Часть 32. Аскольд
читать дальшеФеофил проснулся еще до восхода солнца и, оставив спящего Энджи, вышел из шатра. Лекарь понимал, что, если альфа начнет трепаться о том, что мальчишка вел себя за гранью пристойности, оправдывая репутацию, то Энджи просто заклюют. Да и его, Феофила, тоже. Альфа знал, где жил обидчик, поэтому быстро нашел его шатер, куда проник без каких-либо церемоний. Оборотень спал в обнимку с мужем - невероятно хорошеньким юным омежкой, который доверчиво прижался к альфе, очевидно, находясь не в курсе его вечерних похождений. Феофил отметил про себя, что оборотень действительно был похож телосложением на него самого, такой же широкоплечий и высокий.
- Подъем, разговор есть, - супруги проснулись одновременно. Омежка испуганно хлопал ресницами, хотя его муж чувствовал себя еще менее комфортно.
- Давай выйдем, - оборотень поднялся с постели и начал одеваться с самым нехорошим предчувствием, ожидая, что Феофил вызовет его на поединок. А лекаря, который был теперь спокоен и хладнокровен, боялись все.
- Расслабься, - альфа усмехнулся, глядя на побледневшее лицо соплеменника, - Мы просто поговорим.
Омега, глядя на эту сцену, и чувствуя вину своего мужа, хотя и не зная в чем, подбежал к Феофилу и взял его за руку.
- Вы же просто поговорите, да? Обещаете?
- Обещаю... - альфы вышли из шатра.
- Ты убил Энджи? - оборотень робко смотрел на Феофила, справедливо беспокоясь за последствия своего поступка.
- Нет, в отличие от тебя, я люблю своего мужа, - лицо лекаря сделалось каменным, - Он накануне принял лекарство, побочным эффектом которого является искажение восприятия, и перепутал тебя со мной, чем ты, щенок, грязно воспользовался.
Альфа в ответ молчал, предпочитая не спорить. По большому счету, он понимал, что с Энджи было что-то не так, но ведь это были не проблемы альфы.
- Кому ты рассказал о том, что мой муж оказался в таком положении?
- Никому... Я сразу пошел домой.
- Лжешь!
- Нет, даже муж не знает, - альфа прикусил губу.
- Тогда слушай. Если по племени пойдут слухи, что Энджи мне изменил с тобой, то я тебя обвиню в его изнасиловании, а твой муж через месяц скончается от какой-то непонятной болезни, - Феофил угрожающе сверкнул глазами. В его виде было что-то слишком угрожающее, казалось, он был готов в любую секунду воплотиться в волка и перегрызть глотку альфе.
- Никто не узнает, - оборотень сразу согласился, причем от чистого сердца. Увидев, что нужный эффект достигнут, Феофил ухмыльнулся и пошел обратно к Энджи.
Мальчишка к тому моменту уже проснулся и сидел на постели, терпеливо дожидаясь мужа. Омега явно волновался, вспоминая вчерашний конфликт. А вдруг Феофил передумал его прощать?
- Доброе утро, милый, - оборотень вошел и сразу обнял омегу, - Как ты себя чувствуешь? Как настроение?
- Голова сильно болит... - мальчишка посмотрел на Феофила, - А ты меня точно простил?
- Точно, - альфа посадил Энджи на колени и стал гладить спину, расслабляя партнера, - Я хочу коснуться последний раз вчерашней ситуации. Я только что разговаривал с твоим вчерашним альфой и пригрозил ему мерами, если он начнет распускать слухи. Так что о том, что произошло вечером, никто не должен знать. Даже Кайлин.
- Я никому не скажу, - Энджи прижался лицом к груди лекаря и вздохнул, - Убери фигурки...
- Да, конечно, - Феофил поднялся, взял небольшой мешок и уже приготовился положить туда деревянных младенцев, когда увидел на одном из них небольшое красное пятно, - Энджи, а если бы твоя магия сработала, что бы произошло с фигурками?
- Сразу после течки хотя бы одна из них окрасилась в белый цвет. Тогда бы это значило, что мы зачали волчонка.
- Иди сюда, - голос лекаря дрогнул. Энджи подорвался и кинулся к фигуркам. Одна из них медленно, но мерно окрашивалась в алый, - Что... что это? Только не говори, что это очередное проклятие, а то у меня разорвется сердце, - лекарь был абсолютно серьезен. Боги явно давали какой-то знак, но какой?
- Тогда бы фигурка была черной, если бы это было проклятие, - Энджи во все глаза смотрел на происходящее чудо, но не знал, как его истолковать, - Красный, это цвет крови. Я не понимаю... - Мальчишка, наконец, отважился взять в руку фигурку, - Это альфа. Феофил, я не понимаю знака, но это не зачатие...
- Феофил! - в шатер ворвалось несколько человек с перекошенными от ужаса лицами, - Скорее, Рональд умирает, Сехелис его избил, и у него из головы идет кровь.
Лекарь молниеносно поднялся, тут же забыв про фигурки.
- Когда это произошло?
- Только что... Мы услышали крики...
- Можно, я пойду с тобой? - Энджи никогда не просился с Феофилом, но сейчас он умоляюще смотрел на него.
- Думаешь, мне понадобится твоя помощь? - альфа на самом деле не хотел брать с собой Энджи, не желая травмировать его явно ужасной картиной, но раз тот просится. Разговаривать было некогда, - Ладно, идем.
Оборотни бегом отправились в шатер к Сехелису. Картина, которая им предстала, была ужасна. Рональд, молодой омега с огромным животом лежал на полу, раскинув руки и, кажется, уже не дышал. Вокруг разбитой головы, как нимб, застыла лужа крови, побелевшие губы мальчишки были приоткрыты. Сехелис сидел в углу, уже связанный, и молчал, глядя совершенно обезумевшим взглядом. Энджи тут же кинулся к омеге и начал слушать, Феофил сел на колени напротив, осматривая рану.
