем в Черном племени, такие вещи не прощались. Это знал и зеленоглазый оборотень.
- Клянусь что я никому не скажу о том, что ты собрался сделать с Кайлином. Да будут мне в свидетели земля и небо... - Энджи с трудом договорил клятву, после чего Арен взял ладонь любовника и сделал на ней небольшой надрез.
- Я закрепил это кровью.
Мальчишка отвел глаза и попытался уйти, но черный оборотень грубо надавил ему на плечо, заставляя встать на колени.
- Я хочу кончить... Мой будущий муж, - насмешливо произнес вождь, вытаскивая возбужденный член.
- Ты не можешь меня заставить... - однако Энджи не успел договорить. Арен грубо открыл ему рот, надавив на челюсть, и вставил член, так, что юноша едва не задохнулся, а затем, держа любовника за волосы, начал трахать его в рот. Энджи не смел сопротивляться. Его глаза слезились, к горлу подкатывала тошнота, но Арена это нисколько не волновало. Запрокинув голову, вождь начал громко стонать, получая удовольствие как от самого процесса, так и от унижения любовника, посмевшего ему возразить. Вскоре Энджи боковым зрением увидел, что рядом с ними кто-то ходит. От этой мысли юноша готов был сквозь землю провалиться, но деваться было некуда. Темп возрастал, Энджи давился огромным членом Арена, и вскоре его рот и горло наполнились горячей жидкостью. Вождь, наконец-то, отпустил любовника, который так и остался сидеть на траве, не в силах поднять голову, слыша в отдалении от себя чьи-то голоса. Одно дело, когда они с Ареном целовались, а другое - вот такое изнасилование в рот, как шлюху, да еще и при свидетелях.
- Свободен, - грубо произнес Арен, когда услышал, что к нему кто-то подходит. Это был Феофил.
- У тебя новое увлечение - издеваться над омегами? - лекарь присел на корточки, заглядывая в лицо Энджи, по подбородку которого текла струйка спермы, - Эй, с тобой всё в порядке?
Зеленоглазый оборотень поднял голову, вытирая лицо и тут же разрыдался.
- Арен, что это значит? - Феофил поднялся, глядя в упор на вождя, - Зачем это всё?
- Он заслужил, - коротко произнес оборотень, презрительно глядя на любовника.
- А что ты заслужил? - лекарь скрестил руки на груди, с негодованием глядя на вождя.
- Феофил, по моему, ты стал слишком часто пользоваться своим положением друга отца, - резко отчеканил Арен, не желая уступать.
- А ты перестал пользоваться головой. Где Кайлин, кстати?
- В подвале, - со злой улыбкой произнес Арен, - Если еще не сдох, то можешь его полечить. Вот только жрать он навряд ли будет.
- Почему? - Феофил с тревогой смотрел на вождя.
- Не захочет, - презрительно хмыкнув, Арен зашагал прочь. А лекарь побежал в подземелье, оставив рыдающего Энджи в одиночестве.
Зеленоглазый оборотень просидел на земле еще долго, глотая слезы обиды. И, хотя он и ненавидел Кайлина за то, что тот занял место, которое предназначалось ему, Энджи, но в глубине души юноша не хотел его смерти. Особенно такой, позорной и болезненной. Но как помочь, оборотень не знал.
А еще в груди давила обида на Арена, который так грубо поступил с ним, а в голове пульсировала мысль: "Что же он за чудовище, если хладнокровно убьет влюбленного в него собственного мужа?"

[Дмитрий Крамер]

Часть 8. Терновник

- Знаешь, Феофил, - Кайлин лежал в своей комнате и держал за руку лекаря, - Я всегда мечтал о большой любви, одной на двоих. О своем истинном альфе, которому я буду служить, которого буду обожать до конца своих дней. И когда я увидел Арена, я сразу понял, что это он... Моя истинная пара. Отец меня всегда воспитывал примерным омегой... - юноша потерся щекой о простынь, глядя пустым взглядом, - Есть легенда о птичке такой, терновник. Эти птицы еще в начале жизни находят себе пару и никогда не расстаются. И если кто-то погибает, то вторая пташка кидается грудью на шип терновника и поет перед смертью самую красивую песню в своей жизни. Это была раньше моя самая любимая легенда, а теперь об этом и думать больно.
- Кайлин, мне жаль, что так всё получается... Я поговорю с Ареном, - Феофил гладил по волосам мальчишку, искренне ему сочувствуя.
- Нет, я должен сам с ним поговорить. Позови его, пожалуйста.
- Уверен?
- Да.
Феофил вышел из комнаты, оставив страдающего Кайлина в одиночестве. За прошедшие два дня боль в теле немного улеглась благодаря стараниям лекаря, но что было делать с болью души? Белый оборотень проигрывал сотни раз в голове динамику развития отношений с Ареном и в очередной раз приходил к выводу, что муж не давал ему шансов. Ненависть и презрение ослепляли его, не давая надежды.
- Что ты хочешь? - когда Арен зашел в комнатушку, в ней как будто стало темнее, но Кайлин, сам не понимая почему, невольно улыбнулся. Всё-таки он любил мужа, пока что.
- Я хотел поговорить с тобой... Понять кое-что...
- По-моему, всё ясно, - от черного оборотня не укрылась улыбка Кайлина, - А что ты такой радостный?
- Я рад тебя видеть... - мальчишка опустил глаза, понимая, насколько глупо это звучит.
- Ты идиот?
- Наверное... Арен, дай мне шанс.
- Какой шанс? - вождь с ухмылкой смотрел на мужа, - Что, не хочешь быть битым?
- Дело не в этом.
- А в чем? Любви моей хочешь?
- Я знаю, что ты меня не полюбишь, но... - Кайлин кусал губы, боясь посмотреть в глаза мужу, - Арен, позволь мне любить тебя. Моей любви на двоих хватит.
- А зачем мне твоя любовь? Я ее просил? Знаешь, что? Ты не думаешь, что ваше Белое племя мне всю жизнь испоганило? - Арен подошел к окну, вдыхая весенний воздух, по которому носился запах расцветающих деревьев, - Вы убили моего отца. А потом я вступил брак с тобой, с нелюбимым, нахрен мне не нужным человеком. Ты думаешь, у меня пары не было? Я хотел жениться на Энджи! Ты всё испортил, ублюдок.
- Ты бы погиб, если бы я не вмешался...
- Да! И всё равно, я часто думаю, а правильное ли решение я тогда принял...
- Я тебе как кость поперек горла, - Кайлин с трудом поднялся и подошел к Арену, положив руку ему на плечо, но тот ее тут же скинул.
- Не касайся меня!
- Арен... - мальчишка медленно опустился на пол и обнял колени мужа, прикоснувшись к ним щекой, - Как мне всё исправить?
- Сдохни!
Кайлин помолчал, потом коснулся губами бедра мужа и поднял голову.
- Я согласен...
- На что согласен? - Арен в недоумении уставился на мальчишку.
- Сдохнуть, - сглотнув, произнес Кайлин и снова опустил голову, - А ты женишься на Энджи.
Арен замер, не веря своим ушам. Внутри него всё отчего-то сжалось, пусть на мгновение. Кайлин готов умереть ради счастья человека, который над ним так издевается? Арен пытался понять, как это, но не мог. Вождь смотрел перед собой, чувствуя внутри какую-то досаду на себя. Ну почему он, Арен, такой мерзавец, а Кайлин при всех ситуациях белый и пушистый? Почему он умрет жертвой, героем практически? И хотя этот вариант был со всех сторон хорош, вождю он не понравился. Нет, Арен сперва растопчет Кайлина, и только потом убьет. Пусть мальчишка погрязнет в ненависти, почувствует то же, что чувствует черный оборотень. Вот тогда его смерть станет черному оборотню в радость.
- Нет, в вопросах смерти спешить не нужно, - Арен сжал в кулаке белоснежные волосы мужа и заставил его подняться, - Мало ли, может всё поменяется?
Вождь знал, что дает пустую надежду Кайлину, и наслаждался этим. Очень приятно будет потом разочаровать белого оборотня. Воин притянул к себе мужа и поцеловал в губы. Тот в ответ прижался к Арену всем телом, мгновенно забывая о той боли, которую принес его мучитель.
- Тебе так мало надо, чтобы меня простить, - Арен с усмешкой оттолкнул Кайлина и втянул ноздрями воздух, - А течка завтра...
- Да, - мальчишка кусал губы, - И ты всё-таки это сделаешь со мной, ну, после того, что было в подвале?
- А ты не хочешь доставить мне удовольствие?
- Хочу... - Кайлин снова почувствовал головокружение и лег на постель, - Просто я плохо себя чувствую.
- Это что, мои проблемы?
- Нет... - мальчишка не мог спорить, да и зачем? Он уже слишком хорошо знал мужа.
На пороге появился Феофил, с тревогой заглядывая в комнату.
- Всё нормально? - лекарь зашел внутрь, держа в руках глиняный горшок, из которого валил пар, окуривая комнату ароматом мясной похлебки, - Кайлин до сих пор ни разу не ел.
- Правда? - с издевкой произнес Арен, мрачно усмехаясь.
- Интересно, сколько бы ты съел при схожих обстоятельствах, - лекарь поставил горшок на небольшой стол, затем с тревогой посмотрел на вождя, - Кстати, надеюсь, ты понимаешь, что эту течку Кайлин переживет в одиночестве?
- Что значит, в одиночестве? - Арен мрачно посмотрел на Феофила, - Мне нужны наследники.
- Если тебе нужны наследники, то зачем ты искалечил Кайлина? В ближайшие две недели ему общество альфы противопоказано. Он ничего не получит, кроме боли.
- Мне нужны наследники, - металлическим голосом повторил Арен, - Да, Кайлин?
- Да, ему нужны наследники, - шепотом повторил белый оборотень, с трудом сдерживая слезы, - Пусть всё будет, как хочет мой муж.
Феофил почувствовал, как кулаки сжимаются против его воли. Но это была бессильная злоба.
- Если ты это сделаешь, то я тебе не друг.
- Поосторожнее со словами, Феофил. Я ведь это могу расценить как предательство, - Арен сделал шаг вперед, казалось, его глаза метали молнии.
- А ты меня обвини в измене. Давай созовем вече, а? - лекарь скрипнул зубами, но вскоре его злость сменилась отвращением, - Вождь...
- Да, вождь! А ты лекарь! И знай свое место! - черный оборотень развернулся и зашагал вон из комнаты.

[Дмитрий Крамер]

Часть 9. Разрыв

Сразу после ухода черного оборотня лекарь взял в руки котел с похлебкой и начал кормить с ложки Кайлина.
- Можно, я сам?
- Нет, не удержишь, - Феофил с сожалением смотрел на юношу, которого теперь трахать только и не хватало, - Не понимаю Арена, откуда столько ненависти... Я бы тебя спрятал, только, боюсь, потом будет еще хуже.
- Не надо меня прятать. Я готов сделать всё, что требует мой муж, - Кайлин ел, не чувствуя вкуса. Юноше хотелось лечь и поплакать, но он не мог показать слабость перед чужаком, - Ему нужны наследники.
- Наследники? Ему нужно издеваться над тобой, - Феофил понимал, что это, кажется, понимает и Кайлин, но лекарь был слишком возмущен, чтобы молчать, - Когда хотят наследников, омегу так не мучают. Я не удивлюсь, если после такой "ночи любви" ты просто не забеременеешь или выкинешь через неделю. Ты слишком слаб, и если Арен не прекратит, то, я тебе это говорю как лекарь, никаких наследников у вас не будет... Ты умрешь!
- Пускай, - мальчишка отодвинул жестом ложку и сполз на спину, - Спасибо, я наелся.
- Да ты почти ничего не ел!
Феофил поставил похлебку на стол, когда увидел на пороге Энджи.
- А ты что тут забыл?
- Я пришел проведать больного, - зеленоглазый оборотень вошел в комнату, натянув улыбку в ответ на удивленный взгляд Кайлина, который искренне не понимал, что забыл тут любовник мужа.
- Ты меня что, добить решил? - младший вождь не имел иллюзий относительно Энджи, но тот такому предположению даже обиделся.
- Я? - юноша скривил губы, - Я не настолько плохой, я действительно пришел тебя навестить...
- Зачем? - Кайлин не понимал. Лекарь, кажется, не понимал тоже, но в диалог пока не вмешивался, продолжая наблюдать сцену молча.
- Я хочу узнать... Арен приходил сегодня? - Энджи опустил глаза, стараясь не показывать виду, что на самом деле сейчас напряженно думает.
- Да. Он говорил, что хотел бы на тебе жениться, но я помешал этому, - Кайлин наблюдал за любовником мужа с нарастающим интересом.
- Мы хотели пожениться, раньше... Сейчас это невозможно.
- Если я умру, то возможно.
Энджи вздрогнул, но решил это не комментировать.
- Мне кажется, или у тебя скоро течка?
- Да, скоро. Арен хочет от меня наследников...
- Да... - Энджи, который поднял глаза на Кайлина, снова опустил их, - Я думал, у вас такие отношения, что интимные моменты невозможны.
- Возможны... Что ты хочешь знать, говори напрямую? - белый оборотень начинал терять терпение.
- Что он с тобой сделал в подземелье?
- Изнасиловал своей палицей с железными шипами, - теперь глаза опустил Кайлин, которому говорить об этом было больно и неприятно, особенно учитывая, что перед ним стоял бывший жених Арена.
- А как же он будет с тобой спать? - юноша даже не попытался скрыть удивления, но тут терпение лопнуло у Феофила.
- Энджи, уйди! Ты тут не нужен.
- Но я...
- Уйди... - лекарь аккуратно, но жестко выставил мальчишку из комнаты, который, решив, что сопротивляться бессмысленно, отправился восвояси.
Зачем Энджи заходил к белому оборотню? Этого до конца не мог понять и он сам. Только одно он чувствовал очень точно и ясно, что не может допустить, чтобы Арен убил Кайлина, потому что, если это случится, Энджи всю жизнь будет чувствовать себя виноватым. Ведь он знает об опасности над юношей, и знает, насколько это гадко, так расправляться с беззащитным существом. Но как предупредить Кайлина? Энджи дал клятву молчания, по сути, скрепив губы печатью.
Юноша до вечера блуждал в одиночестве, ища выход из создавшегося положения. Он заглядывал в глубины собственной души, спрашивая себя, а так ли важно ему быть мужем Арена? Настолько ли хочется стать младшим вождем? Мальчишка чувствовал, что причина, по которой вождь планирует убить Кайлина, кроется не в том, чтобы уступить место Кайлина Энджи. Причины глубже, страшнее, извращеннее, но, несмотря на это, зеленоглазый оборотень знал, что, если никак не вмешается в события, чтобы спасти Кайлина, то потом не простит самого себя.
А еще юноша вспоминал грубый поступок Арена. Зачем он заставил его отсосать, видя, что рядом ходят люди? Ведь после этого Энджи кожей почувствовал, как поменялось к нему отношение среди племени. Шлюха... Да, пусть никто так его не называл вслух, но взгляды, чуть продолжительней положенного, говорили многое. Да и некоторые альфы, которые раньше с ним часто проводили время, подолгу разговаривали, теперь вежливо кивали и шли дальше. Энджи было тяжело это. Но он на секунду представлял, что он "подсидит" Кайлина, и от этого ему становилось еще хуже. А если кто-то догадается, что белого оборотня убили? На Энджи падет тогда столько презрения, что у него останется только два выхода: либо бежать из племени, либо покончить с собой. Ведь он тогда не докажет, что он не хотел смерти конкурента. Придя к тяжелому, но верному решению, парень решил отыскать Арена и поговорить с ним.
- Я не хочу быть твоим мужем, - произнес Энджи, оставшись наедине с вождем. Парню было страшновато, но, сжав плечи в ожидании грозы, он всё-таки рискнул продолжить начатую мысль, - Я понял, что не люблю тебя.
- Да ладно? - Арен мрачно просканировал взглядом любовника, заставив того поежиться. - Потаскушка нашла нового самца?
- Да, именно так.
- И кто же это? - вождь еще стоял, не шевелясь, но Энджи уже знал, что скоро ярость накроет его.
- Какая разница, я не хочу быть твоим мужем. Это всё.
Воздух рассек звук пощечины. Арен чувствовал прилив ослепляющей ярости.
- Нет, ты лжешь... Ты просто боишься запачкать лапки. Что, стало жалко Кайлина?
- Какая разница. У тебя есть муж, а роль любовника для меня унизительна.
- Я сказал, что женюсь на тебе...
- Не хочу! Я не хочу с тобой быть, - теперь Энджи кинулся на любовника сам, но опытный воин тут же вывернул руку юноше, которого, между тем, как будто прорвало, - Ты чудовище! Я знаю, что ты в подвале сделал с Кайлином, и знаю, что ты будешь делать с ним завтра... И знаешь, что? Я не идиот! Ты псих, а я лучше один побуду, и вообще, у меня нет метки. Ты не удосужился на меня ее поставить, так что отстань!
- Да катись ты! - Арен изо всей силы пихнул Энджи вперед, так что тот ударился лицом о стену, - Иди, ищи себе другого самца. Вот только после того, как я тебя поимел в рот на глазах у соплеменников, сомневаюсь, что хоть одна душа захочет с тобой иметь дело. У тебя репутация подстилки, хотя... Ты такой и есть.
- Я переживу, - прошипел Энджи убираясь восвояси, чувствуя, как красивое лицо начало вспухать от сильного удара. Видно, будет теперь огромный синяк.

[Дмитрий Крамер]

Часть 10. Неудачная месть

Поступок Энджи стал для Арена настоящим сюрпризом. И хотя вождь с легкостью крикнул: "Да катись ты!", в душе его глубоко уязвил этот разрыв. Всю ночь оборотень ходил по лесу, стараясь взять себя в руки. Почему нежный, влюбленный в него Энджи, в котором Арен был уверен больше, чем в самом себе, так себя повел? Что это? Трусость? Обида? Или он на самом деле разлюбил? Чертов Кайлин, не будь его... Вождь не мог обвинять себя, его самомнение было слишком высоко. Дождавшись рассвета, Арен поднялся в башню, на лестнице встретившись с Феофилом.
- А ты уже решил уйти? Надоело лечить этого щенка? - Арен презрительно окинул взглядом лекаря.
- У Кайлина течка, и я не могу находиться рядом с ним.
- Неужели боишься сорваться? - вождь только не смеялся в лицо оборотню.
- А я не альфа по-твоему?
- Ты лишь немного младше моего отца, - и, хотя Феофил явно не тянул на старика, Арен, злясь на лекаря, постарался его уколоть как можно больнее. Однако пущенная стрела не достигла цели.
- Твой отец имел связи с омегами до самой смерти. Неужели ты не знал?
- Знал, - буркнул вождь и начал подниматься дальше.
Кайлин лежал на постели и не спал. Течка началась буквально час назад, и вырабатываемая маткой смазка раздражала не успевшие как следует зажить раны от палицы, причиняя жгучую боль. К тому же, юноша с ужасом ждал Арена. А в том, что он его не пожалеет, Кайлин был уверен. Начавшееся было возбуждение уходило в никуда, заглушалось болью. Юноша заметил, что никак не может сосредоточиться и начать думать, хоть о чем-то. Всё, что происходило с ним в последние дни, напоминало обрывки снов, и, чаще всего, кошмаров. Может, сейчас он уснет и проснется в родном Белом племени? Может, на самом деле нет Арена, Феофила, Энджи? В коридоре послышались шаги. Юноша натянул на себя меховое одеяло, чувствуя, что его знобит. На пороге стоял Арен, и лицо его было перекошенным от ненависти. Кайлин сжался, боясь заговорить, но это сделал сам вождь.
- Ты уже готов, животное? - черный оборотень стянул с мужа одеяло и начал грубо раздевать, вдыхая полной грудью яркий и сладкий запах Кайлина. Да, оборотень теперь понимал Феофила, который побоялся сорваться и просто покинул течного омегу. Странно, такое ничтожество, а запах у него... Кажется, Арен не встречал ничего более одурманивающего, даже запах Энджи был далеко не таким, - Мразь, - вождь не мог не оскорблять своего ненавистного мужа, но контролировать свои действия уже не получалось. Со сдавленным рычанием он впился губами в губы Кайлина, распаляясь всё больше. Юноша не сопротивлялся, даже пытался отвечать на ласки, но, скорее, напоминал тряпичную куклу. А Арен не останавливался ни на минуту. В его груди бушевала ненависть, но запах опьянял, губы блуждали по лицу, плечам и шее Кайлина, который чувствовал внутри себя странное сплетение адской боли и не менее сильного возбуждения.
Глаза мальчишки слезились, но осознание того, что его целует Арен, заставляло его таять в руках вождя. Белый оборотень и не заметил, как начал выгибаться, инстинктивно прося вторжения. Оборотень быстро и грубо перевернул мужа на живот и, прижав к себе, начал вводить член. Кайлин, который до этого хоть как-то чувствовал возбуждение, вдруг громко и отчаянно закричал и начал вырываться, захлебнувшись в боли. Но Арен лишь плотнее прижал юношу к себе, и, не позволяя даже дернуться, впился зубами в нежную шею мужа. Кайлин, сопротивляясь, царапал руку вождя, но тот, кажется, этого даже и не замечал.
- Прекрати, пожалуйста! Вытащи, мне больно!

