Трущобы рабочих районов (1-7 части)

[Дмитрий Крамер]

Глава 1
Ненавижу Лондон, и если мне повезет второй раз народиться на свет божий, то я бы желал оказаться в любой другой точке мира, в другое время, в иную эпоху. Но я не верю в чудеса, я грешен, и бог в следующей жизни пришлет меня сюда же. Господи, ну почему я не солдат на войне? Я бы погиб как герой, мое имя напечатали в газетах, а на небе мне бы дали местечко в раю, где всегда была бы еда и конфеты. Вы ели когда-нибудь конфеты? Я ел, один раз... Как же вкусно. Я часто думаю о конфетах, но у меня нет даже крыши над головой, у меня нет ничего, кроме обносков и маленького секрета в кармане. Знаете, что это за секрет? Железный согнутый гвоздик, на счастье.
Мне тринадцать. Я мог бы работать на фабрике гуталина, но в одиннадцать лет я повредил руку. На меня упала железная полка. Какое невезение. Да, я не видел белого света, и работать по четырнадцать часов было тяжело, но я хотя бы мог себе позволить кусок хлеба каждый день и, представьте, один грошик оставался. Я помню, мне всегда нравилось теребить монетку в кармане. Я чувствовал себя богатым с этой монеткой. Я мог ее не тратить, и ходить с ней, как богатые ходят с большими кошельками.
После того, что произошло на фабрике, моя правая рука почти не двигается и часто болит. Я пытался попрошайничать, но мне посоветовали другой способ заработка. Взрослые с презрением это называют детской проституцией. А я? А я никак не называю, просто стою с другими пацанами на нужном углу, и когда какой-то мною интересуется, мы отправляемся в тупик, куда никто не ходит. Там не светят газовые фонари, туда не выходят окна. Идеальное место, чтобы потратить десять минут и пару грошовых монет случайному прохожему. Иногда я думаю, что этот чертов тупик - это символ моей жизни, где темно, грязно и холодно.
Я снова туда иду, а сзади плетется мужик в приличном черном пальто. Он не первый раз тут, знает что-как. Примелькался. А вот он тупик, в наличии грязный матрас, которым редко пользуются и нечто наподобие стола. Я молча спускаю брюки, нагибаюсь и ложусь грудью на деревянные доски. Так удобнее, чтобы не упасть. Мужчина трогает рукой мою промежность, затем медленно входит в меня. Мне уже давно не больно. Меня трахали как угодно, чем угодно, в любой позе, предметами, в рот, в задницу. Мне попадались извращенцы, каких мало. Я привык. Все эти клиенты... Одно серое лицо в пальто, с тростью, немое, безликое. Все слились во что-то одно. Мне плевать, кто сзади. Я просто дожидаюсь, когда он кончит, кинет пару монет на стол и уйдет. А я натяну брюки и снова вернусь на угол. Там отдам одну монету Джимми - нашему сутенеру, а на вторую куплю корку хлеба и буду ее есть, глядя на дождливое небо Лондона. Я когда-то слышал, что есть любовь. Я не верю в это. Наверно, я окончательно опустился. Я потерял ориентиры, мне не за что зацепиться, хотя... Всё-таки есть. Последнее, что дарит хоть какие-то впечатления. Белый особняк через два квартала. Там каждую ночь светят фонари, там работают слуги в чистых фартуках и живет мальчишка, как я... Думаю, мы погодки, только у него еще всё впереди, а у меня всё закончилось, так и не начавшись.
Его зовут Стефан, я услышал однажды, как его окликнула мать, и теперь я знаю его имя. Знаете, я часто с ним мысленно разговариваю. Сижу на углу на противоположной стороне улицы и мысленно к нему обращаюсь. У меня нет друзей. Только он... Хорошо, что он обо мне не знает. Ему было бы противно меня увидеть.
Сегодня я снова пришел сюда. Я уже выучил, знаю, что в это время он откуда-то возвращается домой, и я могу его рассмотреть совсем близко. Вот он идет, пальто сидит на нем как влитое, блестящие ботинки. Нет, я ему не завидую, не желаю зла. Просто, глядя на свою одежду, я сотый раз себя спрашиваю, почему я родился от матери-проститутки, которая в вечных запоях и не помнит, что я есть у нее? Почему я так беден? Ведь я ни в чем не виноват и, клянусь, я был бы для Стефана самым лучшим другом. Я ведь не хуже тебя, Стефан... Был не хуже. А сейчас. Я грязный и мне никогда не отмыться.
Стефан... Знаешь, быть может, скоро, я перестану торчать тут. В моем тупике начинает гореть земля под ногами. Я не боюсь, я слишком слаб, чтоб бояться. И слишком обречен. Сегодня утром в тупике нашли Алекса. Он повел туда клиента, но не возвращался часа два. Сутенер пошел проверить, что происходит...
Знаешь, ему было одиннадцать, хороший мальчик. Тихий, молчаливый, с вечной грустной улыбкой на лице. Мы не дружили, но почему-то мне грустно оттого, что он умер. Хотя... Это и хорошо. Я бы предпочел, чтобы нас, бездомных мальчишек, еще в младенчестве топили бы как котят, когда мы ничего не можем понять, когда не так больно. Но так никто не поступает, нас обрекают на страшную жизнь... И не менее страшную смерть.
Его тело было изуродовано. Живот и грудь искромсали ножом, отрезали член, располосовали горло и руки. Убийца издевался над ним. Кончал в него и резал. Мне жаль бедного Алекса, но еще больше жаль себя. Кто был убийцей? Придет ли этот маньяк снова? А я всё равно буду работать там, у меня нет выхода. И мне жаль себя не потому, что я хочу избежать смерти смерти... Теперь я буду бояться. Бояться каждого клиента. Помимо бедности и голода в мою жизнь ворвался страх. Но я не хочу об этом думать, пока я тут...
Стефан, как хорошо, что ты не знаешь, что такое бывает. Расскажи мне, как ты живешь? Я видел, у тебя маленькая сестричка, на ней всегда такие красивые платья. А каждое утро за завтраком вы пьете молоко. Я уверен, знаю! С булочками белого хлеба... Знаешь, я постоянно хочу есть. Но я не завидую тебе. Точнее, завидую, но не так, как мог бы. И я думаю, что хорошо, наверно, что есть мальчики, которые живут как ты. Потому что жить как я нельзя, это невыносимо.