- Умер, - омега поднял голову от груди и положил ее и ладони на огромный живот, - И волчонок один умер, второй жив.
- У него только девятый месяц, а беременность длится одиннадцать, - Феофил с грустью смотрел на погибшего омегу, - Срок маленький, он не выживет.
Однако у Энджи было другое мнение. Он провел рукой по окровавленному животу омеги, отмечая, как внутри еще бьется волчонок, затем в упор уставился на мужа и вдруг, взяв окровавленными пальцами лекаря за рубашку, притянул к себе, буквально шипя.
- Это наш сын там, ты разве не понимаешь?!
Феофил поежился. Казалось, муж был в эту секунду готов на что угодно, даже на убийство.
- Он не доношен, - лекарь провел рукой по волосам Энджи, стараясь успокоить. Но не тут-то было.
- Это неважно!
- Хорошо, я вытащу его, но, учти, шансы, что он выживет, ничтожно малы.
- Плевать! Вытаскивай, быстро!
Феофил достал инструменты и начал выполнять свою работу. Ему уже приходилось делать подобные операции, правда, на живых омегах, поэтому тут проблем не было. Энджи, не отрываясь, смотрел на действия мужа, готовый оказать помощь в любую минуту. Через несколько минут шатер огласил крик новорожденного ребенка. Несмотря на недоношенность, он выглядел вполне крепким. Энджи тут же обмыл его и завернул в ткань, прижимая к себе.
- Он есть захочет, как же ты его будешь кормить?! Чем? - Феофил смотрел на ребенка с ужасом, хотя в глубине души надеялся, что Энджи сможет его выходить.
- Поймай козу!
- Кого?
- Козу... - мальчишка уставился на мужа, - Через час в нашем шатре должна быть коза, у которой будет молоко. Поймай козу!
- Хорошо, хорошо... - Феофил видел, что муж непривычно взвинчен и понял, что козу он сегодня добудет. Он ее добудет даже в случае, если козы вымерли и их нет в природе, - Ты сам ребенка до шатра донесешь?
- Да... - волчонок, между тем, орать не переставал, демонстрируя голод и общее неудовольствие своим ранним рождением, - И тряпки найди, во что его кутать. Но сначала козу!
Феофил выскочил из шатра и, обратившись в огромного черного волка, понесся в лес. Пробежав сквозь него, он стал забираться на скалы, где водились стада диких горных коз. Альфа вдохнул разреженный воздух. Ему нужна была окотившаяся коза, причем поймать ее надо было аккуратно. Феофил, подумав, обратился обратно в человека и стал прокрадываться в ущелье.
Нюх не обманул альфу. В расщелине лежала молодая коза с приплодом. Феофил не был уверен, будет ли доиться животное, если у него отнять всех детенышей, поэтому, недолго думая, альфа поймал козу, тут же связав ее и положил в мешок одного из козлят, после чего спешно отправился обратно к поселению.
Когда альфа через час вернулся с добычей, он застал Энджи с притихшим младенцем на руках. Омега сидел на кровати, не сводя восторженных глаз с волчонка, который так умаялся кричать, что всё-таки заснул.
- Я принес козу, - Феофил говорил шепотом, заодно зажимая пасть и животному, которое уже и не брыкалось, видно, смирившись с судьбой.
- Привяжи ее к балке, - мальчишка положил младенца на кровать, - Я ее попытаюсь подоить, а ты найди тонкую шкуру, небольшую.
- Зачем?
- Чтобы сделать сосок, через который мы будем кормить сына...
Феофилу резануло слух это "сына". Неужели именно так боги их наградили? Недоношенным ребенком, которого придется искусственно вскармливать в поте лица? Но, несмотря на ожидаемые трудности, внутри лекаря как будто потеплело, хотя он и не показывал этого.
- Да, я скоро вернусь.
Энджи же взял чашу, поставил под замершей от ужаса козой и начал пытаться ее доить. Мальчишка никогда в жизни не делал ничего подобного, да и никто в племени не делал, здесь не было принято пить молоко животных, а младенцев никогда не пытались выхаживать, считая это делом абсолютно безнадежным. Но Энджи было плевать. Коза жалобно кричала, но омега стоял на своем, и вскоре молоко полилось в чашу. Появился и Феофил с кусочком шкуры. Закончив, с доением, омега сделал в коже дырку, немного подшил, и в итоге получился настоящий сосок. Лекарь только удивлялся мужу. Между тем младенец снова запищал, разбуженный криками козы.
Энджи метнулся к постели и взял ребенка на руки, покачивая.
- Давай сюда сосок и чашку с молоком, - лекарь повиновался, и Энджи начал кормить ребенка. Тот с непривычки захлебывался, фыркал, но вскоре начал есть, чем страшно обрадовал обоих новых родителей.
- Это теперь наш сын, да? - мальчишка с надеждой посмотрел на мужа.
- Да, мой хороший, - лекарь сам не заметил, как широко улыбнулся, - Волчонок ест, орет громко, спит, так что, думаю, он вполне жизнеспособен. И, полагаю, это альфа...
- Я тоже так думаю... - Энджи с любовью рассматривал младенца.
- Придумай только ему имя, - альфа сел рядом с мужем и поцеловал его в щеку.
- Придумал уже. Аскольд.
- Мне очень нравится, - Феофил рассматривал волчонка, явно умиляясь, - Из него вырастет замечательный воин. Энджи в ответ чмокнул лекаря в губы, наконец, почувствовав себя необыкновенно счастливым. А красная фигурка, лежащая среди груды других, постепенно побелела.