[Дмитрий Крамер]

Но в ответ Арен лишь грубо впечатал Кайлина в простынь и, повернув заплаканное лицо мужа вбок, кусая ему губы до крови, принялся размашисто всаживать член, стараясь ввести его как можно глубже. Свежие, чуть зажившие ранки снова закровоточили, и на белой простыне вскоре стало расти алое пятно. Кайлин уже не кричал. Прижатый телом мужа, задыхающийся, он стонал, не слыша самого себя, периодически отключаясь. Но Арен не хотел, чтобы белый оборотень пропустил хоть что-то, он бил мальчишку по щеке, заставляя придти в себя и снова трахал, не замечая, что в приливе непонятной для себя страсти, как собака, вылизывает свою полуживую жертву.
Вскоре темп возрос, и Арен перестал замечать, в сознании ли находится Кайлин, получая исключительное удовольствие от процесса. И лишь когда его тело охватил продолжительный оргазм, и вождь разрядился внутрь мальчишки, он заметил, что Кайлин не шевелится и практически не дышит. В какой-то момент Арену стало страшно. Он провел рукой по щеке юноши, потом по шее и тут заметил, что на месте укуса появилась метка. Черт, а ведь он не планировал ее ставить. Как это вышло?
Но самое неприятное оказалось впереди: у вождя завязался узел, а это значило, что теперь он не сможет вытащить член часов пять. Между тем кровавое пятно на простынке росло, и Кайлин приходить в себя не собирается. Неужели он умрет от потери крови, будучи в сцепке с Ареном? От мысли, что ему придется несколько часов обнимать мертвое тело, по спине вождя пробежал холодный пот.
- Чёртов Кайлин... - прошипел вождь, но его никто не слышал. Арен раз за разом пытался вытащить член, но безрезультатно. Тогда ужас сковал его тело. Сколько прошло времени, черный оборотень не знал. Его одолевали жуткие мысли, полные злости и отчаяния, а иногда даже и сожаления, хотя это было несвойственно Арену. И, как будто назло, его тело снова периодически накрывал оргазм, заставляющий опять и опять впиваться губами в тонкое беззащитное тело.
Арен так переволновался, что даже не заметил, как в комнату зашел еще кто-то.
- Ты что же сделал? Он умирает! - это был Энджи. И зачем он тут? Но вождь сейчас был рад любому. Мальчишка подбежал к лежащему без сознания Кайлину и коснулся щекой его лица, - Он же холодный. Ты его убил, убил, да? - Голос Энджи стал срываться, губы мальчишки задрожали, - Мерзавец, как же ты мог...
- Не истери! Он еще не умер, но, кажется, скоро. Я не могу выйти из него! - Арен явно паниковал. Убивать Кайлина сейчас, да еще таким образом, он не планировал.
Энджи попятился назад и со всех ног побежал за Феофилом. Заикаясь и плача, мальчишка рассказал, что Арен находится в сцепке с умирающим Кайлином, на что лекарь, не дослушав мальчишку, ломанулся наверх, тихо проклиная Арена.
- Он еще жив? - Феофил коснулся пальцами шеи бледного Кайлина, нащупывая еле заметный пульс, - Тебе бы надо член отрезать...
- Не надо, - Арен, кусая губы, умоляюще смотрел на лекаря, - Сделай что-нибудь...
В это время в комнатушку вбежал запыхавшийся Энджи.
- Сделать что-нибудь? Тебе голову оторвать надо! - лекарь подбежал к каменной шкатулке, стоящей на столе и начал что-то там искать, - Энджи, поможешь?
- Да, - всхлипнул омега, в ужасе глядя на сцепленную пару.
- Возьми эту бутылочку, открой и давай нюхать мальчишке, чтобы он очнулся. А я займусь Ареном.
- Что ты будешь делать? - вождь с тревогой смотрел на лекаря, - Освободи меня...
- Сейчас я этим и займусь, - Феофил залез на постель позади Арена, - Встань раком!
- Что?! - Арен нервно сжал ягодицы, с ужасом оглядываясь на Феофила, а Энджи чуть не выронил бутылочку из рук, которую всё никак не мог открыть.
- Раком встань! Не слышал? - тон лекаря не подразумевал отказа, и от этого Арену стало по-настоящему жутко.
- Что ты со мной делать собрался? - в голове у вождя возникли самые неприятные мысли. В одно мгновение он пожалел и о содеянном с Кайлином, и о своем хамском поведении с Феофилом. А ведь он может сделать что угодно, лекарь всегда отличался вздорным нравом и исключительной принципиальностью в спорных вопросах.
- Он тебя трахнет, - Энджи, хоть и понимал, что ситуация очень драматична, стал тихо покатываться от смеха, - А я на это посмотрю.
- Нет... - жалобно взвыл Арен, - я же вождь, я альфа.
- От этого ты им быть не перестанешь, - омега наконец-то открыл бутылочку и сунул ее под нос Кайлину, который тихо простонал.
- Энджи, заткнись! - Феофилу было не до смеха, - Мы теряем время! - мужчина грубо потянул за ягодицы вождя, - Нахрен мне тебя трахать, идиот, раком встань! Если Кайлин умрет раньше, чем я его освобожу от тебя, то ты с его трупом проведешь еще часа четыре, и помогать я тебе не буду.
- Хорошо... - прикусив губу, Арен расставил ноги и прогнулся, чувствуя жуткое унижение. Не зная, куда себя девать, он отвернулся от Энджи, который, плюя на приличия, смотрел на действия лекаря с азартом и юношеской любознательностью, взглядом девятилетнего ребенка, который впервые увидел совокупляющихся собак. Кайлин, не открывая глаз, продолжал стонать на одной ноте, а Феофил одной рукой начал массировать гениталии Арену, а вторую руку, заранее измазанную жиром, стал медленно погружать в прямую кишку. Сперва один палец, потом два...
- Расслабься, Арен, мне нужно нащупать одну точку. Только она у тебя очень глубоко расположена... - лекарь говорил спокойно, пропихивая уже четыре пальца, чувствуя напряжение мучающегося Арена, который от этого не получал никакого удовольствия. Наоборот, ему было адски больно. Неожиданно лекарь поймал на себе влажный взгляд Энджи, который, кажется, был единственным, кто мечтал сейчас оказаться на месте Арена. "Вот шлюха", - мимолетом подумал Феофил и ввел руку глубже. Вождь заорал так, как час назад кричал мучимый им Кайлин. Но нужная точка была найдена, и произошло то, что и хотел лекарь. Не получая оргазма, Арен максимально кончил в Кайлина, и узел начал сдуваться. Вождь, наконец, смог отцепиться от своей жертвы.
- А теперь вон отсюда! - лекарь гневно посмотрел на Арена, затем кивнул Энджи, - Принеси воды, мне надо вымыть руки после нашего вождя. Только быстро!
Мальчишка метнулся из комнаты, а пристыженный, раскрасневшийся Арен начал неуклюже одеваться, чувствуя себя абсолютно растоптанным.
- Феофил, не говори никому...
- Пошел вон! Мне не до тебя! - лекарь перевернул на спину стонущего Кайлина и снова поднес ему к носу бутылочку, - Очнись, малыш, собери силы...
Энджи вернулся с ведром воды и помог вымыть руки лекарю. Арен же, сообразив, что оборотням не до него, поплелся вниз. Задница болела, но чувство жуткого стыда и унижения были страшнее физической боли. Альфа с удивлением для себя заметил, что сейчас почему-то не испытывает ненависти к Кайлину, точнее, он вообще не испытывает ни к кому ненависти, чувствуя только шок и отвращение от всего. И, прежде всего, от себя.
А Феофил с Энджи вместе боролись за жизнь белого оборотня.
- Этот мерзавец ему оставил серьезные разрывы... Придется зашивать, главное, чтобы Кайлин это выдержал. Держи его, Энджи, - продезинфицировав разрывы, лекарь начал операцию. Юноша снова застонал, с тревогой глядя то на одного, то на другого оборотня. Кайлин так устал от боли, что уже не мог понять, что происходит и что с ним делают, только слышал голос Энджи, который говорил какие-то слова, явно пытаясь его успокоить.
Вскоре мир снова поплыл перед глазами Кайлина, голос зеленоглазого оборотня утих, боль пропала, и мальчишка погрузился во тьму.

[Дмитрий Крамер]

Часть 11. Ритуал

- Как думаешь, он придет в себя? - Энджи сидел у изголовья постели и расчесывал деревянным гребнем белоснежные волосы Кайлина.
- Не уверен. Он ни на что не реагирует, хоть и дышит, - лекарь с сожалением смотрел на младшего вождя, который вторые сутки лежал, как мертвый, - Я не знаю, что делать.
- Ты всё испробовал?
- Всё... У меня есть магическая сила, но это сила черного оборотня, а на белых она не действует. По-хорошему, надо искать белого шамана, но тогда Михаэль узнает обо всём... Будет снова война, - Феофил был явно не в духе, - И ладно бы Кайлин умер, оставив потомство, так он, скорее всего, и не забеременел. При таких обстоятельствах, при слабости, боли... Не думаю, что зачатие вообще состоялось.
- Может, я помогу привести его в чувства?
- Как?
- У меня есть некоторые знания, только это секрет, - Энджи пересел ближе к ногам больного и сдернул с него одеяло.
- Ты же омега...
- Да. И есть вещи, которые одинаковы для всех омег, независимо от породы. Мой папа меня научил, - Энджи смущенно улыбнулся, - У нас в роду эти знания передаются по наследству.
- Попробуй, - Феофил пожал плечами, - Что тебе нужно?
- Масло хвойного дерева, сосны или ели. Есть?
- Да... - лекарь достал из шкатулки пузырек и протянул его Энджи, - Ты же помнишь, что омежье колдовство не одобряется, особенно в нашем племени?
- Ты же никому не расскажешь?
- Нет, никому. Сейчас любые средства хороши. Мне уйти?
- Ты понадобишься... В конце. Когда я закончу шептать заклинания и положу руки на солнечное сплетение Кайлину, ты поделишься своей силой. Для пробуждения нужен энергетический толчок.
- А что именно я должен сделать?
- Положить руки рядом с моими и расслабиться, я всё сделаю сам. И еще... - Энджи сделал грустное лицо, хотя в глубине глаз его прыгали чертята, - И Кайлин, и я должны быть абсолютно раздеты. Ты не обязательно.
- Ладно, - Феофил смущенно кашлянул, понимая, что теперь, что бы не делал Энджи с Кайлином, его мысли будут точно не о ритуале. Однако это было сделано нарочно: у перевозбужденного альфы, по расчетам Энджи, будет столько сексуальной энергии, что ее вполне хватит для пробуждения белого оборотня.
- Запомни, Феофил, чтобы всё прошло удачно, ты должен мне довериться, - с этими словами Энджи сбросил с себя всю одежду, явив лекарю красивое молодое тело. Феофил сглотнул, но постарался не реагировать, а омега, без тени стыда раздел Кайлина, взял масло, взгромоздился на постель и стал растирать больному тело, по участкам, сосредотачиваясь на каких-то, одному ему ведомых, точках. При этом делал он это так грациозно, что Феофил, сам не замечая, уже пялился на бедра мальчишки, бесстыдно изучая периодически приоткрывающуюся меж ягодиц дырочку, и с трудом сдерживаясь, чтобы не начать помогать себе рукой, прямо тут.
Энджи, казалось, ничего не замечал. Он что-то бормотал под нос, и, когда приступил к массажу туловища, всё чаще стал прислушиваться к каждому участку тела. Вскоре кожа и бледные губы Кайлина стали розоветь, и Энджи, закончив молитвы, сел верхом на Кайлина и положил ему руки на солнечное сплетение.
- Иди сюда... - мальчишка шепотом подозвал Феофила, который, сам не замечая, покачивал бедрами от невыносимого возбуждения, - Клади руки рядом. На колени, на колени встань...
Лекарь повиновался, а омега, соскочив с постели, устроился позади альфы и запустил руку ему под одежду, начав шептать что-то на неизвестном языке. Причем, судя по интонации, Энджи находится в полугипнотическом состоянии. Он массировал гениталии лекаря, который и не думал сопротивляться, продолжая на автомате держать руки на груди Кайлина.
Казалось, ладонь мальчишки скользила в такт заклинанию. Феофил уже начал извиваться, мечтая скорее разрядится, когда омега резко перестал шептать и влажно укусил его в шею, сжав член, отчего мужчина с криком кончил, чувствуя, что по его рукам как будто побежало тепло, в грудь Кайлина. Белый оборотень, до этого не показывающий признаки жизни, застонал и приоткрыл глаза.

[Дмитрий Крамер]

- Получилось! - радостно прошептал Энджи, глядя на ничего не понимающего Кайлина. А раскрасневшийся Феофил тут же встал и накрыл юношу одеялом, понимая, что ему пора поменять белье. Энджи... Колдун хренов.
- Ты голый... - присутствие в комнате обнаженного любовника мужа удивило белого оборотня, но тут он вспомнил, что произошло накануне и расплакался.
- Ну вот... - Энджи, на ходу одеваясь, вдруг коснулся рукой плеча Феофила и прошептал на ухо, - А у тебя большой. И еще, по-моему, Кайлин всё-таки забеременел.
- Глупости, он всё равно не выносит, - лекарь решил пропустить мимо ушей первое наблюдение Энджи, а второе даже не воспринял всерьез, - И не говори больше об этом.
- Тебе виднее.
А Кайлин повернулся на бок, клубочком, и тихо плакал, не обращая внимания на присутствующих. В его голове снова и снова всплывали сцены последней встречи с Ареном, которая едва не закончилась смертью юноши.
- Перестань, Кайлин... - мягко произнес Энджи, не зная, как можно утешить юношу.
- Я не хочу жить, - простонал белый оборотень, - Зачем вы со мной носитесь? Я не нужен Арену, никому не нужен. Ты ему нужен, а я нет...
- И я не нужен, видишь, этот синяк на пол лица? Мы с Ареном расстались, он меня не любит ни капли, - Энджи было больно так говорить, но что-то ему подсказывало, что успокоить Кайлина надо было, хоть как-то. Да и лжи в его словах не было. Энджи не верил, что Арен вообще кого-то был способен любить.
- А почему вы расстались? - Кайлин всхлипнул, беззастенчиво рассматривая потемневшую кожу возле глаза у Энджи.
- У него есть ты, муж. А я что? Лишний. Так что не плачь, всё еще наладится.
- А ты его любишь? - Кайлин выжидающе смотрел на Энджи, практически замерев. Юноша опустил глаза и вдруг смущенно улыбнулся.
- Раньше любил... А сейчас... Мне нравится другой.
Феофил стоял в отдалении, стараясь не мешать разговору, но почему-то напряженно слушал, что скажет Энджи, хотя... Энджи шлюха, и лекарь никогда не любил таких, которые, не стесняясь, могут раздеться при посторонних, которых имеют в рот, и которые почти никогда не краснеют. Но Феофил всё равно внимательно слушал зеленоглазого оборотня.
- Кто нравится? - спросил Кайлин. Возникла неловкая пауза, и юноша понял, что этот вопрос неуместен, а Энджи сообразил, что пока что мальчишка не достиг дна отчаяния, раз интересуется чужой жизнью, и его еще можно утешить, - Прости за вопрос...
- Я тебе скажу... Когда он уйдет, - зеленоглазый оборотень кивнул на Феофила, который тут же почувствовал себя не в своей тарелке.
- Энджи, сходи за едой, а я, пока что, обследую Кайлина...
Мальчишка вышел из комнаты, а лекарь приступил к осмотру белого оборотня. Раны снова начали затягиваться. Феофил их аккуратно смазал, стараясь не смотреть в лицо вождю. После ритуала лекарь вообще чувствовал себя так себе, будто сделал что-то непотребное.
- Арен и Энджи действительно расстались?
Феофил сам впервые об этом только что услышал, но решил довериться Энджи.
- Да, конечно...
- А Арен оставил на мне метку?
- Да, на шее... - лекарь через силу улыбнулся, стараясь не показывать вида, что не надеется на улучшение отношений, - Тебе нужно отдыхать...
- А у меня будет ребенок?
- Не знаю, это станет ясно только через несколько месяцев.
В это время вернулся Энджи с обедом. Его обе руки были заняты, а за пазухой что-то шевелилось.
- Котенок? - Кайлин приподнялся на локтях, тут же оживившись, а зеленоглазый оборотень, поставив котелок с едой на стол, вытащил пушистого маленького котенка и отдал в руки юноше.
- Пусть он с тобой побудет, и тебе не скучно, и ему... - омега улыбнулся, - Он особенный, белоснежный, как ты...
- Спасибо, - Кайлин прижал малыша к себе, а Энджи взял за руку Феофила и вывел его из комнаты.
- Я боюсь, что Арен убьет его... - юноша говорил очень тихо, шепотом.
- С чего ты решил? - Феофил догадывался, что Арен мог что-то взболтнуть Энджи, и теперь нужно было уточнить, что именно.
- Не важно, просто... Я уверен, что Арен не успокоится, пока не сведет со света Кайлина.
- Так тебе же это выгоднее, - Феофил внимательно изучал лицо Энджи, следя за реакцией, - Арен на тебе женится...
- Да пошел ты! Я, может, и шлюха, но не подонок, - омега толкнул Феофила, намереваясь уйти. Его красивое лицо исказила гримаса обиды, но лекарь обхватил его и грубо прижал к стене.
- Ты не договорил. Мне плевать на твою нравственность, которая отсутствует. Почему ты боишься, что Арен убьет Кайлина? Он что-то говорил?
- Не важно... - юноша сжался, боясь поднять глаза на лекаря.
- Важно! - Феофил тряхнул Энджи, как следует приложив головой к каменной стене, - Что он тебе сказал?
- Я дал клятву... - мальчишка побледнел от страха.
- Ты уже ее нарушил... - лекарь смотрел со злостью на упирающегося омегу, - Если Арен убьет Кайлина, и начнется война, то в этом будешь виноват только ты.
- Но если я нарушу клятву, я стану изгоем...
- Ты и так подстилка и первый кандидат в изгои. Одним грехом больше, одним меньше, - Феофил не отпускал мальчишку, чувствуя со злостью, что у него снова встает на него, - Я жду.
- Да, Арен сказал, что собирается убить Кайлина, так, что это не будет заметно. А потом жениться на мне, - омега выдохнул эту фразу и расплакался, - Поэтому я с ним и расстался. Я не хочу быть сообщником...
Феофил очередной раз почувствовал неловкость и злость на себя и мальчишку, который, вопреки представлениям лекаря, вроде казался не таким уж и плохим. Хотя, описывает он себя белым и пушистым, а на деле и спит со всеми подряд, и тайно колдует...
- Значит, ты ведешь свою игру?
- Я не веду игр. Я сказал, как есть... Я ведь помогаю, - Энджи поднял наполненные слез глаза на Феофила.
- Ты помогаешь себе, ищешь свою выгоду. Слишком быстро ты переметнулся, - лекарь освободил омегу, - То дрался с Кайлином, теперь помогаешь ему.
- Я еще и вам помогаю...
- А об этом вообще молчи! И то, что произошло во время ритуала, даже не смей вспоминать и не вздумай кому-либо рассказывать, - лекарь отступил назад, - Я с такими как ты общих дел не имею.
- С какими? - сглотнул юноша.
- Которые как трофей кочуют из одних рук в другие. Всё понял?
- Да... - Энджи всхлипнул и хотел уже уйти, но Феофил кивнул на комнату.
- Иди к Кайлину, и сиди с ним, пока я не вернусь. И не вякни ему о намерениях Арена... - Феофил направился вниз, а Энджи, взяв себя в руки, пошел к младшему вождю, всеми силами стараясь не показывать, как расстроен.

[Дмитрий Крамер]