Глава 2
Мой друг прошел мимо меня по тротуару, перешел дорогу и скрылся в белом особняке с колоннами. Навряд ли он еще появится. Пора идти, но я не хочу. Я бы и жил тут, как собака. Ну почему я не собака? Меня бы могли там прикармливать, и я в ответ мог бы служить ему. Я бы сторожил этот дом! Глупые мечты.
Дверь открывается и оттуда выходит Стефано. Странно, пальто расстегнуто, видно он его просто накинул на минуту. Интересно, куда он собрался. Переходит дорогу... И идет в мою сторону. Черт, этого не может быть. Я опускаю глаза, боясь на него взглянуть, надеясь, что он пройдет мимо. Но он останавливается напротив меня, а я сижу, не в силах поднять голову. Как странно. Мне сейчас больно на него смотреть, как больно смотреть на солнце.
- Как тебя зовут? - его голос ровный, почти без эмоций. Я поднимаюсь с земли, всё еще опустив глаза, чувствуя, будто виноват перед ним. Хотя... Виноват. Он не должен видеть такое убожество как я, - Не бойся, ты чего. Так как тебя зовут?
- Кристофер, - Я с трудом поднимаю глаза, еле сдерживая дрожь в руках и ногах.
- Я тебя вижу тут каждый день, - Стефан замялся, а я отвел глаза.
- Простите...
- Нет, я всё понимаю, - Он запускает руку в карман и достает несколько монет, протягивает их мне. Милостыня, - На, возьми... Я видел, у тебя еще что-то с рукой.
Господи, тут столько... Этого хватит на конфеты. И на долю секунды я начинаю думать о том, что если завтра меня убьет этот маньяк, то сегодня я хотя бы съем конфету. Тогда и умирать не жалко... Но эта мысль вспыхивает как молния и исчезает. Я смотрю на ладонь с милостыней, потом на лицо Стефана.
- Мне не надо, спасибо, - слова даются с трудом, но я произношу их, - У меня всего хватает... Все есть, - мой голос с трудом не срывается на глухое рыдание, но я себя сдерживаю, как могу. Затем достаю из кармана монету, что заработал сегодня и кладу на ладонь Стефано, - Видишь, я могу себе позволить так же дать тебе милостыню. А мне давать милостыню не надо... Я зарабатываю, - мой голос срывается и я отворачиваю лицо. Да, я зарабатываю. Хорошо, что Стефано не знает как.
- Ты что, ненормальный? - мой друг явно разозлен, что я не принял его милости. Я кусаю губу, чтобы не заплакать, затем поворачиваюсь к нему спиной и бегу, лишь слышу его голос, - Кристофер, стой... - Но я бегу. Квартал за кварталом, не разбирая дороги. Затем заворачиваю в какой-то переулок, туда, где нет никого и падаю на колени, обнимая фонарный столб. Наконец можно плакать. Я не могу понять, почему мне так горько. Что такого сказал мне Стефано? Ведь он хотел мне помочь... Милостыней... Он, сам не зная, разбил последнюю мою мечту, мой воображаемый, светлый мир, где мы друзья. Пускай это была глупая блажь, которая кажется смешной и наивной, но я так любил об этом мечтать. А теперь я лишился его как собеседника. Я попрошайка, проститутка, калека. И он, сам не зная, мне об этом напомнил...
- Эй, мальчик! - Я поднимаюсь, передо мной мужчина лет тридцати с похотливым лицом, - Я тебе суну в две щели. Сколько возьмешь?
- Три монеты.
- Ладно, давай... - он облокачивается о стену и расстегивает брюки. Я привычным равнодушным жестом достаю его полувозбужденный член и начинаю делать то, что привык годами. Мой рот и язык ласкают головку, потом губы сжимаются и я с усилием вбираю орган в себя. Раздается стон, и мужчина опускает руку мне в волосы, подбадривая. А я продолжаю.
Я отсасываю, но мои мысли снова со Стефаном. Хотел бы я ему сделать такое? Если бы он попросил, я бы это делал ему постоянно. Но мне хочется просто его слушать, смотреть на него. И в моих мыслях нет ни капли секса. Хотя я и думаю, что он очень красивый.
- Спусти брюки, - голос клиента заставляет меня как будто проснуться. Я выпускаю член изо рта, поднимаюсь и делаю всё, что говорит незнакомец, - А теперь обопрись руками о стену и нагнись, - Мужчина в меня плавно входит. А я снова хочу мысленно уплыть от действительности, но мысли о Стефано меня больше не посещают. Клиент делает жесткие толчки, ускоряясь, а я чувствую прилив жуткого волнения, если не страха.
Что-то не так... Я пытаюсь понять, что. Анализирую как можно быстрее. Итак, незнакомец. Походка, жесты, лицо, одежда. Он сытый, сдержанный, похотливый, богатый. Очень богатый. Зачем он тут? Есть же приличные салоны с мальчиками... Может, он просто любитель острых ощущений? Что еще? Он меня спросил, сколько я стою. Откуда он знал, что я шлюха? Наугад спросил? Или давно приметил? Это не тот квартал, где можно купить такие услуги. Что еще? Одежда... полы пальто. Внутри что-то блеснуло. Боже... Какой я баран! Мои ноги начинают дрожать. Я пытаюсь вслушиваться, что делает клиент за спиной. Вот он отпустил мои бедра, но еще слишком глубоко внутри, чтобы я повернулся. Что делать?!
- Меня сейчас стошнит... - Я делаю звук, похожий на рвотный позыв, член молниеносно из меня выходит, я резко поворачиваюсь и встречаюсь глазами с мужчиной. Он растерянно на меня смотрит, я быстро натягиваю на себя брюки, когда замечаю, что в его руке блестнула сталь.
- Ах ты... - Он понял мою хитрость. Мне конец. На мгновение приходит мысль, а может, не надо сопротивляться? Ведь он сейчас меня быстро убьет, и мне больше не придется голодать и заниматься проституцией. И стыдиться этого. Но перед моими глазами встают лица мальчишек, с которыми я работаю. Они не такие, как я. Они смеются. Даже имея кусок черствого хлеба, они не унывают, они хотят жить. Я всё равно скоро подохну, не важно от чего, так может, попытаюсь хотя бы сбежать от этого маньяка? Я ведь единственный, кто теперь знает его в лицо.
Мужчина заносит надо мной нож, но я выворачиваюсь и бью его здоровой рукой в пах, затем падаю на четвереньки, пытаясь убежать, но он хватает меня за ногу, тихо воя от боли.
- Мелкий подонок, - Я второй ногой бью его по лицу, но он уже очухался от первого удара и, хотя и выпускает мою ногу, кидается на меня и снова заносит нож, который я пытаюсь удержать, но тщетно. Он опускает нож к горлу, но я из последних сих отползаю дальше, и он оставляет на моей груди длинную глубокую царапину. Моя и без того потрепанная одежда теперь в крови и восстановлению не подлежит. Но я сейчас об этом не думаю. Рядом со мной небольшой булыжник, до которого я могу дотянуться. Он моя последняя надежда на отсрочку в места вечной охоты. Булыжник опускает ему на голову, и он с воем укатывается в сторону, держа руками кровавую рану на макушке. Я подымаюсь и, теряя по пути кровь, бегу, прихрамывая в свой притон. К Джимми. Мне больше некуда бежать, а Джимми... Он мне окажет первую помощь не из жалости. Просто он не настолько расточителен, чтобы позволить умереть такой хорошей шлюхе как я.

Глава 3
- Так какой он? - вокруг койки, где я лежу, скопились все мои коллеги, вместе с Джимми, - Опиши внешность как можно четче.
- Ростом как я, темные волосы, пробор, глаза карие, тонкое лицо, длинный тонкий нос, соколиный что ли. Глаз один чуть больше другого, тонкие губы, большая челюсть. Телосложение скорее хрупкое, - мою рану зашивает нанятый Джимми врач. Стежки грубые, но какая разница?
- Все услышали? - Джимми, долговязый сутенер с появляющейся залысиной, поглядывает на мальчишек...
- А я видел его! Это с ним шел Алекс, я вспомнил, - это Томми-ромашка, один из самых младших шлюх. У него неприятный тонкий голос
- А что ты раньше не говорил? Когда я спрашивал, у всех отшибло память, с кем он ушел...
- Да все его со спины видели, а я как раз возвращался на угол, когда с ними встретился. Просто я не понял, что это и есть убийца. Я же не знал, в какое время Алекс ушел с ним.
- Ладно, принято. Девочки, вы узнаете маньяка, если увидите? - Джимми оглядывает толпу
- Да... - раздались голоса
- Что будете делать?
- Как вы сказали. Отвлекать, а кто-то побежит за полицейским, кто-то за вами...
- Молодцы. Это в ваших интересах, соблюдать бдительность. А Кристофер молодец. Он проведет этот и следующий день в постели, еще два дня сможет пооколачиваться без дела. Хлеба я тебе дам. А потом за работу
- Три дня, это мало... - произносит врач, зашивающий мне рану. Я с интересом на него смотрю, понимая, что ему невдомек, что при иных обстоятельствах меня бы заставили работать уже сегодня.
- Док, я уважаю ваше мнение, - сутенер оскаливается, как собака, - Но у нас тут свои правила
- Джимми... - я не хочу продолжения этого разговора и пытаюсь сменить тему, - Мне он разрезал рубашку, она непригодна.
- Это проблема. Теперь будешь работать на рубашку. Или украдешь ее, - Джимми направляется к двери, теперь уже обращаясь к мальчикам, - За работу...
Все выходят, кроме доктора. Он смотрит на меня с сочувствием, так что мне становится неуютно. Я ненавижу, когда меня жалеют. Но жалость в глазах этого старика не выглядит так отвратительно.
- Кристофер... Я принесу тебе рубашку. У меня есть старая, которая мне не нужна.
- Правда? - я не верю своему счастью, это ведь почти чудо! - Вы мне дадите рубашку?
- Да, - теперь я вижу, как неловко доктору, он почему-то опускает глаза, - А что с рукой?
- На меня два года назад упала железная полка, на фабрике.
- Тебе помощь оказывали?
- Да... Ну... это... - какая к черту помощь? Перевязали и выгнали
- У тебя был перелом, - доктор щупает мне руку, отчего я морщусь от боли, - И он зарос неправильно. Тебе надо ее сломать снова и вправить. Я могу это сделать.
- Я тогда не смогу работать несколько месяцев... - я мотаю головой и поворачиваю лицо к стене, - Спасибо, доктор. Вы добры ко мне... Но не стоит стараться. Всех всё равно не спасете. Рубашка, которую вы мне дадите, это уже много.

Глава 4
Это странно, слоняться по городу, не думая о том, чем будешь ужинать. Но Джимми меня накормит, а у меня в запасе еще два дня, два волшебных дня, когда мне не придется видеть клиентов и удовлетворять их. А еще на мне новая рубашка, что заставляет меня улыбаться впервые за многие недели.
Я еле передвигаю ногами, но я иду. Конечно, к тому самому белому особняку с колоннами. Я не могу не следить за ним и за Стефаном, вот только теперь я спрячусь. Жаль, что нельзя быть невидимым. Я снова сажусь на землю, за кустами, теперь я уверен, что мой друг не найдет меня, не увидит, и можно спокойно о нем мечтать. Тело по-прежнему болит, но это ничего, не страшно.
- Подумай о поездке в Шотландию, у тебя два дня, чтобы уговорить мать, - до меня доносится обрывок разговора и в этот момент мимо меня проходит Стефан и... тот самый изверг. Меня передергивает. С трудом сдерживаясь, чтобы не выскочить из своего убежища, я их провожаю глазами до входа в особняк, где этот тип запускает руку в волосы Стефана, на прощание трепет его, как меня пару дней назад и, не скрывая похотливого взгляда, идет дальше по тротуару. А Стефан начинает подниматься по лестнице.
Мой друг, какая Шотландия? Я вскакиваю и, не давая мальчику подняться по лестнице, настигаю его, бесцеремонно хватая за рукав.
- Стефано... - я с трудом сдерживаю волнение, понимая, что я не должен был его касаться и спешно отдергиваю руку, - Стефано...
Мальчик молча на меня смотрит, потом, на манер всех аристократов, делает вид, что абсолютно не понимает, кто я и что могу от него хотеть. Безошибочный трюк, позволяющий поставить на место любого собеседника, абсолютно не напрягаясь. Но сейчас этот трюк не пройдет. К черту гордость.