Часть 12. Вече

После испытанного унижения, когда Феофилу пришлось ввести руку в анус вождю, Арен целый день провел в уединении, стыдясь показываться кому-либо из соплеменников. И хотя он был уверен, что ни лекарь, ни Энджи никому об этом никогда не расскажут, внутри вождь не мог справиться с ощущением, что окружающие почувствуют его нервозность и, скорее всего, обо всём догадаются. С такими мыслями он ходил около суток, пока окончательно не вымотал сам себя. Под утро Арен уснул на опушке леса, под каким-то густым кустарником.
Разбудили его лучи солнца и два голоса, чьих именно, Арен не понял, но это были соплеменники. Они прогуливались по лесу и обсуждали последние сплетни.
- У чужеземца сейчас течка, самое время... А я вчера целый день вождя видел тут, поблизости. Никак не пойму, он наследников делать собирается? - первый голос был молодой и звонкий, но Арен не мог узнать его, да это было и не так важно.
- Так он ходил в башню. И Кайлин так орал, что, по-моему, там Арен убивал его, а не занимался тем, чем должен был... - второй голос был более густой и старый, - А потом вождя видели уходящим из башни. А где чужеземец, не знаю... Я вот думаю. Может, он убил его?
- Да не может быть! Хотя... - оборотни остановились и голоса сделались тише, - Арен его постоянно избивает. Ты заметь, мальчишку совсем не видно. Вот забьет он его насмерть, и конец миру...
- Лучше бы он на нем и вовсе не женился, раз держать себя в руках не может. Жаль, что Беон погиб, он был умнее, а этот нас до войны доведет.
- Да, Михаэль всех нас за сына положит, и будет прав...
Голоса удалялись, а незамеченный оборотнями Арен лежал, не шевелясь, чувствуя, как ненависть его окутывает снова и снова. Теперь еще соплеменники будут считать никчемным вождем! И что было обиднее всего, они были правы хотя бы в том, что смерть Кайлина спровоцирует войну. Но от этого белого оборотня хотелось убить не меньше. Умывшись из ручья, Арен отправился по делам, стараясь делать вид, что он равнодушен и спокоен. Пока что дальнейших планов у него не было, только эмоции, которые заглушить не получалось. Всё слилось в один кошмарный сон: и разрыв с Энджи, и позор на его же глазах, и едва не умерший Кайлин, и разговор соплеменников. Все его презирают и смеются! Арен сжал губы, не зная, на кого бы излить свой гнев, подходящей кандидатуры никак не появлялось.
Так он дошел до зала, где обычно занимался делами племени, и, к своему удивлению, обнаружил там Феофила и восьмерых старцев, которые составляли собой вече. Увидев Арена, все поднялись, а вождь почувствовал себя неуютно, сообразив, что будет разнос. Просто так вече в этом племени не собиралось.
- Здравствуй, Арен, - самый старший из черных оборотней, Криан, жестом пригласил вождя сесть в круг. Это был уже старик, но в его живых голубых глазах светился ум, - Мы собрались, чтобы обсудить твою жизнь с Кайлином.
- Я готов, - Арен опустился на отведенное ему место, двери закрылись, и Криан продолжил.
- Лекарь сообщил, что Кайлин был при смерти, и его с трудом удалось спасти. И что ты над ним издевался самым жестоким и непотребным образом.
- И что? Он мой муж...
- Он младший вождь и залог мира, - старик гневно сверлил взглядом Арена, - А ты его пытаешься свести со света, причем на глазах у всего племени. Ты хочешь войны? Что, забыл, сколько людей погибло за десять лет? Ты сам лишился отца...
- Я вижу в ваших словах трусость! Я никогда не боялся Михаэля и его племени!
- Война нас вымотала, и если она возобновится, Черное племя истребят. Исключительно из-за твоей глупости, - Криан оглядел остальных старцев и Феофила, которые согласно закивали, - Тебя перестали уважать, Арен, оборотни не одобряют твою жестокость, и в случае, если ты убьешь Кайлина, мы отдадим тебя Михаэлю на расправу.
- Что? Меня отдадите? - вождь вскочил с места, гневно глядя на собравшихся, - Вы не посмеете, я потомок великого Келлана, который...
- Арен, кроме того, что в твоих жилах течет его кровь, иной ценности пока что ты не представляешь, - Феофил произнес это без какого либо страха или трепета перед вождем, на что Арен схватился за рукоятку кинжала, - Так это ты собрал вече, чтобы убрать меня, а самому встать на мое место!
- Я никогда не претендовал на роль вождя, - лекарь не двинулся с места, твердо глядя на Арена, - и еще, Кайлин не должен умереть, пока не родит наследников. И какой бы ни стала причина его смерти, в этом будешь виноват ты.
- Это почему? Неужели люди просто так не умирают? - вождь с подозрением смотрел на лекаря.
- Такие молодые, как Кайлин, не умирают... - твердо произнес Феофил, чувствуя нарастающее беспокойство.
- Я не собираюсь убивать мужа, и если он вдруг умрет сам, то я тут причем? - вождь смотрел на лекаря с усмешкой.
- Притом! Я знаю, ты его собираешься убить! - Феофил и сам не заметил, как сказал лишнее, - Есть способы убить человека незаметно!
- Откуда ты знаешь, что я собираюсь его убить, да еще и незаметно? - Арен приблизился к лекарю, не спуская с него глаз. Вождь имел некоторую магическую силу, которой хватило, чтобы уловить тревогу внутри Феофила, - Энджи?
- Нет! - лекарь побледнел, понимая, что сейчас, кажется, выдал мальчишку, хотя он и не желал этого, - Я сам догадался, что ты собираешься убить Кайлина. Это очевидно!
- Это не очевидно! Я его только избивал... А Энджи вот, значит, какого самца завел? Я ему специально сказал, что собираюсь убить Кайлина и взял с него клятву, которую эта шлюха через день и нарушила, - Арен, который не знал, куда деть кипящую, как лава, злость, повернулся к вече, - Раз уж вы тут собрались, то давайте еще и разберем клятвоотступника Энджи. Чтоб всё было по справедливости?
- А ты уверен, что Энджи нарушил клятву? - старший старец с укором смотрел на вождя.
- Вот сейчас мы и узнаем это. Давайте его позовем, - Арен смотрел в лицо побледневшему Феофилу, с удовольствием понимая, что Энджи придет не напрасно.
- Что ж, будь по твоему, - Криан кивнул младшему из старцев, который вышел из зала, чтобы слуги позвали мальчишку.
Омега явился быстро. Бледный, чуть сутулый, он откровенно боялся, радуясь лишь тому, что вече проходит не при всём племени.
- Расскажи, зачем ты рассказал мою тайну Феофилу? - Арен с ненавистью глядел на мальчишку, который боялся поднять глаза на присутствующих. В какой-то момент Энджи пришло в голову попытаться отпираться, но он вспомнил, с каким пренебрежением с ним разговаривал лекарь, и понимал, что тот не станет его защищать. Да и врал мальчишка плохо.
- Потому что я испугался за Кайлина, - прошептал Энджи, решив не обвинять Феофила в том, что он практически выбил из него информацию.
- Энджи, - Криан грустно смотрел на мальчишку, - Ты нарушил закон, ты признаешь это?
- Да... - зеленоглазый оборотень готов был расплакаться. С трудом сдерживая слезы, он прошептал, - Простите... Я знаю, что виноват. Я просто боялся за Кайлина, хотел предупредить всех...
Лекарь не смел поднять глаза на Энджи. Внутри всё скручивалось от боли. Получалось, он подставил мальчишку ни за что, а ведь он помогал ему, привел в чувства Кайлина... И главное, нельзя и сказать об этом. Энджи преступил закон ради этого.
- Так как ты впервые оступился, мы не накажем тебя слишком сильно, - Криан бы отпустил юношу, но долг не позволял сделать этого, - Ты будешь носить на шее черную метку в течение трех месяцев. И в течение этого времени ты будешь обладать правами раба, - старец достал из кармана небольшой кожаный медальон, сшитый в форме паука - метку клятвоотступника - и повесил его на шею Энджи, - А теперь иди.
Мальчишка, сжавшись, вышел из зала, а Арен, прямо глядя на Феофила, с издевкой в голосе произнес.
- Неужели тебе было его не жалко? Он тебе доверился, а ты...
- Он не виноват! Это всё из-за меня...
- Какая разница. Отступил от клятвы, значит, виноват, - Арен усмехнулся, а лекарь, озверев, оголил клинок и кинулся на вождя. Тот отреагировал молниеносно и вытащил меч, тут же защитившись, - А ты что, влюбился в эту шлюху?
- Нет! - Завязалась потасовка. Феофил снова и снова пытался прорвать защиту Арена, но тот был моложе, да и владел мечом не хуже лекаря. Звон клинков был слышен и в соседних комнатах, поэтому в зал тут же вбежали оборотни.
- Успокойтесь! - Криан и другие старцы поднялись, но Арен и Феофил и не думали прекращать. И если лекарь кидался на вождя с остервенением, то Арен получал удовольствие от поединка, который позволял ему выплеснуть хоть часть злобы. Его бесило всё, и недобитый Кайлин, и разрыв с Энджи, и явная влюбленность Феофила, и полученное вчерашнее унижение, и то, что всё племя настроено против Арена и все считают его слабым и никчемным правителем.
- Успокойтесь! - голоса доносились до дравшихся как будто через толщу воды. Но так как и лекарь, и вождь были в племени в единственном числе, Криан решил не дожидаться, кто выйдет сильнейшим, а дал приказ растащить воинов.
- Кстати, я у Энджи был не единственным поэтому и не спешил жениться, - Арена теперь держало несколько человек, Феофила тоже, - Так что если вздумаешь его пригреть, удачи. А то я прям и не знал куда сбагрить эту потаскушку.
- Мне он не нужен, ясно?
- Ну вот, теперь он и тебе не нужен, - Арен как-то болезненно засмеялся, - Вот парадокс, Энджи в постели как бог, но шлюха по жизни, а Кайлин - мальчик-ромашка, но бревно бревном, хотя... Я и не успел, конечно его распробовать. Но что-то мне подсказывает, что он абсолютно никчемный. И я обоих уже ненавижу!
- Потому что ты сам никчемный! - Феофил хотел проорать еще что-то, но его утащили в другую комнату, а Арен, абсолютно не сопротивляющийся, уселся на пол и начал громко и как-то неестественно смеяться, крича на весь замок.
- Я вас ненавижу! Я вас всех ненавижу!

[Дмитрий Крамер]

Часть 13. Метка

Энджи вышел на воздух, чувствуя, что по щекам текут слезы. Мыслей не было, только обида. На всех, на Феофила, который сначала выбил из него тайну, а потом сдал мальчишку с потрохами, на Арена, который не постеснялся рассказать всем, какой Энджи клятвоотступник. Никто не пощадил его, не пожалел. На ватных ногах юноша пошел к своему дому, когда почувствовал, как кто-то положил ему на плечо руку.
- Метка клятвоотступника? - звонкий насмешливый голос принадлежал одному из давнишних поклонников Энджи, Ингарду, который так и не смог получить доступ к телу юноши, несмотря на настойчивость ухаживаний.
- Да, - глухо ответил Энджи, сбросив руку и стараясь идти быстрее.
- Ты куда это? Мы не договорили... - альфа схватил юношу за руку и дернул на себя, - А ну стой, что, Арен разжаловал тебя из своих подстилок?
- Не твое дело!
- А вот и мое!
- Оставь меня в покое! - Энджи вытащил из ножен кинжал, намереваясь напасть на Ингарда, но тут его шеи коснулась сталь.
- Брось оружие, шлюха! - позади стоял еще один оборотень, Лэри. Двухметровый здоровяк, широкоплечий. С ним было бороться бесполезно. Энджи с горькой усмешкой бросил кинжал и опустил голову, - Молодец, а теперь пошли.
Чтобы исключить возможность нападения, альфа полностью обезоружил Энджи, который, понурив голову, теперь не сопротивлялся. Он и с одним-то Ингардом не справится, а с двумя? Лэри пихнул мальчишку в спину, ведя в лес. В какой-то момент Энджи пришло в голову сбежать от них, но лишь стоило ему сорваться с места, как бывший ухажер накинулся на него с кулаками, начав безжалостно избивать.
- Пока на тебе метка, ты раб тут, забыл? Кстати, сколько тебе еще ее носить?
Энджи молчал, с ужасом думая, что если и дальше так пойдет, то его просто забьют раньше, чем он успеет ее снять. Но кто его защитит? Арен? Феофил? Навряд ли. Мальчишка опустился на землю, чувствуя во рту вкус крови. Удары сыпались с двух сторон, и вскоре Энджи перестал пытаться подняться, только полз, сам не понимая куда.
- Ну давай, я сзади, - Лэри поставил мальчишку на четвереньки и спустил брюки, тут же начав гладить ему бедра, - Какой сладкий... И глупый.
Энджи измученно смотрел перед собой, чувствуя отвратительные касания оборотня. Ингард не отставал от друга. Он вытащил возбужденный член и провел им по губам омеги.
- Возьми в рот!
Энджи замотал головой, тогда альфа схватил его за волосы и прорычал.
- Иначе я выбью тебе все зубы и сломаю челюсть, - и, как бы в подтверждение своих слов, Игард ударил по лицу Энджи, оставляя новые кровоподтеки. Мальчишка с ужасом посмотрел на насильника и опустил глаза, - Ну вот видишь, как тебя просто уговорить...
В это время резкая боль заставила Энджи опуститься грудью на землю - Лэри не терял времени на разговоры, и с усилием ввел член в дырочку мальчишки. Омега почувствовал, что его тело, пронзенное болью, покрывает холодный пот. Как зверь, загнанный в ловушку, с этой чертовой меткой на шее, он стоял на четвереньках, чувствуя, как насильник долбит его, крепко держа за бедра.
- Рот открой, мразь! - Ингард дернул жертву еще раз за волосы, и тот послушно приоткрыл разбитые в кровь губы, - Молодец, - Оборотень грубо запихнул член в рот Энджи и стал грубо трахать его, не хуже, чем накануне Арен. Мальчишка не сопротивлялся, только иногда закашливался, чувствуя, как слезятся глаза. Давно Энджи не чувствовал себя так отвратительно. Было стыдно, больно и противно от самого себя, от этих ублюдков и от тех, кто предал юношу, оставив на растерзание таким, как Ингард и Лэри.
А те одновременно набирали темп, с удовольствием имея тело, которое раньше было доступно только вождю. Наконец Лэри замер, вогнав член максимально глубоко и, сдавленно хрипя, разрядился внутрь Энджи. А Ингард продолжал еще несколько минут, пока рот мальчишки не наполнился горячей спермой. В уголке рта болезненно щипало. Он опустился на колени, глядя перед собой, безжизненно ожидая свою дальнейшую участь.
- Ну что, Энджи, теперь жалеешь, что мне тогда отказал? - Ингард грубо пихнул юношу и ухмыльнулся, - Я тебя не оставлю в покое, малыш, ты мне нравишься. Кстати, Лэри, а как ты смотришь, чтобы его отыметь вдвоем в одну дырку?
- Давай... - насильник снова начал лапать Энджи, который даже не смел пискнуть. Юноша знал, что это бесполезно. Лэри снова прошелся рукой по ягодицам омеги и стал вводить член, когда оборотней отвлек голос Феофила.
- Уйдите от него! - конечно, лекарь явился поздно, но, учитывая дальнейшую перспективу, Энджи должен был быть рад и этому. Но, увы, его лицо не выражало ничего. Кажется, он даже не замечал, как в него ворвался очередной раз Лэри.
- Если хочешь поиметь шлюху, то только после нас, - Ингард даже не собирался отступать от задуманного. Но у Феофила было иное мнение на сей счет. Он подошел вплотную к подонкам и занес над ними меч.
- Я отрублю вам головы. Обоим. Прямо сейчас.
Лэри сообразил первым, что лекарю, с которым спорить в племени никто не решался, Энджи нужен больше, чем им, и, без особого удовольствия прервавшись, вышел из омеги. Ингард покосился на своего друга и тоже попятился.
- Убивать нас из-за него? Ты с ума сошел, Феофил, - оба оборотня натянули штаны и, подобрав оружие, спешно ретировались, оставив полуголого Энджи сидящим на коленях. Мальчишка смотрел в землю, а по подбородку его текла тонкая струйка крови.
Лекарь, не зная, что делать, сперва стоял, не шевелясь, пока не сообразил, что мальчишка находится в шоке. Тогда он присел на корточки, коснулся юноши и тихо позвал.
- Энджи, Энджи...
Мальчишка медленно повернул голову, посмотрел в лицо Феофилу и, нащупав рукой кожаного паука, поднял его перед собой и тихо, будто даже удивленно, произнес:
- Метка... - затем снова опустил лицо, как будто о чем-то задумавшись, и начал подниматься, пытаясь привести себя в порядок. Одежда была грязной, но Энджи не замечал этого. Он не замечал ничего, ни боль в порванном уголке рта, ни то, как ноют бока и ребра, думая о чем-то и снова повторяя, уже самому себе, совсем тихо, - Метка...
- Тебе помочь? - лекарь боялся пошевелиться, с тревогой глядя на мальчишку, которого сам же и предал, поставил под удар и которому так хотелось помочь.
- Не надо, - голос Энджи был тих и бесцветен. Он оделся и начал искать глазами свое оружие, но не мог найти. Чувствуя жуткую усталость, мальчишка снова опустился на землю, молча.
- У тебя кровь на лице, нужно посмотреть... - Феофил снова попытался хоть как-то помочь, но Энджи начал отползать назад, глядя на лекаря такими глазами, что тот замер на месте.
- Не утруждай себя.
- Энджи, я не могу тебя тут оставить.
- Можешь, - равнодушно ответил юноша.
- Тебя надо обмыть.
- Оставь меня в покое! - с отчаянием в голосе вдруг выкрикнул мальчишка и отполз еще дальше, - Уйди от меня, пожалуйста, пожалуйста... Мне ничего от тебя не надо, прости, если я что-то тебе сделал плохо, только оставь меня, уйди, уйди...
- Энджи, - Феофил снова сделал шаг, и тогда мальчишка прижал к себе колени, уткнул в них лицо и закрыл ладонями уши. Омега крупно дрожал, сжавшись.

[Дмитрий Крамер]

Лекарь еще простоял так около минуты, не зная, что делать. Заставить сейчас Энджи сойти с места было невозможно - он был, во-первых, не в себе, во-вторых, теперь он никогда не примет помощь Феофила, в каком бы состоянии ни находился. Но что с ним делать? Оставить в лесу нельзя. Куда отвести его? Везде, стоит только оставить его теперь без присмотра, к нему обязательно кто-нибудь пристанет, как эти двое подонков. Лекарь сел рядом, надеясь найти диалог с мальчишкой. Когда тот снова поднял лицо, Феофил произнес.
- Прости, что... - лекарь не договорил.
- Не надо, - зашептал Энджи, - Кто я такой, чтобы передо мной извиняться? Ничего не произошло.
- Нет, мне жаль... - Феофил снова попытался что-то сказать, но Энджи не хотел слушать.
- Тебе не жаль, никому не жаль. И мне не жаль. У меня было много партнеров, так что ничего страшного, не жаль, - Энджи поднялся, опираясь о дерево, - Какая разница, сколько... Переживу.
- Энджи, прости! - лекарь в отчаянии схватил мальчишку за плечо, заставив посмотреть на себя.
- За что? - казалось, омега действительно ничего не понимал, но его голос был слишком безжизненным.
- Я не хотел, чтобы Арен понял, что ты рассказал...
- Арен... - мальчишка глупо улыбнулся, потом посмотрел на лекаря, - А вы так похожи.
- Всё, идем в башню, - Феофил, наконец, понял, что разговаривать с Энджи сейчас бесполезно и, притянув его к себе, потащил к Кайлину. Мальчишка пытался сопротивляться, но сил не было. Он молчал, не глядя, куда лекарь его ведет. А Феофил понимал, что, как ни странно, комната младшего вождя сейчас самое безопасное место для Энджи.
Кайлин в это время лежал на постели и чесал за ушком дремлющего котенка, терпеливо дожидаясь, когда вернется хоть кто-нибудь. Юношу уже начало одолевать беспокойство. И когда, наконец, в коридоре послышались шаги, он приподнялся на подушках и уставился в дверь.
- Кайлин, ты только не волнуйся. - начал было Феофил, затаскивая находящегося в полуживом состоянии Энджи. Но эта фраза Кайлина не успокоила. Он в ужасе накрылся до подбородка одеялом, затем скинул его и, неуклюже притянув к себе ноги, показал ладонью на свободное место на постели.
- Положи его сюда, что с ним?
Феофил повиновался, не зная, как ответить. Он устроил Энджи на кровати Кайлина и начал его раздевать, чтобы осмотреть и обмыть. Зеленоглазый оборотень, наконец, сообразил, где он и, глядя на младшего вождя, прошептал.
- У меня метка клятвоотступника...
- Какая метка?! - Кайлин посмотрел сначала на полуживого Энджи, затем перевел взгляд на лекаря, - Что вообще здесь происходит? Его вызвали на вече, а он вернулся избитый!
- Его изнасиловали двое, потому что на нем сейчас метка, нося которую, он теряет какие-либо права.
- Что? Вы тут все ненормальные? - Кайлин, который, казалось, тут только что умирал, теперь был готов на кого-нибудь кинуться, - Что, если у вас не изуродуют и не изнасилуют омегу, то день прошел зря?
- Тебе нельзя нервничать! - рявкнул Феофил, но Кайлин прошипел в ответ.
- Что было на вече?
- Лежи и молчи, пока сам не оказался в похожем положении!
- Ты мне угрожаешь? - Кайлин скрипнул зубами, готовясь кинуться на Феофила.
- Нет, я предупреждаю, что тут не всё так просто. Еще вчера до Энджи никто пальцем не смел коснуться, а теперь...
- Я сам виноват, - мальчишка, который до сих пор молчал весь разговор, правда, особенно в него не вслушиваясь, уткнулся лицом в простынь и произнес, тихо и по-прежнему равнодушно, - Арен доверил мне тайну, взяв с меня клятву, что я никому о ней не скажу. Но так вышло, что я рассказал о ней Феофилу. А он рассказал о ней на вече. Арен потребовал меня наказать. Мне дали метку клятвоотступника и заставили носить три месяца. Когда я вышел на улицу, меня увидели двое альф. Заметив, что на мне метка, они затащили меня в лес и изнасиловали. Феофил их отогнал и притащил меня сюда.
Кайлин слушал это всё, глядя на лекаря так, что тот поежился. Затем притянул к себе Энджи, который тут же к нему приткнулся и начал его аккуратно поглаживать.
- Феофил, лучше уйди...
- Протри ему лицо... - лекарь поставил на стол приготовленную чашку с каким-то раствором и вышел из комнаты. Энджи повернул голову и, убедившись, что Феофил ушел, обнял Кайлина и расплакался.
Мальчишка интуитивно понимал, что Кайлин сейчас единственный, кто может понять и по-настоящему ему посочувствовать, потому что на себе испытал нечто подобное. И Кайлин действительно сочувствовал. Он гладил по волосам Энджи, прижимая к себе и убаюкивая, как ребенка.
Когда Феофил вернулся, часа через два, обе омеги лежали в постели, прижавшись друг к другу и крепко спали. Лекарь прекрасно понимал, что в этом не было ни капли грязи, просто оказавшись в наиболее хрупком положении, под угрозой со стороны практически всего мира, Энджи и Кайлин сблизились, желая выжить. Феофил стоял на пороге и долго их рассматривал, спящих, до боли красивых, между которых клубочком свернулся пушистый котенок.