- Стой, это важно...
- Если вы о своей монете, то моя служанка через минуту вам ее вынесет... - Я пропускаю это мимо ушей. Милый Стефано, я знаю, что я ничтожество, не пытайся убеждать меня в этом. Я снова хватаю его за руку, не давая уйти, - Не ходи никуда с этим человеком. Он убийца...
- Что? - мальчик поворачивается, и на его невинном лице я читаю явное недоумение, - Что ты несешь?
- Выслушай меня, Стефано, не тут... Отойдем в сторону
- Ладно. Я тебя слушаю
Мы отходим за угол, и я сбивчиво пытаюсь объяснить, что этот мужчина опасный маньяк. Но Стефано нужны факты.
- У него свежая рана на голове...
- Откуда ты знаешь?
- Я сам ее нанес, когда он пытался меня убить...
- Бред какой-то... Ладно, пошли в мою комнату, через черный вход. Улица не место для разговора.
Я смотрю на его лицо, не веря, что он зовет меня внутрь особняка. Такого просто не может быть... Но Стефано кивает головой и идет, покусывая ноготь большого пальца. Мы заходим через черный ход и вскоре оказываемся в комнате мальчика, никем не замеченные.
- А теперь рассказывай полностью, что ты знаешь, - подросток садится на диван и жестом показывает мне сесть в кресло напротив. Я растерянно смотрю на шикарную обстановку комнаты, сжимаясь и понимая, что сейчас, чтобы Стефано мне поверил, мне нужно раскрыть себя, всего. Свой образ жизни, ответить на все его вопросы... Хотя... Это мне стыдно рассказывать, а для него я всё равно пустое место, ничтожество. Мой принц, моя радость, мой друг... - Так как ты встретился с моим дядей? Почему ты думаешь, что он убийца?
- Это твой дядя?
- Двоюродный брат матери. Ну так что?
- Он гей, снимает в бедных рабочих кварталах мальчиков, а потом их убивает, страшно уродуя...
- С чего ты решил, что это именно он?
- А он... - Я честно пытаюсь собраться с духом, чтобы сказать, как есть. Но эти чистые глаза, и я, как же трудно сказать простую фразу... - Он снял меня...
- Как снял? - Мальчишка с нездоровым интересом меня разглядывает, явно не веря такому повороту событий.
- Я проститутка, уже два года, - Я опускаю глаза и сжимаюсь, чувствуя, как по лицу предательски текут слезы, - Я отношусь к разряду самых дешевых проституток Лондона, я работаю в трущобах, на улице, там и обслуживаю клиентов, вместе с другими, такими же как я. За услуги получаю две монеты. Одну отдаю сутенеру, на вторую покупаю еду. Так вот, твой дядя меня снял и спал со мной.
Я несколько секунд смотрю на Стефана, который сидит на диване, поджав под себя ноги и смотрит на меня расширенными от удивления глазами, затем отвожу взгляд. Наивный мальчик, он и не знал, что такое бывает.
- Ты спишь с мужчинами за две монеты? А дом у тебя есть?
- У меня есть только я и моя одежда. Я бездомный... Так бывает, Стефано, - я поднимаюсь с кресла, понимая, насколько я грязный для этой чистой комнаты ребенка. Ведь он еще ребенок, а я старик... Я чувствую себя старым.
- Садись, что ты встал?
- А ты уверен, что ты сядешь после меня на это кресло? - я не смотрю на мальчика, пытаюсь продолжить разговор и не могу ничего придумать.
- Кристофер... А почему ты тогда не взял эти монеты? Тебе нравится спать с мужчинами?
Я отрицательно мотаю головой, не в силах объяснить, какой для меня это ад.
- А почему ты не взял деньги? Из гордости? Я ведь давно тебя приметил, что ты каждый день сидишь там....
- Нет... Понимаешь, - голова начинает кружиться и я сажусь на пол, - Я не из-за милостыни сюда приходил.
- А зачем? - Я поднимаю глаза на Стефана, - Я просто... просто хотел тебя видеть. Мне так нравилось на тебя смотреть. Просто, не подумай ничего такого... И когда я на тебя смотрел, я забывал о своей настоящей жизни.
- Как это, забывал? - мальчик садится рядом со мной на колени и смотрит на меня в недоумении, а я плачу, как ребенок и рассказываю ему то, что обещал держать глубоко в себе.
- Я думал о том, как ты, должно быть, счастлив... Ты живешь в теплом доме, у тебя красивая одежда, есть мама, маленькая сестренка, ты каждое утро пьешь молоко с булочками, и что у тебя тепло и никогда не хочется есть, - я закрываю лицо руками, - ты меня никогда не поймешь, и это ничего... Я с тобой мысленно разговаривал, ты был моим мысленным другом. И знаешь, мне так нравилось видеть, что ты сыт и в безопасности, и что есть в Лондоне люди, которые никогда не познают то, что доводится терпеть мне.
Я чувствую его теплые руки на своих плечах и сжимаюсь еще сильнее, но он меня обнимает и утыкается лицом мне в плечо.
- Зачем ты меня обнимаешь? Я же грязный, - в ответ Стефано всхлипывает и прижимается сильнее. Я поглаживаю его, понимая, почему он плачет. Ему меня жаль. Он добрый и чистый. Теперь мне надо успокоиться и взять себя в руки.
- Тише, тише...
- Кристофер, прости, что я такой...
- Какой?
- Богатый...
- Так это же хорошо, Стефано... - я грустно улыбаюсь, - Ты не виноват, что родился таким, как и я не виноват, что бездомный. Это жизнь...
Мальчик отодвигается, от меня, внимательно смотрит, затем резко встает и выскакивает из комнаты.
- Я знаю, ты ведь хочешь есть, - с этими словами он выбегает из комнаты, оставляя меня в одиночестве. Я, наконец, успокаиваюсь. Черт, ведь я не для этого тут, чтобы плакать. И хотя я думаю, что не надо было доводить до слез себя и ребенка, я чувствую, нечто похожее на счастье: тепло. Стефано, спасибо, что согрел мне душу...
Мальчик возвращается с подносом, на котором булочки, кувшин молока, куски колбасы и... конфеты!
- Садись сюда, ешь, - подросток ставит еду на стол и, угадывая, мою физическую слабость, начинает помогать мне поднять, чуть задевая рану на груди. Я вскрикиваю и снова опускаюсь на пол, - Что, рука?
- Нет... Вот... - я задираю рубашку, демонстрируя огромную зашитую рану и всё-таки поднимаюсь.
- Да как же ты по улице ходишь, рана свежая. А вдруг заражение? Да ты вообще слаб, - Стефано сажает меня за стол и наливает молоко. Но вот злая усмешка судьбы! Теперь, когда у меня появилась возможность нормально поесть, боль заставляет меня быть равнодушным к пище.
- Я никому не нужен, и себе в том числе, так что... Ничего страшного
- Нужен. Теперь ты мне нужен, - мальчик садится напротив, кусая губы.
- Заведи себе лучше собачку, какую-нибудь дорогую... - Я не хочу его обидеть, но продолжаю мысль, - Собачка лучше бездомного друга, работающего на панели. Ты еще юн, и не понимаешь нашей разницы. Но я не твой круг, и ты скоро это почувствуешь.
- Замолчи! - мои слова, кажется, обидели Стефано, - Ты считаешь меня черствым...
- Нет, просто с собачкой проблем меньше, а радости больше. А любить тебя будет что я, что собачка, одинаково...
- Хватит!
- Прости... Давай о твоем дяде, - я смотрю на молоко и конфеты, но боль от раны утихает слишком медленно.
- Да, только ешь...
- Поговорим, и я поем.
- Ладно, - Стефано успокоился, - Рассказывай, эта от него рана?
- Да... После того разговора с тобой, когда я отдал тебе монетку, я убежал куда глаза глядят. Шел, не разбирая дороги, пока не оказался в тупике. Признаюсь, я плакал... В этот момент меня окликнул мужчина и предложил деньги за секс. Это был твой дядя... Я дал согласие. Всё шло как обычно, но в один момент я почувствовал тревогу... Твой дядя вытащил нож и начал пытаться меня зарезать, мы боролись, от этого осталась рана. А я ударил его по голове камнем и сбежал, - Я делаю глоток молока и понимаю, что не могу от него оторваться, как же вкусно... Я выпиваю стакан залпом и снова чувствую неловкость перед Стефано, который изо всех сил старается меня не стеснять, - А за несколько дней до моей встречи с этим маньяком погиб один из наших... Мальчик, младше меня. Его буквально искромсали ножом, причем убивали во время секса. Человек, с которым он ушел, подходит под описание твоего дяди
- Что же делать... Надо обратиться в полицию
- Не надо. Просто не езжай с ним, и всё. Я не верю, что полиция задержит этого богача. А вот меня за торговлю телом упекут за решетку, - Я начинаю есть колбасу с хлебом, только не урча от удовольствия, - Когда он уезжает и насколько?
- Послезавтра, на два месяца... О черт! - по коридору слышатся шаги, и Стефано, который лучше знает порядки этого дома, за несколько секунд запихивает меня под кровать, а сам садится за стол, на мое место.
- Почему ты ешь не в гостиной? - густой женский голос, оборки платья, я нервничаю и из-за этого чувствую, как у меня начинает чесаться всё тело. Так всегда бывает, когда нельзя шевелиться.
- Простите, мама... Просто не хотел беспокоить служанку, - мальчик сохраняет поразительное хладнокровие, что меня очень радует
- Хорошо, доедай, раз уж начал. Я по делу... Послезавтра твой дядя едет в Шотландию, и я решила, что тебе будет полезно поехать с ним. Это ненадолго, безопасно и интересно. Ты же хотел?
- Я передумал.
- Почему? Глупости. Собирайся, это редкая возможность попутешествовать, - женщина подошла к Стефано и, кажется, до него коснулась или поцеловала.
- Мама, я не хочу...
- Хочешь... И не смей спорить, - я снова слышу шелест платья, юбка плывет к двери, исчезая за ней. Я вылезаю из-под кровати, встречая тревожный взгляд Стефано:
- Кристофер... И что теперь делать?

Глава 5
Считается, что безвыходного положения не бывает. Я вылезаю из-под кровати и жую булку, раздумывая над тем, как быть Стефано. Тот ходит по комнате, затем резко останавливается.
- А может... Обойдется?
Я смотрю на него, потом сокрушено мотаю головой.
- В лучшем случае он тебя развратит. Ты хочешь смотреть на него голого? Хочешь узнать, зачем мужчины используют попку мальчиков?
- А зачем?
Я опускаю глаза. Господи, мне бы эту наивность! Я молчу, поглядывая на конфеты. Я не хочу отвечать на его вопросы, я не хочу чтобы он знал что вообще люди друг с другом делают. Но он, кажется, начал догадываться. Его щеки наливаются румянцем.
- Так с тобой именно это делают, да?
- А еще я беру в рот, - я вскакиваю из-за стола и отворачиваюсь.
- Извини...
- За что? Да, я этим занимаюсь, так что ты меня никак не обидел. Просто это не самое приятное занятие, вот и всё. Точнее, это может быть приятным, но не тогда, когда тебя за вечер пользует три разных человека, которые тебе противны. Тогда это ад, Стефано, это ад. Хочешь узнать что это такое спать с чужим мужиком, пожалуйста, езжай с дядей в Шотландию. Только смотри, чтобы он тебя не убил! - я поворачиваюсь к мальчику, скрипя зубами, но у него настолько виноватый вид, что я тут же остываю.
- Что мне делать? - он снова садится на диван, поджимая ноги, - Может, рассказать обо всем маме?
- А она мне поверит? Кто ей ближе, я, обычная городская шлюха, или твой дядя, который ей братом приходится? - я судорожно соображаю, не зная, что предпринять. Так и посоветоваться не с кем. Как жаль, что у меня нет умных друзей. Жаль, что у меня вообще нет друзей...
- Не поверит... Она презирает тех, кто беднее.
- Ты сбежишь.
- Сбегу?
- На два дня. Потом вернешься, и всё выложишь маме. Как есть, - я беру конфету и кладу в рот.
- А почему ей не сказать сейчас?
- Если она тебе не поверит, то отправит с дядей. А если она не поверит тебе после его отъезда, у тебя будет 2 месяца, чтобы ее убедить. Ну или что-то придумать.