[Дмитрий Крамер]

Часть 14. Разговор со старцем

Когда Арена и Феофила удалось растащить, Криан показал жестом всем выйти и остался наедине с вождем, который до сих пор сидел на полу, правда, уже молча.
- Ты чувствуешь, что происходит? - голос старца был суровым, - Видишь?
- Вижу, - Арен поднялся с пола, вложил меч в ножны и сел на скамью, а не на трон, как обычно.
- Твоя власть, данная тебе с рождения, уплывает из рук... И это грозит хаосом.
- Знаю! - нервно ответил вождь, глядя в пол.
- Ослепленный местью, ты забыл, что есть и дела племени, кроме твоих собственных. Насколько твой отец был умен, настолько ты забываешь, кто ты есть.
- Я помню, кто я есть!
- Не помнишь, - старец сидел напротив Арена, его яркие голубые глаза светились гневом, - Зачем ты хочешь убить Кайлина?
- Я не хочу, чтобы он был моим мужем!
- А ты не подумал о последствиях? Или ты вообще не умеешь думать?
- Что ты хочешь от меня услышать, Криан? - Арен поднялся и принялся ходить по залу, - Что я виноват? Да, я виноват, что упустил власть, что растоптал свой авторитет. Да, от меня отвернулся Феофил, меня теперь ненавидит Энджи и презирает всё племя. Что мне делать? Покончить с собой? С удовольствием!
- Ты очень рано решил сбежать от неприятностей! Натворил дел и всё? - старец и не думал сочувствовать Арену, - Покончишь с собой, и дальше? Наследников нет, и как сказал Феофил, что даже если Кайлин и забеременел, ты его довел до такого состояния, что он просто выкинет плод! О чем ты думал?
- Я не хочу, чтобы у нас были дети!
- А мне плевать, что ты хочешь! Кроме твоего "я" есть и интересы племени. И ты должен их чтить выше собственных, - старец поднялся и вплотную подошел к Арену. Криан говорил медленно, чеканя каждое слово, - Ты бесполезный, глупый, самовлюбленный эгоист. Таким в вождях не место, и если ты не изменишься, то я созову вече, где ты будешь осужден и разжалован.
- Нет... - Арен понимал, что старец не шутит, - Хорошо, что я должен сделать?
- Во-первых, перестань сживать со света Кайлина. Он должен родить. Во-вторых, веди себя как вождь. Где твое благородство? Где великодушие? Зачем ты рассказал на вече, что Энджи выдал твою тайну Феофилу? Тебе не стыдно?
- Я приревновал... - Арен отвел взгляд, - Мне стало неприятно, что Энджи вообще против меня.
- Он не против тебя, он за справедливость и за интересы племени. А не за свои собственные, как ты, - Криан смотрел в лицо вождю, который не смел поднять глаза, - Он благороднее тебя, хотя от него никто никогда не ждал благородства, и ты знаешь почему.
- Знаю, - оборотень отошел в сторону и прислонился к стене, - Я устал от всей этой ненависти. Я сам не понимаю, как это всё получилось, вот так. Я забылся, увлекся... Но я не хочу никого из них видеть.
- Арен, хватит оправдываться и хватит жаловаться. У тебя должна быть голова на плечах, а если ее нет, то зачем нам такой вождь, - с этими словами старец вышел из зала, оставив черного оборотня в одиночестве.
Арен провел в размышлениях около суток. Впервые ему приходилось в одиночестве решать для себя, что важнее, он сам или племя, приходилось взвешивать свои поступки. И когда он убирал чувства и эмоции, то становилось очевидно, что глупее, чем он себя ведет, придумать было невозможно. Нужно было, наконец, срочно брать себя в руки, потому что Арен понимал очень четко, что трон под ним раскачивается.
На следующее утро оборотень пошел к Кайлину. Еще на улице он встретил Феофила, который, видно, направлялся туда же.
- Ты хоть в курсе, что случилось с Энджи вчера? - спросил лекарь даже не поздоровавшись.
- Нет, не в курсе, - вождь остановился, сделав абсолютно равнодушное лицо.
- Его изнасиловали, двое.
- Сочувствую, - Арен пожал плечами, хотя внутри стало как-то больно, - Но ведь это твой омега.
- С чего ты вообще взял, что он мой? У меня с ним ничего не было...
- Правда? Ну, значит, Энджи совсем не повезло. Где он сейчас?
- Наверху, они с Кайлином вместе теперь...
- Что? - Арен аж рот раскрыл, - Они ж в плохих отношениях.
- Уже нет, обоюдная ненависть к тебе, а также к прочим альфам их объединила, - желчно произнес Феофил, на что Арен только приподнял брови, не зная как прокомментировать. Наконец он выдавил из себя.
- Чертов Кайлин!
- Только не вздумай...
- Не вздумаю, - перебил лекаря Арен и пошел в башню.
Наверху, в комнате Кайлина, впервые за несколько дней царила гармония. Оборотни расчесывали друг другу волосы, Энджи делал массаж мальчишке, Кайлин в ответ смазывал ему кровоподтеки и ссадины. И сейчас они сидели вдвоем на кровати, поджав ноги, довольно тесно прижавшись друг к другу, и о чем-то шептались. Оба были в шелковых нижних рубашках, расшитых кленовыми листьями. Распущенные длинные волосы были разбросаны по плечам, и зеленоглазый оборотень держал в руках белоснежную прядь, сравнивая ее со своей. Увидев Арена, Кайлин чуть приоткрыл розовые губки и, вцепившись в Энджи, попытался за ним спрятаться. Второй омега замер, лишь приобняв рукой младшего вождя.
Увидев такую реакцию и такое удивительное единение чувств, Арену стало обидно. Он мрачно глянул на мужа и бывшего любовника, затем невольно отвел глаза. В голове, против воли вспыхнуло несколько картин, от которых внизу живота стало тяжелее. Две чувственные нежные омежки... Хотелось отыметь их обоих, искусать им губы, изорвать рубашки. Дряни... Даже ненавистный Кайлин... Смотрит своими невинными фиолетовыми глазами и хлопает длиннющими ресницами, прячась за опытным Энджи, у которого, кажется, поперек его тоненького красивого личика написано, что он самый распутный омега в племени.
- Я не буду обижать никого из вас. Можете успокоиться, - мальчишки в ответ даже не пошевелились, но Арен продолжил, - Не надо меня бояться. Кайлин, я тебя не буду больше избивать, ты мой муж и должен родить мне наследника. Энджи, я погорячился, что вызвал тебя на вече. В тот момент я был очень зол, - Арен опустил глаза на пол, понимая, что отвечать они ему не намерены, - Это всё, что я хотел сказать вам...
Арен снова посмотрел на обоих, уловив внимательный взгляд Энджи, который пялился на промежность вождя и гадко улыбался. Понял, гаденыш, что Арену хочется. А теперь ведь точно не даст, ни один, ни второй. Кайлин же по-прежнему изображал невинность, хотя, он, кажется такой и есть. Злобно покосившись на мальчишек, Арен выскочил из комнаты, едва не сбив с ног идущего по коридору Феофила.
Мальчишки было расслабились, но тут зашел лекарь, и Энджи отполз в угол постели, стараясь не смотреть на него. Но Феофил пришел поговорить именно с ним. Лекарь имел несколько помятый вид, потому что заснуть в эту ночь ему так и не удалось. Перед глазами всплывали картины вече, драки с Ареном и, конечно же, Энджи. Чувственный, беззащитный, изнасилованный. Он вызывал желание приласкать его, взять под опеку, но при этом член напрягался, стоило только воскресить в голове образ зеленоглазого оборотня. Альфа понимал, что как ни пытается он себя обманывать, к мальчишке он неравнодушен. Тогда он звал на помощь здравый смысл, который говорил, что этот омега ему не пара, да и что от него можно ждать, неизвестно. Это вызывало раздражение, но в голове лекаря всплывала черная метка, которую из-за него дали мальчишке, и оборотень снова метался, разрываясь между досадой, вожделением и жалостью.
- Энджи, можно тебя на разговор?
- Скажи тут, - мальчишка накрылся одеялом, поглядывая на Кайлина, ища защиты.
- Я не разрешаю Энджи покидать меня. У нас нет секретов между собой, так что говори сейчас, если есть что сказать.
Феофил недовольно посмотрел на обоих омег, впервые пожалев, что Кайлину от Арена мало досталось.
- Я хочу поговорить наедине с Энджи!
- Я не хочу с тобой вообще разговаривать, а наедине тем более, - прошептал мальчишка, загребая под одеяло еще и котенка.
- Хорошо... Я скажу так, - Феофил замялся, видно, подбирая слова, - Учитывая твою репутацию, Энджи, и твое сегодняшнее положение, очень хрупкое... Я бы хотел предоставить тебе защиту. Я знаю, что никто никогда не ставил на тебе метку. И это могу сделать я, раз уж ты попал из-за меня в такое затруднительное положение.
- То есть ты хочешь меня трахать на законных условиях, да еще чтобы я тебе за это в ножки кланялся? - мальчишка опустил одеяло и скрестил руки, - Я, значит, шлюха, а ты узник совести? Да пошел ты куда подальше! Я в подачках не нуждаюсь.
Феофил даже покраснел от стыда и злости.
- Да кто ты вообще такой, чтобы так посылать меня, сопляк?
- Успокойтесь, пожалуйста, - Кайлин видел, что атмосфера накаляется, - От такого предложения руки и сердца откажется кто угодно.
- Я не предлагаю ему руку и сердце, я хотел защитить, потому что чувствую себя обязанным. А его тело меня не интересует. Я брезгую общаться с такими, как он.
Феофил развернулся и в гнетущей тишине вышел из комнаты. Кайлин посмотрел ему вслед, затем повернул голову к Энджи, который, обняв колени, смотрел в сторону, сжав губы, силясь не заплакать.
- Ну ты что... - Кайлин коснулся черных волос товарища.
- Никогда мы не будем вместе, никогда...

[Дмитрий Крамер]

Часть 15. История Энджи

Кайлин подполз к Энджи, сел на колени рядом с ним и взял его руки в свои, начав поглаживать.
- Не расстраивайся, может, еще получится с Феофилом. Ты только посмотри, как он на тебя реагирует, - младший вождь ободряюще кивнул омеге.
- Он принципиален, во-первых, а во-вторых... Я бы хотел, чтобы он меня уважал, а этого никогда не будет, - Энджи удержался от слез и теперь подавленно, виновато улыбался, стараясь не показывать, насколько его обидели слова лекаря.
- Но почему? Что ты такого сделал? - Кайлин смотрел в лицо товарищу, поражаясь, поведению Феофила, который вечно оскорбляет мальчишку, - Неужели тебе есть чего стыдиться?
- Я не совсем невинный мальчик, - Энджи покачал головой, - Когда я смотрю на альф, не отводя глаз, когда переодеваюсь в чужом присутствии, не краснея, они задаются вопросом, а где я научился этому бесстыдству? А я не могу его скрыть, мне не свойственна скромность омег нашего племени, но, видят боги, я не очень виноват в этом. И тогда они начинают спрашивать обо мне, и то, что всплывает на поверхность, отпугивает любого нормального альфу. А Феофил вообще в курсе всей моей подноготной.
- А что они узнают? - Кайлин с интересом рассматривал Энджи.
- Ну... Арен не первый мой альфа, и не второй. Да и метка на мне была, только говорить об этом не принято, хотя и знают об этом немногие. Феофил знает... Только предпочитает не помнить.
- Расскажи мне, - белый оборотень умоляюще смотрел на мальчишку.
- А ты после этого дружить со мной не перестанешь?
- Нет, не перестану. Я обещаю! - Кайлин приобнял Энджи, приготовившись слушать.
- Я верю, - омега коснулся волос юноши и начал рассказывать, - В нашем племени, как и у вас, принято беречь омег. Во время течки нас прячут, защищая от похотливых альф, да и от самих себя. К 16-17 годам омеги, нежные и воспитанные, находят свою пару, вступают в брак. Редко, когда за жизнь у омеги может быть больше двух-трех партнеров, да и то это случается, если альфа погибает в расцвете сил. Так должно было случиться и со мной, но, как видишь, мне уже двадцать, а я один.
- Почему? Ты же такой красивый, - Кайлин смотрел на длинные черные волосы товарища, на его тонкие длинные пальцы и огромные зеленые глаза.
- Красивый, да... - Энджи хмыкнул и начал рассказывать, - Когда только началась война, наше Черное племя делало большие успехи. Я помню, как отец приносил головы погибших оборотней. Их сбрасывали в одну огромную кучу за лесом, и потом еще долго над ними летали черные вороны и выклевывали им глаза. Приводили и пленников, омег пятнадцати-шестнадцати лет, их насиловали и тут же убивали. Их тела тоже сбрасывали в эту кучу. Рядом с ней постоянно устраивались пиры, на которых Беон похвалялся своими победами перед племенем, - Энджи смотрел в пустоту, видя перед собой воскресавшие картины дикой, разгульной жестокости, - Но ведь удача, а особенно военная, переменчива, - мальчишка грустно ухмыльнулся самому себе, - Не знаю, какую такую стратегическую ошибку допустил Беон, но однажды ночью на наше поселение напали белые оборотни. Это был небольшой отряд, но они были яростные, жестокие, стремительные. Они убивали всех подряд, даже детей, убивали спящих, кто попадется. Возникла паника, ужас.
Я, помню, выскочил из шатра и увидел, как вокруг валяются трупы черных оборотней и среди них я узнал тело своего отца-альфы. Жуткий шум битвы, крики... Я этого не слышал, стоял, как вкопанный. Даже не плакал. Просто смотрел на тело отца, думая, где мой папа-омега... Вдруг передо мной остановился белый оборотень, альфа. Он был на лошади, огромный, широкоплечий, сильный. Его меч был в крови. Я, помню, поднял глаза на него, понимая, что убежать не успею. Он одной рукой держал за вожжи пляшущего под ним белоснежного коня, а вторую руку, в которой блестел увесистый меч, уже занес надо мной, но вдруг передумал. Оборотень нагнулся, схватил меня, усадил рядом с собой, и мы помчались. От страха я не мог, кажется, дышать, вокруг всё полыхало - наши шатры, а в ушах звенел рог Белого племени - сигнал к отступлению.
Когда мы, наконец, примчались, он кинул меня в свой шатер, а сам сел неподалеку. Рассмотрел я своего похитителя не сразу. В тот момент я вообще ничего не соображал, видел только глыбу перед собой. И лишь спустя несколько часов, сидя в углу, сжавшись, я его всё-таки рассмотрел. До сих пор помню, он тогда чистил меч. Я часто потом думал, может, это он убил моего отца? Но на этот вопрос нет ответа. Сомневаюсь, что он сам вспомнил бы, кто пал от его руки, даже если бы я спросил его об этом. Но я не спрашивал, я никогда у него ничего не спрашивал.
Знаешь, Кайлин, я, наверное, был умным мальчиком, хотя мне было всего одиннадцать. Когда он, наконец-то, ко мне обратился, я не рыдал, не обвинял его, не пытался убежать. Спокойно отвечал на вопросы и делал, что мне скажут. Только первое время смотреть на него было страшно. Хотя он был красив: стальные глаза, кудрявые, до плеч, волосы. Он не был молод, но мне-то какая разница? Звали его Гарольд, по-моему красивое имя. Мы жили вдвоем. Первое время я выполнял роль слуги: чистил одежду, готовил, бегал с поручениями. Таких, как я, было несколько. Все омеги, лет до четырнадцати. Я с ними никогда не общался, во-первых, боялся, что это не одобрит Гарольд и убьет, чего доброго, во-вторых... Мне было стыдно.

[Дмитрий Крамер]

Так прошло месяца три, и вскоре я заметил, что мне нравится общество моего похитителя. И хотя он был угрюм, неразговорчив, да и вообще, всё-таки он был врагом, я часто, сам того не замечая, пытался быть рядом с ним. А он, вечерами, сажал меня на колени, и мы так молчали. Он редко разговаривал с кем бы то ни было. Когда он уходил воевать, я дико скучал. Ты спросишь меня, а что я думал об оставленном родном племени, о родителях? Я не хотел вспоминать о родине, потому что как только я начинал об этом думать, как всё шло наперекосяк. Я ложился на землю, и часами лежал, не в силах пошевелиться. Внутри всё болело от тоски. Но кому я нужен такой, грустный? Я боялся, что надоем Гарольду, и он меня убьет. А я хотел вернуться в племя. Поэтому я старался быть веселым, а если не веселым, то хотя бы изображать беззаботность.
А потом у меня началась течка. Самая первая течка. В ту ночь у меня очень болел живот, я стонал и метался по полу, а Гарольд молча жевал травинку и смотрел на меня, ждал. Ближе к утру, когда боль улеглась, я впервые столкнулся с ранее неведомым мне ощущением. Будто внутри разгорелся пожар, мучительный и приятный. Я сразу понял, чего мне хочется. И смотрел на Гарольда, удивляясь, почему раньше не чувствовал его прекрасный, пряный запах.
Он был похож на древнюю статую, недвижим, сидел и рассматривал меня своими огромными стальными глазами. Потом, когда понял, что я готов, он медленно поднялся, взял меня на руки и отнес на свое ложе. Это была самая странная и, не поверишь, сладкая ночь в моей жизни. Необыкновенное чувство боли и наслаждения. Я плакал от счастья, я целовал его, как сумасшедший, будто в последний раз. Когда мы закончили, уже в полдень, он мне сказал, что не видел более страстного омегу, чем я. А я не мог иначе. Я отдавался ему весь, не зная стеснения или стыда. Какой-то огромный сгусток энергии внутри не давал мне успокоиться. Мне было мало, всегда мало.
Так прошло семь дней. Течка закончилась, но желание, хоть и притупилось, не исчезло до конца. И он это видел. Каждый вечер он относил меня на ложе, и я спал с ним, мы стонали так громко, что это было слышно в соседних шатрах. Он обучал меня всем прелестям этой науки, а я оказался самым старательным учеником, которого можно было только найти.
Сейчас я смотрю на одиннадцатилетних мальчишек и думаю, ну как можно с ними спать? Но тогда я не думал... Да и если бы думал... Я был пленником, рабом.
Так прошел месяц. Я не слишком думал о будущем, наслаждаясь телом белого оборотня. Я был практически счастлив. Однажды днем я варил обед возле шатра и услышал крики. Гарольда в этот момент рядом не было, но мое любопытство было слишком велико, и я пошел посмотреть, что происходит. Это был один из тех редких дней, когда я позволил себе перемещаться по поселению без его разрешения. Один из оборотней куда-то тащил омегу моего племени, мальчишку, лет четырнадцати. Тот упирался, что-то кричал. Вообще эта пара мне давно примелькались, я видел, что у них отношения похожи на мои с Гарольдом. А в последние два месяца у мальчишки начал расти живот. И сейчас он был хорошо виден, да и омега поправился, перестал быть таким худеньким как раньше. Мальчишка упал на колени, плача и о чем-то умоляя, но белый оборотень вытащил меч и проткнул ему горло. Беременному. Мне стало плохо. Кажется, я упал в обморок.
Очнулся я в шатре, рядом сидел Гарольд и сурово на меня смотрел. Я уже открыл рот, чтобы рассказать, что увидел, но он начал говорить сам. Впервые он говорил так долго. Он не пытался меня успокоить, сразу выложил как есть. Что с омегами из Черного племени развлекаются, пока не увидят явную беременность. А потом развлекаться с мальчишкой не интересно - живот мешает. Ну а ребенок вообще большая проблема, он же от раба родится, куда его? Поэтому омег рано или поздно и убивают.
Я тут же кинулся ему в ноги. Плакал я не хуже, чем тот мальчишка, я просил, умолял, чтобы он меня пощадил. Каково знать, что тебя убьют через какие-нибудь три-четыре месяца? А то, что я беременный, я даже не сомневался. Мы всю течку с ним не отлипали друг от друга. Знаешь, и ведь Гарольду стало меня жалко. Он вытер своей огромной ладонью с моего лица слезы и повел к шаману. Тот меня поил какой-то гадостью несколько дней, отчего сильно кружилась голова, тошнило и болело всё тело. На восьмой день у меня пошла кровь, живот скручивало так, что я думал, что умру. Но я не умер. Меня вернули к Гарольду пустым. И все началось по новой. Мы жили год вместе, и, веришь, я ведь после этого всего так и не забеременел. Подействовала отрава.
Но Гарольд ко мне привязался. Однажды он укусил меня за загривок и сказал, что никогда не отпустит. Оставил метку. На рабе. Даже сейчас я не понимаю, почему он это сделал. Неужели любил? А я и не помню, что тогда чувствовал, та история с убийством беременного омеги меня здорово встряхнула. Я не мог забыться, понимал, кто я и где. Наверное, это и было моим взрослением. Но, знаешь, никогда, никогда мне не приходило в голову убить Гарольда. Может, я его на самом деле любил?

[Дмитрий Крамер]

По крайней мере, когда его убили, я плакал. И хотя мое горе было несколько эгоистичным, я ведь потерял хозяина, опеку, но в то же время я думал о том, что больше никогда, никогда не увижу его стальных глаз, не покрою поцелуями его руки, грудь, лицо. Но я не мог долго плакать. В Белом племени возник вопрос, а нужен ли я в принципе. Раб лишился хозяина. Несколько воинов решали мою судьбу. А я не хотел умирать, и, хотя на меня навалилось горе, я не знал что делать и перспективы были не утешающие, я всё равно мечтал выжить. Я страстно и унизительно хотел вернуться домой. Я помнил о родине, хотя и старался не думать о родителях и оставленном доме. Было стыдно.
Белым оборотням было проще меня убить. Но я предложил им одну ночь, всего одну ночь, после которой они бы решили, действительно ли это так необходимо. Они дали мне шанс, и я эти шансом воспользовался. Ты когда-нибудь обслуживал четырех человек за ночь? Хотя, глупый вопрос. Ты не познал другого мужчину, кроме Арена. А я развлекал их. Работал ртом, руками, подставлял попку. Не поверишь, одного я даже утомил. В свои-то двенадцать лет. Ты спросишь, откуда у меня было столько сил? Ну, во-первых, я же не развлекаться к ним ходил, а во-вторых... Я всё-таки развлекся. Мне нравилось с ними спать. Я получал удовольствие от прикосновений, от проникновения, я был страстный, и не только во время течки. Не буду долго расписывать, но я стал штатной шлюхой вашего племени, настолько втеревшись в доверие, что они перестали следить за мной. Чего я и добивался. В одну из ночей я переспал с часовыми, вымотал их, а когда они заснули, не отказал себе в удовольствии перерезать им горло, спящим. За того мальчишку, которого убили. Конечно, нужно было прикончить и того оборотня, но к тому моменту он погиб сам.
Я сбежал. Три дня я путался, плутал, но инстинкт привел меня к родному племени. К тому моменту мне уже было тринадцать. За два года меня успели не только мысленно похоронить, но, кажется, даже забыли, что я существовал на белом свете. Но я не обиделся.
Папа-омега был жив, он всё равно ждал меня, хотя шансов меня увидеть у него было мало. Но я вернулся, и был рад этому, но, знаешь, первое время я их очень боялся. Своих соплеменников. Меня отвели к Беону. Оказывается, я был первым пленником, который смог сбежать. И я знал, что там внутри, структуру, привычки воинов, защиту, многие вещи, важные в военном деле. Ведь пленные белые оборотни не были слишком разговорчивы, а тут прямо подарок. А еще у меня Беон спрашивал, как я выжил. И я всё рассказал, как есть. Он слушал мрачно, но не смея осудить меня, а у меня сердце выскакивало из груди. Рядом с ним сидел Феофил и тоже слушал. Они с Беоном всегда были очень близкими друзьями. Вождь и лекарь... Беон попросил осмотреть меня. Знаешь, даже тогда, спустя год после смерти Гарольда, метка еще была на моем теле. Феофил, помню, очень удивился, когда вообще ее увидел, а я... Я вдруг понял, что это моя пара. Наверное, тогда метка и начала исчезать, когда я перестал тосковать по Гарольду. Я был слишком юн, память гибкая, и я полез к Феофилу, со всей своей приобретенной вульгарностью, не краснея. Именно полез. Ответил он так грубо, что я потом несколько лет боялся показываться ему на глаза. Мне было больно, но знаешь, после того, что я пережил в плену, меня было сложно чем-то серьезно расстроить. Я окаменел какой-то частью души, и зажил дальше, привык.
Папа сначала обрадовался, что я вернулся, но вскоре понял, что лучше бы меня там и убили. Я не мог обуздать свой бешеный нрав, свою похоть. Я не знал, зачем мне себя блюсти и беречь, если мою девственность надо искать по десяткам коек Белого племени.
Во время течки он меня просто связывал, но это не всегда помогало. Самцы знали, что я безотказный. Приходили в шатер и имели меня в отсутствие папы. Я не беременел и радовался этому. Разговоры с папой не помогали. Между течками меня тоже нужно было связывать, потому что желание, хоть и ослабевало, но было все равно слишком сильным. О Феофиле я уже и не мечтал. Махнул рукой.
Папа вскоре понял, что ничего не помогает. Да и мораль прививать мне поздно, а я плевал на всё. На общественное мнение, на чувства папы, на свое будущее. А еще я помнил, что я не беременею больше, так смысл изображать невинность?
Однажды, после очередной гулянки, я вернулся домой и застал папу в слезах. Он знал, где я был, но вместо привычных упреков и наказаний, к которым я уже давно привык, он подошел ко мне, поцеловал в лоб и стал со мной прощаться, намереваясь куда-то уйти, - на этом месте Энджи, который рассказывал притихшему Кайлину эту историю абсолютно спокойно, вдруг заплакал, - Я спросил, куда он собирается. Он ответил, что не может больше терпеть насмешки соплеменников, осуждений, укоров. Что у него нет выхода. Я не сразу понял, что он имеет ввиду, но когда он показал мне кинжал, мне стало всё ясно. Я упал на колени и умолял его не делать этого, умолял так, как когда-то умолял Гарольда оставить мне жизнь. Только теперь я бился за жизнь своего папы. С ним же. Мы говорили несколько часов, я ползал по полу, в истерике, слезах, я готов был лизать ему ноги, изуродовать себя, сделать всё, всё что он попросит. Он долго и устало смотрел на меня, потом сказал, что если я хоть раз пущусь в разгул, то он выполнит то, что задумал. Без предупреждения. Я обещал измениться.
С того дня я почти не выходил из дому. Меня не надо было связывать, мне ничего не нужно было говорить. Я искал себе какие-то дела, научился вырезать фигурки из дерева, готовил, но... Моя похоть меня не оставляла. Я мучился этим. И, что самое главное, эта похоть меня преследовала даже между течек. Я тайком ублажал себя руками, неподходящими для этого предметами, иногда, по глупости, нанося себе травмы. Когда папа застукал очередной раз меня за этим занятием, у нас состоялся очень важный разговор... Он объяснил мне, что со мной происходит. Всё моё дикое, жуткое желание происходило от переизбытка сексуальной энергии. Ее было слишком много. Но по глупости и незнанию я ее тратил на разгул, тогда как редким омегам она давалась для иного. Это была сила, которая позволяла колдовать, лечить... Один минус, в нашем племени омеги не имеют права этим заниматься, и поэтому папа, который владел этим искусством, боялся передавать его мне. Но эта сила пожирала меня, и он сжалился. Так я научился контролировать свои желания искусственным образом. Нет, они не исчезли, но я мог с ними справляться. Моя сила помогала мне, я перестал бояться, стал гордым и научился отказывать. Так я встретил свое четырнадцатилетие.
Долгие пять лет я избегал общества альф. За мной ухаживали, ко мне приставали, но это было бесполезно. Я мог и с мечом кинуться. Я отказывал всем, потому что знал, что по-настоящему я никому из них не нужен. А еще я часто вспоминал Феофила, но прятался от него по-прежнему. Наверное, это был единственный человек, кроме папы, способный заставить меня стыдиться самого себя.

[Дмитрий Крамер]

Однажды я шел мимо крепости и мне преградил путь Арен. Он положил мне руку на плечо, не давая пройти дальше и понюхал меня с явным удовольствием. Я ему понравился, даже очень. А он мне... Скорее да, чем нет. Я уже не надеялся, что Феофил меня когда-нибудь полюбит, а больше я никому по-настоящему не нравился. А тут понравился, да еще сыну вождя! Папа знал, что Арен на мне не женится, да и я сам в этом не сомневался. Но так как надежд обрести пару у меня уже не было, встречаться с Ареном папа мне разрешил. Беон тоже не был против, но при условии, что Арен не будет ставить на мне метки... Сам Арен о женитьбе никогда не говорил, а я и не напрашивался, мне было достаточно и того, что было. Я лишь иногда с досадой поглядывал на Феофила, который по-прежнему относился ко мне с презрением, - Энджи еле заметно улыбнулся, глядя на грустного и задумчивого Кайлина.
- Так Арен знал твою историю? Про твой плен? - белый оборотень качал головой, думая над тем, что рассказал Энджи.
- Да, конечно, но надо отдать ему должное, он никогда об этом не спрашивал. Будто этого всего и не было.
- Но ведь он на тебе не женился! Тебя это не обижало?
- Арен ничего мне не обещал, не обманывал меня ложными надеждами. Зачем мне обижаться? Да и самое главное, я никогда не обеспечу его наследниками, - Энжди усмехнулся, - Мне надо было раньше думать, как себя вести, после плена.
- Но ты не виноват!
- Перестань. Теперь ты всё знаешь. Ты будешь продолжать со мной дружить? - Энджи серьезно смотрел на Кайлина.
- Я буду. Но у меня встречный вопрос. Почему ты меня поддерживаешь, если мои соплеменники так плохо обошлись с тобой? Неужели у тебя не возникает желания отомстить?
- Кому? Тебе? А за что? - Энджи покачал головой, - Ты тут не при чем, да и я ведь понимаю, что тогда было... Война.

[Дмитрий Крамер]

Часть 16. Неудачная прогулка

Следующие несколько дней прошли без потрясений. Кайлин потихоньку поправлялся. Он уже мог подниматься с постели и перемещаться по комнате, не рискуя упасть от головокружения. Энджи не отходил от белого оборотня. Во-первых, мальчишкам нравилось общество друг друга, зеленоглазый оборотень, как мог, помогал своему вождю, а во-вторых, постоянно нося на себе черную метку, юноша просто боялся выходить на улицу, помня свой печальный опыт. И он был прав. Когда, наконец, теплым весенним деньком обе омеги спустились из башни, случился инцидент, который страшно расстроил Кайлина.
Стоило мальчишкам очутиться на улице, явив себя после долгого перерыва Черному племени, как все сразу на них уставились, будто увидели впервые. И если вождь не мог справиться со стеснением, то Энджи вел себя так, как будто носит черную метку с рождения, особенно в обществе чужеземца-вождя, да и насилуют его, видимо, постоянно. Вдруг к Кайлину подошел один из оборотней, воин-бета, в доспехах, очень смуглый, с черными, как уголь глазами.
- Здравствуй, вождь, наше племя радо видеть тебя в здравии.
Кайлин чуть побледнел, но тут же взял себя в руки, понимая, что показывать страх он просто не имеет права. Но что ответить, он не знал, поэтому стоял напротив беты, ожидая, что тот еще скажет. И воин продолжил.
- У вас с Ареном плохие отношения. Но, так как я уверен в нем, потому что он сильный, умный воин, значит, причина в тебе, чужеземец. Ты выглядишь тщедушным и слабым. Но у тебя была течка. Скажи, ты уже носишь в себе волчат? - Оборотень мрачно смотрел на Кайлина, который только рот открыл от таких вопросов. Увидев замешательство омеги, в разговор встрял Энджи, которому тон беты тоже не понравился, как, впрочем, и сама тема разговора.
- Ты шел куда-то, кажется, немытое чудовище? Вот и иди, пока дорогу помнишь. Это тебе вождь, а не любовник, чтобы задавать вопросы такого рода, - мальчишка загородил Кайлина и прямо уставился на оборотня.
- Энджи... - воин знал омегу, хотя мальчишку это ни капли не удивило. Ну кто не знал Энджи? - Если сложить вместе все члены, которые ты отсосал, то ими можно обогнуть наше поселение. Не тебе вмешиваться в мой разговор с вождем, - с этими словами оборотень схватил мальчишку за шею и прислонил к стене крепости, - Всё племя говорит, что ты нарушил клятву, данную Арену и поэтому он тебя бросил...
- Хорошая версия, - выдавил из себя Энджи, с интересом слушая оборотня, не чувствуя перед ним какого-либо страха. Омега давно заметил для себя, что бояться он начинал, когда было уже поздно. Объяснять оборотню, что разрыв произошел раньше и по другой причине, мальчишка не стал, зная по опыту, что любое оправдание будет истолковано не в его пользу.
Кайлин же, когда увидел, что бета начал душить Энджи, вцепился ему в руку, пытаясь его оттащить.
- Уйди от Энджи. Вон отсюда!
Оборотень не реагировал, вместо этого он начал лапать омегу, трогая рукой ему промежность, с неудовольствием отмечая, что мальчишка никак на это не реагирует.
- Не возбуждает, - Энджи нагло смотрел на бету, изображая скуку и презрение, хотя, чувствуя широкую ладонь, сдавливающую горло, играть в равнодушие было тяжело. Кайлин в панике метался, размышляя над тем, что из башни нельзя выходить безоружным и что на него, как на младшего вождя, все плевали, спасибо Арену.
А Энджи в глубине души был спокоен, понимая, что если даже его прилюдно и изнасилуют, он всё равно для себя никаких новых горизонтов не откроет, да и жизнь его никак от этого не поменяется. Куда уж хуже?
- У тебя хоть большой член? Учти, я люблю большие. А если будет маленький, я всем об этом расскажу... - пощечина прервала его. Бета прошипел в бешенстве.
- Только попробуй!
- Значит, угадал с размерами.
Бета надавил на горло мальчишке сильнее, тот начал задыхаться, глядя в его наполненное похотью лицо, когда воин вдруг резко отпустил его. Позади стоял Феофил, держа клинок возле шеи обидчика.
- Только подойди еще раз к ним, я тебя на куски разрублю. И отдай меч, он теперь мой, - лекарь забрал оружие оборотня, наконец дав возможность тому повернуться.
- Отдай меч! - воин с ненавистью уставился на альфу, но не рискуя нападать.
- Ты не достоин его носить. Кто ты такой, чтобы не выполнять приказы младшего вождя? Твое поведение будет разбираться на вече. Так что метку, как у Энджи, скоро придется надеть и тебе, - лекарь воткнул клинок оборотня в землю, - А теперь иди и передай всем, что если хоть один человек в племени не послушается Кайлина, то его будет ожидать наказание. Всё понятно?
- Всё... - скрипнув зубами и сжав кулаки, бета отправился восвояси.
Энджи в это время, откашлявшись, поднялся на ноги, стараясь не показывать, что ему нужна какая-либо медицинская помощь. И хотя мальчишка был бледен, он гордо поднял голову, с привычной усмешкой поглядывая на лекаря, зная, что именно эта усмешка так его бесит.
- Энджи, я вижу, тебя всё-таки помяли? - Феофил с досадой смотрел на омегу, которого уже обнимал перепугавшийся за него Кайлин.
- Я чувствую себя прекрасно...
- Ты не можешь чувствовать себя прекрасно, ты зеленого цвета! - лекарь подошел к омегам, явно намереваясь осмотреть Энджи, - Кайлин, отойди!
Вождь сделал шаг в сторону, но омега тут же схватил его за руку и притянул к себе.
- Я сказал, не надо меня осматривать. Со мной всё в порядке, - Энджи коснулся щекой щеки Кайлина, - Мне и без тебя хорошо. Не пропаду.
Феофил замер, недовольно глядя на обоих омег, когда Кайлин посмотрел в лицо товарища и, угадав его мысли, с трудом удерживая смех, обнял Энджи и впился в его губы долгим и нежным поцелуем. Лекарю едва не сделалось плохо. Несколько секунд он возмущенно хватал ртом воздух, затем, чувствуя, что не контролирует себя, грубо разнял мальчишек, схватил Кайлина за плечо и поташил в сторону, глядя на него абсолютно безумными глазами. Энджи теперь испугался по-настоящему, а Феофил схватил младшего вождя за ворот рубашки и начал трусить, как дерево с перезревшими плодами.
- Ах ты гаденыш, пролез в племя, мразь, и спишь с кем нравится?! Твари, две твари, - кажется, лекарь не соображал, что говорит, и от этого становилось еще страшнее, - Значит, вы не просто в кроватке толчетесь, вы ублажаете друг друга, сучки?! Попробуй еще раз коснуться его, я тебя убью! Как же я тебя ненавижу. Я к тебе хорошо относился, а ты!
Кайлин начал всхлипывать, бледнея от страха, а Энджи в панике бегал вокруг, как несколько минут назад это делал вождь.
- Феофил, это была шутка! Мы решили просто пошутить!
Лекарь медленно отпустил Кайлина, надвигаясь на Энджи.
- Шутка, говоришь? Ну я посмеялся... - вспышка гнева начала, наконец, потухать, - Ты, шлюха, соблазняешь вождя. У тебя хобби такое, спать с власть имущими? Простые оборотни уже не нравятся, так ты по верхам, по верхам...
- Нет... - Энджи мотал головой, не замечая, что оправдывается, - Мы не спали с Кайлином.
- Я вас убью обоих, клянусь! - Феофил развернулся и отправился восвояси, а вождь, наконец-то, расплакался, испуганно глядя на Энджи.
- Они тут все ненормальные, да?
- Да, - твердо кивнул мальчишка, приобнимая Кайлина и с опаской оглядываясь по сторонам, - Но ты не бойся, Феофил сейчас побесился, а потом еще будет корить себя за несдержанность. Главное, он сказал этому уроду, который к нам прицепился, что непослушание может обернуться неприятностями. Тебя начнут уважать, пусть и пока что из страха.
- Да, я понимаю, - Кайлин остановился, вытирая слезы, и посмотрел на товарища, - Знаешь, я подумал... Феофил постоянно рядом с нами, хоть и бешеный. Он ведь нас охраняет, точнее, тебя. А где Арен?
- Пошли, - Энджи вздохнул, опустив голову, и омеги отправились в башню.

[Дмитрий Крамер]

Часть 17. Новое увлечение

После унизительного монолога перед двумя омежками Арен еще долго ходил мрачный, разрываясь между желанием устроить мальчишкам "сладкую жизнь" и здравомыслием. Ему нужно было понять главное - как дальше жить, ведь, по сути, и мужа, и любовника он потерял, и если в ситуации с Кайлином инициатором разлада был сам Арен, то вот Энджи бросил его по собственной инициативе. И мало того, что бросил, еще подружился со своим конкурентом! Это раздражало особенно сильно.
В какой-то момент вождь, не зная, что делать, просто решил отложить принятие решения на потом и стал жить так, будто у него никогда не было ни мужа, ни любовника. Сам по себе. В башню он не наведывался, об омегах не интересовался, а на редкие вопросы близкого окружения, когда он всё-таки визитирует мужа, оборотень твердо отвечал, что не раньше, чем у него начнется течка.
Вскоре в племени заметили, что Арен одинок, не отвлекается ни на что и весь погружен в дела. Криана устраивало, что вождь хотя бы начал вести себя прилично, оборотни успокоились, и в племени возникло затишье.
Но был один человек, который следил за ситуацией с особенным интересом. Это был шестнадцатилетний омега Вильгельм, сын одного из самых знатных воинов племени. Этот юноша не был так красив, как Энджи или Кайлин, но обладал другим достоинством: он знал, чего хочет. А в последний год он хотел стать мужем Арена. Но вождю Вильгельм изначально не нравился. Его тонкие черные волосы до лопаток, слишком острый нос, смуглость и светло-серые, как будто прозрачные, глаза оставляли Арена равнодушным, и Вильгельм с желчной завистью смотрел на Энджи, который, по его мнению, абсолютно незаконно занимал место рядом с черным оборотнем.
Омега не был изящен, скорее, силен, накачан и ловок. Зато юноша хорошо владел мечом, словом и умел себя подать. И никогда не показывал своих истинных чувств и намерений, предпочитая молча дожидаться своего часа.
Когда Арен привел в племя Кайлина, Вильгельм был в отчаянии и бешенстве. Ему было до слез обидно, что все его планы и мечты рухнули, и из-за кого? Какого-то чужака! Даже если бы Арен женился на Энджи, омега пережил бы это спокойнее. Но тут...
Вильгельм не пропускал ни одного слуха о Кайлине, и каждая новость о том, что Арен пытается выжить мужа со свету рождала в омеге надежду, что Арен, оставшись один, переключится на него. Вскоре Вильгельм понял, что пока ни Кайлин, ни Энджи не думают возвращаться к вождю, то ничего не стоит скрасить его одиночество.
- Здравствуй, вождь, - Вильгельм зашел в зал, где в одиночестве, прислонившись к стене, стоял Арен, о чем-то напряжено думая.
- И тебе не хворать... - равнодушно произнес черный оборотень, вяло скользнув взглядом по собеседнику, - Ты по делу?
- Нет, я просто искал твоего общества.
- Зачем?
- Мне оно нравится, - омега опустил глаза, как будто стесняясь своих слов. Арен же удивленно на него уставился.
- Я уже отвык, что кто-то хочет со мной разговаривать. Все от меня шарахаются, как от прокаженного, хоть муж, что еще ладно, что Энджи... - Арен сдавленно вздохнул, с тоской глядя в окно, - Мне часто бывает скучно...
- Хочешь, я буду составлять тебе компанию? - Вильгельм поднял на вождя свои светло-серые глаза, изображая такую безграничную нежность и заинтересованность, что Арен невольно улыбнулся.
- Конечно, можно... Пошли, прогуляемся? Я хочу потренироваться. Ты же владеешь мечом?
- Владею, - и оборотни отправились на опушку леса.
Вильгельм приходил к вождю каждое утро и проводил с ним дни напролет. Они вместе тренировались, о чем-то разговаривали, и вскоре Арен стал забывать о других омегах. Не то, чтобы он влюбился в Вильгельма, но, видя его глаза, полные восторга, он не мог думать о проблемах. Он думал о себе, мысленно себя расхваливая.
В один из дней Арен и Вильгельм прогуливались по лесу, и альфа, уже давно не имевший сексуальных контактов, прислонил мальчишку к дереву, начав поглаживать ему грудь. Однако тот, понимая намерения вождя, аккуратно отпихнул его руки, не разрешая себя касаться.
- Арен, что ты делаешь?
- Я хотел бы побыть с тобой наедине, - вождь никогда не пытался скрывать очевидных вещей и приобнял омегу.
- Нет, я не разрешаю...
- Это почему? - Арен удивился резкому тону Вильгельма и отпустил его.
- У тебя есть муж для этих вещей, а меня так нельзя... За кого ты меня держишь? Я не Энджи.
- Перестань мне вспоминать их обоих! - Арен отвел глаза, снова досадуя на свое семейное положение, - Ты мне нравишься.
- Ты поиграешь со мной, а потом бросишь. И кому я буду нужен? - Вильгельм, приподняв бровь, смотрел на мнущегося вождя.
- Не брошу...
- Энджи ты бросил.
- Он сам ушел! - черный оборотень скрестил руки, недовольно глядя на омегу, - Зачем ты мне голову морочишь, если не хочешь со мной быть вместе?
- Я хочу быть с тобой... Но я чту свою репутацию.
- Ну да, - оборотень хмыкнул, - Вы, омеги, такие, конечно.
- Мы подстраиваемся под вас, альф.
- Я на тебе потом женюсь.
- Ты уже женат...
- Это ненадолго, - Арен тут же осекся, но фраза осталась в воздухе. Вильгельм едва сдержал улыбку. Именно это он и хотел услышать. Вот только его одно беспокоило, сколько нужно ждать, пока освободится теплое место?
- Кайлин здоров и молод, так что ждать придется не один десяток лет... - омега повернулся спиной к Арену, намереваясь уйти, но вождь остановил его.
- Год, всего год, пока не родятся волчата...
- Это долго.
- Что ты предлагаешь?! - Арен с подозрением посмотел на Вильгельма, но тот лишь пожал плечами.
- Это ты мне тут предлагаешь, а я всего лишь хочу дружить с тобой и не стать подстилкой.
Арен в досаде сжал губы, когда увидел приближающегося Феофила, на лице которого можно было прочесть глухую ярость. Вождь немного напрягся, гадая, кому же эта ярость адресована.
- Что, нашел себе очередную шлюху и забыл, что у тебя муж имеется? - лекарь презрительно кивнул на Вильгельма, который от такого вопроса надул губы, но уходить, чтобы поплакать, он не спешил. Любопытство явно пересиливало обиду и оскорбление.
- А что муж? Пока у него не будет течки, я туда не пойду, - Арен уставился на лекаря, - Вообще, в чем дело?
- В том, что у Кайлина и Энджи романтические отношения!
- Что? - вождь не верил своим ушам, - Так не бывает.
- Бывает, - Феофил всплеснул руками, - Они при мне целовались, вообще обнаглели...
- Да?.. - Арен снова задумался, - А что они в постели друг с другом делать могут? Тьфу! Лизня какая-то.
- Да хоть что! - лекарь практически орал, - Тебе что, всё равно?
- Ну... Энджи - твоя проблема... Теперь. Трахни его и вылечишь от нездоровых увлечений, лекарь, - Арен пожал плечами.
- Почему я? Я не сплю со шлюхами!
- Так ты о ком беспокоишься больше? О Кайлине?
- Он твой муж, - Феофил тяжело дышал, всё больше раздражаясь равнодушию Арена.
- Плевал я на него, ясно? Пусть спит с кем хочет, только не во время течки и не на глазах у всего племени, так и передай ему, - Арен приобнял Вильгельма и вошел дальше, лишь оглянувшись на минуту на лекаря, - А Энджи... Вообще что хочет, пусть то и делает. И не приставай ко мне с этими проблемами.
Феофил так и остался стоять, понимая, что Арену, кажется, действительно на всё плевать. Значит, инициативу надо брать в свои руки. Вот только как это делать? Лекарь пока не знал.
А вождь шел в обнимку с Вильгельмом молча, и хотя он и напустил на себя равнодушие, внутри его снова сжирала ненависть. Наконец, он выдавил из себя.
- Я убью эту тварь. А лучше обоих. Грязные шлюхи... - вождь остановился и уставился на Вильгельма, - Ты станешь моим мужем, ровно через год, обещаю, как только Кайлин родит.
- Ты... убьешь его? - омега спросил это с робкой надеждой в голосе, которую так и не смог скрыть.
- Да, убью.
- А почему ты это не сделаешь раньше?
- Потому что это может спровоцировать войну!
- Но не обязательно же его убивать так, чтобы это было заметно, - Вильгельм уже откровенно улыбался.
- Пойми, я не боюсь новой войны, - Арен, наконец-то, решил высказать, что на самом деле его останавливает, - На вече меня предупредили, что если Кайлин умрет, не важно как, то меня отдадут на расправу Белому племени...
- Это плохо, - омега задумался а минуту, - Но ведь есть выход.
- Какой?
- А если Кайлин сбежит на родину? Ну, для Черного племени, то тогда тебя не тронут... А на деле ты его убьешь, - омега уже сам ласкался к внимательно слушающему его Арену.
- Но все знают, что я плохо с ним обращался...
- А ты месяцок потерпи, обращайся с ним нежно и ласково, а потом убей и спрячь тело. Все решат, что чужеземец струсил и покинул племя. Ты изобразишь горе, народ поверит... А войны-то ты всё равно не боишься.
- Верно... А ты молодец, - Арен коснулся губами виска мальчишки, - Теперь я на тебе точно женюсь.