- Не у меня, у нас... - пытается поправить меня Стефано
- У нас, - эхом повторяю я, зная, что как только эта история всплывет наружу, мы с моим другом больше никогда не увидимся. Уж его родители постараются. Да и меня отправят либо в приют для бедных, либо в тюрьму.
- А куда я сбегу?
- У тебя есть деньги?
- Да, немного...
- Ну вот и отлично. Снимешь номер в гостинице, поживешь там пару дней, потом вернешься.
- Может, маме записку оставить?
- Не надо... - я доедаю всё, что есть на столе. Давно я не получал такое наслаждение от еды. Точнее, никогда. Стефано ходит по комнате, затем открывает шкатулку и вынимает оттуда монеты, пересчитывает.
- Тут хватит и на неделю! Знаешь, я хочу, чтобы ты был со мной в этой гостинице. Тебе же негде ночевать, а мне одному будет скучно... - подросток растерянно улыбается, явно боясь, что я откажусь. Но как я откажусь от его общества? Я утвердительно киваю головой и его лицо мгновенно озаряется.
- Я тебя переодену! Не обижайся, просто так мы вызовем подозрения, а если ты будешь в моей одежде... - в ответ я растерянно молчу, а он уже открывает шкаф, вытаскивая брюки, сюртук... - Давай, скорее! А то не дай бог нас тут застанут.
Я соглашаюсь с его доводами, тем более что в глубине души мне страстно хочется одеть этот костюм. Может, в нем я действительно стану похож на обычного мальчика? И Стефано не будет стыдно со мной идти. Брюки и сюртук почти что впору, только я слишком худощав, но это ничего. Мы на цыпочках выходим из особняка, стараясь оставаться незамеченными. Вот только в самый последний момент я вижу полную грузную женщину в фартуке.
- Мистер Блек, куда вы?
Черт, это к Стефано.
- Заметила, быстрее! - он берет меня за руку, и мы бежим по тротуару, сворачивая то в один, то в другой переулок. Наконец, запыхавшись, мы останавливаемся.
- Ничего страшного, всё равно ведь всё расскажешь...
- И то правда. Куда пойдем?
Я оглядываюсь по сторонам... Уж кто-то, а такая крыса, как я, знает город вдоль и поперек.
- Туда, - я веду его в одну недорогую гостиницу, недалеко отсюда. Между тем я не перестаю размышлять о маньяке, - Стефано, а чем занимается твой дядя?
- Не знаю, что связано с полицией, только он не полицейский... Он при должности
- Да?.. - мое тело покрывается испариной, хотя я стараюсь не показывать вида. Вот это попал так попал. Его никогда не прижмут
- Наверно, это очень плохо?
- Очень... - Мы оплачиваем гостиницу и поднимаемся в номер. Что же делать? В голове возникает единственное правильное, на мой взгляд, решение: убить его. Только когда? Я не знаю, когда этот маньяк вернется. Но, может, Стефан знает, когда он уедет... - Когда поезд у твоего дяди? Точно время знаешь?
- В 3.10 после полудня, послезавтра. А зачем тебе?
- Хочу узнать, когда тебе можно будет возвращаться домой, - Нет ничего проще незаметно пробраться сквозь толпу и ударить ножом в бок этого подонка. А даже если и поймают, это не страшно. Жизнь шлюхи, смерть на виселице. Но, может, хоть один грех спишется? Как там в Библии? Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих? Странный я человек, сколько грешу, душа как в саже, а всё равно в рай хочется. Только убью я этого негодяя не потому, чтобы грехи списать, просто я не хочу, чтобы он причинил зло еще кому-то. Моему другу... А вот и гостиница.

Глава 6
Небольшой двухместный номер, с ванной. Скромный, даже слишком для такого мальчика, как Стефано. И необыкновенно роскошный для меня.
- Я хочу помыться...
- Да, Кристофер, конечно. А я придумаю, чтобы нам поесть, - я быстро иду в ванную, по пути снимая рубашку. Наверное, это и есть рай. Ванна, еда... Я включаю воду, холодную и горячую и, не дождавшись, пока вода наберется полностью, погружаюсь в нее. Как приятно и в ту же секунду снова боль. Свежая рана. Я быстро приподнимаюсь, размышляя, что делать. Полежать не получится. А вот сесть, погрузив на весу спину, можно. Что я и делаю. Вода быстро становится грязной. Я со вздохом беру мочалку и начинаю медленно оттирать себя, затем мою голову, набираю ванну второй раз и снова моюсь.
- Ты как принцесса, провел в ванной целый час! - Стефано смеется, глядя на меня. Он выглядит счастливым, а я... Я тоже счастлив, но мне не свойственна беззаботность, хотя я бы сейчас от нее не отказался. На столе обед. Или ужин? Темнеет... Я сажусь за стол, и мы принимаемся за пищу, - Кристофер, расскажи о себе что-нибудь.
- Что рассказать? - я ем, поглядывая на Стефано, понимая, что всё, что я могу поведать, не для его ушей, - Ты лучше о себе...
И он пускается в рассказ о школе, о маме, сестре... Я слушаю его с интересом, и перед моими глазами проплывают все эти люди, события, ситуации.
- Кстати, а давай полежим вместе? - я смотрю на своего друга, не понимая, чего он хочет. Хотя, наверное, просто, полежать.
- Давай... - обед закончен, и я, раздевшись до трусов, ныряю в кровать. Он пристраивается рядом и аккуратно обнимает меня за талию.
- Кристофер, у меня такой вопрос... - я вижу, как мальчик краснеет и, чтобы его успокоить, я касаюсь его спины, поглаживая.
- Какой вопрос?
- А ты... Только за деньги спишь?
- Ну... Не знаю... В смысле... - меня выбивает из колеи его вопрос. А действительно, я ведь никогда ни с кем не спал просто так, по любви. Хотя, кто меня любил? Да никто, - А какая разница?
- Я хочу узнать, если вдруг рядом будет человек, который предложит тебе просто. Ну не за деньги, а за так. Потому что симпатия, и у тебя, и у него. Ты бы согласился?
- Не знаю, мне никогда не предлагали за так... Понимаешь, я проститутка, а для того, чтобы спать по любви, нужно, чтобы в тебе видели не только молодое тело.
- А если я предложу?
- Что? - я поворачиваю голову к Стефано, который красный как рак, - Даже не думай. Не надо растрачивать себя на эксперименты со шлюхами. Тем более, что я заразный. Во мне побывало не менее сотни человек, о чем ты.