[Дмитрий Крамер]

Часть 18. Сближение

Окрыленный разговором с Вильгельмом, Арен принялся тут же выполнять свой план. На следующее утро он пришел в башню, застав омег еще спящими, в объятиях друг друга. С трудом сдержав себя, чтобы не стащить кого-нибудь на пол и не начать избивать ногами, вождь критично рассмотрел мальчишек, отметив про себя, что спят они в рубашках. Это его несколько успокоило, но следующей мыслью было проверить их постель на наличие пятен, которые, в случае, если омеги развлекались, должны были остаться на простыни.
Первым проснулся Энджи и, испуганно вздохнув, тронул за плечо Кайлина, который тут же поднял голову, протирая глаза.
- Доброе утро... - Арен старался говорить спокойно и мягко, - И чем вы тут всю ночь занимались?
- Спали, - без задней мысли ответил Кайлин, хлопая длинными ресницами.
- Сейчас проверим, как вы спали... - вождь сдернул одеяло с мальчишек, которые тут же забились в угол, испуганно глядя на Арена. Тот же начал осматривать простынь и, к своему удивлению, ничего на ней не нашел. Тогда, чтобы убедиться окончательно, альфа взял за руку Кайлина, потянул на себя и молча задрал рубашку, проверяя наличие нижнего белья на юноше, попутно его облапав. Омега и не пискнул, зато громко возмущался Энджи, с которым Арен проделал то же самое. Подштаники были на обоих, ягодицы чистые и сухие, да и сексом, в общем-то, не пахло.
- Ты не смеешь меня трогать! - Энджи возмущенно одернул рубашку и натянул одеяло на себя и Кайлина.
- Я же должен понять, есть тут адюльтер или вы действительно невинные создания? Или вы уже подготовились к моему приходу? - Арен пытливо всматривался в лица мужа и бывшего любовника.
- Не равняй других по себе, - тихо прошептал Кайлин и отвернул голову, - Я тебе не изменяю, тем более, что тебе плевать в любом случае.
- А зачем вы целовались при Феофиле? - Арен скрестил руки на груди.
- Проверяли, с какой скоростью он побежит тебе доносить об этом, - ядовито произнес Энжди и поднялся с кровати, - Что, он в тот же день тебе нажаловался, какие мы суки?
- Ты бы ему дал, Энджи, смотришь, старичка бы и клинить перестало.
- Сам с ним спи, вы подходите друг другу, - мальчишка взял гребень и снова уселся на кровать, начав расчесывать волосы Кайлину, - Тем более, что ты можешь себе это представить...
- Что? - Арен угрожающе двинулся на Энджи, понимая, что ему почему-то не очень хочется, чтобы Кайлин узнал, что Феофил засовывал тогда вождю руку в одно место.
- Ты решил меня ударить? - мальчишка в ответ не мигая уставился на Арена.
- Тебя бить бесполезно. Кстати, можешь погулять? Я хочу поговорить с Кайлином.
Энджи глянул на товарища, который, чуть подумав, коротко кивнул, и вышел из комнаты.
- Что ты от меня хочешь? - юноша опустил глаза, чувствуя, что его сердце бьется так сильно, что готово выскочить из груди.
- Я хочу восстановить наши отношения... - Арен подвинулся ближе, протягивая руку и касаясь гладкой, практически шелковой кожи своего мужа.
- А у нас разве были какие-то отношения? - с горечью произнес Кайлин, поднимая глаза на оборотня, - Ты меня только насиловал, да и то последний раз так, что я чуть не умер от боли и потери крови. Это не отношения, ты меня ненавидишь... - Мальчишка произнес это с какой-то такой щемящей тоской в голосе, что Арен невольно опустил руку и отвел глаза. Почему-то хотелось прижать к себе Кайлина и начать просить прощения, но... Он же враг! Арен усилием воли попытался спрятать в себе непонятно откуда взявшуюся жалость. Альфа поднялся с постели и прошелся по комнате.
- И всё равно мы в браке, и я намерен...
- Арен, - омега прервал мужа, чувствуя явную фальшь в его голосе, - Не утруждай себя. Я буду делать вид, что у нас всё хорошо, а ты делай что хочешь. Если нашел замену Энджи, гуляй с ним, я не ревную... Я уже не ревную. Я ничего тебе не скажу. И не бойся, что я загуляю. Этот поцелуй с Энджи был просто шуткой, чтобы побесить влюбленного в него Феофила, и больше это не повторится.
- Кайлин, ну, может, я хочу, чтобы мы с тобой были вместе?
- Не хочешь... Ты сорвешься через день и меня изуродуешь, - Кайлин пожал плечами, - А от этого никому из нас не будет хорошо.
- Не изуродую, - Арен уселся на постель и посадил на колени мальчишку, - Я хочу поцеловать тебя...
Кайлин молчал, весь сжавшись. Вождь видел, что мальчишка его боится, и начал потихоньку его поглаживать по груди, по спине, пытаясь расслабить. Арен и сам не заметил, что получает удовольствие от этих прикосновений, но, как только это понял, тут же прекратил, дав себе команду не расслабляться. Но Кайлин, который не понимал этого, прикрыл глаза и, пригревшись в объятиях Арена, вдруг обвил его шею руками, прошептав сквозь слезы.
- Я люблю тебя.
- После всего этого... Ты еще меня любишь? - вождь коснулся пряди Кайлина, убирая ее с красивого, будто фарфорового, лица.
- Да, - одними губами произнес омега, чувствуя через секунду нежный и влажный поцелуй Арена. Но длился он недолго, потому что мальчишка тут же заплакал, вызвав у альфы по меньшей мере удивление.
- Что случилось? - вождь смотрел на мужа, не зная, как реагировать на эти слезы, - Я же не сделал тебе больно.
- Если бы сделал, я бы уже не плакал, - Кайлин вытирал мокрые щеки, тихо всхлипывая, - А ты сейчас заставляешь меня надеяться, что всё будет хорошо. А я не могу уже верить. Мне кажется, что за твоей лаской скрывается что-то плохое, что ты задумал что-то ужасное, Арен, и мне теперь страшно...
Вождь в растерянности смотрел на не в меру догадливого мужа, чувствуя жуткую досаду. Хотелось разубедить его, что это не так, да даже не его, а самого себя. Внутри снова поднималась жалость к Кайлину. А он, оказывается, умный... Но вождь снова взял волю в кулак, чтобы не дай бог не сбиться с намеченного плана, который при реализации становился отчего-то Арену противен и гадок. Не зная, как дальше себя вести, альфа поднялся и молча вышел из комнаты.
Внизу, за городской стеной, его ждал Вильгельм. Омега сразу заметил мрачноватый и недовольный вид Арена.
- Как всё прошло?
- Я его поцеловал, а он заплакал, - вождь скривил губы, - Он странный.
- Только не начни его жалеть, его отец убил твоего отца... - Вильгельм с беспокойством смотрел на Арена.
- Так хочешь занять его место? Так неймется? - вопреки ожиданиям, вождь отреагировал на комментарий любовника бурно, лишь увидев в нем попытку манипуляции.
- Делай что хочешь! - Вильгельм резко остановился, возмущенно сверля взглядом альфу, - Мне ничего от тебя не нужно, я ничего не хочу! Я всего лишь тебе помогаю!
- Зачем, интересно?
- Потому что люблю тебя...
- Докажи, что ты меня любишь! Вы все так говорите, а когда речь доходит до дела...
- Это ты мне говоришь? - Вильгельм медленно приблизился к Арену, - Я не боюсь вместе с тобой руки марать, но ты можешь один. Или одному страшно? Да ты просто боишься совершить хоть какой-нибудь поступок!
- Я не боюсь, просто я не знаю...
- Тогда приходи, когда будешь знать! А лучше, не приходи вовсе! - мальчишка развернулся, намереваясь уйти, но Арен приобнял его, целуя в шею.
- Тише, не возмущайся, я всё сделаю... - вождь коснулся ладонью волос Вильгельма и поцеловал в шею, - Я не люблю Кайлина, он чужак...
Арен еще долго что-то говорил любовнику, чувствуя в подсознании, что убивать Кайлина ему не так уже и хочется. Вот только признаваться вождь в этом не спешил себе. Но это начинал понимать Вильгельм.

[Дмитрий Крамер]

Часть 19. План

После ухода Арена Кайлин сбивчиво, вытирая слезы, рассказал Энджи о том, зачем приходил вождь, с надеждой глядя на товарища.
- Как думаешь, он действительно хочет, чтобы у нас всё наладилось, или он задумал что-то, и это хитрость? - белый оборотень смотрел на омегу так, что у Энджи просто не повернулся язык рассказать, что на самом деле думал сделать Арен с Кайлином. Мальчишка попал в сложную психологическую ловушку. Его ум твердил, что вождь не так уж и честен и надо предупредить друга, но сердце требовало молчать. А вдруг обойдется? Вдруг Энджи просто пессимистично настроенный циник, для которого просто потухли все краски жизни и поэтому он не верит ни во что хорошее?
- Кайлин, я не знаю, что он думает. Это покажет время. Давай просто за ним понаблюдаем, хорошо?
В ответ младший вождь твердо кивнул, и Энджи перевел разговор на другую тему.
Прошло около двух недель с того момента, как Арен впервые пришел к Кайлину мириться. И с тех самых пор раз в три дня он посещал мальчишку, лаская и нежно разговаривая с ним. Вождь не лез к нему с предложениями физической близости, почему-то решив для себя, что это будет как-то особенно нечестно, неправильно. Хотя в правильности своего плана он разочаровывался с каждым днем всё больше. День за днем тяжелый гнет давил на Арена, но сбросить его простым отказом от убийства вождь не мог.
- Слышал, все поговаривают в племени, что в вашей семье наконец-то наступила гармония, - Вильгельм шел по опушке леса рядом с мрачным Ареном, - Ты очень хорошо играешь, я восхищен, мой вождь!
- Спасибо, - грубая лесть Вильгельма действовала на Арена удручающе, но при этом не позволяла признаться вслух в том, как изо дня в день оборотень не мог избавиться от грустных, давящих мыслей. Альфа даже стал плохо спать, что было заметно по его внешнему виду.
- Скоро это всё закончится, осталось недолго терпеть...
- Или начнется.
- Что начнется? - Вильгельм остановился, глядя на Арена.
- Ну что, война...
- Ну да, конечно.
Какое-то время оборотни шли молча, затем Вильгельм заговорил снова.
- Надо решить, как убить его, что тянуть?
- Ну и как убить его? - голос Арена стал совсем тусклым.
- Тебе его что, жаль?
- Мы сейчас обсуждаем мои чувства или план действий? - вождь начал раздражаться, и любовник это почувствовал.
- План действий... Ты же уже два раза ходил с ним тренироваться сюда?
- Ходил.
- Ну вот, послезавтра пусть он приходит с рассветом, якобы для тренировки. Кто-нибудь точно увидит, как он выходит из башни и куда-то направляется, - Вильгельм уже представлял себе эту картину, плохо скрывая удовольствие, - Здесь кроме тебя и меня никого не будет. Ты его убьешь, потом мы закопаем тело и дело с концом. Что думаешь? Арен?
Вождь как будто очнулся от своих мыслей и посмотрел немного удивленно на Вильгельма.
- Да, я согласен. Разве я не сказал это вслух?
- Нет, ты стал жутко рассеянным. В чем дело?
- Не знаю. Давай не будем обо мне. У твоего плана есть недостаток. Кайлин живет с Энджи, который в курсе всего, - Арен смотрел вниз, под ноги, - Он будет знать, что Кайлин направляется на тренировку и всем потом об этом растрезвонит...
- Надо убить и Энджи, - Вильгельма не могла смутить такая мелочь. К тому же, чувствуя в зеленоглазом оборотне прямого конкурента на место возле вождя, юноша считал, что смерть Энджи станет единственным решением проблемы.
- Ты с ума сошел? - Арен удивленно посмотрел на Вильгельма, - Энджи ничего такого не сделал, я его любил, да и, знаешь, убивать его просто как свидетеля...
- Хорошо, можно убрать временно, - мальчишка почувствовал, что перегнул палку. Арен смотрел на любовника со злостью, готовый взорваться в любую минуту, если омега продолжит настаивать на убийстве Энджи.
- Как убрать временно?
- Можно свести его с Феофилом...
- Как? Они даже не разговаривают друг с другом, только злобно друг на друга косятся, - Арен пожал плечами.
- Зато Феофил постоянно шляется под окном Энджи и тайно страдает.
- И откуда ты только это знаешь?
- Об этом уже всё племя знает. Любовь, как и кашель, трудно спрятать, - Вильгельм ухмыльнулся.
- Ну а как их свести?
- Организовать повод...
- Какой?
- Лучше негативный, так они точно начнут общаться, - Вильгельма не отпускало желание убрать Энджи, а еще лучше, чужими руками. При этом лекарь подходил для этой цели идеально: Вильгельм чувствовал, что Феофил не слишком-то его жалует, что мальчишку несколько напрягало. К тому же, юноше не нравился сам факт, что в Энджи кто-то влюблен, причем сильно, и это хотелось немного поправить.
- Что ты подразумеваешь под негативным опытом?
- Пусть Феофил заподозрит его в чем-то плохом, например в краже...
- Ага, ты представь, во что это выльется? Лекарь у нас честный и порядочный и по наивности того же требует от окружающих, - Арен развел руками, - Он не пришибет Энджи в особенном душевном смятении?
- Ну он же любит его?
- Вот как бы по этой причине он бы его и не пришиб.
- Глупости, ему будет жаль Энджи, он захочет его наказать, а тот шлюха порядочная, совратит дедушку, вот они сутки кувыркаться и будут, - Вильгельм грязно улыбнулся, зная, что это лишь одна из версий, чем закончится подобного рода конфликт, причем, явно не основная.
- А как это организовать всё? В деталях? - Арен чувствовал себя полным идиотом на фоне извращенного ума любовника, - Кто, в конце концов, красть будет? Да и что именно красть?
- Я могу, - Вильгельм остановился и повернулся к оборотню, - Ради тебя я готов на всё...
- Да? - вождь кусал губы, - Ладно, говори, как думаешь делать.
- У Феофила есть красивый кинжал, украшенный изумрудом, подарок твоего отца, который лекарь постоянно носит на поясе.
- Да, я помню, он совсем маленький, этот кинжал, но необыкновенно красивый, - Арен кивнул.
- Я украду его и подложу в отсутствие обоих омег в вещи Энджи. Феофил, думаю, быстро хватится пропажи, главное, чтобы он в этот день успел бы побывать в башне, - Вильгельм увлеченно рассказывал, без запинки, будто всё это сочинил заранее. Хотя, так оно и было, - Он будет везде искать кинжал, пока не придет к Энджи. А если не придет, то можно будет ему ненавязчиво подсказать...
- Нет, хватит, не надо, - Арен схватился за голову, осознавая всю грязь планируемого поступка, - Ты хоть понимаешь, что мы творим? Ладно, я убью Кайлина, но подставлять Энджи. Как он потом отмоется от этого позора?
- А ты думаешь, Феофил побежит об этом рассказывать всем, что его возлюбленный у него что-то украл?
- Но он не отмоется в глазах того же лекаря...
- Перестань, любовь всё прощает, иначе это не любовь, - Вильгельм коснулся рукой щеки Арена.
- Но кто мы после такого?
- Цель оправдывает средства, - мальчишка развел руками.
- У тебя нет попроще способа временно устранить Энджи?
- Хорошо, можно подсунуть ему записку, якобы от Феофила, что тот нуждается в помощи и зовет его на встречу среди ночи, а там его стукнуть по голове. И пока он пролежит до утра, мы за это время расправимся с Кайлином.
- Это лучше. Вот только они с лекарем быстро разберутся, что записку никто не писал, - Арен снова скривился.
- Ничего страшного, все решат, что записку написал Кайлин перед бегством, чтобы Энджи его не задержал.
- Неплохо, этот план мне нравится, - вождь поцеловал в губы Вильгельма.
- Я рад тебе помочь, - юноша нежно ответил на поцелуй, отмечая про себя, что ему самому гораздо больше нравится план с кинжалом. И что лучше осуществить его, а когда Кайлин погибнет, Арен, хоть и будет недовольный, уже ничего не сделает: они будут повязаны кровью, и, если повезет, еще и кровью Энджи.

[Дмитрий Крамер]

Часть 20. Кинжал

Вильгельм всю ночь продумывал, как лучше осуществить свой план, чтобы ни перед кем не засыпаться. На кону стояло всё: победа, репутация, будущее. Омега просчитывал реакции, наблюдал за Феофилом, за омегами. Хотя, как бы они не поступили, решение было за альфами. Вильгельма смущал прежде всего Арен. Мальчишка видел, что он начал сочувствовать Кайлину, поэтому план нужно было реализовывать как можно быстрее, иначе потом будет поздно.
На следующее утро Вильгельм притаился напротив башни и стал ждать. Вскоре появился Феофил. Оборотень сел на привычное бревнышко среди кустов и стал делать вид, что чистит оружие, но на самом деле его взгляд был прикован к окну, в котором через некоторое время появился Энджи. Омега глянул вниз и исчез из поля зрения, а Феофил, просидев еще около получаса, поднялся и отправился в башню. Вильгельм понял, что, очевидно, это такая негласная игра двух симпатизирующих друг другу существ.
Феофил спустился вниз где-то через час и сразу направился к шатрам. Теперь нужно было сделать первую часть плана - выкрасть кинжал. Вильгельм хвостиком шел за ничего не подозревающим лекарем, когда к альфе подбежал какой-то мальчишка и в панике начал рассказывать, что кому-то стало плохо, то ли отцу, то ли брату. Феофил тут же побежал вместе с ребенком, куда тот показывал. Вильгельм не отставал. Это был его день. Вокруг больного собралась толпа, сквозь которую начал пробираться Феофил, чтобы оказать помощь. Оборотни расступались, но всё равно создавали толчею, чем и воспользовался омега. Прижавшись к лекарю, который склонился над катавшимся в приступе удушья молодым бетой, Вильгельм расстегнул ремешок, на котором висел кинжал, и в одну секунду спрятал оружие себе за пазуху. Никто ничего, кажется, не заметил.
- Да он подавился! - лекарь, увлеченный больным, естественно, не заметил кражи, - Что он ел?
- Рыбу! - ребенок хныкал, глядя на задыхающегося оборотня.
- Мне нужна восковая свеча и огонь, быстро!
Пара оборотней метнулись к шатру, и вскоре вернулись с теми предметами, которые потребовал лекарь. Феофил расплавил свечу с одной стороны, заставил открыть рот бете, надавив на челюсть и, сунув свечу в глотку несчастному, коснулся ею кости, застрявшей в горле. Воск застыл, и лекарь без проблем вытащил из горла кость, которая так мешала задыхавшемуся оборотню.
Но Вильгельм этого уже не видел. Его интересовало другое, когда омеги выйдут из башни. В последнее время они часто прогуливались неподалеку, дыша свежим весенним воздухом. Ждать пришлось несколько часов. Наконец, Кайлин и Энджи появились возле стены и направились на опушку, о чем-то увлеченно болтая. Вильгельм проскользнул вверх, в башню. Омега никогда не был в комнате мальчишек, поэтому он очень боялся, что ошибется, сунув кинжал не тому. Вдруг ему на глаза попалась шкатулка Феофила с лекарствами. Вильгельм ухмыльнулся и положил кинжал в нее. Расчет был прост: лекарь никогда не заподозрит в краже Кайлина. А Энджи мог сунуть в шкатулку кинжал, потому что не успел лучше спрятать. Усмехнувшись собственным мыслям, Вильгельм вышел на улицу.
Хватился Феофил своего кинжала далеко не сразу. Прошло полдня, пока, наконец, к нему не подошел один из его друзей и не поинтересовался, почему впервые за несколько лет лекарь не надел подарок Беона. У оборотня упало сердце, когда он обнаружил, что потерял заветную вещь, память о лучшем друге. Хотя, как он мог потерять оружие? Ремешок, к которому закреплялся кинжал, был аккуратно расстегнут, что не могло произойти случайно. Неужели украли? Феофил не хотел думать, что кто-то в племени способен на такое. Лекарь бросился искать оружие. По всем кустам, возле шатра, везде. И не находил.
Отчаявшись и расстроившись, Феофил, чтобы как-то отвлечься, пошел собирать целебные травы, которые как раз появились с теплыми лучами весеннего солнца. Из головы всё равно не выходил кинжал. Кто мог его украсть? Когда? Зачем? Так альфа провел время до заката, пока не собрал трав столько, сколько нужно. Тут он вспомнил, что шкатулка с лекарствами до сих пор в башне. Махнув рукой, он решил снова подняться к Энджи и Кайлину.
Мальчишки еще не ложились. Энджи вырезал фигурку из дерева, а Кайлин смотрел в окно, щурясь на оранжевые лучи закатного солнца. Феофил зашел молча и сразу направился к шкатулке, куда планировал поместить собранные травы. Энджи сразу заметил, что лекарь находится в дурном расположении духа, но промолчал. Они вообще не разговаривали друг с другом с момента злополучного поцелуя. Кайлин был занят своими мыслями.
Феофил открыл шкатулку и остолбенел, увидев свой потерянный кинжал. Лекарь повернулся к омегам, внимательно их рассматривая. Кайлин по-прежнему смотрел в окно, а Энджи поднял голову и в этот момент встретился глазами с Феофилом. Смутившись, мальчишка тут же отвел взгляд, но лекарь это расценил по-своему.
- Энджи, - голос альфы был глух, - Давай-ка выйдем.
Мальчишка увидел, что лекарь вытаскивает из шкатулки кинжал и вешает на пояс. Но Энджи точно помнил, что когда альфа приходил утром, то кинжал был на нем. Омега поднялся, кивнул удивленному Кайлину и спустился в обществе лекаря к стене башни.
- Зачем ты украл кинжал? - Феофил мрачно уставился на омегу, глядя на него с возрастающей ненавистью.
- Я не крал его, - Энджи лишь развел руками, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Лекарь на него смотрел так, что мальчишка действительно почувствовал себя виноватым, хотя и не был им.
- Ты еще и лгун...
- Нет, клянусь, я не брал.
- Не смей клясться, когда врешь, - Феофил смотрел на дрожащие от волнения руки Энджи и не верил омеге ни капли, - Хотя для тебя что клятва, что мораль...
- Я не виноват, - Энджи готов был заплакать.
- Посмотри на себя... - лекарь коснулся пальцами губ мальчишки, - Ты лжешь, ты воруешь, ты спишь со всеми подряд, - Феофил убрал руку, - Ты себе не противен?
- Не смей так говорить про меня! - Энджи вскипел и пихнул лекаря в грудь, намереваясь уйти, но Феофил схватил его за руку.
- Ты даже не раскаиваешься. Ты прогнил насквозь! - с голосе Феофила мелькнуло отчаяние. Ну как, как он мог влюбиться в такую пустышку, как Энджи? Да даже не пустышку. Это было еще хуже, - Ты даже не понимаешь, как низко ты пал. Что в тебе ничего не осталось нормального!
Феофил зашагал в сторону леса, таща за собой Энджи. Тот сперва пытался упираться, но рука лекаря была, как тиски, и мальчишка смирился. Они шли в глубь минут десять, но омега ничего не спрашивал. Кажется, он начал понимать, что происходит. Выйдя на какую-то поляну, Феофил толкнул на землю Энджи. Следом полетел злополучный кинжал.
- Тебе он понравился, да? Так забирай, - лекарь горько и презрительно усмехнулся и достал из кармана небольшой нож, - А теперь им защищайся.
Энджи, дрожа, поднялся, однако не коснулся кинжала, глядя на приближающегося с ножом Феофила.
- Почему ты не защищаешься? - лекарь не знал, как нападать на безоружного, к тому же поведение Энджи, который ничего не предпринимал, начало ставить в тупик, - Или хочешь сбежать?
В ответ омега лишь покачал головой, с тоской глядя на альфу.
- Ты что, жить не хочешь? - Феофил мягко, но крепко схватил Энджи за волосы и потянул на себя, глядя на красивую длинную шею, по которой намеревался провести ножом. Оборотень уже сам дрожал, чувствуя запах такого желанного, такого нежного мальчишки. Ну почему он такой подонок?
- Хочу... Но ты всё уже за меня решил...
Лекарь еще ожидал сопротивления, когда мягко Энджи притянул руку, держащую нож, к губам и, закрыв глаза, нежно поцеловал запястье. По щекам мальчишки текли слезы. Феофил почувствовал, что задыхается от волнения, нож сам выпал из рук. Голова закружилась.
- Нет, не плачь, хватит, прости, прости, - Феофил прижал омегу к себе, поняв, что проиграл, что он не может без Энджи, никак. В груди всё щемило и переворачивалось. Как убивать его? Как потом лекарь будет без этого мальчишки? - Хочешь, воруй, хочешь гуляй со всеми подряд... Я тебя люблю, такого, любого, я не представляю мир без тебя, Энджи, - Феофил прижал к себе дрожащего омегу, потом коснулся губами шеи и вдруг укусил мальчишку, на самом видном месте. Энджи вскрикнул от неожиданности.