- Кристофер...
- Нет.
- А если я всё равно тобой овладею? - Стефано садится на постель, не спуская с меня глаз.
- В дядю пошел? - подросток кривится на мою реплику, но продолжает
- Нет! Я тебе нравлюсь.
- С чего ты взял? - я только не смеюсь, глядя на обескураженное лицо мальчишки. Не буду я с тобой спать, рано тебе еще до такой гадости опускаться.
- Значит... Ты обманул меня? Ты врал всё это время?
- Нет, я не врал... Просто я вижу в тебе друга, точнее, хотел бы видеть. Я тебе друг. А кого ты видишь во мне, большой вопрос.
- Я не знаю...
- И я не знаю. Так что успокойся.
- Ты меня отвергаешь? - я вижу, как напряглись мышцы его лица, на виске бьется жилка, а я лишь усмехаюсь.
- Ты меня еще потом благодарить будешь за мой отказ... - я посматриваю на его трусики и вижу небольшой бугорок, - Ванна там, можешь облегчить свою участь и лечь спать.
- Я тебе заплачу...
- Что?
- Я заплачу тебе... Сколько? - теперь краснею я... Ярость накрывает меня, в воздухе разносится звонкий звук пощечины.
- Я не продаюсь!
- Ты продаешься! - моя оплевуха разозлила Стефано, и он хватает меня за горло, прижимая к кровати, - Да кто ты такой, чтобы меня бить! Ты же проститутка! Почему ты меня отвергаешь! Я всё равно возьму, что мне нравится!
Я и не думал, что внутри этого мальчика сидит дьявол. Он свободной рукой спускает мне трусы, а затем переворачивает на живот, явно намереваясь изнасиловать
Я пытаюсь сопротивляться, но не могу драться с ним так, как с его дядей. Я не могу его бить, мне жалко его бить, хотя то, что он хочет со мной сделать, окончательно разрушит то доброе, что осталось во мне от этого грёбаного, вонючего мира. Но у меня нет сил сопротивляться. Мне становится жаль, что я сбежал от этого извращенца. Лучше бы он меня прикончил. Между тем Стефано вывернул мне здоровую руку и потирается о ягодицы своим возбужденным членом. Отчаяние - ничто по сравнению с тем, что я сейчас чувствую.
- С тебя две монеты, Стефано, - мой голос становится металлическим и глухим, - одну отнесешь моему сутенеру, Джимми, вторую отдашь моей матери, он скажет, как ее найти.
- Кристофер...
- Если хочешь, чтобы я тебе отсосал, с тебя три монеты! - я не шевелюсь, не могу. Проститутка... От этого ни в одной ванне не отмоешься. Я для всех проститутка, и для него, для Стефано. Он почему-то отпускает мою руку, - Сказал бы сразу, что ты от меня хочешь. Хотя, какая разница? Что притих?
Я поворачиваюсь. На моем друге (Хотя, какой он мне друг? Очередной клиент) снова одеты трусы, он сидит на коленях, глядя вниз.
- Что? Передумал? Дорого слишком для такой потрепанной шлюхи как я? Прости, но дешевле не получается! Ниже цены только на старух! - у меня, кажется, начинается истерика, но я не хочу сдерживаться. Зачем сдерживаться? Перед кем?
- Кристофер, - мальчишка говорит совсем шепотом, - Прости... Это всё моя злость и похоть...
- Нет, ты всё правильно сказал... - я натягиваю трусы и встаю с постели, мальчишка поднимается следом, - Просто я, я слишком много о себе возомнил. Забыл, кто я и кто ты
- Ты мне действительно нравишься... - у меня снова темнеет в глазах от злости
- Нравлюсь? Нравлюсь?! Тогда плати три монеты, и я тебя обслужу! Если нравлюсь! - я хватаю его за плечи, но больная рука неприятно щелкает, и я, прикусив губу, отхожу в сторону, - У тебя пять минут на раздумье, пока я одеваюсь. Или я тебя обслуживаю сейчас и ухожу, или ухожу просто. Ну что, стало жаль денег? Знаешь, мне бы тоже на себя стало жаль денег, - Я натягиваю брюки. Его брюки! Но мне не в чем идти, хотя далеко я не собираюсь. До набережной Темзы, к мосту. Стоп! А как же его дядя? К черту! Хватит! Хватит с меня...
- Кристофер, не уходи...
- Мое место на улице, или тебе хочется иметь персональную живую игрушку? Да, я слышал, что у богатых свои причуды, - моя злость на мальчишку постепенно спадает, остается только обида. Зверская, ужасная обида.
- Я тебя не отпущу
- Отстань, - я направляюсь к двери, но Стефано подбегает ко мне и хватает за талию, отчего я не могу сделать ни шагу, - Отпусти меня...
- Нет, если ты уйдешь, ты ведь никогда больше не вернешься.
- Не вернусь...
- Я не отпущу тебя, - я жутко устал, но снова собираюсь с силами, пытаясь вырваться, однако Стефано вцепился в меня мертвой хваткой и снова тащит к кровати
- Решил всё-таки трахнуть?
- Нет, Кристофер... - мы заваливаемся на постель, я снова пытаюсь встать, но он несильно ударяет меня в грудь, вызывая приступ боли от свежей раны. Я тихо вскрикиваю и хватаюсь за рубашку, - Прости, я забыл, что ты ранен. Ты не уйдешь от меня! Думай что хочешь, но не уйдешь. Я не отпущу... - с этими словами он обнимает меня, фиксируя, и замирает. Я успокаиваюсь, безысходность убаюкивает меня, чувствую только, как он касается своими губами моей шеи и потирается о нее щекой. Мне хорошо, приятно, но обида не уходит и я не могу ничего с этим поделать
- Если бы перед тобой был мальчик из богатой семьи, ты бы так с ним не поступал, - я смотрю на потолок, чувствуя прикосновение губ и ресничек Стефано, - Знаешь, я столько усилий потратил, чтобы ты не воспринимал меня как ничтожество. А сейчас понимаю, что зря. Как у вас говорят, у аристократов? Главное быть, а не казаться. Я понял свое место, мистер Блек...
- Не надо...
Стефано хочет что-то сказать, но дверь внезапно распахивается, и на пороге появляется дядя.