[Дмитрий Крамер]

- Что... Что ты делаешь?
- Ты будешь моим мужем, или я убью нас обоих.
- Что? - Энджи не верил своим ушам, - Я же гнилой, ты же считаешь меня вором и шлюхой, как же...
- Так... Теперь я за тебя несу ответственность, мы единое целое.
- Ты же мной брезговал...
- Я не могу без тебя, - лекарь снова прижал к себе мальчишку, так крепко, как только мог.
- Феофил, - Энджи поднял голову и посмотрел в глаза альфе, - Пожалуйста, поверь мне, я не крал этот кинжал, - мальчишка снова заплакал, - Я никогда в жизни не брал чужого!
- Но как он оказался в вашей комнате?
- Я не знаю... Кто-то подбросил, значит. Но это не я. Не я!
- Тише, тише, - лекарь старался успокоить мальчишку, размышляя, что, может, он действительно не виноват? Ведь сейчас, когда альфа признался в любви ему и поставил метку, врать уже бессмысленно. Да и в слишком большом отчаянии находился Энджи... Неужели Феофил едва не убил по ошибке своего возлюбленного?! Лекарь выпустил омегу из объятий и сделал шаг назад, - Получается, ты мог погибнуть просто так? Из-за моего самодурства? - лекарь сел на землю, глядя на Энджи, - Какой я идиот...
Омега тут же обнял альфу и молча начал целовать его в губы. Энджи не хотел, чтобы Феофил, который считал себя таким моралистом, вдруг впал бы в отчаяние. Лекарь ответил на поцелуй и завалил мальчишку на землю, не замечая, как срывает с него одежду. Мысли запутались окончательно, лекарь уже ничего не соображал, дурея от запаха своего возлюбленного. Движения становились жестче по мере того, как мужчина всё больше возбуждался.
- Я хочу тебя, я всегда хотел... - раздев мальчишку, лекарь поставил его на четвереньки и начал целовать всего, шею, затем спину, гладя руками грудь, буквально сходя с ума от желания, - Ты мое наказание, Энджи, я люблю тебя и мне от этого больно, - Губы опускались дальше, а Энджи чувствовал настолько сильное возбуждение, будто сейчас у него была течка.
- Феофил, я понял, что ты моя пара, когда тебя только увидел, помнишь? Когда вернулся из плена.
- Я поступил тогда как идиот, - губы коснулись ягодиц мальчишки, альфа начал водить языком по дырочке, из которой уже начала появляться смазка, - Ты так хочешь меня?
- Да... - Энджи чуть вращал ягодицами и уже постанывал, прося проникновения.
- Ты же помнишь, что у меня большой?
- Не важно...
Феофил положил руки на бедра мальчишки и стал аккуратно вводить в него член, который и впрямь был больше обычного. Энджи с непривычки тихо вскрикнул, но альфа продолжил, довольно агрессивно введя орган сначала до половины, а потом полностью.
- Феофил, больно... - мальчишка выдохнул, выгибаясь, чтобы стало хоть немного легче.
- Ты мой, слышишь? Мой! - лекарь начал вращать бедрами, видя что Энджи от боли скребет пальцами землю.
- Больно...
- Я тебя не выпущу, - альфа нагнулся, обняв мальчишку за плечи, - Я тебя буду трахать, чтобы после меня тебе уже ни к кому не хотелось, - И не прекращая резко двигаться, оборотень повернул голову любовника к себе, - Целуй меня...
Энджи повиновался, к своему удивлению, наслаждаясь этой болью и настойчивостью Феофила. Мальчишке почему-то нравилось, как лекарь себя ведет, и когда оборотень стал двигаться еще жестче, боль сменилась еще большим возбуждением, точнее, сплелась с ним, и Энджи начал стонать и кричать так, что в глубине души Феофил радовался, что они в лесу, а не в шатре. Лекарь коснулся пальцами губ омеги, и тот вобрал их в себя, начав обсасывать, еще сильнее насаживаясь бедрами на член.
Феофил сам был близок к оргазму, остатками сознания понимая, что у него никогда не было такого горячего партнера. Кончили любовники практически одновременно. Феофил вытащил член, перевернул Энджи на спину и ввел его снова.
- Что ты делаешь? Будет же узел, а он огромный, мне и так больно...
- Я так хочу, - Феофил накрыл поцелуем губы Энджи, который снова поплыл, чувствуя как внутри всё снова разрывается от боли. Только теперь член не вытащишь часов пять.
- Мне снова больно, - Энджи притянул колени к себе, в глазах появились слезы.
- Со мной всегда и всем больно. А мне больно с тобой, - Феофил провел языком по приоткрытым губам Энджи, - Ты горький, пряный. У тебя сладость смолы. Ты будешь со мной вечно, даже если нам будет больно от этого, как тебе сейчас, мы всегда будем вместе...
Мальчишка обвил руками шею любовника и уткнулся лицом в плечо, хныча от физической боли и чувствуя при этом огромное счастье. Говорить не было смысла. Да и Энджи и не хотел. Он был согласен с лекарем.

[Дмитрий Крамер]

Часть 21. Утро

- Зачем нам тренироваться в такую рань? - Кайлин стоял на опушке леса, глядя, как сквозь голые ветви деревьев прорываются оранжевые лучи восходящего солнца. Омега коснулся пальцами набухшей зеленой почки какого-то кустарника и посмотрел на Арена, - Скоро появятся листики, посмотри... Наверное, уже завтра. Я так люблю, когда лес зеленый. Я совсем соскучился по лету...
- Да... - Арен не смотрел на Кайлина. Он знал, что сейчас он должен одним ударом меча лишить его жизни. Какие листочки? Ты их не увидишь. Но рука, держащая меч, не поднималась. Вождь не шевелился, только дышал всё тяжелее.
- Ты меня не слушаешь? - Кайлин подошел ближе к мужу, намереваясь поцеловать, но тот сделал шаг назад.
- Я должен... - альфа замялся, - Я...
Омега стоял напротив вождя, не понимая, что происходит. Он смотрел на его лицо, которое было бледнее обычного. Потом его взгляд опустился ниже, к руке, в которой блестел меч. Кайлин какое-то время смотрел на оружие, пока в голове не возникла мысль, что сам омега еще не вытащил свой меч, а Арен уже свой держит наготове, и молчит. Зачем?
- Мы тут... не для тренировки? - Кайлин сглотнул, чувствуя, как его начало знобить от ужаса.
- Нет, - Арен говорил не своим голосом. Сделав над собой усилие, он поднял глаза на мужа. В этот момент Кайлин показался ему каким-то небесно красивым. Он хотел что-то сказать еще, но за спиной послышался голос Вильгельма.
- Убей его, что ты смотришь? Он и так обо всем догадался!
Арен резко повернулся к любовнику, затем снова к Кайлину. Последний смотрел на Вильгельма, его фиолетовые глаза расширялись от удивления.
- Кто он? Кто?
- Я любовник Арена, а ты сейчас сдохнешь, - омега сделал несколько шагов навстречу Кайлину, по пути вытаскивая меч, - Всё равно у нашего вождя не хватит духу осуществить задуманное, и это сделаю я.
Кайлин, не шевелясь, смотрел то на Вильгельма, то на Арена, чувствуя, что его ноги подкашиваются.
- Значит... У тебя был план меня убить? - мальчишка в ужасе и смертной тоске глянул на Арена, тут же закрыв лицо ладонью, как будто стыдясь поступка своего мужа, - И всё, что ты говорил мне, всё было ложью? Все поцелуи, объятия, все наши разговоры. Всё ложь, да? Чтобы меня убить?
- Я... - Арен качал головой, не зная, что ответить, когда понял, что Вильгельм не собирается останавливаться, - Не смей! - вождь молниеносно преградил дорогу любовнику, быстрым движением обезоружив его, - Не смей! Не смей!
- Он расскажет всё! Ты с ума сошел? - Вильгельм кусал губы, понимая, что план раскалывается на части.
- Пускай, мне плевать! Я передумал!
- Не расскажу... - Кайлин так и стоял, на том же месте, - Я никому не расскажу, не бойтесь... - голос мальчишки стал совсем тихим, - Будьте счастливы...
Мальчишка развернулся и побежал в сторону, противоположную от крепости. Арен, не думая, побежал следом, а Вильгельм, сообразив, что всё пропало, что план провалился, медленно побрел следом, не зная, зачем.
Белый оборотень бежал к обрыву, что находился за лесом. Смысла жить не было никакого. Все надежды, все мечты рухнули. Арен его не любил, он притворялся, чтобы убить. Это была очередная жестокая месть. Внутри как будто обрывались какие-то нити, Кайлин ненавидел себя, Арена, ненавидел мир, в котором жил. Сердце захлебывалось от разрывающей боли. Мальчишка подбежал к краю пропасти. Далеко внизу бежала горная река. Голова сама закружилась от этой высоты. Кайлин прикрыл глаза, готовясь упасть, когда почувствовал, как кто-то хватает его и тащит от пропасти. Арен. Белый оборотень попытался сопротивляться, но вождь вцепился в него мертвой хваткой и повалил на землю, надеясь, что Кайлин придет в себя и передумает. Что его еще можно успокоить.
- Нет, милый, не надо. Прости меня, Кайлин, слышишь меня? - но мальчишка не слышал. Он смотрел перед собой, ничего не соображая. Он яростно хотел умереть, сильнее, чем когда-то Арен хотел его убить. Тонкие губы были сжаты, глаза снова закрыты, он не хотел смотреть на того, кого еще час назад любил больше жизни. Теперь это была ненависть, слепая, жуткая ненависть.
- Я глупец. Ненавижу себя. Проклинаю...
Следом подошел Вильгельм. Арен целовал мужа в щеки, губы, водил пальцами по лицу, шее, но тот даже не реагировал, продолжая шептать, - Проклинаю.
- Арен... - Вильгельм робко опустился рядом, но тут встретил яростный взгляд вождя.
- Уйди! Уйди, куда хочешь! Ненавижу тебя! - вождь был готов кинуться на любовника, но тут Кайлин открыл глаза и застонал. Причиной этому стала боль в животе. Он свернулся клубочком и сжал руки в кулаки, до крови кусая губы. Вильгельм поднялся и попятился назад. Жуткая догадка озарила обоих, - У него должны быть волчата...
- Ты сам хотел его убить! Это твоя идея! - в голосе Вильгельма послышались слезы, - Я не знал, что он такой, я не знал!
- Уйди! - Арен смотрел сперва на стонущего Кайлина, потом снова на любовника, - Он сейчас выкинет! - вождя охватила паника, - Найди лекаря, быстро!
Вильгельм побежал к лесу. Он то знал, где должен быть Феофил с Энджи. Вот только в каком состоянии он будет? Хотя, может, никого и не искать? Пусть Кайлин выкинет и всё, может, и сам погибнет. Но внутри Вильгельма что-то как будто умерло. Не хотелось воевать больше за место младшего вождя, ничего не хотелось.
- С тобой всё в порядке? - Феофил в обнимку с Энджи выходили из лесу, когда увидели бледного, почти зеленого, мальчишку. Вильгельм поднял на лекаря потухший взгляд.
- Со мной всё хорошо... А у Кайлина начались преждевременные роды. Он с Ареном, возле обрыва, - омега как будто улыбнулся, но это была безжизненная гримаса живого мертвеца. Энджи хотел что-то спросить у Вильгельма, чувствуя, что с мальчишкой что-то не так, но новость о Кайлине его заставила забыть обо всем.
- Я же говорил, что у него беременность! Побежали, быстрее...
Феофил и Энджи помчались к обрыву, где в жутких судорогах по земле метался Кайлин.
Когда оборотни скрылись из виду, Вильгельм еще минут десять ходил по опушке, в тишине глядя на набухшие почки, на веточки. Он не знал, что делать дальше. Это был тупик. Пропасть. Хуже, чем та, в которую хотел прыгнуть Кайлин. Вильгельм понимал, что Арен его не простит. Его никто не простит, да и он сам себя тоже. Вильгельм остался один, и все его хитрые, мерзкие замыслы измазали дегтем его самого, да так, что и не отмоешься. Мальчишка теперь ярко видел, как ужасны были его поступки. Воровство, подставы, попытка убийства. Ради чего? Ради места возле вождя. А теперь Кайлин выкинет волчат и, может, быть, погибнет... Из-за него, Вильгельма. Многое мог сделать этот омега, но убивать беременных он не мог. Отчаяние накрыло его с головой.
Вильгельм сделал из плети петлю, привязал к крепкому суку, залез на него, и, просунув голову внутрь удавки, спрыгнул. Он погиб мгновенно. Тело некрасиво дернулось и замерло, открытые светло-серые глаза так и остались смотреть перед собой, в ночь смерти. И только ветер чуть раскачивал тело, заставляя дерево тихо скрипеть.

[Дмитрий Крамер]

Часть 22. Проклятие

Когда Энджи и Феофил подбежали к мечущемуся Кайлину, его одежда была уже в крови. Арен был бледен, и, казалось, готов был расплакаться. Оборотни никогда не видели его таким.
- Феофил, сделай что-нибудь, прошу тебя...
- Почему это началось, ты его бил? - лекарь смотрел на Кайлина, соображая, как спасти и его, и волчат, - Кажется, поздно... Всё в крови.
- Нет! Может, не поздно? Пожалуйста, пожалуйста... - Арен старался держать Кайлина, который без конца что-то шептал себе под нос и метался, - Я не бил его, не трогал. Он от волнения. Я хотел убить его. Но в последний момент передумал... А он понял, всё понял.
Феофил кивнул, не особенно вникая в конфликт и, обнажив живот мальчишке, начал водить по нему рукой, пытаясь делать что-то типа массажа. В ответ Кайлин стал шептать что-то громче, но лекарь по-прежнему не обращал на это внимания. В отличие от Энджи, который прислонил ухо к губам омеги и начал слушать.
- Феофил, отойди, быстро, - Энджи отодвинул руки лекаря и положил свои на живот Кайлина, - Он проклинает себя и волчат. Использует свою силу... На самоуничтожение. Он понял, что у него беременность, и не хочет ее. Держите его за руки, чтобы не дергался... Я попытаюсь что-нибудь сделать, но... - Энджи замер, будто слушая руками живот мальчишки, - Нет, еще не поздно. Но он использует силу не только омеги. Плохо... Видимо, отец поделился. Это энергия воина, убийцы. И он ее направляет против неродившихся волчат.
Энджи поглаживал живот Кайлина и шептал что-то, чувствуя, как слабеет. Его энергия уходила, гася удар проклятия на плод. Вскоре это почувствовал Кайлин, который вдруг успокоился, открыл глаза и посмотрел на мальчишку.
- Оставь меня.
- Ты и волчата должны жить, - Энджи замотал головой, - Я умру, но тебя не оставлю.
- Не надо... Ты опоздал, я проклял себя, - ярко-фиолетовые глаза Кайлина как будто потускнели, щеки впали, но при этом он продолжал быть необыкновенно красивым, только в этой красоте было что-то надломленное, трагичное, как красота осенних листьев, на которые падает снег.
Арен сидел без движения, с осунувшимся лицом. На его лбу скопились капельки пота, которые стекали по побледневшей коже.
- А как же волчата? - Энджи пытался воспользоваться тем промежутком времени, когда Кайлин хотя бы разговаривал. Омега не был уверен, что это здравомыслие не оборвется в любую секунду.
- Я не хочу, чтобы у меня от Арена были дети. Он чудовище. Я ошибся, когда выбрал его в мужья, - Кайлин попытался убрать руки Энджи со своего живота, но тот не сдвинулся с места.
- Волчата не виноваты...
- Но они будут на него похожи. Я не хочу носить в чреве чудовищ. Я избавлюсь от них и умру. Я загадал так... Я исправлю свою ошибку, - Кайлин слабо улыбнулся при этих словах, но Энджи тут же замотал головой.
- Ты сам поступаешь как чудовище, ты хоть понимаешь это?
- Почему?
- Потому что... - Энджи придвинулся к самому уху Кайлина, так, чтобы его не слышал Феофил и Арен, - Я не могу иметь волчат. У меня их никогда не будет, слышишь? Никогда. Я бы отдал жизнь, чтобы они у меня были... А ты. Готов их убить, не понимая, каково таким, как я... Бесплодным.
- Но ведь это волчата Арена. Он... - Кайлин хотел что-то сказать, но Энджи его перебил.
- Знаешь, я бы выносил волчонка от любого, даже самого страшного врага. Но мне не дано это, я не могу. И ты знаешь, что я не виноват в этом! А ты... - Энджи закрыл лицо рукой, стараясь скрыть слезы, - Ты настоящее чудовище.
- Энджи... - Кайлин взял мальчишку за руку, - Но я в любом случае умру, как только они покинут мое чрево. Я не изменю это. И не хочу менять. Я хочу быстрее туда. Понимаешь? Я хочу умереть, - Кайлин смотрел куда-то в сторону, - Я ведь любил его. Я любил его, с первого взгляда... И ведь я предложил, что покончу с собой, если я ему так противен. Я готов был уступить место любому его любовнику ценой своей жизни, чтобы он был счастлив. Но он сказал нет, он зачал мне волчат, чтобы потом убить меня и их! За что Арен так со мной поступил? Что я ему сделал плохого? Что?
- Кайлин, тише... Он подонок, но это не значит... - Энджи с ненавистью глянул на Арена, который тут же отвел глаза, - Это не значит, что ты должен умирать.
- Значит! За ошибки надо платить...
- Не такой ценой...
- Как ты не понимаешь, Энджи. Мне не хочется жить. Мне противно на него смотреть, тошно, стыдно. А волчата, какие они будут? Как он?
- Как ты, - Энджи взял в руку прядь волос омеги и начал их поглаживать, глядя на Кайлина, - Пожалуйста, не убивай их, - мальчишка чувствовал, как по щекам снова катятся слезы, - Помнишь, как я рассказывал про того беременного омежку, совсем мальчика, которого в плену убили? Помнишь? Он мне до сих пор снится, - Энджи плакал, понимая, что не может скрыть это, - Кайлин, я второй раз подобного не вынесу... Не надо.
Младший вождь на мгновение задумался, глядя на Энджи, затем медленно подался вперед и, уже не сдерживаемый Ареном, обнял плачущего оборотня.
- Нет, не буду. Не плачь только, ну не плачь. Я всё сделаю, они родятся, обещаю. Только пусть мне выделят шатер, я не хочу жить в крепости, где живет он.
- Да, Кайлин, спасибо... - Энджи еще всхлипывал какое-то время, не в силах успокоиться. Младший вождь же был спокоен, его глаза были сухи. Феофил и Арен смотрели на него, понимая, что что-то поменялось в мальчишке. Что-то с лицом, точнее, с его выражением, совершенно иным. Как будто Кайлин потерял что-то важное. Что? Чувственность, нежность. Всё застыло, окаменело внутри, оставив маску безысходности и печали. И безразличия. Он смотрел вперед, обнимая Энджи, но его лицо не выражало сочувствия. Хотя оно как будто было. Только Кайлин не хотел показывать кому-либо что думает, дверцы души захлопнулись, оставив только Энджи маленькую щелочку.
Когда Энджи успокоился, оборотни отправились к шатрам, через опушку. Тихо покачиваясь, перед их глазами возникло повешенное тело Вильгельма. Арен замер, тут же схватившись за дерево. Он готов был заорать, сойти с ума, лишь бы не видеть всего этого. Не слышать, не помнить. Все, что говорил о нем Кайлин, всё оставляло в душе кровавые борозды. А теперь... Еще и Вильгельм. Из-за него. Всё из-за него, из-за его игр.
Кайлин подошел к безжизненному трупу и коснулся холодного лица, странно улыбаясь.
- Арен, это ведь твой любовник. Он повесился, посмотри. Иди сюда, - мальчишка повернулся к вождю, - Он был красивый, ты ему обещал мое место. А потом подвел его. Видишь, он покончил с собой. Наверное, он тебе надоел?
Все трое оборотней подавленно молчали. Арен с трудом стоял, держась за ворот своей рубашки, глядя то на труп, то на Кайлина.
- Ему нужна помощь, - Феофил тихо шепнул Энджи и подошел к вождю, - Арен, присядь, успокойся.
- Это Вильгельм украл кинжал и подкинул его Энджи. Он придумал убить Кайлина, - вождь смотрел на Феофила, явно надеясь оправдаться, что сразу понял младший вождь.
- Подлости делали вместе, а теперь всё на мертвого вешаешь?
- Нет, - Арен опустил голову, - Я сам виноват, сам!
Феофил покосился на висящий труп с приливом ненависти. Картина стала складываться полной. Вильгельм хотел убить Энджи руками лекаря, а потом убить Кайлина. Руками Арена. И вот, конкурентов нет.
- Я рад, что он сдох, пусть висит! - лекарь подошел к трупу и плюнул ему в лицо. Энджи, увидев, что делает любовник, опустил глаза и подошел к нему.
- Феофил, перестань, прошу тебя...
- Ты хоть понял, что из-за него ты чуть не погиб?
- Тогда плюнь и в лицо Арену, - Энджи скрестил руки, с вызовом глядя на любовника.
- Ему и так досталось.
- А Кайлину нет? - мальчишка полез на дерево, на котором висел труп и перерезал веревку. Тело тяжело упало на землю.
- Что ты делаешь? Зачем ты его снял? - Феофил недовольно смотрел на Энджи, - Пусть он так и остался бы висеть, чтобы гнил и вороны сжирали бы его мясо, чтобы глаза бы повыклевывали! Или ты еще его и обмоешь? Самоубийцу? Вора? Интригана?
В ответ Энджи спрыгнул с дерева и перевернул труп, тут же закрыв ему глаза, пока он еще не успел окоченеть.
- Да, обмою...
- Ты сумасшедший? Тебе делать больше нечего, как возиться с этим подонком? - Феофил готов был придушить любовника, - Я сообщу на вече о том, что сделал Вильгельм, и его тело останется в лесу, не захороненным. Он не достоин этого. Ты не понимаешь?
- Феофил, - мальчишка опустил глаза, - Он ведь и так сам наказал себя. Сколько ему было? Шестнадцать?
- Но он подонок. Почему ты его жалеешь?
- Кто знает, кто из нас завтра окажется в такой же петле? Кем я был в твоих глазах вчера вечером?
- Хватит! - Феофил вернулся к Арену, который сидел, облокотившись о дерево, глядя, как Энджи возится с трупом. Вождь не шевелился, не мог думать, понимать. Это было состояние шока. Лекарь протянул ему фляжку с настойкой каких-то трав, но тот не отреагировал, продолжая сидеть без движения. Кайлин обошел Арена, равнодушно оглядев мужа, сел рядом с трупом и помог Энджи снять с него петлю.
- Энджи... Как хорошо, что в племени есть ты, - младший вождь приблизился к омеге и поцеловал его в губы. Странно поцеловал, не страстно, не нежно, а будто укусил, не кусая, - Когда я умру, ты единственный, кто через три зимы придет на мою могилу. Все остальные забудут, а ты не такой. Ты добрый, ты всех помнишь, всех любишь. Воспитаешь моих волчат? Пожалуйста...
- Да, - мальчишка кивнул, - Если меня не прикончат раньше. Ты же всё понимаешь.
- Понимаю, - Кайлин опустил глаза вниз, на труп, - Как он... Знаешь... А мне его жалко. Он мог бы быть хорошим младшим вождем. Да, Арен?
Альфа поднялся и попятился назад, мотая головой, глядя с ужасом, как ему безжизненно улыбается муж над трупом повесившегося любовника.