Глава 7
Стефано замирает, я лишь чувствую, как начинает бешено биться его сердце. Между тем маньяк закрывает за собой дверь и спокойно подходит к кровати.
- Мистер Блэк, да вы шлюху сняли... - кажется, его не удивляет мое присутствие в обществе Стефано, как и двусмысленность позы, в которой мы лежим. Он искал нас, и он нас нашел. Мой друг резко вскакивает, но тут же получает мощный удар в челюсть, отчего оказывается на полу. Я лежу спокойно... А что делать? Если я не мог справиться со Стефано, то с его дядей-маньяком уж точно тягаться бессмысленно.
- А ты что развалился?
В ответ я лишь пожимаю плечами.
- Хотите, я вам отсосу? - я произношу это буднично, пытаясь понять, есть ли выход. Между тем Стефано пытается подняться, но получает удар ногой в живот.
- Ты идиот? - мужчина смотрит на меня как на спятившего, я же, видя его недоумение, продолжаю.
- Три монеты за всё... Стефано уже заплатил, но вы помешали ему... И мне...
На изверге то же самое пальто, что и в нашу последнюю встречу, а это значит, что за пазухой нож...
- Дядя Джон, - мужчина поворачивается к мальчишке, я же, пользуясь тем, что он на меня не смотрит, показываю жестами, чтобы он молчал. Тот кажется, понимает, - Меня, наверно, мама ищет? Вы... - мальчишка начинает заикаться, но усилием воли берет себя в руки, - Вы не говорите ей, что я с мальчиком целовался...
Дядя смотрит то на меня, то на Стефано, гадая, догадались ли мы, что он маньяк? Но меня-то он точно узнал.
- Мистер... - я пытаюсь быть как можно более спокойным, - Если хотите, я обслужу вас обоих, и разойдемся миром...
- Что ты сказал?
Кажется, мне удается роль клинического идиота. Я лежу, не шевелясь, а вот в глазах этого ублюдка появляются огоньки похоти. Между тем включается Стефано, который, кажется, усвоил правила игры.
- Дядя Джон, не рассказывайте матери обо всем, пожалуйста... Я всё что хотите сделаю, - мужчина снова смотрит на моего друга, а я киваю ему, молодец. Между тем маньяк снова смотрит то на меня, то на Стефано.
- Раздевайтесь оба.
Я выполняю его приказ, мой друг, глядя на меня, тоже. Похоже, подонок решил развлечься по полной программе. Он сбрасывает с себя рубашку и брюки, не переставая за нами внимательно следить. Затем он подходит ко мне и дергает за больную руку. Я с воем скатываюсь с кровати, вызывая у него дикую усмешку. Но мне не стыдно, мне важно, чтобы он поверил в то, что я неспособен сопротивляться. Стефано медленно приподнимается, но дядя снимает ремень брюк и завязывает руки у него за спиной. Черт, кажется не поверил... Если только это не игра такая. Я сижу на полу, как есть.
- Что ж, мальчики... Любите шалить, любите и отдуваться. Да, Стефано? Учти, если после сегодняшнего хоть что-то пикнешь матери, я расскажу, как застал тебя в объятиях шлюхи мужского пола. Понятно?
Мальчишка испуганно кивает, а я понимаю, что, видимо, судьба с сегодняшнего дня начать ему жить половой жизнью. Но пока дядя заинтересован мной. Видимо, запомнил мои таланты по части секса. Странно, что сейчас, в самый страшный и гнетущий момент, я не испытываю никаких эмоций.
- Ты, шлюха, отсасываешь, - маньяк поворачивается лицом к Стефано, который так и замер, сидя на коленях, а я подползаю к ногам мужчины.
- Три монеты...
- На, шваль, - он берет брюки, достает оттуда деньги и кидает на пол. Затем снимает трусы, и я принимаюсь за работу. Он снова запускает руку мне в волосы, а я посасываю ему головку, постепенно вбирая член полностью. Я понимаю, что конечная цель его - это Стефано. А еще я понимаю, что нож сейчас не при нем, а в пальто, которое валяется на полу в углу комнаты. Но действовать пока рано. Главное, чтобы по окончание минета он не свернул мне шею, как цыпленку. А он скорее всего так и поступит, после чего изнасилует Стефано и убьет его, как малыша Алекса. И что делать? Я выпускаю член изо рта и произношу.
- Присядьте на кровать, я вам сделаю кое-что очень приятное.
Мужчина повинуется, я раздвигаю ему ноги и веду языком по уздечке к анусу, тут же начиная ласкать дырочку. Он сладострастно стонет, явно довольный качеством услуг.
- Стефано, отсоси мне... - черт, как-то идет не по плану. Ну ладно.
- А еще можно, чтобы вы трахали Стефано, а я лизал вам... - я говорю это, не поворачиваясь к моему другу. Он молчит. Странно, что он до сих пор мне верит. Умный мальчик.
- Да... - кажется, маньяку идея нравится. Его член достаточно возбужден, поэтому он без раздумий облокачивает мальчишку о кровать, который бледен, как полотно. Прости, Стефано, что тебе придется это пережить. Мужчина охватывает связанного подростка за бедра и начинает пытаться ввести в него свой член, который просто не желает входить в такое узкое отверстие. Я молча смотрю на это, думая о том, сколько времени нужно, чтобы добраться до ножа. Между тем маньяк сжимает горло племяннику, отчего тот слабеет.
- Вылизывай мне! - я подчиняюсь, а подонок, наконец-то входит в плоть Стефано. Тот хрипит от боли, но дядя резко всаживает, не заботясь о разрывах, и тут же, с глухим стоном, начинает трахать тонкое невинное тело. Я тут же кидаюсь к пальто. Вот и нож. Даже кровь с него не смыл, скотина. Маньяк запрокинул голову и долбит моего друга, самое чистое невинное существо на свете. Мразь. Я хватаю его за волосы, оттягиваю голову и резким движением разрезаю ему горло, как барану. Он мгновенно слабеет, хрипит и заваливается назад, освобождая от своего присутствия Стефано. Тот поворачивает свое бледное, залитое слезами лицо и вскрикивает в ужасе, глядя на потоки крови из горла этого подонка. Я роняю нож, понимая, что не в силах сдвинуться с места, меня мутит. Красная лужа увеличивается под моими ногами, а я, глядя на нее, чувствую, что красный цвет превращается в черный, и я падаю в эту черноту.