[Дмитрий Крамер]

Часть 23. Месть Кайлина

Со дня смерти Вильгельма прошло около двух недель. Кайлин безвылазно жил в шатре, рядом с Феофилом и Энджи, которые вскоре решили пожениться. Омега не хотел никакого праздника, планировался тихий обряд, на который, к общему недовольству пары, собралось почти все племя. Из любопытства. Энджи сжимался от неодобрительных и насмешливых взглядов соплеменников, которых искренне возмущал тот факт, что такой достойный муж, как Феофил, достался Энджи, чью репутацию не могло исправить ничего. Даже, наверное, могила.
Когда черный шаман скрепил их руки и надел на каждого из супругов по оберегу, раздались лишь разрозенные аплодисменты, как будто в насмешку. К Энджи тут же подошел папа и обнял, затем Кайлин. Мальчишка по-прежнему не улыбался и был погружен глубоко в себя. Арен подошел к Феофилу и тоже поздравил его. К Энджи он подойти побоялся. Бывший любовник не мог его простить из-за его поступка к собственному мужу. Феофил, несмотря на общее неодобрение племени, был счастлив. Он прижимал к себе мальчишку, не выпуская из объятий.
Кайлин смотрел на этот обряд и, если бы мог плакать, плакал. Но он не мог плакать. Перед глазами проносились картины собственной свадьбы с Ареном, и их вся совместная жизнь. От чего в полумертвой душе омеги поднимались волны боли.
Арен смотрел на мужа и, кажется, всё понимал. Он, как ни странно, тоже думал об их свадьбе, вспоминал, как ненавидел Кайлина, теперь уже не понимая, как он мог так к нему относиться. Теперь он не сводил глаз с мальчишки, с придыханием и вожделением его рассматривая. И с горечью. Когда обряд был завершен, вождь направился вслед за мужем в его шатер. За эти две недели он так и не смог поговорить с ним. Кайлин находился в обществе Энджи, который не пускал к младшему вождю Арена, опасаясь, что омега, пообщавшись в очередной раз со своим мучителем, просто покончит с собой. Но теперь, когда зеленоглазый оборотень отправился выполнять свой супружеский долг с Феофилом, Арен беспрепятственно зашел в шатер, где на расшитой подушке сидел Кайлин. Он ничего не делал, просто смотрел в одну точку, но, увидев мужа, резко вскочил и попятился назад.
Боясь еще больше испугать Кайлина, альфа остановился и начал говорить как можно мягче.
- Милый, не бойся... Я пришел поговорить.
Белый оборотень в ответ молчал, никак не реагируя.
- Кайлин, прости меня... Я тебя полюбил. Люблю. Я не думал тогда, что так получится. Я знаю, что я плохой, что я подонок. Но дай мне шанс... - Арен сделал несколько шагов, аккуратно приближаясь к мальчишке, лицо которого стало как будто осмысленнее.
- Ты хочешь физической близости? - Кайлин говорил тихо и тускло, однако было видно, что он о чем-то задумался.
- Дело не в этом. Я хочу, чтобы ты меня простил. Чтобы дал шанс. Как мне искупить свою вину?
- Зачем искупать вину? Я умру к зиме. Живи спокойно...
- Нет! - Арен опустился на колени и начал целовать ноги и бедра Кайлина, - Не умирай, не надо.
- Зачем ты пришел? - казалось, Кайлин не замечал прикосновений Арена, но тот, чувствуя сладковатый, пряный запах своей пары, возбудился, хотя и не хотел этого.
- Просить прощения, исправить... Я люблю тебя, я думаю о тебе, - вождь начал целовать мальчишку яростнее, отчего тот понял, что Арен возбужден, причем сильно, - Прости меня, прости...
- Ты хочешь меня?
- Да... - вождь поднялся с колен, покрывая поцелуями плечи и шею мальчишки, - Ты моя пара, Кайлин. Слышишь?
- Да, - мальчишка мягко отстранился от дышащего страстью Арена и вдруг начал раздеваться. Вождь смотрел на абсолютно отстраненное лицо мужа, чувствуя, что тут что-то не так. Но внизу живота все налилось кровью и даже такой Кайлин вызывал сильное вожделение. Альфа облизнул сухие губы, пожирая глазами мальчишку, который уже стоял в одной рубашке.
- Отвернись. Я тебя позову, - Кайлин слабо улыбнулся, обнажаясь полностью. Арен отвернулся, чувствуя, как сердце бьется всё сильнее. Тревога накрывала вождя, до тошноты. Он хотел сейчас же повернуться обратно, но не мог. Минута казалось вечностью.
- Теперь можно...
Вождь повернулся к Кайлину и ужаснулся. Омега стоял абсолютно обнаженный, держа в руке небольшой окровавленный кинжал. Его белые волосы аккуратно лежали по плечам, на губах играла странная улыбка, а по внутренней части бедер стекали струйки крови. Кайлин приблизился к остолбеневшему вождю и прошептал.
- Теперь можешь делать со мной, что хотел.
Арен смотрел в полубезумные фиолетовые глаза омеги, пока, наконец, не выдавил из себя.
- Ты поранил себя там кинжалом... Зачем?!
- Чтобы не получать удовольствия от близости, - Кайлин уронил клинок на землю и, улыбаясь, коснулся губами губ вождя. Казалось, он вовсе не замечал кровоточащих ран, - Всё как тебе нравится, милый. Видишь, какой я послушный муж? Ну, давай же...
Арен стоял, как вкопанный, с трудом понимая, как зло, больно и убийственно мстит ему Кайлин. Он не знал, что сказать, как реагировать. Вождь смотрел в бледное красивое лицо мужа, который с удовольствием рассматривал гримасу отчаяния Арена. Кайлин получал какое-то извращенное удовольствие. Это казалось идеальной простой схемой. Чем больше он будет калечить себя, тем больше страданий принесет Арену. Кайлин улыбнулся, думая о том, что умрет. Мало того, он уж постарается сделать всё так, чтобы это произошло на глазах у вождя. Омега мечтал отомстить, заставить прочувствовать Арена всё, что чувствовал он сам. А еще ему вдруг захотелось порезать себя на ровные полосы. Боль, желание мести и собственной смерти опьяняли. Он поднял кинжал, глядя на растерянного Арена и приблизил лезвие к щеке. Но тут вождь опомнился и схватил мужа за руку.
- Кайлин, очнись... Что же ты делаешь...
- Овладей мною, Арен. Тебе нравится, когда мне больно. Смотри, мне больно. Пошли в подвал?
- Хватит!
- Скажи мне, а омеги получают удовольствие от физической близости? Это возможно? - Кайлин снова заулыбался, как будто виновато, - Я никогда не получал от этого удовольствия. Только дикую боль... Но это ничего, правда? - Кайлин коснулся рукой между ягодиц, испачкав пальцы в крови и стал задумчиво их рассматривать.
Арену уже не хотелось ничего. Вождь зажмурился, как будто от сильной боли, и схватился рукой за голову.
- Кайлин, Кайлин... - Арен почувствовал головокружение, но усилием воли заставил взять себя в руки, отобрал кинжал у Кайлина и побежал в соседний шатер к Феофилу и Энджи, застав их полуодетыми и целующимися. Увидев вождя, омега тут же прикрылся, с ужасом глядя на окровавленный кинжал, который Арен так и держал в руке.
- Что... что происходит?
- Кайлин ранил себя... Туда, внутрь, - вождь тяжело опустился на землю, - Он сильно себя порезал... Его надо зашить. Как тогда...
- Он сам? - Феофил вскочил, быстро одеваясь.
- Сам, когда заподозрил, что я могу настоять на контакте. Помоги ему, пожалуйста... - Арен сидел на полу, чувствуя колющую боль в груди.
- И зачем ты только пошел к нему! - Феофил выскочил из шатра, прихватил с собой шкатулку с инструментами. Арен ничего не ответил. Боль в груди не утихала. Он лег на бок, держась кулаком за рубашку.
- Что с тобой? - Энджи быстро оделся и подошел к вождю.
- Не знаю, внутри болит. Тяжело дышать, - вождь сжал губы, стараясь не стонать, - Я люблю его. Но поздно, я опоздал...
- Тсс, - Мальчишка коснулся рукой волос Арена. Омега не знал, как тут можно помочь, что лечит боль в груди. Поэтому старался успокоить вождя, чтобы ему не стало еще хуже, - Может, он оттает...
- Мы поменялись местами, Энджи... Раньше его ненавидел я, а теперь он. И поделом мне, - Арен замолчал, дыша ртом. Боль в груди уходила, и ее место заполняла тоска. Вождь начинал понимать, что чувствовал тогда Кайлин и как ему было больно, - Он не простит меня, никогда...
Омега ничего не ответил, лишь продолжал поглаживать волосы альфы. Энджи за эти две недели так и не увидел просветления у Кайлина, и что будет дальше, он не знал.

[Дмитрий Крамер]

Часть 24. Мечта Феофила

Всё, что происходило следующие дни, стало персональным адом для Арена. И хотя больше никаких событий не последовало, альфе легче не становилось. Податливый, нежный, ранимый Кайлин дал ему отпор, отказался от него, разлюбил. Эта мысль заставляла вождя мучительно, до боли сжимать скулы. Разлюбил. Это было по-настоящему, намертво. Арен теперь искал общества мужа, но подходить к нему боялся. Но самой мучительной была для него мысль, что с каждым днем Кайлину оставалось жить на свете всё меньше и меньше. Это было ужасно. Арен совершенно забросил дела племени, ему было плевать на всё. Как будто погруженный в долгий, кошмарный, вязкий сон, он ходил по лесу, без цели.
Однажды он услышал чьи-то шаги и притаился. Его нюх его не обманул. Это был Кайлин. Он вышел на опушку посреди леса, сел на землю и, сорвав ландыш, начал его рассматривать. Впервые за месяц Арен увидел на его лице улыбку. Настоящую, не злую, не ядовитую, а светлую, обычную простую улыбку. Кайлин начал собирать ландыши, плетя из них венок, но вдруг, как будто о чем-то вспомнив, он отложил цветы в сторону и лег на землю, на бок. Ладонь легла на еще плоский животик, а лицо стало снова грустным. О чем он думал сейчас? Арен не знал. Он жадно смотрел на мальчишку, не смея показаться ему на глаза. Что делать? Есть ли выход? Каждый день вождь думал об одном и том же, тысячу раз раскаиваясь в своей жестокости и глупости. Мысль, что Кайлин умрет, заставляла его хвататься за голову, в которой как будто кто-то ударял колоколом.
Арен повернулся и тихо ушел из леса. Пусть муж его больше не любит, но жизнь ему надо сохранить. Любой ценой. Вот только как? С кем посоветоваться? Только если с Феофилом и Энджи. А потом сходить к шаману. Вот только вождь понимал одно: если Кайлин не захочет спастись, ничто не поможет.
В это время Энджи с Феофилом вовсю целовались. Они это делали постоянно, не в состоянии отлипнуть друг от друга. Всё было прекрасно, вот только Энджи чувствовал, что у лекаря есть какой-то вопрос или недосказанность. Он был похож на сжатую пружину, чем-то втайне недовольный.
- Когда у тебя течка? - Феофил посадил мужа на колени, предварительно раздев и стал водить рукой по промежности, лаская пальцем дырочку. Энджи прикусил губу от нарастающего возбуждения и немного ерзал, тело требовало более грубых ласк.
- Через две недели... А какая разница?
- Я хочу волчат, - Феофил продолжал ласкать Энджи, однако тот замер.
- Это невозможно, милый, - мальчишка виновато опустил глаза и слез с колен.
- Куда ты пошел? Иди сюда, - лекарь посадил мужа обратно и запустил руку между ягодиц, - Мы попробуем. Ты полечишься...
- Феофил, - Энджи сдавленно вздохнул, - У меня было много течек, но после того, как меня поили этой отравой, беременностей больше не было.
- Ты же владеешь магией! - лекарь начинал злиться, - Вымоли у богов волчонка, ты можешь!
- Не могу... У меня внутри что-то умерло. Тут ничего не поможет, - Энджи снова встал с колен мужа и отошел в сторону, - Не требуй от меня того, что я не могу тебе дать.
- Все могут дать своим альфам волчат...
- Ты знал, что я бесплоден. Об этом знает, наверно, всё племя, - Энджи начинал злиться, - И не надо меня изводить!
- Ты можешь попробовать, - Феофил подошел вплотную к мальчишке, тяжело глядя ему в глаза, - Ты умеешь лечить.
- Это бесполезно! Отстань! - Энджи оскалился на мужа, но в этот момент воздух рассек звук пощечины. Лекарь ударил так сильно, что мальчишка с трудом удержался на ногах, - Да пошел ты! - омега сжал губы и подошел к сброшенной в углу одежде, но Феофил останавливаться не собирался. Он схватил омегу за плечо, развернул к себе и ударил его снова, на этот раз до крови. Омега вытер губы, не мигая глядя на мужа.
- Не смей меня посылать... - Феофил злился всё больше, - Что, ты думаешь, что если трахался со всеми подряд полжизни, то можешь так со мной разговаривать?!
- Если ты будешь себя вести подобным образом, то эта половина жизни у меня не закончится никогда.
- Что?! - лекарь схватил мальчишку за горло, ярко представив себе такую перспективу, - Попробуй только, я тебя убью, - альфа буквально шипел, приблизив лицо к лицу мужа.
- Пусти, - прохрипел Энджи, пытаясь безуспешно разжать пальцы Феофила.
- Куда пустить, ты куда-то собрался? - альфа кинул мальчишку на землю, глядя на его ягодицы и возбуждаясь, - Что, мечтаешь в разнос пуститься? Я знаю, ты специально избавился тогда от плода, ты всё сделал так, чтобы гулять без проблем можно было! Ты специально стал бесплодным! Но со мной ты шлюхой не будешь, не выйдет! Ты меня не опозоришь на старости лет!
Энджи попытался подняться, но альфа поставил его на четвереньки, бесцеремонно пристраиваясь сзади.
- Не трожь меня, хватит! - мальчишка попытался вырваться, но Феофил без труда расставил ему ноги и, наклонив сильнее, начал грубо вбиваться в плоть. Омега выгнулся как кошка, тщетно пытаясь вылезти из-под мужа, поворачиваясь к нему, стараясь увидеть его лицо, - Зачем, Феофил? Не надо так...
В ответ альфа сделал грубый толчок, загнав член наполовину внутрь. Энджи вскрикнул, мальчишке было больно, к тому же лекарь взял ремешок и завязал его на горле. Еще толчок, и огромный член вошел полностью. Омега хватал ртом воздух и извивался, а лекарь, уже забыв, в чем именно провинился муж, с наслаждением трахал тонкое нежное тело Энджи, держа его за длинные черные волосы, намотав их на кулак. Омега пытался развязать ремешок на шее, но не получалось, пальцы не слушались. Мальчишку охватила паника. В глазах темнело от удушья, а толчки отдавались острой болью. Альфа не хотел двигаться аккуратно. Наоборот, он делал это резко, не стесняясь причинить максимальную боль мужу. В какой-то момент, испугавшись, что Энджи задохнется, он ослабил удавку и, не снижая темпа, обнял за грудь партнера и начал его яростно целовать, горячо, властно, оставляя засосы и укусы. Омега плакал от боли, пытался вырваться, но молчал, понимая, что альфа его просто не услышит. Он был слишком увлечен и, максимально прижавшись к спине Энджи, даже не замечал, что двигаться стало легче из-за сочащейся крови.
- Пусти! - мальчишка буквально выкрикнул, боль от толчков стала невыносимой, но Феофил плотно закрыл ладонью рот омеги и снова укусил за шею. Вскоре он начал двигаться неритмично, пока не кончил внутрь мужа. Энджи лишь застонал и, когда лекарь вышел из него, лег на живот. Уткнувшись лицом в пол, мальчишка горько заплакал.
Феофил около минуты смотрел на испачканные кровью ягодицы мужа, постепенно возвращаясь в обычное для себя состояние.
- Энджи... - рука легла между лопаток мужа, но мальчишка дернулся и отполз в сторону, не переставая плакать, - Энджи, прости, я не знаю, что со мной было...
- Я знаю, - прошептал омега, - Ты эгоистичный подонок. И не любишь меня, ни капли не любишь.
- Нет... - Феофил подполз ближе к мальчишке, - Я просто...
- Не прикасайся ко мне! - Энджи притянул на себя покрывало, прикрываясь, - Тебя не устраивает мое бесплодие? Так уходи! Уходи! Я жил без тебя сколько лет, проживу и после.
- Нет! - альфа, казалось, впадал в неадекватное состояние при любой мысли, связанной с возможной потерей возлюбленного. Он схватил Энджи за плечи и притянул к себе, - Ты не уйдешь от меня, ты мой! Только мой!
- Я для тебя игрушка...
- Игрушка?! Да надо мной всё племя смеется, что я женился на тебе. Ты слишком дорогой для игрушки! И да, ты прав, они все знают, что ты бесплоден.
- Так найди другого омегу, что, их мало? - Энджи не переставал плакать от обиды. А еще он вспоминал, что и ему теперь было трудно проходить мимо соплеменников, ловя злые и завистливые взгляды. Немногие ему искренне радовались. Одно дело быть шлюхой сына вождя, а другое - стать мужем одного из лучших представителей племени.
- Не смей так говорить! - Феофил повалил мужа на землю и практически лег на него, целуя в губы, - Ты моя пара...
- Ты меня сейчас изнасиловал, порвал... Свою пару, - Энджи попытался выбраться из-под мужа, но тот лишь плотнее прижал его к земле.
- Прости... Я такой, мне жаль, что я сделал тебе больно. Но я... без ума от тебя. Меня убивает мысль, что...
- Что я уйду или изменю тебе?
- Да... - Феофил отпустил Энджи, - Я старше тебя в два раза... И еще... Если у нас не будет волчат, то ничего тебя не удержит рядом. Да и... я бы просто хотел их...
- Почему у тебя нет детей? - Энджи знал, что у лекаря, кажется, когда-то был муж. Но что потом произошло, оставалось для него неизвестным. Слышал только, что какое-то несчастье.
- Это плохая история, - Феофил отвел глаза, - Во время войны... Он погиб. Еще в самом начале, - лекарь смотрел куда-то в сторону, - У него была беременность на последних сроках. Его убили в стычке, когда Белое племя напало на лагерь. И всё...
- Мне жаль... - Энджи коснулся рукой щеки альфы, - Но я не смогу всё равно помочь тебе. Никак. Ты же знал, на что шел, когда женился на мне.
- Да, я просто несдержан. Прости... - лекарь смотрел в зеленые глаза Энджи.
- Не бей меня больше, - голос мальчишки снова дрогнул, и Феофил прижал к себе мужа, целуя в щеку. А Энджи продолжил, - И поверь, если бы я тогда не избавился от плода, меня бы убили. Может, я тогда и сделал неправильный выбор, между беременностью и своей жизнью, но... Не осуждай меня, я ведь был еще ребенком.
- Прости меня, - лекарь покрывал лицо мужа поцелуями, - Я тебе верю. Я так со злости сказал, но я так не думаю, я всё понимаю...
Энджи тяжело вздохнул и поцеловал в ответ лекаря. Мальчишка не мог долго злиться на него.
- Сделай что-нибудь, у меня кровь...
- Да, конечно, - альфа достал шкатулку с лекарствами, не переставая думать о том, что Энджи не может иметь детей.